Долгожданная для князя
Анжелика Нойманн
Есть ли у нас предназначение? Несомненно. Великое или совсем ничтожное, эта роль в большой игре богов есть у каждого. И у меня, безродной девки, потерявшей однажды все, оно тоже есть. И за хорошо отыгранную роль боги однажды вознаградят меня. Невероятным оборотнем с глазами свежей травы, который ворвется в мою жизнь и сотрет из нее всю грязь и боль, что боги даровали мне вместе с предназначением…
Анжелика Нойманн
Долгожданная для князя
Глава 1
– Ах, какая красота! – госпожа Элвин восхищено рассматривала тонкий браслет из розового золота с множеством маленьких бриллиантов, призывно блестевших в свете магических светильников.
Стоящий рядом господин Элвин умилено смотрел на свою молодую розовощекую супругу. Они обручились совсем недавно, на их пальцах поблескивали обручальные кольца из все того же розового золота, любимого металла госпожи.
– Милый, давай возьмем? – госпожа умоляюще взглянула на мужа, по лицу которого было понятно, что он бы сейчас и василиска согласился купить, только бы его любимая продолжала так сиять.
Я спрятала улыбку в золотистых кудрях, наблюдая как растягиваются уголки губ мужчины:
– Конечно, все, что пожелаешь, – ответил мужчина, продолжая смотреть на губы жены.
Супруги купили еще колье из розового кварца и удалились, оставляя после себя легкий цветочный аромат духов госпожи и внушительную кучку желтых камней, эквивалентов денег в человеческих странах. Сгребая камушки в небольшую корзинку, я довольно улыбнулась – люблю свою работу.
Пока наводила порядок, стеклянная входная дверь открылась и послышались шаркающие шаги. Я глубоко вздохнула. Работу, конечно, люблю, но будь моя воля, некоторых клиентов не видела б никогда.
–Ну так что? Не надумала? Скидку не сделаешь? – старуха Грег прищурилась, тыкая пальцем в массивный золотой браслет, спрятанный под хрупким пологом стекла витрины.
Я покачала головой:
–Даже не просите, он и так продается по минимальной цене.
–Ну и дура. Скоро война начнется и у тебя все эти побрякушки задаром заберут, вообще без ничего останешься.
–До свидания, – холодно ответила ей. Грег хмыкнула и удалилась, шумно хлопнув дверью.
Она приходила раз в две недели стабильно, пытаясь выкупить этот браслет со скидкой. Зачем он ей? Одним Богам известно. То ей нужен металл для изготовления амулета, то вдруг браслет напоминает ей ушедшую дочь. Причины для скидки были разные, но причина для отказа никогда не менялась. И все дело в зловонном омбре, состоящего из перегара и немытого тела, котора Грег приносила с собой, куда бы ни пошла. А еще тот факт, что местную таверну она посещала чаще, чем родной дом.
Старуха фыркнула и удалилась, оставляя на белоснежном ковре рыжие пятна от обуви.
Грег была неприятной женщиной. Но зерно истины в ее словах было. Все, что я вложила в эту лавку, может быть отнято в случае войны. И я даже ничего сказать не смогу.
В последнюю неделю утренние газеты раскупались за пару часов. Новости с границ ждала вся страна. Жители делали ставки, когда будет война, не сомневаясь, что начнется она с Гаспаром, одним из трех человеческих государств нашего мира. И если здесь, на востоке страны люди питали интерес к этой теме исключительно как к чему-то новому, разбавляющему томные будни, то на западе, где проходила граница с Гаспаром, жители находились на грани паники, выражая недовольство стихийными собраниями.
Как жаль, что эпоха, когда эта мера помогала как-то достучаться до правящих, ушла вместе со смертью прошлого короля. Сейчас все решалось исключительно за каменными стенами дворца сильнейшими страны.
Признаться честно, я не совсем понимала, зачем Эдгаро, нынешнему королю, затевать с кем-то ссоры. Отец оставил ему прекрасную страну с крепкой экономикой и внешнеполитическими связями. Правь не хочу. И если сначала так и было, то после уже двух лет Эдгаро начал претендовать на земли соседей, никогда ранее нам не принадлежавшие, что мигом испортило весь мир, с трудом выстроенный до этого.
И теперь я с замиранием сердца ждала будущего. Продать лавку и сбежать я могла в любой момент. Местный ростовщик давно предлагает мне за нее неплохую сумму. Но бежать с насиженного места только из-за слухов не хотелось. В любом случае, где бы меня ни застала война, своих трудов я лишусь.
Я зевнула, доставая альбом для эскизов и карандаш. Лениво водила карандашом по бумаге, набрасывая очертания кольца с маленьким цветочком наверху. Лепестки можно будет инкрустировать бриллиантами, а само кольцо сделать золотым. И маленький розовый камушек в серединку. Лучше морганит, он помогает при борьбе с депрессией. Как раз для утонченных душ.
