Фото Н. Бирюковой, 2023 г.
Красоту Баглачевской местности описал известный русский писатель, уроженец г. Владимира, Николай Николаевич Златовратский (1845–1911 гг.), посвятивший Баглачеву свою повесть «Деревенские будни. Очерки крестьянской общины» (1879 г.). И хотя в повести Борисоглебский погост был переименован в Благовещенский, в описании местности безошибочно угадываются Баглачевские деревни Конюшино, Якушово, Улыбышево, Подольная, Гридино, Нижняя Занинка, Фрязино:
«Внизу, – писал Н.Н. Златовратский, – под горой погоста, расстилалась широкая равнина; двумя чуть заметно переходившими одна в другую террасами, спускалась она к реке. По первой, примыкавшей к подошве горы, были раскинуты деревни: одна, две, три, четыре… Я насчитал около семи. Вот две из них по бокам озера, три других тянутся одна за другой, с небольшими перерывами, четвертая приютилась в узкой лощине между холмами, пятая чуть мелькает из-за рощи. Между ними – поля, поля и поля, кое-где чередуясь кочковатым лугом, перелогом, кустарником, где-то далеко переходящими в синеющий лес».[8 - Златовратский, Н. Н. Сочинения: в 2 т. Т. 2. М., 1897. С. 268.]
Вид на клязьменскую пойму с колокольни храма Казанской иконы Божьей Матери в Борисоглебе. Фото Н. Бирюковой, 2023 г.
По этой фотографии можно представить какой вид предстал перед Н. Н. Златовратским. По центру изображения расположено Якушовское озеро (в середине XIX веке озеро именовалось иронично Киянская Лужа – от слова Океан). Слева от озера – деревня Якушово, справа – деревня Конюшино. В левой части, чуть дальше деревни Якушово, видна деревня Улыбышево. На горизонте – г. Владимир.
В качестве временного периода нашего исследования мы избрали преимущественно пореформенное время, что объясняется определенными причинами. Во-первых, этот период характеризуется рядом глобальных преобразований и вызовов, с которыми столкнулась Россия того времени (крестьянская реформа, революция 1905 г., русско-японская война, первая мировая война, революция 1917 года, распад Российской Империи). Эти события, на наш взгляд, позволяют проводить параллели с современной Россией, что делает данный этап особенно интересным. Историческая удаленность пореформенного периода освобождающей нас от всяческих идеологических установок, а наличие обширного архивного материала, позволяет делать объективные и комплексные выводы.
Во-вторых, это издание представляет публике результаты этнографических исследований Баглачевской местности, проведенные в конце XIX – начале ХХ века. Поэтому наше стремление осветить в данном очерке в первую очередь пореформенное время следует рассматривать как своеобразную дань исследователям Баглачева, жившими и работавшим в тот период. Описывая социально-экономические преобразования в Баглачеве, мы не только представляем некий временной срез, в котором работали Н. А. Добротворский, Ф. И. Сперанский и Н. И. Сперанский, но и подготавливаем читателя к погружению в материал, собранный этими авторами.
При этом ответы на многие вопросы, которые неизбежно возникали при работе над данным очерком, мы искали и в более ранних эпохах, а также в новейшей истории. Только таким образом зачастую оказывалось возможным оценить, какую роль сыграла Баглачевская местность в жизни людей в том вихре событий, который захлестнул Россию в пореформенное время.
Интересно отметить, что описанию процессов, происходящих во второй половине XIX – начале ХХ века в Баглачевской местности, современники уделяли довольно значительное внимание, что само по себе характеризует не только высокий уровень культуры и науки в провинции центральной России, но и глубокую вовлеченность местного населения в общественную жизнь.
Так во второй половине XIX – начале ХХ века изучением Баглачева, а также Подольской волости, в состав которой входила эта местность, занимались Н. А. Добротворский (публикации 1878 г. и 1883 г.), Ф. И. Сперанский (1873 г.), свящ. И. И. Сперанский (1874 г.), Н. И. Сперанский (1898–1904 гг.)[9 - Указатель содержания неофициальной части «Владимирских губернских ведомостей с 1838 по 1900 год включительно и «Владимирских епархиальных ведомостей» с 1865 по 1900 год включительно / сост. А. В. Смирнов. Владимир, 1909. С.439, 455.], В. М. Березин и В. Г. Добронравов (1893 г.)[10 - Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. Вып. I. Владимир и Владимирский уезд / сот. В. Добронравов и В. Березин. Владимир, 1893. С. 271.].
Одной из первых работ, достаточно подробно и комплексно осветивших особенности социально-экономической и социально-культурной жизни Баглачева была работа Николая Александровича Добротворского «Село Баглачево. Владимирский уезд» (Владимирские губернские ведомости, 1878 г.). Именно эта публикация во многом предопределила наш интерес к исследованию Баглачевской местности, позволив взглянуть на нее как на неизвестную, богатую историей и своеобразной культурой, землю.
