Сидор Гаврилович Звездосчётов "Приключения пятого класса 3. Снова в строю"

– Это… десят… да бл… призрак, тебе просили передать это. Эльф, ты чего уши греешь, чеши давай куда чесал.

– А что я? Я ничего… это же, как всегда, стараются все, а всё лучшее детям. Я-то думал, что ты его ща поцелуешь. От полковника…

И залился своим звонким смехом. Который честно сказать, заражал. И вскоре смеялись уже все трое. А когда ребята ушли я прочёл записку. Хотя и так подозревал, что там написано.

«Там же через час.

Э.»

Трудно было не понять, о чем идет речь. Я не стал откладывать и сразу направился на своё… ну теперь уже наверно наше место. На всякий случай тщательно осмотрелся на подходе к нему. Но если уж док и эльф и хотели в который раз на нас поглазеть, то спрятались на славу. А может они и не подглядывали и я, зря на них наговариваю? Я бросил потуги их найти сел и закурил «Высокогорные». Погода чуть улучшилась. Дождя не было, но облака все так же висели низко, было прохладно, но не сыро. Только-только начало по-настоящему темнеть. Не совсем привычный летний пейзаж этих мест завораживал. Частый смешанный лес с редкими прогалинами простирался до самого горизонта. Чуть ниже меня деревня отдыхала после трудового дня. Кстати, я только сейчас заметил, что вокруг Лесного привала раскинулись Пшеничные поля. И в самом селении стало больше домов, или всегда так было? Памятник императору снова вернулся на постамент. Тишина завершала этот вид.

– История сделала полный круг, да? – неожиданно сказал знакомый голос совсем рядом.

– Она циклична, люди правду говорят.

Все было как в наш первый вечер знакомства. Только намного теплее. Она присела на сделанное эльфом сиденье и положила голову на плечо. Какое-то время мы сидели молча. Любуясь пейзажем.

– Вас отправляют туда. А я опять остаюсь тут в штабе.

– Ничего страшного. Мне так спокойнее будет, за тебя.

– А мне? Я хотела, чтоб вы тут остались, все. Были другие планы немного. Но приказ сверху пришел. Нужны все, кто имеет боевой опыт. Особенно такой как у вас. Враг что-то затевает. А ставка хочет знать что. Мы уже потеряли достаточно разведчиков.

– Ага, а простые солдаты умирай там, да? Пока мы по тылам прячемся.

– Клоны же, а не солдаты-люди! Хотя там есть и добровольцы из людей. И офицеры.

– Ну вот видишь. На севере, не думаю, что они будут наступать сильно. Там же ничего нет.

– О точно! Я так и передам командующему. Пусть не парится… Как бы наоборот не получилось. Приказано именно вас на север отправить. На юге как раз затишье.

– Смешно. Чем подкалывать лучше скажи от Гролди до Мерзлой топи далеко?

– Это еще зачем тебе?

– Может передать что?

– Кому? Там никого у меня не осталось уже. Я не хочу больше возвращаться туда и…

– Не плачь. – я приобнял ее, чтоб успокоить немного – глупость сказал. Извини.

– Я не об этом… да и об этом тоже… Посмотри на меня.

В ее заплаканных глазах я увидел грусть и боль. Полковник снова хотела стать той милой и чуть наивной девушкой какой была еще вчера, но не получалось. Груз ответственности, свалившийся на неё, сильно давил. Да еще я со своими расспросами. Как всегда вовремя.

– Выходите на связь так часто, как сможете. Ну или принимайте вызовы от нас.

– Само собой.

– И береги себя. Второй раз это может и не сработать.

– Скорее всего не сработает. Ты не думай о плохом. Еще ничего не случилось, а ты уже переживаешь.

– Тебе легко говорить. Вот помнишь, ты показывал мне фильм «В бой идут одни «старики»»? Там фраза есть очень точная…

– Ооо! И не одна.

– Диалог, то есть, я дословно не вспомню, но как-то так:

«– А ты знаешь, что самое тяжелое в нашей работе?

– При минус тридцать копаться в моторе?

– Самое тяжелое в нашей работе – ждать.»

– Вот и тут так же. Как же это надоело, хотя даже и не началось еще. Погоди… что это за шум?

