С каждой минутой становилось все сложнее принимать реальность за действительность. Хотя, мне ли говорить о реальности? Тяжело всё это. Закрыв за собой дверь, прошла к кровати и рухнула на неё. Лепота! И тут же новый вопрос в голове: «раз это мир мёртвых, то почему чувства все на месте»? Даже голод всё так же властвует надо мной.
Жмурю глаза, голова гудит. Вспомнить то, что забыто! Хм. Было бы что вспоминать. Я уже давно толкую, что в аварию попала и всё помню. А вот Глашку жалко. Хорошенькая девица была. Ей бы жить ещё и жить. Но нет, нашла приключений на свою попу. Столкнулась с отморозками.
Хотя это настолько уже распространённые случаи в наших городах, что от омерзительности не только плеваться хочется, но уже и изрыгаться проклятиями. Только, увы, не поможет. Эти отморозки как жили, так и будут дальше жить. И, к сожалению, не факт, что их сотрудники милиции поймали за хвост. Хотя, надеюсь, что поймали. Когда очнусь, надо будет разузнать об этом.
Про лето, кстати, говорила именно Глафира. Может, погода за окном всё ещё её рук дело. Интересно, и сколько долго это продержится? Всё! Я больше так не могу! Соскочив с кровати, понеслась в уборную. Красиво, конечно, всё, но как в музее. Чего там Дмитрий говорил, всё здесь создается из воспоминаний гостей. Так. Сейчас это и проверим.
Ванна – это, конечно, хорошо. Но я так сильно люблю душ. Тело у меня немаленькое, чтобы ваннами наслаждаться. Да ещё она и расслабляет. А мне, похоже, потребуется бодрость. Да такая, что у-у-у-ф, как юле заведённой бежать по замку в поисках ответов на все вопросы, что так терзают головушку бедную мою.
Самое комичное во всей ситуации то, что я не понимаю, как на всё происходящее реагировать. Наверное, меня это должно пугать? Но нет. Только раздражение и спокойствие. Или же должно как-то подстёгивать быстрее выбраться из всего этого? Так тоже нет. Мне не хочется быстро покидать этот мир. Тут спокойно. Ну, почти. Если бы я ещё понимала, как он здесь функционирует.
Так на чем это я остановилась. А! Точно! Ванна! И как материализовать мысль? Хоть бы инструкцию прилагали бы, что ли. Это как-то не очень-то и легко тут нафантазировать блага цивилизации. Попробую представить. В голове ярко отображается картинка с душевой кабинкой. Белого цвета, полукруглая. С массажной лейкой. Не работает! Ничего не меняется.
Ладно, попробуем закрыть глаза. И снова кабинка. Уже представляю, как теплая водичка, пульсируя омывает тело. Я внутри кабинки. Счастливая. Подставляю голову под маленькие струйки воды. Они набивают тяжестью волосы и стекают по телу. Тянусь к полочке. Шампунь с цитрусом. Ох, блаженство и как я скучала по этому аромату. Натираю голову. Пенится.
Так! Стоп! Открываю глаза и да, я стою в душевой кабинке с намыленной головой и в платье. В этом дурацком тяжёлом платье. Боже, и как же избавиться-то от него? Шнуровка-то со спины. Ой, мамочки… Чувствую себя лягушкой в ушате. Быстро смываю шампунь с волос и выскакиваю наружу.
Шлепаю, словно водяной к зеркалу. Поворачиваюсь спиной. Как же мне избавиться-то от тебя? Хотя бы узелочек развязать. Руки не достают. Вот тут уже начинаю немного паниковать. Ну что же это такое! Так и хочется закричать на себя во весь голос: «Ярослава надо же головой было думать, прежде чем фантазировать»! Да ещё и так буквально. Всхлипы вырываются наружу и кричать-то бесполезно. Ни до кого не докричишься.
В дверь твёрдо постучали и я, радостная, вскрикнула:
– Ну, заходи уже скорее!
Ну, он и зашёл. И замер в дверях с изумлённым лицом и блуждающими глазами по моему телу в платье. Дмитрий! И почему я не подумала, что зайти может именно он! В замке-то, похоже, кроме нас двоих никого и нет.
– Эм, – неловко улыбаюсь и пытаюсь оправдаться. – Небольшое недоразумение вышло. Нафантазировала, а не подумала, – истерично хохотнула.