Особо хотелось бы отметить вклад в исследование этнографии Баглачевской местности династии Сперанских. Будучи местными жителями, они приложили немало усилий для изучения и сохранения традиций и культуры русской деревни.
В послереволюционный период отдельные вопросы, касающиеся истории и быта Баглачевской местности, осветил в своих работах выдающийся русский и советский историк С. Б. Веселовский[11 - Веселовский, С. Б. К вопросу о происхождении вотчинного режима. М., 1926. С. 86–87.].
Среди современных исследователей, так или иначе упоминавших в своих исследованиях Баглачевскую местность, следует отметить С. В Бирюкова[12 - Бирюков, С. В. Все мы из прошлого. Пущино, 2015.144 с.], В. В. Ватутину[13 - Ватутина, В. В. Социально-экономическая трансформация кустарных промыслов Владимирской губернии во второй половине XIX – начале XX столетий: автореф. дисс. канд. ист. наук. Орел, 2009. 222 с.], Г. С. Егорову[14 - Егорова, Е. С. Предпринимательская деятельность династий купцов-старообрядцев Владимирской губернии (вторая половина XVIII в. – 1917 г.): автореф. дисс. канд. ист. наук. Владимир, 2012. 26 с.], А. Л. Ершова[15 - Ершов, А. Л. О закрытии старообрядческого храма в д. Коняево // Мещера-край 2014: Альманах. М., 2014. С 279–288.], А. К. Климову[16 - Климова, А. К. Идейно-политическая и организационная деятельность организаций социалистов Центральной России в марте-октябре 1917 г. (На материалах Владимирской, Московской, Смоленской и Тульской губерний): дис… канд. ист. наук. Владимир, 2003. 298 c.], А. С. Московкину[17 - Московкина, А. С. Народная празднично-обрядовая культура в содержании подготовки специалистов по социально-культурной деятельности и народному художественному творчеству: дис…. канд. пед. наук. М., 2003. 177 с.], В. В. Фарсобина[18 - Фарсобин, В. В. Храм Бориса и Глеба в погосте Борисоглебском Владимирского уезда // Материалы. Обл. краев. конф. «История населенных мест Владимирской обл». 19.09.2002. Владимир, 2003. С. 85.], Г. А. Федорову[19 - Федорова, Г. В. Записки фольклора Подольской волости Владимирского уезда Владимирской губернии священника И. И. Сперанского и их публикации (1873–1900 г.г.) // Материалы обл. краевед. конф. «Роль православной церкви в истории и культуре Владимирской земли», 19 мая 2000. Владимир 2001. С. 119–125.]. Отдельно необходимо выделить работы Д. А. Артюха, который, являясь местным жителем, собрал значительный материал по истории Баглачева. Его краеведческие изыскания носят разносторонний характер и содержат весьма интересные сведения, посвященные не только Баглачеву, но и в целом Подольской волости, а также близлежащих территорий[20 - 100 владимирских краеведов. Владимир, 2010. С. 15–16.].
Интересна история возникновения названия «Баглачево». Особенно в ситуации, когда ни в данной местности, ни в прилегающих районах нет ни одного населенного пункта с таким наименованием.
Изредка с Баглачевым ассоциируется село Борисоглеб[21 - Артюх Д. А. Культурные центры волости в XIX – начале XX вв.: (на примере Подольской волости Владимирского уезда) // Рождественский сборник: материалы конф. «История в лицах». Ковров, 2006 Вып. XIII. С. 38.]. Надо полагать это связано с тем, что долгое время Борисоглебский погост объединял данную местность в рамках прихода. Следует также отметить, что в Статистическом списке населенных местностей Владимирской губернии 1857 г. Баглачево следует как дублет Борисоглеба.
Тем не менее Баглачево необходимо рассматривать как хороним, объединяющий несколько населенных пунктов. Н. А. Добротворский указывает, что Баглачевым называют местность, охватывающую клязьминские террасы (горы), расположенные на правом берегу Клязьмы южнее Владимира[22 - Добротворский Н. А. Клад в Баглачеве // Владимирские губернские ведомости. Неофиц. часть. 1883. № 45. С. 1.]. В сознании местных жителей (в первую очередь старшего поколения, в том числе тех, кто давно уехал из этой местности), вся исследуемая территория ассоциируется с Баглачевым, независимо от того, из какой конкретно деревни они произошли. При этом ударение в слове «Баглачево» местные жители ставят на второй слог[23 - Сведения по результатам наблюдений и бесед с местными жителями настоятеля храма в честь Казанской иконы Божией Матери села Борисоглеба О. Рябышева.].
Наиболее широко вопрос этимологии названия «Баглачи» исследовал именно Н. А. Добротворский, который, опираясь на бытовавшие во второй половине XIX века представления и местные легенды, выдвинул две версии его происхождения. Согласно первой версии, данное слово произошло от слова «беглецы», т. к. по легенде владимирцы бежали в непроходимые леса и глубокие овраги этой местности, спасаясь от монголо-татарского погрома. При этом сам Н. А. Добротворский, признавая наличие некоторого созвучия в словах, эту версию ставил под сомнение.