И действительно смутно знакомый гул появился где-то на грани слуха и приближался, становясь все громче и громче. Мозг от приятной неги свидания не хотел переключаться на ужасы реальности. Как бы я не подталкивал его сознанием. И только когда завыла серена воздушной тревоги и застрекотали зенитки мы как будто очнулись, но было поздно. Обтекаемые, крылатые силуэты показались над головой, немного скрытые облаками. Одновременно с ними раздались взрывы в лесу около «Улья».

– Быстрее, Элька! Вон туда!

Мы отбежали и залегли под корнями упавшего дерева. Не ахти какое укрытие, но другого не было. Вокруг стоял сплошной шум от падающих и разрывающихся бомб. Некоторые самолеты загорелись и начали падать, тут же показались купола парашютов. Полковник взяла свой пистолет и дослала патрон в патронник.

– Тебе особое приглашение надо? Пистолет то хоть есть у тебя?

– Да, но мне еще патронов не выдали.

– Но они-то об это не знают! На вот заряди хоть это и экономь.

Она отдала мне свою запасную обойму. Теперь у нас было по одному пистолетному магазину на каждого, это патронов сорок. А взрывная канонада все не смолкала. Лесной привал уже горел весь и в лесу начинался пожар. Прямо на поле упал один из самолетов затем, прокатившись на брюхе замер и загорелся. Это был большой, реактивный бомбардировщик, это пока все что я смог разглядеть из-за пожара.

– Ну вот, фузеляж прилетел и сюда – сказала Эля, когда все немного стихло и авиация стала удаляться.

– Фюзеляж.

– Да пофиг. Оглядись может кто из экипажей приземлился. Я попробую связаться со штабом.

И опять этот противнейший звук нас прервал, который я наделся больше не услышать так близко. Вжжжжик, цок… Вжжжиик. На краю видимости я заметил двоих человек в незнакомой форме идущих прямо на нас. Скорее всего они хотели проскочить мимо, но все иные пути перекрывал огонь.

– Ложись – крикнул я, увлекая ее за поваленное дерево – вон они.

Стреляли явно из автоматов, но одиночными, экономя патроны.

– Они не будут затевать бой. Хотят просто сбежать. Не высовывайся и давай в ту сторону.

Мы обошли ствол и открыли экономный огонь по выжившим, кажется я в кого-то попал, ведь. И да, она была права, пилоты хотели просто сбежать и стреляли примерно в нашем направлении «на подавление», хоть и одиночными. У нас было время прицелиться, но мой выстрел ушел в молоко, заставив их вновь залечь.

– Эх снайпер ты мой, смотри как надо!

На какую-то секунду голова одного из них показалась над укрытием, и тут же пуля нашла свою цель.

– Вот так-то.

Мы продолжали стрелять, но враги уже вышли из зоны эффективной прицельной дальности нашего оружия и быстро удалялись. И как же вовремя начался дождь в этот раз. Что-то рядом с нами еще раз взорвалось. Взрывной волной нас сбило с ног. Отряхнувшись Элиямия связалась с «ульем».

– Из штаба сообщили что все не так уж и плохо. Потерь нет. Маскировка почти не пострадала. И внутренности тоже. А вот в деревне все куда хуже, судя по виду. Но они знали, что бомбят, но промахнулись. Похоже мне завтра не удастся проводить тебя, придется во всем этом разбираться. Погоди-ка, что-то в боку колит немного…

Она облокотилась на меня, и я с ужасом увидел увеличивающееся красное пятно с левой стороны живота. Вот только этого не хватало. Я стянул верхнюю часть костюма и наложил, уж как смог, тугую повязку. Хорошим знаком было, то, что кровь, кажется, стала медленнее пропитывать ткань. Появилась надежда что органы не задеты, но разбираться в этом не было времени. Она смотрела на меня тускнеющим, встревоженным взглядом. Бледное лицо выражало испуг.

– Неожиданно, ага? И трындец как больно. Я и забыла уже каково это. Устала я чего-то. Дай-ка, прилягу.

– Что-то еще? – сказал я, осторожно укладывая ее на землю.

– Да, мне пожалуйста баранину в чесночном соусе с красным вином, название не помню…

– Вы живы? – неожиданно спросил подбежавший со спины эльф, одетый по-боевому, потом что-то сказал в рацию и продолжил – ого! Тащи её скорее в лазарет, помощь нужна?

– Нет, спасибо.

– Торопись! Вас там будут встречать.

