И почивать под яростью меча.
Ты был им сгоряча, как пепел роз,
Как сношенный орнамент на глазах,
Что снова потускнели в этом сами
И душу подчиняют в сердце – страхом.
Имея рай для истины своей,
Как только серость будней – утомляет,
Ей вестник прозы думает теперь,
Что он один объят на берегах.
Невы ли Волги или мира края,
Что сходу движет в мании пера,
Ты был тогда не мастью узнавая -
Искусником для тонкого добра.
Считал своей манеры – в дар причинам
Искусным почерком в умении понять,
Где вогнут сам на сердце половины,
А где не стала миром – в том страдать
Отчётливая страсть внутри любви,
Загнув пороги входа городского,
Что чёрный мир искусства – нам понять
Модерн у роли видимой звезды.
Космическими ливнями снимая
Тот вдох судьбы, как вогнутая дверь -
Уходит в степень мира, понимая,
Что сам ты – смерти новый приговор.
Расплылся ветром на поминках
В чёрном рассвете медленно всходит
Дум аллегория, право проняв,
Был ли отсталым, наверное в боли
Времени новый урок – на глазах?
Он сосчитал эту верную встречу,
В каторге пользы над благом, таща
Смерти источник пустого довольства,
Думая в теле о том – сообща.
Ветром расплылся упругий подельник,
Стал он серебряной маской со звёзд -
Новому имени верить, что время
Там опирается в чувствах из грёз.
Мстит ли пародия смерти на милом,
Сном окаянном лице из гробов -
Ты запираешь свой юности сильный,
Слова умильный надел, на засов.
Кажется почерку в старости – силой,
Будто бы небо упало в торгах,
Но одинокая светит им – лира,
Вновь поднимая отсроченный страх.
Нам показалось, что стало красивым
Это – готической ноши кольцо,
Верно ли праву – в том дышит строптивый,
Слов городской идеал для тебя?
Как на поминках расплылся по ветру,
Сложен из крыльев – почётный мотив,
Было ли облаку здешнему мило -
Стыть под укором на этих торгах?
Грёз идеалы спадают под лиры,
Пишет свои манускрипты в любви -
Час на поминках, что слово могилы
В небе истории каждой слезы.
Ветер о том идеальном покое
Встретит отчётливый номер – у зла,
Но не откроет тот дух неспокойный,
Чтобы от света спустилась тоска.
За декадансом не носит отмеренный
Вид постороннего слога – истца,
Он по-другому посмотрит на мир свой,
Будто бы пала последняя сказка.
Глаза возобладающего чуда
Шутник ли, искромётный дилетант
Под сводом обрушения души,
Глаза для общества и снова не одни
Они возобладают над потерей.
Её теперь так трудно угадать,
Как шаг назад из будущего к цели
Искусства шарма – снова выживать,
Умея глаз судьбу на этом чтить.