Еще более критично оценил эту версию П. Гильтебрандт, назвав ее «праздной, ненаучной догадкой»[24 - Гильтебрандт П. Село Баглачево, его происхождение и обычаи // Известия Императорского Русского географического общества. Т. 14. Спб, 1878. С. 470.]. Соглашаясь с данным выводом, отметим, что семантика Баглачева от «беглецов», по нашему мнению, не прослеживается.
Другая версия основывается на предании, что когда-то в этом районе орудовала банда, называемая «баглачами», совершавшая разбой на проходившей поблизости Касимовской дороге[25 - Добротворский Н. Клад в Баглачеве. // Владимирские губернские ведомости. Неофиц. часть. 1883. № 45. С.1.]. В своей более ранней публикации Н.А. Добротворский указывал, что руководил этой бандой атаман по имени Баглач[26 - Добротворский Н. Село Баглачево, Владимирский уезд // Владимирские губернские ведомости. Неофиц. часть. 1878. № 44. С.1.]. Объективно проверить эту версию в настоящее время не представляется возможным.
Вид на восток с колокольни храма Казанской иконы Божьей Матери в Борисоглебе. На горизонте в правой части фотографии видна деревня Ванеевка, рядом с которой проходил Рязанский тракт. Фото Н. Бирюковой, 2023 г.
В. И. Даль дает толкование слову «багля», которое обозначает дорогу, тропу, выстланную по болоту бревнышками[27 - Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 1 «А—З». М., 1955. С. 35.]. Это, на наш взгляд, как нельзя лучше может объяснить название исследуемой территории Баглачево, т. к. местность в этом районе болотистая и какая-то часть трактов вполне могла быть вымощена баглей. При этом от Борисоглебского погоста до старой рязанской дороги по прямой около 4-х километров, а до Касимовского тракта около 10 км. Тот же Н. А. Добротворский приводит народное предание, что Борисоглебский погост раньше находился в 4,5 км. юго-восточнее, у деревни Черепово, но по каким-то причинам был перенесен[28 - Добротворский Н. Село Баглачево, Владимирский уез // Владимирские губернские ведомости. Неофиц. часть. 1878. № 44. С. 1.]. От Черепово до старого Рязанского тракта расстояние еще короче, около 1,5 км.
Полагаем, что название Баглачево каким-то образом связано именно с этими древними дорогами. Вероятно, что в Баглачеве могли жить строители трактов, их ремонтники или смотрители (ср. баглачи). При этом романтическую версию о связи названия Баглачева с разбойниками также нельзя отрицать. Бревнышки, с помощью которых выстилалась дорога по болоту, вполне могли использоваться в качестве оружия при разбойничьих нападениях.
Баглачевская местность. Фрагмент карты Владимирского уезда 1808 года[29 - Владимирская губерния. Атлас карт со статистическими данными Владимирской губернии, сочиненный в 1813 году Президентская библиотека: офиц. сайт. URL: https://www.prlib.ru/item/772865. (дата обращения: 10.07. 2023).].
Между населенными пунктами Ладуга и Вяткино отмечен касимовский тракт, правее отмечен муромский тракт. Рязанский тракт не отмечен, но прослеживается по населенным пунктам, среди которых Резаново.
Таким образом, Баглачевская местность весьма интересна. Несмотря на кажущуюся незаметность в историко-культурном поле Владимира, Мурома или Суздаля, Баглачево стало предметом научного интереса многих исследователей, а ее живописное положение вдохновляло литераторов. Сказанное позволяет взглянуть на Баглачево как на один из ярких и самобытных уголков российской глубинки.
История заселения Баглачевской местности
Сегодня самым старым зданием в Баглачеве является храм Казанской иконы Божьей Матери, строительство которого началось в 1776 году. В 1790 году состоялось полное освящение храма[30 - Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской Епархии Вып. I. Владимир и Владимирский уезд / сот. В. Добронравов и В. Березин. Владимир, 1893. С. 272]. Этот храм, без сомнения, является символом Баглачева. В народе его весьма поэтично называют «белой свечой». Построенный на высоком холме, он как будто парит над Баглачевской местностью и виден не только с автострады Радужный-Владимир, но из самого областного центра.
Вид на храм Казанской иконы Божьей Матери в Борисоглебе со стороны автострады «Владимир-Радужный».
Фото Н. Бирюковой, 2023 г.
История Баглачева гораздо старше. Рассмотренные нами версии о происхождении названия «Баглачево» дают основание предположить, что поселения здесь возникли уже в XII веке.