С удовлетворением осмотрев первоначальный эскиз, я выпрямилась с намерением пройти в мастерскую, как вдруг дверь тихо открылась, пропуская внутрь мальчишку Пена, продающего газеты на главной площади. Каждое утро он проходил пару лишних домов, чтобы занести мне домой утренний экземпляр, а я угощала его молоком с печеньем.
–Привет, – он смущенно улыбнулся, выглядывая из-под клетчатого кепи.
–Привет, Пен, что тебя привело в мою лавку? – я приветливо улыбнулась мальчишке. Мы уже виделись сегодня. Газета осталась у меня на кухне, прочитанная на странице с новостями о внешней политике.
–Срочное издание, – на стекло прилавка легло тонкое издание, состоящее из пары страниц с надписью: «Столкновение на границе с Эльизом: начало войны?».
Эльиз?! Но ведь это соседнее государство здесь, на востоке! Дружественное нам! Неужели наш король умудрился испортить отношения и с ним? Я застонала, обхватывая голову руками.
***
Спустя менее чем тридцать минут дверь моей лавки открылась, пропуская внутрь двух людей, облаченных в доспехи городских стражей. Их прибытия я ждала, сидя в мягком кресле в углу и попивая почти остывший чай из фарфоровой посуды.
Тяжелые сапоги оставляли серые следы на белоснежном ковре, а тяжелый запах пота перебивал аромат сирени, исходящий от множества ароматических свечей, расставленных по углам.
–Госпожа Боувер, я думаю, вы знаете, почему мы здесь? – сказал один из них, мужчина по фамилии Лью, медленно растягивая слова и осматривая лавку ленивым взглядом. Ему, простому выходцу не из знатного сословия, не понять всей прелести камней, сияющих в оправе благородных металлов, не постичь ту магию, что скрыта в изящных линиях. Для него, как и для большинства, это были лишь проводники магии, которые богатые в мирное время почему-то носят на себе.
–Да уж, газеты быстрее людей, – ответила я, ставя изящную фарфоровую чашку на блюдце, – Приступайте, не стесняйтесь.
Они не стеснялись. Лью зашел за стеклянный прилавок, безнадежно портя ковровое покрытие, и начал доставать лотки с украшениями. Его молчаливый напарник сбрасывал их в простой холщовый мешок, не испытывая ни малейшего благоговения перед красотой плетенного браслета из белого золота или серебряной подвески с турмалином.
Все, лежащее здесь, было сделано мной. Ежедневно я спускалась в мастерскую и проводила там весь день, раз за разом совершенствуя свое мастерство. Да, ассортимент моей лавки не был огромен, зато все в городе знали, что мои украшения – самой тончайшей работы.
–Госпожа Боувер, прошу, откройте сейф, – сказал Лью, вырывая меня из безрадостных мыслей.
–Он не заперт, поверните ручку, – я со вздохом поднялась. Голубой шелк платья приятно холодил трясущиеся ладони – единственный признак моего отчаяния.
Тяжело шагая, я поднялась наверх по узкой деревянной лестнице, спрятанной за неприметной дверью в углу.
Маленькая комната над лавкой была обустроена скромно. В свое время все сбережения ушли на обустройство первого этажа, поэтому моей комнатке пришлось довольствоваться малым. Тем не менее, здесь было уютно и приятно пахло цветами.
Я присела на кровать, безотрывно смотря в стену. Мыслей в голове не было совсем. Ни одного варианта, что делать.
Люди всегда стремятся к свободе, хотят решать самим, что делать со своей жизнью. И я была не исключением. Семь лет назад я покинула отчий дом с парой медяков в кармане и надеждой на светлое будущее. Наивная пятнадцатилетняя девушка, смотрящая на мир открытыми глазами, верящая в любовь до гроба. Как же больно мне было потом спускаться на землю. Иногда я вспоминаю прошлую себя, и сердце невероятно щемит от жалости.
Семь лет назад мамин второй муж вошел в мою комнату, как всегда холодный и отрешенный. «Собирайся, сваты пришли», – это все что он тогда сказал. Наша семья была бедной, а дом маленький, поэтому я без труда услышала голос Антипа, сына нашего кузнеца. Антип славился своим взрывным характером, ветреностью и любовью к выпивке. Тем не менее, девиц, желающих стать его женой было немерено. Все из-за богатого двора. Он мог выбрать кого угодно в деревне, но по злой воле Богов, пришел именно за мной.
Я никогда не горела желанием стать образцовой деревенской женой, варить еду, рожать детей, ухаживать за двором и выполнять любые мужнины прихоти. Воспитанная с малых лет любящим отцом, привозившим из поездок в соседний Энлаим множество книг о взаимной, великой любви, доблестных поступках во имя великой цели, я мечтала получить образование, делать что-то большее чем простое воспитание детей и уборка дома. И отец всегда был моей опорой в этом.
