– Да ничего страшного, я справлюсь. Не впервые же, – равнодушно махнул рукой Царевич.
– Я могу дать вам пару эльфов из отряда, – немного подумав, предложил серебряноволосый.
– Э, нет, вот этого не надо. Я как-нибудь сам, – замахал руками Иван.
– Сам? – удивился эльф и нагло посмотрел на его грудь. Это начинало раздражать. А потом Царевич подумал, что его теперь все раздражает, и пропавший Бессмертный – тоже. Одно радовало, что они его не нашли. А если бы нашли, то висел он бы в какой-нибудь башне увитый цветами и густо напомаженный, дабы не смущать эльфов своим пакостным видом.
– Ну как знаете, – пожал плечами эльф, и отряд отправился на поиски, опять запев песню.
– «Странные они какие-то, кто же ищет беглецов, распевая песни? Будто специально предупреждают.
Глаза слипались ото сна, нужно было найти где переночевать, чем Иван и занялся. Спать на земле теперь он побоялся, как-никак он теперь женская особа, хоть и страшная, но мало ли. Вдруг и он кому-то приглянется?
Через полчаса блужданий, под корнями большой сосны он нашел уютную, небольшую пещеру и решил там заночевать, но бурый медведь, хозяин этой берлоги – был против, и выскочив на несчастного, гнал его до самого озера.
Царевич уже попрощался с жизнью, как вдруг ему на встречу выбежал уже знакомый незнакомец и что-то закричав, остановил медведя. Бурый что-то обиженно проворчав, развернулся и ушел.
– Извини, что пришлось тебя оставить, – смущенно пробормотал Флор, опустив голову.
– Что ты им сделал-то? – полюбопытствовал Иван.
– Да ничего такого, – смутился зеленый.
– Так просто, поисковые отряды не посылают.
Флор не знал, что ему ответить и промолчал.
– Ладно, у тебя свои секреты у меня свои, – махнул рукой Царевич.
Незнакомец посмотрел на небо и заметил, что им бы неплохо было найти место для ночевки, на что недопарень ему сказал, что именно этим он и занимался, но медведю не понравилось.
Решили идти в ближайшее село, там всегда были большие стоги сена, в которых можно было выспаться.
Эта идея очень воодушевила Ваньку, и он весело пошел вперед, виляя хвостом. Флор задумчиво смотрел на хвост и наконец словил себя на мысли о том, что его укачало.
Пришли в деревню уже почти перед рассветом. Царевич прыгнул на первый попавшийся стог и сразу же заснул.
– Иван, ты кажется делаешь ошибку, – послышался настойчивый шепот, но Царевич от него отмахнулся, и свернувшись клубочком, расслабился.
Сено приятно пахло травами и навевало воспоминания о детстве. Ивану снилось как он пробрался в конюшню и кормил Буланого, а тот фыркал и все просил хлеба. Потом сны превратились в кошмары, ему привиделась Баба Яга, собирающаяся его засадить в печь и тянувшая его к себе за хвост.
Хвост? Царевич сонно открыл глаза и понял, что его стаскивают за хвост вниз. Спросонок он, не разобравшись, залез не в стог сена, а на чью-то телегу груженую сеном, и теперь очутился посреди города, окруженный толпой людей.
Светало, а он все еще не превращался обратно.
– Пакость какая! – сплюнул мужичок, стянув его наконец со своей телеги и Ванька падая больно ударился об землю.
– А где ж ты эту мерзость-то нашел? – спросили у него.
– Да и не искал ее, оно само на сено вылезло и там спало, а я не заметил и сюда привез. Может, вилами ее?
Иван, услышав за вилы вскочил на ноги, и начал на них кричать.
– Вы что, с ума сошли?! Я царский сын, а вы меня вилами?!
Крестьяне переглянулись. Кто-то попятился назад.
– Ты глянь, оно человеческую речь понимает.
– Только троньте меня хоть пальцем, батенька вас в темницу засадит навечно!
Люди, покосившись на эту страшную хвостатую бабу начали перешептываться и собираться вокруг, поглазеть на эту невидаль. Царевича это возмущало, но он ничего не мог сделать.
Кроме того, он понял, что люди напуганы. И еще чего доброго действительно возьмут его на вилы, и лучше отсюда бежать.
На площадь проталкиваясь через толпу вышла его кормилица, Иван, увидев родное лицо – радостно замахал хвостом, но понял, что она его не узнала.
– Вот что бывает – когда после нужды не подтираешься, – сказала она и развернувшись, пошла прочь.
– Вообще-то я всегда… – хотел было возразить Ванька, но заметив, как на него посмотрели испугался и замолчал.
– Оно сказало, что оно Царевич, – сообщили кормилице люди. Та, вдруг резко обернувшись, пристально посмотрела на Ивана так, будто его презирает.
Ивану стало обидно. Как же так? Кормила его, растила, и видит в нем теперь только чудовище. Может у него и страшное лицо, но глаза-то ее Ванечки.
– Царевич значит? – женщина, окинув взглядом Ивана, остановилась на его хвосте.
– Может эту нечистую сожжем? – предложили ей.
Кормилица, еще раз посмотрев на хвост, вдруг улыбнулась, но не по-доброму как-то, будто замыслила что-то лихое. Ивану этот взгляд совершенно не понравился. Он и не думал, что она может так смотреть.
– Мы не будем ее убивать, она еще может принести пользу, – задумалась кормилица. – К нам намедни прилетал дракон и требовал жертву, так почему бы не отдать ему ее?
– Что?! – вскочил Царевич. И это его она хочет принести в жертву чудовищу? Можно сказать, свою кровиночку? После всего что было, после того как он доверял ей?
На него сразу же наставили несколько десятков вил, но Иван не обратил на них внимания. Значит вот как к нему на самом деле относится его народ? Он это запомнит. А эту нерадивую няньку – выгонит.
Его связали и бросив в телегу, повезли приносить в жертву.
Немного погрустив о превратностях судьбы, Ванька решил поспать, силы ему пригодятся.
– Какое все-таки страшное существо, – прошептал извозчик напарнику. – Мы его в жертву приносим, а оно дрыхнет.
За городом было дикое поле, ни разу не паханное, козами не топтаное. Так-как там, в горе находилась огромная пещера, а в пещере жил дракон.
***
Когда Иван проснулся, был уже обед. Желудок настойчиво требовал пищи, и он сполз с телеги в поисках съестного, удивляясь тому, что его самого не съели. Может, дракон не счел его вкусным, или улетел куда-нибудь по своим делам?