Например, Н. А. Добротворский полагал, что заселение Баглачева произошло либо во время татаро-монгольского нашествия, либо сразу после него. Свою точку зрения он обосновывал названиями деревень, входящих в Баглачево – Кадыево и Неврюево, которые, по его мнению, имеют татарские корни. В качестве еще одного аргумента в пользу этой точки зрения он приводил местное предание, бытовавшее во второй половине XIX века, согласно которому Кадыево и Неврюево были основаны татарскими князьками Кадыем и Неврюем, жившими в этих деревнях[31 - Добротворский, Н. Село Баглачево, Владимирский уезд // Владимирские губернские ведомости. Неофиц. часть. 1878. № 44. С. 1.].
В. В. Фарсобин также полагал, что момент заселения Баглачева связан с периодом нашествия Батыя[32 - Фарсобин, В. В. Храм Бориса и Глеба в погосте Борисоглебском Владимирского уезда // Материалы. Обл. краев. конф. «История населенных мест Владимирской обл». 19.09.2002. Владимир, 2003. С. 85.]. Если же соотносить заселение Баглачева со строительством Рязанского и Касимовского трактов, то можно предположить, что оно произошло в домонгольский период, т. е. во время основания Городца Мещерского (1152 г.), рядом с которым впоследствии появился Касимов[33 - Ахметгалин, Ф. А. Ситдиков, А. Г. Историческая топография ханской столицы г. Касимова // Поволжская археология 2020. № 2. С. 130.] или еще раньше – в период возникновения старой Рязани или Переславля Рязанского[34 - Милованов, С. И. История изучения торговых связей Великого княжества Рязанского // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки (https://cyberleninka.ru/journal/n/vestnik-tambovskogo-universiteta-seriya-gumanitarnye-nauki) 2009. № 10. С. 152.]. Однако утверждать, что в XII веке через Мещеру проходили какие-либо значимые дороги, по нашему мнению, слишком смело. Мещера была малозаселенной, политически неосвоенной, трудно проходимой лесистой и болотистой местностью. Строительство и содержание трактов требовало значительных затрат, а экономическая обоснованность и организационная состоятельность этих затрат вызывают сомнения. В данном случае следует согласиться с общепринятым мнением, что сухопутные тракты на Владимирской земле (через Мещерский край) возникли ближе к XV–XVI векам[35 - Голованивская, М. К. Легендарные дороги России: опыт построения модели синтаксической территориальной связности // Вестник Моск. ун-та. Серия. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 4. С. 62.], а до этого основными путями сообщений были реки, либо русла рек[36 - Кузнецов, А. А. Пространство Восточной Европы в политической деятельности владимирских князей // Вестник Нижегородского ун-та и м. Н.И. Лобачевского. 2019. № 4 С. 24–33.], что однако не исключает наличие необустроенных троп в Мещере.
Более того, вполне уместно предположить, что заселение Баглачевской местности произошло еще раньше финно-угорскими племенами. И в частности, племенем Мещера. Всего в 7 километрах от Борисоглеба располагается деревня Мещера, чье название дает основание полагать, что в нем проживали представители этого племени.
Надо отметить, что системных археологических изысканий в этой местности не производилось и однозначно ответить на вопрос о моменте заселения Баглачева и времени образования входящих в него населенных пунктов крайне затруднительно. Поэтому данный вопрос мы рассмотрим, опираясь на имеющиеся в нашем распоряжении документы.
Одно из самых первых упоминаний топонима «Баглачево» относится к началу XVI века. В 1504 году Великий князь Иван Васильевич в жалованной грамоте «О недопустимости наместникам и волостителям митрополитских сел и монастырей в Московском и Владимирском уездах, и о невыезде в оные посторонних людей» пожаловал право Митрополиту вся Руси Симону (или кому тот поручит) самому судить священников и христиан, которые живут во Владимирском уезде в «волостке Баглаче», за исключением случаев, когда виновные оказываются пойманные с поличным за совершение убийства или разбоя[37 - Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук: дополнены и изданы высочайше учрежденной комиссией: В 4-х т. Т. 1. 1294–1598 / ред. Я. И. Бередников. СПб., 1836. С. 111–112.].
Обращает на себя внимание, что Баглачево названо волостью. Данным термином в тот период именовались начальные административно-территориальные единицы Московского государства, включающие несколько деревень с селом, к которому они тяготели[38 - Малиновский, Ю. В., Кушнарев, Е. Н.Административно-территориальное устройство России периода формирования и укрепления Русского единого государства (XV–XVII вв.) (https://vestnik.dalgau.ru/upload/iblock/b8e/malinovsky.pdf) // Дальневосточный аграрный вестник (https://cyberleninka.ru/journal/n/dalnevostochnyy-agrarnyy-vestnik). 2009. № 4. С. 94.]. В данном случае таким селом было Борисоглеб, где уже в 1628 году существовала деревянная церковь Страстотерпцев Христовых Бориса и Глеба[39 - Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. Вып. I. Владимир и Владимирский уезд / сот. В. Добронравов и В. Березин. Владимир, 1893. С. 271.].
