Колкий лед. Как можно любить
Татьяна Сергеевна Маковецкая
Любовь – чувство, без которого мы никогда не ощутим всю полноту жизни. Она проявляется по-разному: любовь матери к ребенку, любовь мужчины к женщине, любовь к работе, любовь к природе. Без любви не было бы той яркости ощущений, которые мы можем испытать.Эта серия рассказов посвящена любви – в разных ее проявлениях. Возможно, вы узнаете в них себя. Возможно, истории сподвигнут вас начать исследование тех сфер жизни, в которые вы раньше не решались заходить.Многогранность жизни мы можем понять только через любовь.Желаю вам любить! Сильно, беззаветно, ярко и всепоглощающе!
Татьяна Маковецкая
Колкий лед. Как можно любить
История 1. Лестница.
Настя буквально бежала по улице, не обращая внимания на лужи и пронзительный ветер.
«Ваш сын стал виновником падения другого ученика на площадке. Сейчас он в критическом состоянии и может не выжить».
Эта фраза постоянно прокручивалась у нее в голове. До школы было еще примерно пять минут. Ее ноги промокли насквозь, но Настя этого не замечала. Она думала о том, как же так случилось? Что произошло? Как ее сын мог такое сотворить?
Она забежала на территорию школы. На парковке стояли скорая и машина полиции. Настя мельком глянула на спортивную площадку. На ней толпились люди и что-то громко обсуждали, активно жестикулируя.
На входе в здание школы стояла классная руководитель ее сына. Она была бледна. Губы сжаты.
Настя кинулась к ней.
– Лариса Александровна, что произошло? Где Сергей?
– Анастасия Станиславовна, он в классе, ждет вас, с ним все в порядке, по крайней мере, физически.
– А другой мальчик? Кто это? Что с ним?
– Пойдемте, я провожу вас к сыну. Вам вместе с ним предстоит переговорить со следователем. Он ждет вас.
– Но, другой…
– Вам все расскажет следователь. Пойдемте.
Лариса Александровна быстро шла по коридору школы. А вот и знакомая дверь в класс сына.
– Анастасия Станиславовна, я сейчас вас запущу и затем схожу за следователем. Пожалуйста, оставайтесь в классе.
– Хорошо. Я поняла.
Учительница открыла ключом дверь и запустила Настю.
Сергей сидел за партой. Он был спокоен. И просто ждал.
Настя ощутила насколько сильно она любит этого одиннадцатилетнего мальчугана. Как будто ее сердце расширилось до размеров целого класса. Она внутренне готовилась быть сильной и успокаивать сына и ожидала увидеть совсем другую картину, слезы, истерику… Но ее сын был абсолютно спокоен, как будто ничего не произошло. Перед ней сидел мальчик, но сильно резко повзрослевший.
– А может действительно ничего не случилось? Подумала про себя Настя.
Она подошла к сыну и села рядом, взяв его за руку.
– Сережа… Ты в порядке? Что произошло?
Сергей как будто очнулся от долгого обдумывания. Он посмотрел на мать.
– Мам, он пытался меня сбросить с лестницы. Я просто защищался.
– Кто пытался тебя сбросить? С какой лестницы?
Сергей встал и подошел к окну.
– Подойди, мам, я покажу.
Настя поднялась и подошла ближе к сыну.
– Смотри, на школьной спортивной площадке есть высокие лестницы. Я люблю там иногда сидеть на самом верху. Мне там хорошо думается. Сегодня туда забрался Коля Полюсов.
– Этот тот мальчик, который всех задирает в вашем классе?
– Да, он.
– Почему он захотел тебя сбросить?
– Я сегодня защитил от него девочку. Он украл ее фломастеры, а потом нарисовал во время урока у нее на блузке плохое слово. А потом на перемене он стал дергать ее за рукав и в какой-то момент дернул так сильно, что она упала. Тогда я подошел к Маше, помог ей встать и сказал ему, что если он еще раз ее тронет, тоже упадет, и очень больно. Отнял у него фломастеры и вернул Маше.
– Ты молодец, что вступился за одноклассницу. Настя обняла сына и поцеловала его в лоб. А что было дальше?
– После уроков я пошел на свою любимую лестницу. Вон она – красная с желтыми перекладинами. Через некоторое время подошел Коля с товарищами и стал кричать, чтобы я слезал и что он покажет мне, что значит падать. Я ответил, что мне это не интересно. Тогда он залез наверх и стал пытаться меня скинуть. Он ударил меня.
Сергей поднял подбородок и Настя увидела огромный синяк на шее.
– Я чуть было не упал, но схватился за одну из перекладин. А Коля не удержал равновесие и полетел вниз. Я пытался его схватить, но не успел. Ребята внизу сразу разбежались.
Настя притянула к себе сына.
– Боже, хоть бы это кто-то видел еще кроме детей. Думала она про себя.
