Комаил "Цикл «Плетеный бог». Книга 3. Джастусхуанди"

– Слава мне, – ответил Джастус.

И уставился на старейшину.

– Идем быстрее в мою юрту, там у Далая приступ, – умоляюще сказал старейшина.

Джастус схватил старейшину и применил песчаный вихрь, и они вмиг оказались возле юрты. Джастус вошел в юрту и увидел Далая всего в пене и без сознания. Джастус рявкнул на старейшину и указал пальцем на круглую маленькую палочку на полке. Старейшина быстро взял ее и отдал Джастусу, тот сразу дал Далаю, чтобы ее закусил. Затем Далая перевернули на бок. Лавана вбежала в юрту как ошпаренная и принялась помогать. Они вынесли его на улицу, чтобы было больше воздуха. Огромная толпа скопилась возле них. Джастус встал и начал всех отгонять, чтобы они не загораживали свет и дали воздух.

Вдруг небо сгустилось и показался Бог Тенгри. Все расступились. В небе висел громадный черный волк с синими глазами, который смотрел на без сознанное тело Далая. Тенгри спустился ниже и выдохнул струю воздуха из своих легких в рот Далаю. Далай вначале закашлялся, а затем резко проснулся и присел. Далай начал вытирать пот со лба и пену у рта, но не заметил, как огромная толпа смотрит на него внимательно. Шаман поднял глаза вверх, увидел Тенгри и улыбнулся, но Тенгри сделал серьезное лицо и громогласно сказал Далаю:

– Юноша, я тебе помогаю в последний раз, если ты не расскажешь своим друзьям о своем недуге, то потом будет поздно, – предупредил Тенгри.

Вмешался Джастус в их разговор:

– Какой такой недуг, – спросил Джастус.

И все уставились на шамана.

Далай почесал затылок и улыбнулся затем сказал:

– Упс, все таки узнали, – сказал Далай.

Все его друзья обступили и скрестили руки вместе, ожидая объяснений.

Далай встал на ноги, выставил ладони вперед и сказал:

– Пройдемте со мной в юрту, я все вам расскажу, – заверил Далай друзей.

И все прошли внутрь юрты.

Они присели на коврики и Далай начал свой рассказ:

– Когда были живы мои родители, они рассказали мне, что я родился в день красной луны. Это было великое предзнаменование, что я стану шаманом своего народа и буду трактовать волю предков и богов. Однако, Бог Тенгри наделил меня частью своей силы, и я стал кроме шамана, еще и медиумом. Я могу быть вместилищем своего Бога и давать ему возможность намного дольше пребывать в мире людей и использовать его способности. Но у всего есть своя цена. Моя цена – это терять жизненную энергию, каждый раз, когда Бог вселяется в мое тело. Единственное, что мне сказал Тенгри, это проклятие может излечить очень могущественный и древний Бог, гораздо древнее его самого, – закончил рассказ Далай.

И все уставились на Тенгри. Тенгри кивнул и добавил:

– Все, что сказал Далай, это чистая правда, – ответил Тенгри.

Джастус подумал секунду и спросил:

– Какой конкретно Бог может излечить тебя, – спросил Джастус.

И все перевели взгляд на Далая.

– Это китайский Бог врачевания – Вэй Гу, – ответил Далай.

Все удивились, в особенности старейшина деревни.

– Дедушка, что не так, – спросил Далай.

Старейшина перевел взгляд на Далая и ответил:

– Я слышал об этом Боге, – ответил старейшина.

– Он раньше был человеком во времена правления династии Тан, – сказал старейшина.

– Когда император призвал его ко двору, тот пожаловал ему титул Яо-ван «Князь лекарств», – сказал старейшина.

– После его смерти начали почитать как бога врачевания, – сказал старейшина.

– Дедушка, но откуда ты все это знаешь, – спросил Далай.

Все взгляды перевели на старейшину.

– Я узнал о твоем недуге от твоего отца и матери и начал изучать древние летописи других стран, так я наткнулся на Вэй Гу, – ответил старейшина.

– Отец мне много рассказывал вместе с матерью про этого Бога, в основном сказки, когда я был маленьким я не придавал этому особого значения, считал, что это сказки на ночь, но со временем я понял, что отец с матерью в виде сказки указали мне путь, где этот Бог находиться, – сказал Далай.

Тут вмешался Джастус и всем сказал:

– Решено, мы едем в Китай искать Вэй Гу, – оповестил всех Джастус.

Лавана радостно подняла кулак вверх и закричала:

– Ура, мы едем в Китай, – крикнула на всю юрту Лавана.

– Заяц молодец, мы тебя услышали, – сказал Джастус.

И поставил Лавану в неудобное положение.

Все переглянулись и выставили кулаки вверх и сказали хором:

– Китай мы идем, жди нас, – с восклицанием закричали хором.