На грамоту 1504 г., как на первоначальный документ, в котором упоминается Баглачево, ссылаются и В. М. Березин с В. Г. Добронравовым[40 - Там же С. 271.], отмечая, что название «волостко» свидетельствует о том, что в начале XVI века в Баглачево еще не было значительных поселений.
С. Б. Веселовский также полагал, что в XV веке эта волость была не заселена или «запустошена» набегами татар. Не отрицая данного обстоятельства, отметим, что Баглачевская местность вообще всегда была малозаселенной. Тот же С. Б. Веселовский связывал это с тем, что земли, расположенные к югу от Владимира, были заболочены и покрыты лесами, что препятствовало земледелию, поэтому преобладающими типами поселений в отличии от Ополья были не большие села, а мелкие деревни[41 - Веселовский, С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. В 3 т. Т. 1. Ч.1.Частное землевладение, Ч.2 Землевладение митрополичьего дома. М., 1947. С. 369–370.].
При этом имеются сведения, что в XVвеке в Баглачеве уже существовали деревни. Так, согласно «Оброчной на земли, населенные и пустопорожние с принадлежностями от 1478 г». митрополит всея Руси Геронтей жалует митрополистским бортникам Семенку Улыбышеву и Оладке Гаврилкову земли за рекой Клязьмой, две Содомовские деревни и ряд пустошей[42 - Акты, относящиеся до юридического быта древней России в 3 Т., Т 2 /изд. Археологической комиссией под ред. члена комиссии Н. Калачева. Спб., 1864. С. 546.]. По описанию жалованных мест становится понятно, что речь идет именно о Баглачеве.
При этом обращает на себя внимание, что у жалованных в оброк деревень отсутствуют частные названия, и они именуются обобщающим словом «Содомовы». Очевидно, что речь идет о деревнях, которые стоят на речке Содомовка (код в государственном Каталоге географических названий № 0309579)[43 - Реестр зарегистрированных в АГКГН географических названий объектов на 15.12.2022 Владимирская область // ФГБУ «Центр геодезии, картографии и ИПД»: офиц. сайт. URL: https://cgkipd.ru /upload/iblock/e11/v87z97avpekb1qdlxi58a4koo9w8yxho.pdf (Дата обращения 10.02.2023 г.).]. Хотя вопрос о происхождении хоронима «Содомовские» также требует изучения.
Полагаем, что в данном случае речь о библейском сказании о Содоме и Гоморре не следует воспринимать буквально. Например, В. И. Даль указывает, что «содом» – шум, крик, гам, спор, брань[44 - Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 4. Р—V. М., 1955. С. 260.].
Д. А. Артюх, основываясь на таком толковании, делает предположение, что название «Содомовские деревни» получили от речки Содомовки, которая в свою очередь названа так от слова «содом». Река, протекая через деревню Улыбышево, каждую весну и во время затяжных дождей выходила из берегов и «устраивала содом» местным жителям[45 - Артюх, Д. А. Деревня Улыбышево Судогодского района // Материалы. Обл. краев. конф. «История населенных мест Владимирской обл». 19.09.2002. Владимир, 2003. С.80–81.]. Полагаем, что эта точка зрения нуждается в уточнении.
В первую очередь следует отметить замечание Н. А. Добротворского, который указывает, что речка, текущая через деревню Улыбышево, среди местных жителей по состоянию на 1878 г. никакого названия не имеет[46 - Добротворский, Н. А. Село Баглачево, Владимирский уезд // Владимирские губернские ведомости. Неофиц. часть. 1878. № 44. С.1.]. Более того, во второй половине ХХ века название Содомовка также не было в ходу среди местного населения[47 - Наблюдение автора.].
В. Л. Комарович обратил внимание на наличие в заволжской части Нижегородской области ряда деревень, которые также назывались Содомовы. Автор отметил, что одна из таких деревень именуется еще и «Полумерской» (полумарийской). На основании этого им сделан вывод, что Содомовскими деревнями в XVII веке переселенцы из Центральной России называли те населенные пункты, где проживало смешанное русско-марийское население или коренное население этих мест, которое сохраняло языческие верования или неполностью придерживалось православной веры[48 - Комарович, В. Л. Китежская легенда. Опыт изучения местных легенд: труды отдела древней литературы. М., 1936. С. 13.]. То есть слово «Содом» использовалось в названии этих населенных пунктов в значении отступления от православной веры.
Соглашаясь с данной позицией, отметим, что в Баглачевской местности тоже существует населенный пункт, содержащий в своем названии имя финно-угорского племени Мещера, о чем мы упоминали чуть выше. С учетом того, что процессы этногенеза в Мещерском крае затянулись, вполне можно допустить, что в XV веке здесь еще оставалось смешанное русско-финноугорское население и были распространены языческие верования. В связи с этим мы полагаем, что скорее речка получила свое название от «Содомовых деревень», а не наоборот.