Я поднял её упавший пистолет, заткнул его за пояс, около своей кобуры предварительно проверив что они на предохранителях, потом вновь бережно подхватил Элю на руки, и как мог быстро отправился в «Улей». Перед этим крикнув удаляющейся группе:

– Выжившие экипажи направились за запад! Мы подстрелили некоторых, не должны далеко уйти!

– Ага! Мы возьмём их!

Чувствовалось что по дороге у неё поднялась температура, она бредила. И выглядела все хуже и хуже. Импровизированная повязка насквозь пропиталась кровью. Каким же длинным мне показался этот лесной путь, хотя на самом деле прошло минут пять наверно. Оказывается он такой не ровный. Я то и дело тихонько извинялся перед ней за тряску.

– Держись, держись Элечка. Немного осталось. Скоро придём.

Вроде что-то такое я ей приговаривал, пока нёс. Только на подходе ко входу она ненадолго посмотрела на меня осознанным взглядом.

– Я… т… тея…ммм…

Больше ничего сказать не смогла и вновь потеряла сознание. Нас встретила медицинская бригада на подходе к базе и сбросив мою повязку стала оказывать ей первую помощь, уложив на каталку и увозя в сторону операционной. Я, естественно, увязался за ними.

– Отойдите – сказал строгий женский голос – вы только мешаете.

– Как она?

– Дышит.

С этими словами бригада продолжила путь. Я последовал за ними, держа в руках свою окровавленную, лёгкую куртку. Все смешалось в голове, и я почти ничего не видел, перед глазами стоял туман.

– Я же сказала отойдите. Вам нельзя, там же стерильно все!

Что поделаешь? Пришлось остаться в коридоре после того, как закрылась на замок за ними дверь и стал выполнять самую сложную работу. Ждать… Меряя нервными шагами пространство у входа в лазарет я пытался унять дрожь в руках. Воздух вдруг стал вязким и липким. Дышать было тяжело. И я вышел на улицу через ближайший выход и немного вернулся к отдельному входу в медсанчасть. Ненамного проще стало дышать, но хоть покурить можно было. Хотя, вряд ли это помогало. Не находя себе место, я прохаживался возле открытой двери, за ней сновали туда-сюда медсёстры и врачи о чём-то переговариваясь. Через неопределённое время вышла хирург в перепачканном кровью медицинском фартуке, поверх халата и в маске. Я бросился к ней.

– Ну?

– Что ну, молодой человек? Вы же её чуть не убили! Почему не на носилках принесли? Зачем вы наложили такую тугую повязку?! Осколок чуть желудок не проткнул! Дайте зажигалку пожалуйста.

– Как она?

– Осколок вытащили, кровь остановили, – прикурив продолжила она – еще бы немного и он проткнул бы желудок, повторюсь. Чему вас учили? Еще она потеряла не мало крови. Но вы вовремя принесли её все-таки… Ещё бы каких-то пару минут… Как же вы на десятку похожи.

– Это я и есть.

– Ага. Да ну… И опять не узнаёте меня. Погодите, вы тоже ранены что ли?

– Нет, это не моя кровь, а чтоб я вас узнал снимите маску.

– Да нет же. Ваша! Вот посмотрите.

Она подошла ко мне, и я увидел на нательной футболке разрез с правой стороны живота и под ним уже начинающую сворачиваться кровь. А из раны тоненькой струйкой она еще текла. Это, интересно, тот же осколок что ранил Элиямию? Или это пуля?

– На перевязку и обработку быстро. Как шрам на руке? Не болит?

– Ямассит?

– Она самая. Ты нисколько не изменился за пять лет.

Чего нельзя было сказать о ней. Новые морщины и вкрапления седины в тёмных волосах сильно изменили её веснушчатое лицо, но блеск в глазах не прошел. Сквозь халат я увидел погоны майора.

– Спасибо. Так ты так и не рассказала…

– Да, жить будет. – говорила врач пока чистила и заклеивала мне глубокую царапину – Но дня три ее не беспокой. Совсем. Ей нужен отдых. Жизни ничего не угрожает. Выспится поправится и выпишем.

У меня целая гора с плеч упала.

– Мы уезжаем завтра.

– Я ей передам что ты заходил. Извини, но пустить не могу никак.

– Ты теперь майор? – спросил я когда мы снова вышли на улицу. Где уже полностью стемнело. И сидели на лавочке покуривая.

– Да я теперь начальник медслужбы в «Улье». А ты куда пропал? Давно тебя не видела.

– Не могу рассказать. Извини.

– Ишь какой секретный.

– Ты замужем?