Сергей Тамбовский "Младший научный сотрудник – 2"

– Ты молодец, не испугался, – выдал, наконец, он свой главный посыл.

– Меня тяжело испугать, – ответил я, – вот буквально дня три назад чуть в небо не улетел вместе со смерчем, но не испугался и остался тут, на земле.

– В вашей области дело было? – живо переспросил он, – я в газетах что-то про это читал.

– Ага, – подтвердил я, – на севере, Варнаковский район, мы там колхозникам помогали.

– Так вот почему у тебя урядник на сельхозработы поехал?

– Да, наверно поэтому, – осторожно согласился я, – само собой из подсознания прорвалось.

– Ты вот что, Петя, – Розовский закончил курить и выкинул сигарету в урну, – ты позвони мне как-нибудь, когда в Москве будешь, – и он сунул мне в руку свою визитку. – Может и договоримся о чем-то…

Я в деталях рассмотрел визитку – а не было на ней ничего, кроме ФИО и двух телефонов, и потом ответил:

– Обязательно, Марк Григорьевич, следующая моя командировка точно не в колхоз будет… вечером-то до скольки можно звонить?

– Звони… – неопределённо ответил он, – я поздно спать ложусь.

И на этом наша беседа плавно закруглилась. Я было ещё хотел сказать ему пару комплиментов по поводу мюзикла, но не успел, артисты пошли мимо нас шумной гурьбой, он и присоединился к ним. А я вернулся в отдел.

– Ну ты дал, Камак, – тут же получил я от Аскольда, поднявшись на свои антресоли по винтовой лестнице. – Ну ты артист!

– А чего все сидели, как в приёмной у зубного врача? – ответил я, – дышать даже боялись. Вот мне и стало обидно за наш институт.

– А о чём ты там с режиссёром говорил? – продолжил пытать меня он.

– Про КАМАК, про что же ещё, – отшутился я и уселся на место к своим недопаянным баранам.

Глава 4. Любовь втроём

Возвращаемся на год назад, любовь втроём

Оля, чтоб вы знали, как-то резко отстранилась от меня сразу по возвращении из колхоза… нет, от общения полностью не отказалась и на вопросы отвечала, но всем своим видом давала понять, что это всё чисто официально. По работе. ПМС что ли у неё стартовал, подумал я, пожал плечами и принял статус-кво, как он есть. Делать мне больше нечего, кроме как бегать за ней и упрашивать обратить на меня внимание. А Нина засела на шестом этаже и не появлялась на наших антресолях совсем.

Да и ладно бы всё было, если б не пришла неожиданно разнарядка на строительство нового корпуса нашего родного института. Опытное производство в нём должны были разместить, а номер ему присвоили следующий после нашего, шестой.

– Завтра на стройку выходят Аскольд, Шурик, Оля, Сергей… и Камак – зачитал список Бессмертнов, – приезжайте сразу в рабочей одежде или с собой привозите, в кладовке вон переоденетесь, – сообщил он нам.

– Мы же только что с сельхозработ, – попробовал протестовать Аскольд, – почему нас-то опять? Вон программёров ни разу никуда не отправляли.

– У программистов экспедиция на носу, – отрезал начальник, – им готовиться надо.

– А Артюхин чего? – это Шурик спросил.

– Антон тоже едет по морю, так что кроме вас некому.

– Вот, суки, – ругался за своей розовой занавеской Аскольд, – белая кость нашлась, аристократы бля, работники клавиатуры и флопарей. Одним Сингапур, а другим цементую пыль глотать.

– Ничего ж не изменишь, – попытался урезонить его я, – так что расслабься и попытайся получить удовольствие. Кстати, мог бы и свою маман задействовать, чтобы хоть немного поправить обстановку.

– Нет уж, – совсем окрысился он, – оставлю маман на крайний случай.

А я с горя отправился в свою экранную комнату протирать контакты СМ-ок чистым этиловым спиртом. К нашему коллективу, кстати, присоединился тот самый Сергей, с которым мы потом в командировки будем ездить. Должна была ещё и Марина с ним быть (фамилия Диванова, туристическая фанатка), но что-то она где-то задержалась, на очередном турслёте наверно. А на Серёгу немедленно повесили ещё две электронно-вычислительные машины, почти такие же, как мои СМ-ки, но немного не такие в профиль. Электроники-100/25 они назывались, стояли на шестом этаже, рядом с начальником Наумычем.

Я на правах старшего товарища пояснял Сергею, как обращаться с этими страшными устройствами, что там ломается и с какой частотой.

– СМ-ку знаешь? – задал я ему первый вопрос.

– Знаю, конечно, – на голубом глазу отвечал он, – вон их две штуки в экранках стоят.

– Так они обе сдохли, – любезно сообщил я, – пошли реанимировать, заодно опыта наберёшься.