Вопрос о том, какие именно деревни назывались «Содомовыми», остается открытым. В настоящее время на речке Содомовке стоят две деревни – Улыбышево и Коняево. Стоит отметить, что еще в конце XIX века на месте современной деревни Улыбышево находилось два населенных пункта – Подольная и собственно Улыбышево. Других населенных пунктов на этой речке нет. Таким образом, за право называться Содомовыми могут побороться указанные три деревни. На наш взгляд нет никакого сомнения, что одной из «Содомовых деревень» является Улыбышево, получившее свое название по фамилии бортника, которому во второй половине XV века «Содомовы деревни» были пожалованы в оброк[49 - Веселовский, С. Б. К вопросу о происхождении вотчинного режима. М., 1926. С. 86–87.]. По поводу второй деревни вопрос дискуссионный.
Д. А. Артюх полагает, что «Содомовыми» назывались Улыбышево и Подольная.[50 - Артюх, Д. А. Деревня Улыбышево Судогодского района. // Материалы. Обл. краев. конф. «История населенных мест Владимирской обл». 19.09.2002. Владимир, 2003. С.80–82.] Свою позицию автор объясняет тем, что именно эти деревни стоят на речке Содомовке.
Согласно данным карты Менде в 1850 г. расстояние между Улыбышевом и Подольной было еще достаточно заметным. Подольная примыкала к дороге, ведущей из Владимира в д. Коняево, отчасти сохранившейся до настоящего времени. При этом речка Содомовка от Коняево забирала вправо, протекала с южной стороны Подольной, не заходя в нее, делала поворот вправо и втекала в пределы деревни Улыбышево. Это склоняет нас к выводу, что оставшейся «Содомовой деревней» могла быть деревня Коняево.
В пользу этой версии говорит тот факт, что в Жалованной грамоте 1522 г. упоминается уже только одна «Содомова деревня» и впервые упоминается Коняево[51 - Акты феодального землевладения и хозяйства XlV–XVl веков в 3 т. Т.1 / подгот. к печати Л. В. Черепнин; Отв. ред. С. В. Бахрушин. М., 1951. С. 190.]. В настоящий момент деревня Коняево располагается на вершине холма на левом берегу Содомовки, но до начала XX в. она находилась ниже. После пожара, уничтожившего практически всю деревню[52 - Отчеты Владимирской губернской земской управы XLII очередному губернскому земскому собранию 1907 года по страховому отделению. Владимир-на-Клязьме, 1907. С. 70], местные жители решили перенести деревню выше на холм, чтобы избежать подтоплений во время половодий Содомовки и Клязьмы[53 - Из воспоминаний жительницы д. Коняево Е. М. Степановой.]. В итоге единственный сохранившийся до настоящего времени после пожара кирпичный дом в деревне Коняево, позволяющий судить о прежнем расположении деревни, находится на 130 метров юго-восточнее нынешнего расположения деревни. И расстояние до речки от него составляет всего 180 метров.
В любом случае Содомовские деревни и географически, и административно являлись частью Баглачева. От Улыбышева до Борисоглебского погоста расстояние составляет около 2,5 км по грунтовой дороге. Сказанное позволяет утверждать, что к середине XV века местность Баглачи была уже заселена. а с концаXV века она начала активно осваиваться.
Так, в Оброчной 1478 года местность, передаваемая Семенке Улыбышеву, включала помимо двух Содомовских деревень еще деревню Алексеевскую, а также местности без привязки к населенным пунктам: Елинскую пустошь, Головинскую пустошь, Алферовскую пустошь, поле Воротищи, вырубку Левкинскую за рекой Юрик. Во многих этих названиях угадываются имена будущих населенных пунктов.
В Оброчных ведомостях 1490 и 1495 г. кроме «Содомовых деревень» упоминается уже больше населенных пунктов, в частности деревни Елинская, Головино, Алексеевская, Алферовская и некое нагорное селишко[54 - Акты, относящиеся до юридического быта древней России, в 3 Т. Т 2. /изд. Археологической комиссией под ред. члена комиссии Н. Калачева. Спб., 1864. 547–548.]. Что это за «селишко» не совсем ясно, но с учетом того, что в его наименовании упоминается географическое положение «нагорное» вполне можно допустить, что это село Борисоглеб, которое на протяжении всей своей известной истории являлось погостом.
В частности, у В. И. Даля «селишко» толкуется как «плохое село, однако с церковью, нередко уже упраздненное». При этом слово «селишко» отличается от слова «сельцо», которое В. И. Даль толкует, как «деревня, где есть барский дом»[55 - Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 4. Р—V. М., 1955. С. 172]. Как мы видим, подобное описание вполне подходит под Борисоглеб. Если наше предположение верно, то к концу XV – началу XVI века в Борисоглебе уже существовала церковь.
Анализ указанных документов XV–XVI веков позволяет выделить ряд интересных аспектов. Во-первых, в указанных Оброчных ведомостях не применяется топоним «Баглачево», а сельцо по-прежнему называется нагорным. С учетом того, что в документах 1504 г. уже упоминается «волостка Баглача», можно сделать вывод о возникновении этого названия как раз на рубеже XV–XVI веков, после чего оно постепенно закрепилось в быту и официальных документах. Напомним, что именно этот период совпадает с моментом, когда, по мнению исследователей, могло начаться централизованное обустройство Рязанского и Касимовского трактов, в том числе строительство багли.