Господи, как неприлично всё это. Почему же ни кто-то другой зашел, а Дмитрий. Блин, лучше бы одна здесь квакала. А то так позорно я ещё не перед одним мужчиной не выглядела. Да и морозить начинает. Скоро ещё и в трясущуюся и заикающуюся Ярославу Прекрасную превращусь. Ну, такая себе прекрасная, но уж очень хочется верить в это, ибо чего же у него глаза так интересом загорелись.
Мужчина наконец-таки посмелее зашел в комнату, закрыв за спиною дверь. Улыбнулся невинно и сладким голосом проворковал:
– Я могу чем-то тебе помочь, фантазёрка?
А-а-а… Хуже не придумаешь. Фантазёрка. Погано как звучит, но очень красиво от него. Так маслено. Как от мартовского кота, когда тот перед самкой дифирамбы воспевает во дворе. И, несмотря на противный голос, какой-то кошечке это покажется слаще мёда, и она остановится на выборе именно этого кота. Вот сейчас у меня примерно аналогичная ситуация происходит.
– Да, – тут же запинаюсь и краснею от стыда. – Ты можешь помочь мне избавиться от платья?
О! Боже! Это ещё более нелепо звучит. Это же равносильно, что, если бы подошла к какому-нибудь парню в офисе, на рабочем месте и то же самое пролепетала. Ох уж эта разница полов. И что ни говори, сейчас всё будет не впопад.
– Одежду уже нафантазировала? – с коварной улыбкой интересуется он.
– Нет, – пищу в ответ и не свожу с него взгляд.
Он ухмыляется. Подходит смело к шкафу и достает оттуда полотенце. Подходит вплотную ко мне. Голова закружилась. Дыхание перебивается. Трудно. Жарко. Стыдно смотреть в глаза. И понимаю, как же жалко я сейчас выгляжу в его глазах.
– Поворачивайся, – хрипло объявляет он.
– Куда? – продолжаю тупить и тут же на месте проклинать себя за это.
– Спиной ко мне поворачивайся.
Повинуюсь почти мгновенно, что даже чуть не упала, только крепкие мужские руки удержали. Он ловко расправляется со шнуровкой, а я, повесив голову на грудь, тихонечко всхлипываю. Холодно. Дмитрий на голову кидает полотенце и начинает стягивать платье.
– Дальше я сама, – спохватываюсь вовремя, в самый момент, когда он дошел до оголения груди. Ещё чего не хватало. Я же не немощная и сама в состоянии раздеться. Проблема была именно в шнуровке.
– Хорошо, – произнёс бархатистым голосом Дмитрий. – Тогда я сейчас отвернусь, а ты продолжай. Полотенце, кстати, большое, так что можешь укутаться в нём.
– А можно ты вообще уйдешь? – голос звучит так слабо и безжизненно. Что я сама от себя не ожидала такого.
– Хорошо, – засмеялся мужчина. – Тогда ответь мне сразу на вопрос. Ты с бойкотами закончила? Питаться в столовой начнешь?
– Да, – отвечаю и слышу его шаги, а через несколько секунд и то, как захлопнулась дверь.
Разворачиваюсь и выдыхаю. Быстро скидываю с себя мокрую одежду и укутываюсь в полотенце. На дрожащих ногах подхожу к кровати и сажусь. Да! Влипла так влипла. Хорошо, что хотя бы он пришёл, а то бы так и стонала у зеркала. Но сама ситуация очень уж постыдная. Боже, так могла влипнуть только я.
И почему Дмитрий так влияет на меня? Его голос подобен пению сирены, только в другом обличии. И, похоже, так же ведет к катастрофе. Ну а я не могу свернуть с этого пути. Интересно, сколько он уже в этом мире? И вообще, испытывает ли голод по женскому теплу и телу?
Но, судя по интонации, взгляду, то, похоже, голод у него этот присутствует. И как-то даже не справедливо. Вроде мир мёртвых, а проблемы все земные. Это даже я чувствую. Так ножки и подгибаются перед ним. Такая мужская сила исходит от него. Да такой энергии ещё при жизни не испытывала ни разу. И от осознания этого, собственно, и просыпаться не хочется.
