Забывая про роскошь одежд,
Принимая невзгоды, обиды
С всепрощеньем Господним невежд.
Одиночество дремлет устало,
И, его не встревожа ничуть,
Память снова на домре играла,
В лучший мир приготовила Путь.
Струны тронула легким движеньем,
Затаила дыханье на миг,
И помчались волшебным теченьем
Эпизоды прочитанных книг:
Философия в пурпуре нежном
На ступени заветные шла,
И в величии царско-небрежном
Жизни суть воспевала она.
Скинув злато постыдное с лика,
Сквозь серебряный саван небес
Отозвавшись на вечные крики,
Доброта ниспослала чудес.
В хрустале одинокого трона
Царства Веры, Надежды, Любви
Бесполезно сверкает корона:
Нет монарха в небесной дали?!
Размышления вновь прерваны ночью,
Звуков домры уж нет в тишине…
Гомон елей, довольный и склочный,
Все трезвонит о будущем дне…
Лицемерие с вечностью в ссоре:
Терпким ядом любовь напоив,
Как галеру в безжалостном море,
Всю разграбит, в вине потопив.
Но простить лицемерию сможет,
Не желая в опале страдать,
Вечность тут же оружие сложит
И всегда будет честь отдавать.
И подарит навеки жестокий —
Лицемерия страшный огонь.
Выжжет душу тот огонь одинокий,
Сделав прочной, из стали, как бронь.
Вот где гибель души человечной,
Вот где яд всеобъемлющих грез!
Неужель лицемерие вечно?!
Кто ответит на этот вопрос…
Взгляд луны не печален сегодня,
Ночь рассержена на Мудреца.
Ну а ветер совсем не холодный…
Только нет у дороги конца…
Сквозь серебряные тени
Сквозь серебряные тени
в бледном лунном полумраке,
Словно искры жизни прошлой,
ускользают судьбы наши:
Свеч церковных мирный шепот
будоражит ладан чаши.
Песнопения дрожащих медных арф
царят во храме…
Свято чти, людское племя,
святых таинств назначенье —
Всяку заповедь господню
ты приемли как ученье!
Богохульство – жаркий пламень
леденящего безумья;
Сотвори добра источник,
что очистит дух порочных;
Не дели созданий смертных ты
на злых и непорочных…
Свет алтарный взор туманит,
меркнут пагубные лики;
Крест свинцовый осеняет
одр смертный на рассвете,
Саван нежно-серый дарит Небо червю,
облик смерти…
Время жизни угасает на распятье всемогущем…
О, людское племя,
хватит на твоем веку падений:
Береги крупицу счастья —
сбережешь суть Поколений!
Лунный диск – невольный странник,
тихо дышит над долиной;
Тени судеб ускользают под шатры
немых курганов.
И прозрачны грани жизни
в естестве земных туманов!
Славянские газели
* * *
Даришь алые восходы,
Плещешь яростные воды
На брега своих владений!
Гонишь прочь свои народы…
Стой же, ярости стихия,
Ты в плену своей природы!
* * *
Веет легкий шлейф Багдада,
Острой плетью винограда
Сыплет лакомый шербет.
Танбура зовет услада,
Очи жгучие – стихия,
Кисея небес – награда!
* * *
Я не считаю жарких дней —
Приятен холод, холод, холод.
Россия… думаю о ней…
Тоскливый голод, голод, голод.
Небытие – моя страна,
Язык мой нем – прозрачный молот!
Любовь по-прежнему ОНА!
И сон мой надвое расколот.
Нельзя забыть, нельзя украсть:
Мой вдох в основы ее вкован…
Россия – истинная страсть,
Кто вечным зовом околдован!
Прощание с Сибирью
Часы отсчитывают бег
Шероховатости дороги,
Но ты, любимый человек,
Забудь печали и тревоги!
Пусти в свой дом мои слова,
Что звездной пылью растворятся.
Пускай зажгут они сердца,
Чтоб нам с тобой не расставаться!
Пусть память быстрою рекой
Домчит прожившие минуты,
Всегда я рядом, я с тобой —
И рук сплетения замкнуты!
Прости обидные слова,
Что, не подумав, я сказала…
Передо мной твои глаза —
В них доброта любовь купала!
Пускай сибирский летний зной,
Седая шаль ветров и вьюга
Расскажут сердцу, нам с тобой,
Как нелегко нам друг без друга…
Тяжелым пламенем зажгла
Луна ночи прозрачну тушь…
Ты у окна сидишь, и мгла
Разъединяет родство душ.
Тоска железною рукой
Сурово к сердцу потянулась
И шепчет: «Я одна с тобой!»
Кольцо стенаний разомкнулось…
Представь меня перед собою,
Поговори со мной… печаль…
Печаль развеется весною!
Вернусь я скоро, не скучай!
Когда твоей ладони след