Во-вторых, обращает на себя внимание перечень бортников, которым митрополит жалует землю за Клязьмой. Помимо Улыбышева упоминаются также бортники Андрейка и Ивашка Коняевы, Гридка Савин, а также крестьянин Васка Михалев. В этих именах и фамилиях мы угадываем названия современных деревень – Коняево, Гридино, Михалево. Скорее всего эти деревни и были основаны указанными лицами, либо получили свое название в их честь. Последнее предположение в большей мере относится к Коняеву, чье название, очевидно, более благозвучное, нежели Содомово. Что касается Гридина и Михалева, то в Жалованной грамоте 1522 г. они еще не упоминаются, то есть они были основаны позже.
В указанной грамоте, в которой из оброка были исключены деревни Головино и Алексеевская, упоминаются пять деревень: Елинская (возможно, в настоящее время это деревня – Фрязино), Коняевская, Содомовская (в последующем Улыбышево), Алферовская и Оладовская. То есть за 44 года на рубеже XV–XVI веков в Баглачево было основано шесть новых населенных пунктов, включая «Нагорное селишко».
Подводя итог, отметим, что Баглачевская местность была заселена как минимум в XV веке. Ландшафт Баглачево объединил значительное количество поселений, по настоящее время сохранивших свое социально-экономическое и духовное единство.
Положение Баглачевской волости в системе административно-территориального устройства Владимирской земли
XV
–
XVIII
в. в.
Начало славянской колонизации владимирских земель связывают с IX–X веками, хотя эта земля была заселена (по крайней мере сезонно) еще в эпоху верхнего палеолита, примерно 25 тысяч лет назад, о чем свидетельствует всемирно известная стоянка древнего человека Сунгирь[56 - Макаров, Н. А. Археологическое изучение Северо-Восточной Руси: колонизация и культурные традиции // Вестник РАН. 2009. Т. 79. № 12. С. 1068–1081.]. Перед приходом славянских племен здесь жили финно-угорские племена мери, веси, мурома и мещеры, которые затем ассимилировались со славянами.
Выгодное политико-экономическое положение и миграционные процессы привели к быстрому заселению территории и, как следствие, к социально-экономическому и политическому развитию владимирской земли. Уже к концу XII века Владимирское княжество приобрело статус Великого, возвысившись над остальными русскими княжествами[57 - Экземплярский, А. В. Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. М., 2019. С. 12–17.]. Владимир стал крупнейшим политическим, экономическим и культурным центром, оставив глубокий след в истории всей России, во многом предопределив возвышение Москвы.
Татаро-монгольское нашествие прервало развитие Великого княжества Владимирского. Владимир был разорен и утратил роль общерусского культурного и политического центра. Города Владимирской земли ослабли и потеряли свое значение, а некоторые попросту исчезли. Владимирское княжество, утратившее ряд земель, еще какое-то время сохраняло формальный статус Великого. Так, например, в 1299 году во Владимир была перенесена резиденция митрополита всея Руси[58 - Воробьева, С. Е. Правовой статус столицы – исторический аспект // Вестник Академии права и управления. 2021. № 4 (65). С. 19–23.].
В XIV веке обозначились центростремительные процессы, связанные с борьбой московских князей за великое княжение. Великое княжество Владимирское начало вновь расширяться. Однако, к концу XIV века Владимирское княжество как самостоятельное государственно-территориальное образование прекратило свое существование и в 1362 году слилось с активно развивающимся княжеством Московским. При этом определить территориальные границы Великого княжества Владимирского, в составе Московского княжества в XIV веке довольно затруднительно, поскольку относящиеся к нему волости разделялись владениями Ростовских, Суздальских и Нижегородских княжеств[59 - Кучкин, В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в Х—XIV веках. М., 1984. С. 125, 143–144.].
В XV–XVI веках началось административно-территориальное деление Московского княжества. В этот же период территории бывших княжеств, объединенных в рамках московских владений, подразделяются на отдельные уезды. Как правило, каждый уезд представлял собой большой округ, состоявший из города и окружающих его земель. На владимирской земле сформировались следующие уезды: Владимирский, Суздальский, Гороховецкий, Муромский, Юрьев-Польский, Переславль-Залесский, образующие так называемый Замосковный край[60 - Ребров, В. И. Наши корни. Очерки по истории Кольчугинского края (Книга 2-я) / под ред. З. Т. Лемех. Кольчугино, 1994. С. 236.].
Управление территориями и их хозяйственное использование предполагает формирование четкого административно-территориального деления. Традиционным в Северо-Восточной Руси было общинное волостное деление, представленное сельским округом и наличием единого выборного органа управления в лице старосты[61 - Готье, Ю. Замосковный край в XVII веке. М., 1906. С. 183.]. Собственно, такое деление и было положено в основу административно-территориального устройства Замосковного края.
