Ну а мне кругом всех ада мало,
Чтоб очистить душу у Творца.
Поэт:
Не понять твоих мне рассуждений:
Почему, за что себя коришь?
Сколько повидал я заблуждений!
Ты не знаешь сам, что говоришь!
Ты не можешь дико лицемерить,
Отрицая все, что в мире есть!
Ты обязан в лучшее поверить,
Сохранив безумие и честь!
Путник:
Ты не спорь со мною, что ты можешь…
Жизнь моя – дорога и пятак.
Помни истину и дьявола низложишь,
А иначе вечно будет мрак.
Философия
Берег
Челн баюкивали волны
В своих белых кружевах.
В челне тесном, в челне полном
Люди плыли в тех волнах.
Все не все – но жить хотели…
Все не все – но жить могли…
Только в этой колыбели
Ждать училися они!
Кто-то грезам предавался,
Кто-то выл в полночный час,
Кто-то в бездну к смерти рвался,
Но никто души не спас!
Вот заря зарделась только:
Штиль… луна дрожит в воде.
«Берег, берег, берег!» – звонко
Раздалось в чумном челне.
Берег близко… лишь коснуться
Легким лезвием весла!
И с восторгом окунуться
В тверди хладного песка…
Каждый вздрогнул… встали разом —
Тень надежды креном вниз:
Жизни круг замкнулся сразу —
Волн кочующих каприз…
О, Государь!
– О, Государь! Неприятность у нас —
Пусто в казне на сегодняшний час!
– Богу угодно! – король отвечал.
И казначей, уходя, промолчал.
– О, Государь! К нам стучится беда —
Войска врага уж стучатся в врата!
– Богу угодно! – король отвечал.
И генерал в изумленье смолчал.
– О, Государь! Я принес злую весть!
Тысячи мертвых – чума ныне здесь!
– Богу угодно! – король отвечал.
Канцлер угрюмо главою качал.
– О, Государь! Прогневили святых —
Гибнут младенцы в купелях своих!
– Богу угодно! – король отвечал.
И кардинал пред распятьем молчал.
– О, государь! Ощетинился ад —
Ваша супруга отравлена – яд!
– Богу угодно! – король отвечал,
И духовник, проклиная, смолчал.
– О, Государь небеса нас клянут —
Сын ваш заколот, а дочь вашу жгут!
– Людям угодно! – Господь отвечал.
Плакал король и покорно молчал…
Аксиома
Бесполезная дань неприкаянной мгле,
Беспробудная грусть в заколдованном сне,
Ржавый медный пятак на дорожной пыли,
Единичный седой отблеск старой зари.
Смерть живая, гнетущая ясность ума,
Плеть литая, дарящая оттиск клейма,
Бесподобная страсть в лоне мертвых морей.
Запорошенный гроб в чреве будничных дней,
Мимолетность любви, пустошащая грудь,
Беспардонность судьбы, предающая суть,
И великая мысль истраченных дней —
Истлевающий разум в гробнице теней.
Но попробуй хоть раз от тебя отрешись:
Никогда не пойму, так зачем же ты – жизнь?
Восемнадцать…
Будет мне, как и вам, – восемнадцать.
На заре накопившихся сил
Будет сердце в свободе купаться,
Будет разум наивностью мил.
Буду душу будить спозаранок,
Буду дух боевой закалять.
Буду зависть с обкатанных санок
В гору мудрости редко пускать…
Буду часто я с кем-то злословить,
Буду влюбчив, наивен и смел.
Буду тело к труду я готовить,
Чтоб изъянов я в нем не имел.
Буду гнаться за зайцем морали,
Потопив в нигилизме главу.
Буду жить я и, что б ни сказали,
Свою жизнь лишь на опыт возьму.
Сколько сделано будет ошибок,
Сколько троп протопчу не туда,
Сколько добрых и нежных улыбок
Погашу, как свечу, без труда, без стыда.
Будет мне, как и вам, восемнадцать,
Чтобы это сберег я навек:
Я, чему б на пути ни свершаться,
Буду просто во всем – ЧЕЛОВЕК!
Фонарный слепит свет
Фонарный слепит свет,
Стекло чуть слышно дышит,
И снежный вуалет
Неловко сон колышет…
И ветер чудно свеж,
Танцуют спешно тени…
Как сладок танец меж…
На горькой жизни сцене…
Нечаян смерти шаг
В скольженье смелых пятен,
И саван – лучший стяг.
Пускай он жизни кратен.
И свят неровный гам
Луны сердцебиений,
И ноет чуждый шрам
От снежных тех мгновений…
Мудрец
Взор Луны так печален сегодня,
Ночь кротка и добра к Мудрецу.
Ветер дарит постелю холодной,
А дорога все ближе к концу…
Неспокойна душа, что с рассветом
В размышленья пускается вновь.
Долго ищет признания где-то:
Вера в Бога – есть вера в Любовь.
И гордыня умерила силу,