Глава 2: Отправка в Китай.

Наступил вечер перед отправкой в Китай. Звездное небо светило, особенно ярко. Казалось черная мгла, пропитанная миллионами белых, сверкающих ярко пятен, застелила небо. Джастус с Лаваной сидели вместе и смотрели на звезды. Возле них горел костер, в который они периодически подкидывали дрова. На фоне обжигающего огня, дрова давали красивую картинку внутри костра. А звук трескающихся дров придавал свою атмосферу в эту, последнюю, незабываемую ночь перед отъездом в Китай.

Мимо проходил Мелькер. Он заметил их вместе, обнимающихся и смотрящих в звездное небо. Он призадумался, и сказал про себя:

– Эх молодость, хотя о чем это я, хе-хе-хе, они старше меня фиг знает на сколько, но все же приятно наблюдать, что огонь любви никогда не гаснет, – сказал про себя Мелькер.

И пошел к себе в юрту.

Мелькер старался не шуметь, чтобы не разбудить Абдулу, но хруст пола под ногами, разбудил мальчика. Мальчик протер глаза и заметил деда:

– Деда, что случилось, почему ты не спишь, – спросил Абдула.

– Да воздухом дышал, заметил Джастуса с Лаваной и сразу накатили воспоминания о твоей бабушке, – ответил Мелькер.

– Деда, расскажи как ты познакомился с бабушкой, – спросил Абдула.

И уселся поудобнее.

– Ну раз ты настаиваешь, я расскажу, – ответил Мелькер.

И улыбнулся.

Абдула подсел ближе, а Мелькер подложил больше дров в очаг, чтобы было светлее и теплее.

И Мелькер начал свой рассказ:

– Когда-то давно, еще до твоего рождения и рождения твоей матери, я жил со своими родителями возле оазиса. Пас верблюдов и коз. Это было интересное время. Я тогда был шестнадцатилетним юношей, был молод, горяч, кровь играла во мне, и я жутко не терпел несправедливость. Если кого-то обижали, я кидал все и шел защищать слабого. Пока однажды, в пустыне, не случился ураган. Я поспешил к себе домой, надеясь застать своих родителей живыми. Но увы, этому не суждено было случиться. Когда я прибыл домой, я увидел, что от моего дома не осталось ничего, только одна уцелевшая коза. Я начал копать, в надежде найти тела своих родителей, но их не было. Ураган унес их далеко-далеко, что даже не знаю… Я с этой уцелевшей козой пошел к оазису и заметил, что его замело большим слоем песка. И тут я понял, что без оазиса не будет воды, а без воды не будет жизни. Мне ничего не оставалось как убить козу и использовать ее кровь и мясо, чтобы выжить. Я долго выживал в бескрайней пустыне, пока не наткнулся на племя местных туарегов. Я лежал лицом вниз, на песке. Вождь туарегов слез со своей лошади и осмотрел меня. Он приказал своим людям взять меня с собой. А что со мной будет, они будут решать уже в лагере.

Когда мы прибыли в лагерь, где располагалось племя туарегов, все внимание было приковано ко мне, так как я чужак. А до этого других людей они не видели. В этом племени была красивая девушка, дочь вождя. Именно эта девушка и стала твоей бабушкой. Ее имя Зехра. Она первая подошла ко мне и начала со мной говорить, но между нами стал ее отец–вождь племени и на время запретил разговаривать с пленным. Она покорно послушалась и ушла прочь. Меня перевезли и кинули в амбар, при этом закрыли на засов двери и представили охрану. Каждую ночь, Зехра тайком пробиралась ко мне и кормила лепешками, от которых потом, когда я вспоминал, мне становилось дурно, а она очень громко от этого смеялась.

Мы настолько сдружились, что не заметили, как влюбились. Разумеется, свои чувства мы держали в секрете. Она была уже обещана другому. Конечно за то время я перестал быть пленником. Я стал для них своим, но она мне намекнула, что хочет сбежать. Мы превратили в жизнь наш план и сбежали под покровом ночи. Поднялась паника, когда нас не обнаружили, и отправили погоню. Но мы оторвались от них и затаились лет на сорок. За это время у нас родились дети и пошли внуки. Твоя мать, моя дочь и дочь Зехры родила тебя и это очень сильно обрадовало меня, что родился наследник моего дела.

Но счастье было недолгим… Брат твоей бабушки–Ахмед, выследил, где мы живем, и дождался пока я уйду на рынок за покупками, проник к нам домой и пытался силой увезти твою бабушку. Но она сопротивлялась как могла, и Ахмед ее убил, так как она совершила тяжкое преступление, за которое полагалась смерть.