Тут я немного преувеличил – совсем даже ничего там и не сдохло, если считать по крупному… отдельные, конечно, раздражающие мелочи имели место, но не так, чтобы кидаться на их устранение, раздувая ноздри. Обычная профилактика.

– Вот, значит, – похлопал я по матовому боку крайнюю к входу стойку, – ширина 19 дюймов, фронтальные панели из дюральки. Включается в розетки вилками типа «Австралийский стандарт». Сверху вниз тут воткнуты такие штуки:

– активная вентпанель из 12 вентиляторов… горят они, кстати, довольно часто – вот и сейчас две штуки не крутятся, да и хрен бы с ними, это не главное,

– ниже два блока питания, для надежности дублируются, по 5 вольт 10 ампер каждый,

– еще ниже ввод с перфоленты, тип 1501… и не надо смеяться, иногда и он используется… и собственно блок процессора с инженерной панелью,

– а совсем внизу два блока памяти по 32 килобайта, память ферритовая.

– Соседняя стойка, – продолжил я, – сверху тут то же самое, вентиляторы с питанием, а ниже контроллер дискового накопителя и собственно сам НЖМД типа Изот-1370, болгарские братушки собирают эту хрень. И в последней стойке два накопителя, первый на магнитной ленте , второй на гибких дисках, друг под другом стоят. Отдельно имеется принтер барабанного типа и жуткой производительности, вот он… а это дисплей Видеотон. Включаем всю эту музыку.

Я повернул ключ на передней панели (да, тут не кнопочкой нужно было пуск делать, а именно ключом, как ракету запускать с подводной лодки), набрал на инженерном пульте код запуска с нижнего жёсткого диска, Видеотон поморгал и выдал приглашение в виде буковки С со скобочкой.

– Готово к использованию.

– Да я всё это уже изучил, – сообщил мне Сергей, – ты давай глубину проблемы освещай.

– Хорошо, – вздохнул я, – давай углубляться в тему… для начала всё это выключаем, разбираем процессор с памятью на запчасти и начинаем протирать контакты с помощью фланелевой тряпочки и чистого этилового спирта.

– Жалко продукт переводить, – поморгал Сергей, – ничего другого-то нет, кроме ректификата?

– Есть, – подумав, ответил я, – поллитру изопропила я вчера заныкал – для контактов примерно то же самое, а внутрь его употреблять нельзя.

– А я его пил, – сказал через пару минут Серёга, – в походе в одном. Живой остался, но на мозги он мгновенно действует – вырубаешься за несколько секунд.

– Лучше не экспериментировать, – ответил ему я, – этиловый спирт проверен поколениями, а это хрен знает что… метил вы там в походе не пробовали?

– Да что мы, самоубийцы что ли, – отвечал тот, – там пятьдесят грамм достаточно, чтоб копыта отбросить. Самое неприятное, что ни на вид, ни на вкус метиловый спирт никак не отличается…

– Ну чего, работа закончена, – сказал я через полчаса, – контакты зачищены качественно и в установленный регламентом срок. Можно переходить к произвольной программе.

– А чего у нас в этой программе? – справился Сергей, – тройной тулуп и вращение ласточкой?

– Нет, – поправил я его, – тут у нас Булгаков, Михал-Афанасьич, и братья Стругацкие, старший и младший.

И я достал с самого верха этажерки с дисками один из них, подписанный как «РТ-11 волюм 2», и установил его в накопитель.

– Тебе чего распечатать, Собачье сердце или Улитку на склоне?

– И того, и другого, – вспомнил Сергей сценку из мультика, – и можно без хлеба, – а потом добавил, – а Улитка полностью? Лес плюс Институт?

– Обижаешь, у нас тут всё полностью…

– Тогда её давай, – я загрузил содержание диска, выбрал строчку «ABS-Ulitka.txt» и запустил распечатку на высокопроизводительный принтер типа СМ-7402, тот загрохотал со страшной силой.

И в это время открылась дверь и вошла Нина… улыбающаяся, как майская роза…

– Привет, мальчики, – сказала она с самым невинным видом. – Как жизнь? – была она по своему обыкновению в комбинезоне, но на этот раз радикального зелёного цвета, сидел он на её фигуре, как влитой.

Сергей Нину до этого ни разу, кажется, не видел, он и ответил обтекаемо, в том смысле, что жизнь удалась, девочка, но не целиком, а местами. А я прокашлялся и спросил, чего ей здесь надо.

– Я когда в колхозе тебя гримировала, – немедленно объяснила она цель своего визита, – то оставила где-то в вашей бане тональный крем и тушь для ресниц. Не находил?

– Что-то не припоминаю, – ответил я, а Сергей, видя, что у нас какие-то особые отношения, немедленно нашёл причину удалиться.