– Анастасия Станиславовна? Раздался металлический голос. Старший следователь Немиров Андрей Петрович.
Настя вздрогнула. В дверях стоял высокий мужчина в форме, а позади Лариса Александровна.
– Да, я.
– Я слышал почти весь ваш разговор. Он совпадает с тем, что я видел на картинке системы видеонаблюдения школы.
– Видеонаблюдения?
– Да, все школы сейчас оснащены системами видеонаблюдения для защиты детей. Камеры везде: в классах, на площадках. Нам сейчас нужно будет составить протокол, описать все, произошло. Затем я отпущу вас с сыном домой под подписку о невыезде.
Андрей Петрович достал из портфеля стопку бумаг и расположился за одной из парт.
– Присаживайтесь рядом и начнем.
Когда протокол был заполнен и подписан, Андрей Петрович посмотрел на Анастасию.
– Анастасия Станиславовна, я сейчас поеду в больницу, сообщу отцу Коли, что произошло. Вас я прошу сегодня ни при каких обстоятельствах в больнице не появляться. Даже если у вас проснется огромное и непреодолимое желание «помочь». Вы поняли меня?
– Да, я понимаю.
– Я буду держать вас в курсе состояния Коли. Я вижу, что вы переживаете. Но вы точно ничем помочь не сможете. Отца мальчика ваше присутствие может дестабилизировать, а нам сейчас новые происшествия ни к чему.
Настя кивнула. Взяла за руку сына, и они вместе вышли из класса.
Мать и сын шли уже около пятнадцати минут.
– Мам, у тебя все ботинки промокли.
Настя посмотрела на свою обувь. В ее синих лоферах хлюпала вода. Она вдруг поняла, что ее ноги замерзли и ее начало знобить. Осознание того, что произошло, начало доходить до нее. Понимание, что сегодня она могла сидеть в больнице вместо отца Коли, пронзило ее мозг словно игла. Настя разрыдалась. Она закрыла лицо руками и плакала навзрыд. Ее грудь разрывало.
Сергей стоял рядом и не знал, как поступить. Он просто смотрел, как единственный близкий человек в его жизни впервые плачет навзрыд. Даже когда погиб отец, он не видел мать такой. Он подошел к ней и прикоснулся к руке.
– Мам, пойдем домой, ты простудишься.
Настя разрыдалась еще больше. Она так сильно сжала в объятьях сына, что он вскрикнул.
– Прости, сын, разжимая руки, пролепетала Настя. Я не знаю, что бы со мной было, если бы что-то с тобой случилось.
– Я в порядке. Пойдем.
Он взял ее за руку и потянул за собой. Так они дошли до дома. Сергей налил в таз горячей воды. Усадил Настю в кресло и опустил ее ноги в таз.
– Я сделаю чай. А сиди пока грей ноги, хорошо мам?
– Да, сын, спасибо, чай – хорошая идея. А завтра мы поедем в больницу.
– Хорошо, мам.
Через несколько часов раздался звонок.
– Анастасия Станиславовна, это Андрей Петрович, звоню сообщить, что Коля находится в стабильном состоянии, пока говорить о том, что все будет хорошо, рано. Дождемся, когда мальчик придет в себя.
– Как же я рада это слышать, Андрей Петрович. Благодарю вас, что позвонили. Мы можем с Сергеем завтра навестить его в больнице?
– Думаю, да. Я общался с его отцом, объяснил, что произошло. Он достаточно адекватно это воспринял.
– Спасибо вам большое еще раз.
– До свидания, Анастасия Станиславовна.
В трубке раздались гудки.
Евгений Павлович сидел в коридоре больницы, обхватив голову руками. Только что от него ушел следователь, и он пытался переварить все, что услышал. Одновременно роившиеся в голове мысли о состоянии сына и о том, что случилось сегодня, не давали сосредоточиться на чем-то одном.
В палате напротив него лежал его младший сын, перебинтованный и весь утыканный трубками. В голове стоял голос врача: «Ваш сын в стабильном состоянии, но пока прогнозы делать рано».
– Что это значит, сколько ждать? Как такое могло случиться в школе? Почему никто не предотвратил такое. Как его сын мог себя так отвратительно вести. Ведь дома он был всегда послушным, хорошим мальчиком. Что он сделал не так? И как теперь это исправить? А если он не очнется?
Он тихонько заплакал.
После ухода жены, когда он остался с двумя сыновьями на руках, он ни разу не позволил себе слабости подумать о себе. Он понимал, что у этих двух маленьких людей есть только он.
– Хорошо, что старший сейчас учится в военном училище, и пока не знает ничего.
– Евгений Павлович, вы бы поехали домой поспали. Прервал его размышления врач. Ваш сын под моим наблюдением. Как только он очнется, я сразу вам позвоню.
– Я не могу, я буду ждать.