Ну а что меня вообще ждет? Наглая морда Эдуарда, который из бывших рьяно будет добиваться перейти в разряд настоящих. И снова всё будет грязно. Крики, слёзы и разочарование. Хотя там и Карина с мамой. Вот что-что, а по ним безумно скучаю. Да и братишку хотелось бы увидеть. Погулять на их свадьбе.
И всё, и можно снова стремиться в этот мир. Как же это глупо всё. Не должна очаровываться данной реальностью. Надо наоборот, желать вернуться. Но не могу. Не хочу. И причину понять не могу. Устала, что ли, от своего мира. Устала от себя. Всё-таки мало чего хорошего происходило. Нет бы, искала причину, как изменить своё тело. Всё равно выход какой-то да есть. Вместо диет попробовала бы правильное питание и, глядишь, жизнь бы изменилась к лучшему. Но нет. Оправдала все свои слабости и жила с ними. А во всём винила лишь своих парней, типа какие козлы всё попадаются.
Так и у Дмитрия выбора нет. Женщин-то здесь не особо много, чтобы любезничать с ними. В основном сейчас здесь только я. Конечно, ему и приходится обходительно со мной обращаться. А возможно и воспитание такое было, а я себе уже напридумывала горы небесные и розовые облака. Что со мной не так?
Мерзость в своем проявлении
Снова рядом со своим физическим телом. Уже стала привыкать к таким сновидениям. Только на душе всё равно тяжело. Быть в двух мирах одновременно. И здесь, и там. Да и когда нахожусь в замке, не чувствую себя как-то по-другому. Тело слушается и выглядит точно так же, как и в моём привычном мире, где сейчас сознательно меня нет.
Дверь в палату раскрылась, и ввалился Эдуард с небольшим букетом полевых цветов. Не могу сдержать презрительной улыбки, которая тут же возникает на губах. Этого и видеть не нужно, чтобы почувствовать. А этот кретин прошёл и поставил цветы в вазу. Сел рядом с моим телом.
Как жаль, что не могу со стороны треснуть по его наглой башке. Или хоть как-то напугать, чтобы бежал отсюда и никогда не смел больше вернуться сюда. Смотрит на больную версию меня и сияет. Скотина! Как вообще могла повестись на него? Сейчас даже глядеть и то противно. А ведь ещё и спала.
В палату вошла медсестра. Молодая. Шикарная. Миниатюрная, небольшого роста. Пока она молча меняла капельницу, у Эдуарда чуть ли слюна изо рта не капала. Пожирал глазами девчушку. Да и она, как закончила работу, заметила это и миленько улыбнулась козлу в ответ.
– Милая девушка, – обольстительно заговорил он. А меня передёрнуло внутри. Неужели вздумает в такой обстановке флиртовать.
– Вас что-то беспокоит? – не менее сладко поворковала медсестричка.
В возмущении встаю между ними и жалею, что не видят они меня сейчас. А то так ждать, что совесть у кого-то очнётся, бесполезно. Эдуард строит страдальчески-печальное лицо и говорит:
– Беспокоит, – тяжело вздыхает и смотрит на неё, не моргая. – Что же происходит с моей невестой сейчас?
Вот шакал! Задыхаюсь от возмущения. Невесту он здесь свою увидал. А ничего, что всё профукал, собственно, осознанно и нарочно. Да и вся семья в курсе, что он натворил и как я, типа расклеилась из-за этого. Правда, не совсем из-за этого, а по-другому поводу. Но это сейчас не главное.
– Ну, – медсестра потупила взгляд, вздохнула и мягко уставилась в глаза негодяя. А глазки-то красивые. Зелёные. Почти как у меня, только чуть темнее. – Понимаете, кома – это очень серьезно. И одному Богу известно, выйдет ли Ярослава из этого состояния. Врачи делают всё возможное, но результат всё равно зависит только от пациентки.
– Ага, – кивнул Эдуард. – А когда очнётся, у неё могут быть проблемы с памятью? В каком-то фильме видел подобное, только вот не припомню, в каком.
В фильме он видел! Конечно же, у нас же в реальности всё же происходит, как в фильмах. Идиот! Выдыхаю и встаю рядом со своим телом. Злость и бессилие бушуют во мне. Так бы разоблачить кретина, да только я не в том состоянии, чтобы бороться с этим здесь и сейчас.
– Ну, в жизни это иначе, – ухмыльнулась девушка. – Неважно, что Ярослава будет помнить или не помнить. В любом случае первое время ей будет требоваться помощь как от врачей, так и от близких. Это очень тяжёлое состояние. И, конечно же, восстановление тоже предстоит не из лёгких.
– Простите за моё любопытство, – улыбнулся Эдуард. – Просто действительно беспокоюсь, да и перед аварией поссорились немного. – он замялся, – за что мне безумно стыдно.
– Я вас понимаю, – добродушно заявила медсестра. – Всё будет хорошо. И вы обязательно объяснитесь и помиритесь.
– Хотелось бы верить, – тихо, почти себе под нос, буркнул мужчина.
– Мне нужно идти к другим пациентам. Если что-то случится или понадобится, обращайтесь, – пролепетала девушка и выпорхнула из палаты.
Эдуард опустил руки перед больничной койкой и молчал. А я стояла и злилась. Но где-то внутри его слова о ссоре слегка тронули. Может и правда осознал ошибку или что-то в этом роде. Может и я поспешила со своими выводами и с причислением его в общее число всех бывших. Да и выглядел он печально, когда говорил с медсестрой.
Но тут же в голове какой-то щелчок прозвучал. Да что это я себе позволяю думать!? Разве можно оправдать того, кто так бессовестно потоптался на душе. Причем прошёлся грязными башмаками с названием «измена». В жизни разные случаи бывают, не отрицаю. Но иметь дело с изменниками нельзя. Они никогда не меняются. Тот, кто предал однажды, обязательно предаст и дважды. Да и вообще бесконечное количество раз. По крайней мере, жалости он не достоин.
И уже начинаю злится на саму себя. Да что же это такое-то?! Здравый же я человек, а внутри война. Женщина и есть женщина»! Не даром часто дурами кличут. Наблюдаю за Эдуардом. Он поднимает хитрющие глаза к моему телу и светится в улыбке. Так и хочется заорать: «Чего ж ты, дурачина, улыбаешься? Что смешного ты увидел?». Но даже и выкрикну – не услышит.
– Лежишь, значит, – хмыкнув, холодно произнёс он и откинулся на спинку стула. – Это ты удачно в аварию попала. А то я даже и не знал, как и выкручиваться из ситуации. – поджимает губы.
А я застыла. Не нравится, что он говорит, но выслушать явно стоит. Не каяться же пришёл, раз я так удачно попала в аварию. Вот приду в себя, руки и ноги ему обязательно переломаю.
– Мне, наверное, нужно стыд испытывать перед тобой, – говорит как на исповеди. – Только не испытываю. Ты уж прости. Ты как человек хорошая. И даже больше меня заслуживаешь счастья. Но, к сожалению, мне тоже как-то существовать нужно, – тихо захохотал.
Душу от греха решил, что ли, очистить? Так зря. Шёл бы лучше восвояси, да дорогу бы в эту больницу позабыл навсегда. Уж и так поняла, что с ним ничего общего иметь нельзя. А тут ещё решил пофилософствовать, кто достоин счастья, а кто нет.
– Понимаешь, Ярослава, твоя беда родится не в простой семье. А так не я, так найдется обязательно другой, но с такой же целью, как и я. И не факт, что он окажется чище, по совести, чем я.
Господи, как же он достал! Была бы возможность, залезла бы на время в свое тело, лишь бы прогнать его отсюда. А то сейчас ещё и нытье его слушать.
– Но мне с моей зайкой иначе не выжить. Она из бедной семьи, да и я. А ведь нам тоже жить хочется. Ты же помнишь её? – Эдуард подался вперед всём телом. – Ты же её из своей квартиры выпихнула. Ну да. Я, конечно, переборщил. Но так хотелось показать моей любимке, чего она заслуживает и даже больше.
Вот же подлец! Шиплю про себя. Любимка! Они, наверное, ещё и вместе со школы. Как же это противно. Семья, семья. Всё мерить принялись деньгами. Да и она хороша. Получается, всё знала, и сама пихала своего парня на брак с другой. Унизительно! И на что только не готовы люди, лишь бы повкуснее пожрать да поспать.