Все изменилось, когда он не вернулся из очередной поездки. Уцелевшие члены отряда барона, на которого работал мой отец, рассказали об ужасной атаке разбойников. Один из них клялся, что видел, как папу пронзают мечом.
С тех пор моя жизнь сделала крутой виток. К матери посватался местный сапожник. Его жена умерла в прошлом году, и ему было тяжело с тремя сыновьями.
Наша семья была классической деревенской семьей. Мы с матерью ухаживали за домом, двором, скотиной, мужчинами. Когда появилась сестра, на мои плечи опустили обязанности в виде пеленок, колыбельных на ночь, приготовления каш. Так продолжалось три года, пока все не пришло к логичному финалу. Замужество. В Гаспаре, моем родном государстве, простые люди женились уже с четырнадцати, так что я лишний год отходила свободной.
В тот момент у меня было два пути: принять свою судьбу, склониться еще ниже, опустить глаза в пол уже навсегда или бороться за мечту и свободу до последнего. Тогда я не думала о собственной лавке, ювелирном мастерстве, все это придет уже позже. Тогда я думала лишь о том, что не позволю себе покориться немытому мужлану, не знающему нежность, любовь и уважение.
Из горницы доносились громкие голоса, спорящие о цене, которую должен заплатить жених. Этот помолвочный обычай Гаспара я ненавидела более всего. Мужчины покупали жен как скот, иногда и дешевле некоторых коров. Когда мужчины сторговались на десять золотых камешков, ровно столько, сколько мы в прошлом году заплатили за козу, я усмехнулась, встала, быстро накинула шерстяную шаль, бросила в узелок смену одежды, пару медяков, заработанных на рынке в соседнем городе и припрятанных мной на черный день, засунула в тайный карман на холщовом поясе. Все приготовления заняли не больше пяти минут, и когда вотчим* вошел в мою комнатушку, я, вылезшая из окна, уже была на другом краю деревни.
Когда я услышала позади крики и собачий лай, бросилась что есть силы к краю темного леса. Я бежала стремительно, благо тренированное тяжелой работой тело и не думало уставать. Перемахнув через пару ручейков, я вышла к спокойной, не очень широкой реке. Это была граница с Энлаимом.
Через час я сидела возле самодельного костерка, рядом с которым сушилась моя одежда, и слушала злые крики людей, не пропущенных магической защитой страны.
Магическая защита Энлаима была довольно надежной. Из романов, привозимых отцом, я знала, что единичных беженцев, не помышляющих ничего плохого, она пропускала без труда. Однако стоило существу иметь хоть немного зла на душе, пройти оно не могло. Как жаль, что это не работает, когда в отряде нападающих есть маги.
Тогда передо мной было открыто множество путей. Как и сейчас. Я могу отправиться в любую страну, город. Но вот чем добывать хлеб, я не знаю. В случае реальной войны деятельность ювелиров будет под запретом, а денег на переезд в другу страну меня нет.
День плавно клонился к вечеру, окрашивая голубое небо в розово- золотые тона, и я решила лечь спать. Утро вечера мудренее, как говорится. Может, завтра король передумает воевать, и мне вернут хотя бы часть украшений.
*вотчим – отчим
Глава 2
Увы, но надежды не всегда сбываются. Иногда суровая реальность не собирается отступать под натиском наших желаний. Надев мягкий домашний халат, я спустилась на разоренный первый этаж.
Светлые ковры измазаны в грязи, некоторые стекла на пустых прилавках разбиты, сейф выпотрошен. Вчера я оставила стражников здесь одних, и они даже не думали обращаться с вещами бережно.
В сложившейся ситуации я понимала, что моих накоплений надолго не хватит, особенно если цены повысятся. Самым логичным сейчас было бы сейчас продать все и бежать на Запад. Официально противостояние еще не началось, но полагаться на разум нашего короля было бы глупо. Да и в городе мне делать нечего. Труды последних лет прочно осели в городской казне и, возможно, шкатулках жены мэра. Ситуация накалилась, и тревога гнала меня вперед. За свою недолгую жизнь я поняла одно, с тревогой нужно считаться. Эта подружка ни разу меня не подвела.
Я решительно направилась наверх. Рядом с моей маленькой комнаткой располагалось помещение много меньше, полностью увешанное нарядами. В углу стоял длинный шкаф со стеклянными дверцами, на полках которого расположилась обувь. Моя душа, не забывшая грубых крестьянских платьев, не могла не окружить себя нежнейшими тканями. Пусть здесь и была пара нарядов из хлопка и льна, носила я исключительно шелк и атлас.