Когда я пришел с рынка, я открыл дверь и все продукты упали на землю, и покатились слезы из глаз. Я одновременно был зол и плакал без остановки. Затем я похоронил твою бабушку. Поехал к твоим родителям, оставил тебя им, пока не поехал разбираться с Ахмедом. Я проник в племя ночью и устроил пожар, чтобы совершить диверсию. От криков людей, тушащих огонь, вся охрана пошла помогать им. Я проник в шатер Ахмеда и сразился с ним. Мы бились яростно, потому что я ненавидел его, а он ненавидел меня. В конечном итоге я его заколол и отрубил голову. Он тогда был теперешним вождем племени. А для племени потерять вождя это равносильно смерти. Я вытащил его голову и все люди сразу кинулись ко мне, прося пощады, но я совершил в своей жизни самый паскудный поступок, после которого вся моя жизнь в корне изменилась раз и навсегда. Я уничтожил племя и сжег тела, а затем вернулся весь в крови и сажи к своей семье.

Спустя время все родные умерли, либо погибли. Затем я присоединился к повстанцам Дивары. Вот такая история, – закончил свой рассказ Мелькер.

Как только Мелькер закончил говорить он увидел слезы своего внука и крепко обнял его. Но Мелькер не догадывался, что Джастус и Лавана тоже слышали их рассказ. Лавана горько ревела, а Джастус ее обнимал и успокаивал. Она не выдержала и вошла в юрту Мелькера вместе с Джастусом и крепко обняла Мелькера:

– Лавана ты чего, – спросил Мелькер.

– Ничего не говори, просто давай так постоим немного, – ответила Лавана.

– Ты меня задушишь, – начал говорить Мелькер.

И закашлял.

– Ой прости, пожалуйста, не хотела, – сказала Лавана.

И вытерла слезы из глаз, а потом улыбнулась.

– Что вы здесь делаете в такое позднее время, – спросил Мелькер.

Лавана только хотела ответить, так вмешался Джастус:

– Мы вначале сидели с Лаваной возле костра, смотрели на звезды, но услышали с помощью божественных сил твой рассказ и нам стало интересно, ведь ты ничего о себе не рассказывал, – признался Джастус.

Мелькер почесал затылок и посмотрел на Джастуса:

– Я вас не виню, за ваши способности, а за поддержку спасибо, – улыбнулся Мелькер.

И пожал Джастусу руку. Но Джастус вырвал ее и обнял Мелькера. От такого неожиданного жеста Мелькеру стало неудобно.

– Можешь уже отпустить, – сказал Мелькер.

– Ах, да точно, – сказал Джастус.

И отпустил его.

– И так раз мы все узнали, давайте ложиться спать, завтра мы едем в Китай, – напомнил Джастус.

И все разошлись по своим юртам.

На следующее утро все собрались в путь. Джастус осмотрел всех и сказал:

– Ну что, все готовы к следующему приключению, – спросил Джастус.

Они не успели договорить, как Джастус превратился в большую песчаную бурю и захватил всех с собой. Лавана от неожиданности заорала во время перемещения:

– Когда мы прибудем на место, я тебя убью Джастус, слышишь меня, – пригрозила Лавана.

Мелькер услышал ее слова и сказал:

– Я уже привык к его фокусам и неожиданностям, – спокойно сказал Мелькер.

И начал вращаться внутри бури, что у него начала кружиться голова.

Абдула рассмеялся, но ему сделалось плохо и его вырвало прямо на Лавану. Мелькер не смог сдержать смех и сказал:

– Будешь знать как над дедом смеяться, –сказал Мелькер.

И рассмеялся.

Лавана посмотрела сердито на Абдулу и Мелькера, но Абдула только пожал плечами и улыбнулся. Она закатила глаза и отмахнулась.

Джастус видел всю эту картину, и еле-еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Но потом он сделался серьезным, и смех снова начал накатывать на него. В течении часа он, то и дело, пытался рассмеяться, но представил суровое выражение лица Лаваны он успокаивался.

Так через час они уже были в Улан-Баторе, возле национального аэропорта. Вид у них был слегка потрепанный. Джастус принял свой человеческий облик и рассмеялся на всю улицу, указывая пальцем на Лавану, Мелькере и Абдулу. Только один Далай ничего не понимал. Лавана рассердилась и начала бегать за Джастусом, чтобы ударить его, но он уклонялся от каждого выпада Лаваны. Джастус подгадал момент и схватил ее руку над своей головой и резко дернул девушку к себе и поцеловал в губы, чтобы она успокоилась. Лавана еще сильнее разозлилась, но затем сразу остыла.

Все стояли как вкопанные, от такой реакции. Джастус посмотрел на всех и сказал:

– Ну, – увидели представление, а теперь закругляемся и идем за свежей одеждой, – сказал Джастус.

Все застыли и уставились на Джастуса, а затем перевели взгляд на Лавану. Лавана немного потупилась на месте и выдавила: