Когда над безымянной мостовой
Мы вышли в свет иллюзии за право?
Им дух московский дышит и зовёт
Свои дома саратовской зарницы,
А блеск тюменской роскоши ведёт
Покой, откуда вышла та весна.
Она открыто убирает сложный
Манер ножей – привыкнуть от того,
Что дух российский думает сложить
Ментальный вид по быстрой тишине.
И там, ты опираясь светишь – мне,
Как роза чайной функции из масти -
Всё видеть слог над удалью сердец,
Там думая в российской глубине.
По улицам открыто светит власть,
Видна отрада мифа по харизме,
А ночь ведёт тот юмора итог
И что – то пишет горько между строк.
Ей не видна подобия – отчизна,
Тот лёгкий шорох вымысла в глазах,
Там только ночь упрячет в небе страх,
Чтоб ожидать над вереском ножи.
Одни они остались нам и хнычут,
Чтоб видеть сон усталого меча,
Его войну в задворках сгоряча
И тленный ужас милой темноты.
В засов упрятал весь свой идеал
Потусторонней ловкости наивной -
Оскал внутри инертной глубины
Сквозь зов – по человеческой игре.
И так идут московские отчизны,
В глаза нам смотрят мило – над углом,
В котором стыло общество ножей,
Там смело провожая новый день.
Испуганный рассвет прилип к окну,
Внимательно в рассказах замирает,
Он точно знает фокус в той игре
Московских стен из мифа – по нутру.
Там были мы, играя в сон людей
И кто – то разворачивал надежды,
Что чёрный страх сходил ему в окно,
Где самовластие всё открывает ход.
По времени оно идёт и дышит
Московским смогом к вечности твоей,
Наверно днём им что – то там услышит
Понятный рокот жизни городской.
Вогнут как приговор
Сомнения миф лишь огибая – ты
Блюсти не смеешь право, что одна
Тебе оставила покорностью своей
Горящий свалки номер на благах.
Скульптурой тычешь в низменном огне,
Что там искрой становится – программа,
Но в этом поле личности – ни грамма
Души искусства в низости твоей.
Людей не обеляют здесь блага,
В которых стало юностью – посильно
Бродить вокруг Невы и видеть рай
В скульптурной роскоши надмения и боли.
Что утром ты поднял умом – рассвет,
Служивший правом номера в любви,
Но был ли на ответе от людей -
Спонтанный мир для роскоши твоей?
Имея счастья клад – здесь укажи,
Как будешь жить искусно от невежды,
Как будет миром случая – хранить
Свободу роли к призракам любви
Твоя деталь искусного мотива,
Где снова человек не видит рай,
Но берег мира, открывая смело
Он ищет шарм иллюзий – на себе.
Ты вогнут в этом мире приговора,
Седеет слабо поднятая – бровь
Или уходит дум писатель – от немой
Культуры истины – туда, где нет тебя.
Не стал ты риском миру – узнавать
Свободу лиц в обличье этой лиры,
Но духом социально в том страдать
