– Не сейчас, Тань. Давай сначала температуру домеряем.
– А долго ещё?
– Минуты две-три.
– Хорошо.
– Тань, я уже опаздываю, так что не буду ждать врачей. Справишься сама?
– Конечно, Маш.
– Если нужно будет в магазин сбегать или в аптеку, запрягай Ваську моего, не стесняйся. Вася! – позвала она сына.
– Что? – Заглянул паренёк в дверь.
– Я на работу, а ты, пожалуйста, помогай тёте Тане!
– Хорошо, – вздохнул мальчик и снова скрылся в своей комнате.
– Ну, вроде пора. Анют, давай градусник.
Аня вытащила градусник и протянула соседке.
– Ну, посмотрим, что тут у нас. – Маша взглянула на градусник. – Тридцать девять и семь. Тань, ей нужно дать что-нибудь.
– Я ночью аспирин давала. Подойдёт?
– Конечно. Только не с чаем, а с водой. Всё, я побежала. Пока.
– Пока, Маш.
Татьяна дала Ане таблетку, помогла лечь и стала ждать приезда скорой.
Глава 8
Макс ушёл, а Кристина вернулась к завтраку. Тася, всё это время убиравшая со стола использованную посуду и при этом незаметно наблюдавшая за ними, оставила своё занятие и подошла к женщине.
– Ну и что за дело вы затеяли? – поинтересовалась она.
– Как «что за дело», Тась? – недоумённо переспросила Кристина. – Мы будем искать моего сына!
– Господи! Ты это серьёзно?
– Абсолютно. Я уверена: мой мальчик жив, и я его найду.
– И как же ты собираешься его искать?
– Макс предложил разослать запросы в лётные училища – есть ли у них курсанты, родившиеся в тот же день, что и мой сын.
План был не идеален хотя бы потому, что такая информация, скорее всего, засекречена, но других идей у Таси не было, а разубеждать Кристину сейчас всё равно бесполезно.
– Ну хорошо, допустим, тебе ответили, что такой курсант или курсанты у них есть. Что дальше-то?
– Поеду туда и буду знакомиться с ними. Наверняка кто-то из них окажется тем, кто мне нужен.
– Ну хорошо. Допустим, приехала ты, и даже, может быть, нашла его, а дальше-то что? Откроешь ему правду? Он ведь уже взрослый. А вдруг он тебя не примет?
– Так не сразу же! Сначала устроюсь туда на работу, чтобы быть поближе к нему. Буду помогать чем смогу. Ну а потом, когда он привыкнет ко мне, тогда и откроюсь. Я понимаю, что на это могут уйти месяцы и даже годы, но я готова!
– Ты-то готова, а муж-то тебя отпустит?
– Я постараюсь, чтобы отпустил. В конце концов, я ведь не рабыня, чтобы удерживать меня силой.
– А что такое ты сказала Лере? Девчонка выскочила как ошпаренная!
– Ничего особенного. Сказала, что не удастся испортить мне настроение. А Роберту – что собираюсь радоваться жизни. Он должен понять, что я больше не нуждаюсь в чрезмерной опеке.
– Ну что ж, удачи тебе, деточка. – Тася прижала к груди голову Кристины и погладила по волосам. – И позволь дать тебе совет, даже два.
– Ну, конечно, Тась. Я приму их с благодарностью.
– Во-первых, выполни данное мужу обещание – пройди это обследование. Так ты докажешь, что он может тебе доверять.
– Хорошо, Тась. Сделаю это в самое ближайшее время. А какой второй?
– Будь осторожна с Лерой. Девочка злопамятна, и она ни за что не спустит тебе сегодняшнего.
– Спасибо, что предупредила, Тась. Я учту. Хотя мне очень бы хотелось найти и с ней общий язык.
– Очень уж у неё сложный характер.
– Но ведь Макс пошёл на контакт. Почему Лера не может сделать того же?
– А ты сама не видишь?
– Нет. А что я должна видеть?
– То, что Максим влюблён в тебя, вот что!
– Господи, Тась, о чём ты? Он ведь мне в сыновья годится!
– Но он не твой сын! Кристиночка, деточка, я живу в семье Громовых почти вдвое больше, чем ты. Уж поверь мне, этот мальчик смотрит на тебя, как на женщину. И мне кажется, Лера тоже что-то заподозрила.
– Откуда знаешь?
– Ребята ведь раньше не разлей вода были, а с тех пор, как Максим стал уделять тебе внимание, постоянно грызутся. Кошка с собакой и то дружнее живут. Скорей всего, Лера считает, что он её предал.
– И что теперь делать?
– Это уж тебе решать, деточка. Но учти: Лерка будет теперь за вами следить и обо всём мало-мальски, на её взгляд, подозрительном докладывать доктору. Так что смотри в оба! Ну, давай чаю тебе налью!
Тася наполнила чашку Кристины и вышла из столовой со стопкой грязной посуды. Жена доктора Громова в задумчивости смотрела в окно. «Вот оно как, оказывается! Ну кто бы мог подумать, что Макс влюбится в меня! И самое удивительное, что мне было приятно это услышать».
Закончив с чаем, Кристина отнесла оставшуюся посуду на кухню, предложила даже помыть, но Тася замахала на неё: «Ещё чего! Портить руки в воде! Это моя работа!» Тогда женщина пошла в спальню. Там она разделась и критически оглядела себя в зеркале. Увиденное не сказать чтобы слишком обрадовало, но и настроения не испортило. Благодаря весьма умеренному аппетиту ей удалось не располнеть, но от малоподвижного образа жизни тело стало рыхловатым, что требовало скорейшего вмешательства. «Да, надо приводить себя в порядок. Тем более у меня теперь молодой поклонник, – от этой мысли она снова улыбнулась. – Сегодня же поговорю с Робертом, пусть запишет меня на гимнастику, – думала Кристина, одеваясь. – И от машины по возможности буду отказываться. Надо ходить пешком, тренировать ноги. Да и Владу надо позвонить, договориться об этом обследовании. В принципе, я бы и сегодня съездила, как говорится, сделал дело – гуляй смело, но после выходного он наверняка слишком занят».