Во второй половине ХVI века появляются новые административно-территориальные единицы – станы. При этом сам по себе термин «стан» также довольно древний.
Ю. Готье отмечал, что станы произошли от мест традиционных стоянок древних русских князей, куда местное население сносило дань. В ХV—ХVI веках станами называли места, где представители власти (тиуны) реализовывали государственно-властные функции[62 - Там же. С. 184]. Как мы видим, стан изначально рассматривался в контексте не общинного управления, а государственного. Представляется, что введение станов в систему территориального устройства Московского государства объяснялось стремлением не только упорядочить систему управления, но и обеспечить централизацию власти.
Однако изначально соотношения между волостями и станами было весьма неопределенными. Как видно из грамот того времени, в различных княжествах и уездах стан мог составлять часть волости, а иногда ситуация была обратной – волость являлась частью стана[63 - Пасхина, М. В. Картографическое исследование истории административно-территориального деления России в связи с потребностями анализа социальной географии регионов // Ярославский педагогический вестник. 2011. № 3. С. 134.]. Но зачастую, вплоть до ХVII века стан и волость в системе управления имели равнозначное значение[64 - Готье, Ю. Указ. соч. С. 183.]. Волость или стан составляли отдельную часть уезда и образовывались из нескольких сел, деревень, приселков и починок, которые управлялись одним волостелем или становщиком.
Примечательно, что в 1504 году в качестве самостоятельной административно-территориальной единицы уже выделяется «волостка Баглача»[65 - Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук: дополнены и изданы высочайше учрежденной комиссией: В 4-х т. Т. 1. 1294–1598 / ред. Я. И. Бередников. СПб., 1836. С. 111–112.]. При этом фактические границы этой «волостки» определить затруднительно, поскольку населенные пункты и земли, в конце концов ставшие ее основой в XVIII–XIX веках (т. н. «Содомовы деревни», т. е. Коняево и Улыбышево, а также пустошь и в последующем деревня Головинская) в документах XV–XVI упоминаются без привязки к данной волости. Вполне вероятно, что в это время центр волостки Баглача находился, как указывает Н. А. Добротворский, в 4,5 километрах юго-восточнее, ближе к Головино[66 - Добротворский, Н. Село Баглачево, Владимирский уезд // Владимирские губернский ведомости. Неофиц. часть. 1878. № 44. С. 1.]. Возможно, поэтому Головино, находящееся на значительном расстоянии от центра Баглачева – погоста Борисоглеб – впоследствии считалось коренной частью Баглачевской местности.
Интересно, что в XV–XVI веках административно-территориальные единицы в центральной России (и уезды, и станы, и даже волости) зачастую не имели четких границ в связи со сложностью рельефа, – большими лесными пространствами и сильной заболоченностью местности. Традиционно при определении территориального расположения княжеств учитывали орографический подход, устанавливающий границу по рельефу местности, руслам рек, болотам, озерам и т. п. При этом нередко происходила и демаркация границы, для чего на границах уездов, а также более мелких административно-территориальных образований, были вырыты рвы, ямы или устанавливались межевые камни[67 - Ребров, В. И. Наши корни. Очерки по истории Кольчугинского края. Кольчугино, 1994. С. 236.]. Однако в мещерской местности определение и установление границ было крайне затруднено. Например, точные границы Баглачевской волости окончательно были определены только в середине XVII века, что Ю. Готье ставит в заслугу писцам Владимирского уезда[68 - Готье. Ю. Замосковный край в XVII веке. М., 1906. С. 195.].
Исследование административно-территориального положения Баглачевской волости в структуре Владимирского княжества и Владимирского уезда невозможно без рассмотрения вотчинных отношений. Не вдаваясь в описание довольно сложного вопроса о принадлежности земель Замосковного края, а также его внешних и внутренних границ, отметим, что во Владимирском уезде основными собственниками земель были государство и церковь.
После перенесения митрополичьего дома из Киева во Владимир митрополит Максим взял в свое управление владения Владимирской епархии. Следующие митрополиты продолжали пользоваться этими владениями. В начале XIV века Владимирская епархия была упразднена, и митрополичья кафедра была переведена в Москву. Вместо Владимирской епископии была учреждена кафедра в Суздале. Однако владения владимирского епископа окончательно остались за митрополитами. При этом митрополичьи владения во Владимирском уезде на рубеже XV и XVI веков представляли из себя сосредоточенные вокруг Владимира многолюдные села (например, Старый Двор), а также большое количество земельных участков, разбросанных по всему уезду, имеющих разную величину, характер и хозяйственное назначение[69 - Веселовский, С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. В 3 т. Т. 1. Ч.1.Частное землевладение, Ч.2 Землевладение митрополичьего дома. М., 1947. С. 367.]. После учреждения в России в 1589 году патриархата митрополичьи земли во Владимирском уезде стали патриаршими.