Такой вот парадокс, жила в маленькой, плохо обустроенной комнатушке над лавкой, зато носила дорогие ткани. Я знаю, что в свете местного бомонда некоторые смеялись надо мной из-за этого. Мол, чего взять с простолюдинки, добравшейся до денег. Пусть меня и обижали такие сплетни, я понимала, что они правы. Бедное детство наложило свой отпечаток на мои предпочтения. Не только в одежде, но и в еде, на которую я тратила около тридцати золотых в месяц. Благо, позволить себе могла. С натяжкой.
Тяжело вздохнув, я взяла в руки платье из нежного атласа. Лёгкая ткань скользнула по коже, и тут же была плотно затянута на фигуре, благодаря простейшей бытовой магии. Персиковый оттенок красиво сочетался с пшеничными локонами. Я улыбнулась своему отражению в настенном зеркале, заставляя непослушные кудряшки лежать ровно.
День этот был омрачен не только хмурыми облаками на небосводе, но и такими же лицами горожан. Медленно катясь по главной улице в карете извозчика, я видела на лицах горожан отражение моих утренних мыслей. Бежать или надеяться на лучшее?
Нужный мне дом располагался недалеко от главной площади города. Это было двухэтажное здание, щедро украшенное позолоченными барельефами.
«Что ж эти барельефы не отдали на амулеты?», – раздраженно подумала я, зная, в прочем, ответ.
Амулеты создавались только на основе изделий полностью из благородных металлов. Так что позолоченный экстерьер ростовщической конторки мог оставаться спокойным. В отличие от меня.
–Я к господину Эмзу, – кивнула я помощнице, сидящей в приемной. Кресла, стоящие вдоль стен и подбитые красным велюром хоть и выглядели мягкими, на проверку оказались ужасно твёрдыми, выдавая дешевые материалы. Все здесь скрыто за маской показного лоска.
–Ох, госпожа Боувер, ясного Вам утра! – Эмз выплыл из своего кабинета, довольно потирая свое внушительное пузо пухлыми ладошками. Его сальное лицо улыбалось, слово издеваясь: «Ну вот, я же говорил, придешь, ха-ха».
–Безоблачного дня, господин Эмз, я к Вам с деловым предложением, – ответила я, поднимаясь навстречу.
–Да-да, понимаю. Пройдемте в мой кабинет, и все обсудим, – он попытался ухватить меня за талию, но я ловко, словно невзначай, уклонилась от его руки.
Эмз был крайне мерзким человеком. Я уже и не вспомню, сколько раз он, напившись на местных приемах, тянул свои склизкие руки ко мне, пытался купить, а несколько раз, пребывая в полном беспамятстве, пытался взять силой. Так что, если бы не крайние обстоятельства, я бы никогда по собственной воле не переступила порог этого кабинета.
–Что же привело Вас ко мне, несравненная госпожа? – все так же улыбаясь, Эмз грузно опустился на массивный стул с опять-таки позолоченной спинкой.
–Я согласна на Ваше предложение, господин, – спокойно ответила я, прохаживаясь вдоль стеллажей, стоящих у стен. Ничего интересного здесь не было, кроме липовых грамот и похвальных писем от мэра. Однако стула в кабинете не наблюдалось, а стоять перед столом как провинившаяся студентка я не имела ни малейшего желания.
–Да-а, – протянул ростовщик, гаденько ухмыляясь. Его сальный взгляд скользнул по тонкой талии, заставляя меня содрогнуться в душе от отвращения.
–Похоже, Вы меня неверно поняли. Я согласна на продажу лавки. Вам все еще нужно помещение для архивов?
–А… Да, конечно, – тряхнул головой господин Эмз. – Пятьсот золотых.
–Что?! Как так? Вы предлагали две тысячи! – я задохнулась от возмущения. Пятиста золотых мне хватит разве что на маленькую комнатку. А на что жить, ведь новый способ заработка я пока так и не придумала?
–Таковы реалии, госпожа. Думаете, вы одна решили бежать? Я могу купить сейчас сотню таких домов. А чем выше предложение, тем, увы, ниже цена, – на его губах вновь расцвела мерзкая улыбка.
Руки сами собой сжались в кулаки.
–Ну, не сердитесь так. Я понимаю, что такой женщине, как Вы, этих денег не хватит на достойное существование. Давайте подумаем, что можно сделать, – он постучал указательным пальцем по губам, всем своим видом показывая, что на эту тему он фантазировал давно. – Скажем, за небольшие действия с Вашей стороны, я мог бы добавить двести золотых… или даже триста. Зависит от качества действий.
Его мерзкий взгляд, вернувшийся в район чуть выше талии, ясно дал понять, какого характера должны быть действия. Я горько усмехнулась: «Ну что ж, Лита, теперь ты стоишь целых двести золотых. Растешь».
