Поздно вечером Альберт остановил автомобиль у ворот замка Броденброка. Служба охраны замка была предупреждена об ожидаемых гостях. Ворота бесшумно открылись, пропуская машину с молодыми людьми. Автомобиль подъехал почти к самому входу в здание. Сразу к машине подошли двое охранников в черных костюмах и окрыли дверцы перед Лаурой и Альбертом.
– Вас ждут, – учтиво произнес подошедший третий охранник. – Следуйте за мной.
Броденберг и Мокроу встретили Альберта и Лауру в кабинете.
– Как добрались? – спросил Броденброк.
– Нормально, – неопределенно ответил Альберт.
– Том, – обратился лорд к сопровождавшему гостей охраннику, – проводи Альберта в приготовленную для него комнату. Мой друг, вы так устали, надо отдохнуть, – с участием произнес Броденброк, взглянув на Альберта. – А с вами, милая, прежде, чем вы отправитесь в свои покои, мы должны переговорить, – рассматривая Лауру, проговорил лорд.
«Какая хрупкая, совсем ребенок, – пронеслось в голове Броденброка».
Мокроу подвинул кресло к Лауре.
– Садитесь, мадмуазель, – ласково предложил он.
Лаура проводила тревожным взглядом Альберта и, тяжело вздохнув, опустилась в кресло.
– У нас мало времени, Лаура, – сурово произнес Броденброк. – Услуга за услугу. Мы спасли вас от тюрьмы, а вы должны принять участие в одной мистерии.
– Что я должна делать?
– Ничего сложного. Вас облачат в черную мантию, на лицо наденут черную маску, скрывающую его верхнюю часть. Вы войдете в залу, подойдете к покрытому черным бархатом столу. Возьмете стоящий на столе кубок и выпьете его содержимое до дна. Затем сбросите мантию и ляжете на стол. Понятно?
– Лежать я буду голой?
– Естественно, но вас никто не узнает. За это не беспокойтесь.
– А что произойдет потом?
– Для вас, ничего. Вы будете изображать жертву. В середине мистерии вам выльют на живот красное вино, символизирующее кровь. После мистерии вы покинете зал. Некоторое время вам придется жить в замке, около года. Потом вы вольны поступать, как найдете нужным. Но об это позже. Согласны?
– У меня есть еще вопросы.
– Задавайте.
– Почему вы выбрали для мистерии меня?
– Вы, Лаура, знаете ответ. Ваша мать ответила вам на него.
– Меня лишат девственности? – смотря прямо в глаза Броденброку, спросила Лаура. – Отвечайте!
Броденброк отвернулся.
– Значит, да. Насильником будет Альберт? Отвечайте, лорд!
Броденброк молча подошел к окну. Кровавая луна смотрела на него угрожающе.
– И это правда. Предатель, – в сердцах произнесла Лаура.
– Вы согласны? – спросил молчавший до сих пор Мокроу.
– Зачем вам мое согласие? Для изнасилования в нем нет необходимости.
– Дело в том, Лаура, что вы должны добровольно лечь на жертвенник, иначе мистерии теряет смысл, – пояснил Мокроу.
– Этому не бывать! – вскрикнула девушка.
– Успокойтесь, Лаура. Альберт хочет на вас жениться. Я обеспечу вам безбедную жизнь, – миролюбиво проговорил Броденброк. – Соглашайтесь, это для вас лучший вариант.
– Нет, ни за что, – твердо ответила Лаура.
– Это ваше окончательное решение? – уточнил Броденброк.
– Да.
– Очень жаль. В этом случае вы будете отправлены не в прекрасные покои, а в подземелье, к крысам, – сухо проговорил Броденброк и нажал кнопку вызова.
Вошел охранник.
– Том, в подземелье ее, в камеру смирения, – переходя на крик, приказал лорд. – Когда одумаетесь, сообщите тюремщику. Я вам дам еще один шанс, Лаура.
9
Было три часа ночи. Лола Бегральдо ворочалась в свой великолепной постели. Она никогда не страдала бессонницей, но эта ночь измотала ее. Кровавая луна смотрела не нее, не предвещая ничего хорошего.
Перед колдуньей всплыло бледное лицо девушки. Она внимательно смотрела на Лолу широко распахнутыми миндалевидными черными глазами.
«Я видела уже эти глаза… Это глаза Альбины. Ее дочь у Мокроу и того старого лорда. Девочка не согласилась, – поняла колдунья».
Ведьма встала, зажгла свечу и достала из прикроватной тумбочки карты и кинжал. Вдруг сзади послышался тихий шелест и повеяло холодом. Пламя свечи заколебалось, отбрасывая на стены странные тени.
– Кто здесь? – испуганно спросила колдунья и ощутила холодное кольцо на шее. – Что ты хочешь? – вскричала она.