– Я там это… – сказал он, – пассатижи с пинцетом забыл – пойду поищу, – и он очистил экранку от своего присутствия.

А я немедленно взял быка за рога:

– Слушай, Нина, у тебя же свадьба на носу…

– А не будет никакой свадьбы, – ответила она без малейшего сожаления, – не сошлись мы характерами с Наумычем, вот и весь разговор.

– Хм… – задумался я, – что-то очень быстро. Стало быть, теперь все его предупреждения можно слать на три буквы?

– Можно на три, можно и на пять, – подумав, ответила она, – пригласил бы меня куда-нибудь на вечер, а то скучно жить стало.

– А пошли, – тряхнул головой я, – хочешь, в кино, а не хочешь, так в кафе – деньги у меня есть, не меньше, чем у Наумыча.

– Да-да, я слышала, что вы там в колхозе неплохо заработали, – ответила она, – пойдём в кино, сто лет там не была. Ты где живёшь-то?

– Далеко, – ответил я, – в Заводском районе.

– Ну а я рядом, в Ленинском – вот тебе мой телефон, звони, – и она начиркала на листочке А4 шесть цифр.

– Договорились, – ответил я, она вышла, а на её месте нарисовался Серёга.

– Красивая, – задумчиво сказал он, и я не нашёлся, что ему ответить на это. – У вас что-то было в колхозе?

– Почти ничего… – начал вспоминать я, – а нет, от рыси я её, кажется, спас.

– Интересно, – продолжил он, – я десять лет в походы по области хожу, а рысей ни разу не видел.

– Ну а нам так вот повезло… распечатку Улитки забрал? – решил сменить тему я.

– Ага, забрал – читать вот только не очень удобно.

– В соседнем корпусе в подвале есть переплётная мастерская, там за рубль-полтора обложку могут сделать, – просветил его я, – а нам надо бы ещё свои модули до ума довести.

– Правильно, – согласился Сергей, – пошли модули допаивать.

Больше ничего примечательного до вечера у нас не случилось, если не считать напряжённых переговоров с физиками из бункера – им как обычно надо было всё и вчера, но договорились таки на завтра. А когда я приехал домой и съел тарелку окрошки, то следом сразу набрал номер Нины. Ответили после пятого гудка.

– Привет, – сказал я, – это Петя Камак, ты как, не передумала насчёт кино?

– Нет, не передумала, – раздалось из трубки, – в «России» американский фильм начали показывать, как его… «Сокровища катастрофы» или как-то так называется… я бы на него сходила.

– Да без проблем, – ответил я, – через полчаса возле входа в «Россию».

А мама сегодня совсем даже и не заплаканная пришла, что меня обрадовало – сказал ей, что в киношку намылился, приду поздно и скатился по широким сталинским лестницам во двор. Но сразу покинуть двор у меня не вышло, потому что на лавочке возле детского грибочка сидел, развалившись в вальяжной позе, местный авторитет Димон с двумя подельниками.

– Слы ты, Петюня, – обратился он ко мне, – сюда иди.

Я вздохнул и подошёл поближе.

– Какие проблемы, Димон? – спросил я у него.

– Это у тебя проблемы, а не у меня, – отозвался он, – ты у меня в карты выиграл?

– Ну было дело, – осторожно ответил я, – и что дальше?

– А дальше то, что у меня теперь есть право на реванш.

Какие он умные слова знает, поразился я.

– Да пожалуйста, – не стал спорить я, – хоть два реванша. Только не сейчас, у меня встреча через полчаса.

– Тогда завтра в это время на этом месте, – ответил он, а я кивнул и быстрым шагом удалился в сторону трамвайной остановки… до кинотеатра «Россия» быстрее было на двенадцатом трамвае добраться… или на одиннадцатом, без разницы.

Нины нигде видно не было, поэтому я прикупил два билетика на ближайший сеанс, благо желающих посмотреть на жертв австралийской авиакатастрофы собралось не очень много. Прогулялся по площади перед кинотеатром… в позднем СССР очень модным стал большой формат в кинопрокате, огромные кинозалы на тысячу и более мест появлялись, как грибы после дождя, в каждом районе крупных городов. Иногда даже по две штуки на район. Вот «Россия» и была одним из таких необъятных кинотеатров… на столичную «Россию», что на Пушкинской площади, она немного походила, но всё же с с местными особенностями.

Я с горечью припомнил, как эти кинотеатры придут в запустение уже через каких-то 8-9 лет – во что только их не перепрофилируют, от строительных магазинов до автосалонов. А тут и Нина подоспела, она пешком пришла откуда-то сбоку, наверно там и жила.

– Ты сегодня потрясающе выглядишь, – сказал я ей дежурный комплимент, нисколько не покривив, впрочем, душой – выглядела она и вправду сногсшибательно. – А там уже первый звонок дали, можно выдвигаться в зал.