– Она красивая. И я должен ей дать всё, что она пожелает. А перед тобой я тоже службу веду. Ну, сама же знаешь, кому ты нужна? Внешность у тебя, откровенно говоря, так себе, – он сморщился презрительно. – Если бы не твой отец и надежда на продвижение по службе, вообще бы не посмотрел на тебя. У нас же, сама знаешь, родословная в начальствах дорогого стоит. У родителей твоих прощение выпросил, – закрыл глаза ладонями. – Ты бы только знала, сколько пришлось для этого унижаться.
Унижаться ему пришлось, надо же. Посмотрите на бедного, несчастного. Сам больше всего похож на лепешку коровьего дерьма, а ещё что-то на человеческом лепетать пытается. Морду бы расцарапать…
– Но они простили. Каринка только твоя упрямится. Ни в какую не принимает. Да и как видит, чуть ли не с кулаками бросается на меня. Хотя это игра не её. Сама-то за твоего брательника, скорее всего, не от большой любви бежит. У него ж характер, как у демона.
У демона? Чья бы корова про характер мычала! Не могу я больше это слушать. И так всё понятно. В любом случае, со всех сторон будут напирать, чтобы выслушала этого идиота и дала ему шанс. Даже представляю, как мама будет смотреть на меня и лепетать о необдуманных поступках моего отца и сколько шансов она в итоге ему дала. А если бы не её мудрость, то и нас с братом бы не существовало. Только я не считаю это мудростью. Скорее всего, это самая большая и нелепая глупость. Как можно прощать другого, забывая о себе и о своих чувствах? Неужели так приятно, когда тебя втаптывают в грязь и не считаются с мнением? Ужасно при любом раскладе!
– Так что прости, – ухмыляется негодяй. – Придётся тебе пожить со мной. Лет так пять-шесть. А там причину какую-нибудь придумаем для развода. Ну, а если из комы не выйдешь, то мне от этого ещё лучше будет. Считай, строить вечно скорбящее лицо намного легче, чем строить любящее тебя.
Хвала небесам! В этот момент в палату вошла Карина и тоже с букетом цветов. Только он куда более шикарный, чем у этого козла. Да и из роз. Душистых. Нежно-розовых. По моему вкусу, как всегда.
Эдуард мгновенно поднялся и тут же вышел из палаты. А Карина в след только цинично цокнула языком. Подошла к вазе, достала букетик из полевых цветов и в мусорку. Поставила розы, присев рядом с телом на стул.
О, как меня это радует. Всё-таки настоящая подруга. Поэтому и не ведется на артистичные уловки подлеца. Надеюсь, когда очнусь, она мне и поможет избавиться от него навсегда. Нечего гадов на груди пригревать. Пусть сами выбираются из своего дерьма.
Но вот и время пришло. Я вновь растворяюсь из сна и открываю глаза в кровати, в покоях замка. Темно. Видимо, проснулась раньше времени. А может опять какие-то чудеса поместья. Я уже ни в чем не уверена. Горькие слёзы разочарования начали скапливаться на глазах. И как бы я себя не пыталась сдержать, все же они покатились по щекам.
С таким уродом, как Эдуард, только я могла связаться. Мерзко всё это. Заинька у него, значит, достойна лучшей жизни. Ради неё он старается. Бред шизофреника! Только никак в больницу не хочет обращаться, а, судя по всему, давно пора.
Обидно. По-женски обидно. У каждого своя жизнь, а у меня хоть и в достатке, только сильно уж на сажу походит. Ничего светлого вокруг. Одна лишь пыль и грязь. Достало меня это. Отключили бы, что ли, от аппаратов. Быстрее бы умерла, быстрее бы освободилась и исчезла бы неизвестно куда, как и Глафира.
Это уж явно лучше, чем то, что есть сейчас. Знала бы наперед, вообще ни с кем бы не связывалась. Погано. Интересно, Дмитрий такой же прохвост, как и те, кто у меня был? Или же всё-таки другой. Всё же время – воспитание. Хотя он, когда начинает со мной разговаривать, я и не замечаю разницу во времени. А ведь мы уже совсем из разных эпох. Так. Чего это я? Совсем расклеилась! А надо бы собраться. Как же было бы классно не видеть себя во снах. И не слышать, что там происходит. Больно это и мерзко.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70570435&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