– Свечу потуши, – прошелестел женский голос.
Лола послушно выполнила требование и увидела в лунном свете туманную фигуру женщины.
– Альбина…, – прошептала колдунья. – Я не виновата. Ты сама выбрала эту участь для себя и своей дочери.
– Измени заклятье… Отдай ему мою душу, отпусти душу Лауры…, – шелестел голос.
– Я не могу уже ничего сделать! – вскричала колдунья. – Только Лаура способно сама все изменить!
– Помоги ей, – шелестел голос.
– Как?
– Поменяй ее на дочь служителя культа, – требовал голос.
– Я не Бог и не дьявол, я обычная ведьма. Не требуй от меня больше того, что я могу сделать.
– Я буду тебя мучить до тех пор, пока ты не потеряешь рассудок.
– Убирайся отсюда! – закричала ведьма и, схватив кинжал, стала резать им воздух.
– Не старайся, тебе ничто не поможет. Любовь матери сильнее твоих заклинаний.
– Хорошо, я сделаю все, что ты скажешь. Говори, потому что я не вижу выхода из этой ситуации.
– Расскажи настоятелю ближайшего к твоему дому храма о визите англичан.
– Ты мне предлагаешь мне идти в церковь?! Лучше я умру.
– Сначала ты сойдешь с ума.
– Я должна исповедоваться?
– Просто расскажи…
– Хорошо, в воскресенье я пойду в собор.
– Сегодня рано утром…
– Хорошо, пойду утром. Но после разговора со священником, ты оставишь меня в покое. Ты меня слышишь?
– Да. Я уйду.
– Прекрасно. Теперь дай мне остаток ночи поспать.
Туманная фигура исчезла, и в спальне колдуньи воцарилась тишина.
Лола проснулась от жуткого холода. Было шесть часов утра.
– Зачем так рано разбудила, – возмутилась колдунья.
– Иди… – прошелестел голос.
Небольшая католическая церковь размещалась за два квартала от дома ведьмы. Лола хорошо знала отца Никодима.
С внутренним трепетом колдунья переступила порог церкви. Священник стоял у алтаря и молился. Громко стуча каблуками, Лола направилась к нему и остановилась у входа в алтарь. Священник повернулся и перекрестил ведьму. Та от негодования передернула плечами.
– Падре, мне надо с вами поговорить, – раздраженно потребовала Лола.
– Дочь моя, ты хочешь исповедоваться?
– Нет, просто поговорить. Падре, вы же знаете, кто я.
– Знаю, дочь моя. Пути Господни неисповедимы.
Отец Никодим подошел к Лоле.
– Я тебя слушаю, дочь моя.
– У меня несколько месяцев назад было два посетителя, англичанина. Имя одно Мокроу, сэр Мокроу. Другого не знаю, но, видно, аристократ. Их интересовала дочь Альбины. Двадцать лет назад Альбина заказала приворот. Платой была душа не зачатого ребенка. Альбина уже умерла и мучает теперь меня. Требует, чтобы я помогла ее дочери. Этих посетителей интересовала возможность подселения в будущего ребенка дочери Альбины души из ада. Я все сказала, падре. Это очень серьезно, иначе мертвая мать не стала бы меня беспокоить. Страх Альбины за дочь настолько велик, что я не могу ее успокоить.
– Чем я могу помочь, дочь моя?
– Не знаю. Альбина потребовала, чтобы я пришла к вам и все рассказала. Неужели, падре, я пришла бы в церковь по своей воле, без веских на то обстоятельств? Теперь это ваша забота. Я исполнила желание Альбины.
– Дочь моя, ты хорошо знакома с магией. О какой душе идет речь?
– Не знаю. Это не моя юрисдикция.
Вдруг ведьма подняла вверх глаза и увидела на стене храма фреску тайной вечери.
– Вот об этой, – она указала пальцем на Иуду Искариота. – Кто это, падре.
– Это предатель Господа нашего Иисуса Христа.
– Точно, его душа.
– Зачем дьяволу это надо, дочь моя?
– Вот тот ему мешает, – колдунья показала на склонившуюся к Христу фигуру юноши. – Кто это?
– Иоанн, любимый ученик Христа.
– Завидует, точно, завидует этот первый ему. Все, падре, мне здесь больше нечего делать.
– Иди с Богом, дочь моя.
– Ни за что, падре.
Колдунья резко повернулась и быстро вышла из церкви. Оказавшись на улице, она с облегчением вздохнула и почувствовала холод.
– Ты опять здесь?! Я же все сделала, даже больше. Определила воплощаемые души.
– Я ухожу. Лола, – прошелестел голос, – но мы скоро с тобой встретимся. Он не забыл твои слова о его дочери.