Полина накрыла на стол в комнате. Девушка, конечно, была хмурой: её подняли ни свет ни заря, а ведь хотелось отоспаться хотя бы в каникулы! Но, зная тяжёлую руку матери, Полинка предпочла не спорить. В конце концов, через неделю та выйдет на работу и начнётся сладкая жизнь!
Зинаида разложила кашу по тарелкам, и Куликовы сели завтракать втроём. Антон ещё спал.
– Как поешь, сразу за учебники! – наставляла Зинаида дочь. – И никаких гулянок!
– Хорошо, мама. Буду сидеть и зубрить, пока мозги не опухнут.
– Вот это правильно! Может, из «посов» выберешься наконец!
Полина поковыряла кашу и оставила ложку в тарелке:
– Опять овсянка!
– И что? – Зинаида глядела строго.
– Ну, мам, почему нельзя приготовить что-нибудь другое?
– Ты мне ещё указывать будешь? Ешь давай!
– Да я на неё уже смотреть не могу!
– Не хочешь, не ешь. – Зинаида пожала плечами. – Сиди голодная. Только учти, что на обед получишь ту же кашу. Впрочем, и на ужин тоже.
– Но ведь Антону-то ты мясо приготовила! Я видела!
– А ты учись, как Антон, тогда и мясо тебе будет. А пока изволь есть что дают.
– Так, может, он и учится хорошо именно потому, что мясо ест! А ещё яйца, картошку, макароны. Да вообще всё! А меня ты только кашей и кормишь! – Полина готова была расплакаться.
– Мать, ну дай ты ей мяса немного, – решил вступиться за дочь Анатолий. – Ну что тебе, жалко, что ли?
– Ага! – Зинаида упёрла руки в бока. – Я дам ей мяса, а мальчику что останется?
– А мальчик сегодня на тренировку не ходил, так что порция поменьше ему не повредит, – не растерялся отец. – А в том, что Полинка сможет выучить что-нибудь на голодный желудок, я сильно сомневаюсь.
– Так пусть ест, кто ей мешает-то? Вон, полная тарелка перед ней стоит. Полина, я тебя в последний раз спрашиваю: ты будешь есть или нет?
– Нет, – набычившись произнесла Полина.
– Хорошо. – Зинаида взяла Полинину тарелку и вылила содержимое обратно в кастрюлю.
– Мам, что ты делаешь? – спросила Полина.
Сколько она себя помнила, мать ещё никогда так не поступала.
– А куда я должна это девать, по-твоему? Выбрасывать? Между прочим, и за молоко, и за крупу деньги плачены. Кстати, отец, тебе уже пора!
Супруги принялись за остывшую кашу, а Полина налила себе чай. Он был крепким и очень горячим. И, разумеется, без сахара. «Да, от такого чая никакого удовольствия, и голод им не утолишь, но когда Антон проснётся, может, удастся выпросить у него кусочек мяса?» – думала девушка, уткнув взгляд в клеёнку.
– Ну всё, я пошёл, – услышала она голос отца. – Держись, дочка. Как говорят, тяжело в учении, легко в бою! А ты, мать, давай-ка без лишней тирании, хорошо?
Анатолий встал, поцеловал жену и дочь, взял рабочую сумку и направился к выходу:
– Ну, до вечера! И не ссорьтесь!
– До вечера, отец.
– Пока, папуль!
Девушка помахала отцу, и дверь за ним закрылась. Мать и дочь остались за столом вдвоём. Сначала они сидели молча, Полине очень хотелось кинуть в чай хотя бы один кусочек сахару, но пока мать в комнате, об этом не стоит даже думать. Сахар, как и прочие привилегии в их семье, были доступны лишь Антону. Наконец Зинаида потеряла терпение.
– Ну что ты цедишь? Думаешь таким образом оттянуть начало занятий? Не выйдет. У тебя две минуты.
– Но ведь горячо же!
– Ты сама виновата. Если тебе горячо, надо было налить заранее и позавтракать как следует. А пока ела бы, и чай остыл бы немного.
– Можно, я попозже допью?
– Нет.
– Но почему, мам? Всё равно ведь в жару пить захочется.
– По кочану. Надеешься за моей спиной в сахарницу залезть? Не выйдет.
– С чего ты взяла? – Полина старалась говорить как можно безразличнее, хотя на самом деле собиралась сделать именно это.
– А то я не вижу, как ты на неё посматриваешь. Всё. Твоё время вышло. Давай кружку.
– И что ты с моим чаем делать будешь? Обратно в чайник выльешь?
– Почему это вылью? Сама выпью. Давай-давай, не тяни резину-то!
Делать было нечего. Отдав матери кружку, Полина встала и подошла к окну. Ей хотелось немного успокоиться. «Господи, ну почему нельзя прямо сейчас собрать чемодан и уехать куда-нибудь подальше отсюда? – думала девушка. – Но, с другой стороны, куда меня возьмут без аттестата? Разве только в дворники или в уборщицы. И придётся горбатиться за копейки, которых хватит разве что на ту же овсянку и чай без сахара. Нет. Ни за что».
Подъехала машина с красным крестом, из неё вылезли люди в белых халатах и вошли в калитку.
