– Будь по вашему! – отвечаю я.
В толпе я замечаю высокого мужчину, идущего с поленом на плече. В его глазах виден страх. Он озирается, ища кого-то среди женщин. Когда его взгляд находит меня, я замечаю в его глазах облегчение.
– Зоряна! – выкрикивает отец.
Я приближаюсь к нему, но отец смотрит на меня с недовольством.
– Почему снова ушла? – шепчет он раздражённо. – Почему оставила мать, сестёр и брата одних?
Всеволод вступается за меня:
– Она была со мной. Я попросил её.
– А ты кто такой, чтобы просить её о таком? Разве вы посватаны? – отец встревоженно спрашивает.
Я злюсь:
– Папенька!
– Я говорил тебе, Всеволод, что если хочешь так часто видеть дочь мою старшую, то явись перед лицем моим, как положено! С венцем брачным! А пока ты только позор накладываешь на неё. Доколе продолжаться это будет? – злится отец.
Всеволод поджимает губы и молча уходит. Я слежу взглядом за его широкими плечами и с раздражением напоминаю отцу:
– Мы дружим с детства. Мы словно брат и сестра. Никто в этой деревне и подумать не может, что мы могли бы…
– Мне ли ты будешь рассказывать об этом, дочка? Мне ли не знать, как это – жениться на той, с кем дружбу водил с детства?
Вспоминаю, как отец и мать были неразлучными друзьями и всегда поддерживали друг друга. Их дружба со временем переросла в любовь, и они приняли решение пожениться.
Отец откидывает в сторону бревно и приближается ко мне. Его волосы все в опилках от работы на лесопилке. Он вглядывается в мои глаза и тихо спрашивает:
– Почему ты так стремишься к свободе, моя зоря? Почему ты хочешь показать всем своё упрямство? Ты же девица, не должно ли тебе помогать матушке, заплетать ленты в косу и быть красивой?
Я чувствую, как сердце сжимается от его слов. Слов, пронизывающих меня, как стрелы. Но вместо того, чтобы сопротивляться или сразу возразить, я лишь молчу.
– Идём в хату, дочь моя, – говорит отец, взяв меня за руку. – На улице сейчас властвует Маржана, а она, как ты знаешь, никого не щадит.
В Ведьминских землях всегда царит холод. Легенды рассказывают, что Маржана, одержимая жаждой власти, отняла у своей сестры Живы наши земли. Теперь уже столетия нога богини весны не ступала на эти поля и леса. Считается, что это произошло в давние времена, и теперь проникнуть в эти места теплом и свежестью, которые приносит с собой весна, никому уже не под силу.
Я склоняю голову и следую за отцом. Он ведёт меня уверенно по дорожке, ведущей к нашей избе. В окнах бьётся тёплый свет свечей. Матушка открывает дверь и выглядывает наружу, ожидая нас.
– Вернулись? – радуется она. Её фартук перепачкан мукой. – Я готовлю нам завтрак. Ярославчик проснулся и не мог больше уснуть. Заходите скорее, все замёрзли!
Отец принялся отряхивать опилки с волос, а затем откидывать снег с валенок, прежде чем войти в сени. Я последовала за ним.
Сени наполняла приятная теплота, несмотря на суровый холод снаружи. Сёстры сидели, занимая угол на деревянной скамейке, укрывшись шерстяными одеялами. Они, сосредоточенно чесали и заплетали свои волосы, обмениваясь тихими разговорами. Ярослав сидел на полу, раскладывая игрушки. Его щёчки были красные.
– Веселина и Милада! – окликает дочерей отец. – Испугались сегодня?
Сёстры обменялись спокойными взглядами и ответили отцу почти единодушно:
– Нет, папа. Нам нечего бояться.
Веселина, будучи средней сестрой, добавила с уверенностью:
– Особенно учитывая, что скоро к нам приезжает князь. Он всегда находит выход из любой ситуации и разбирается в делах.
Отец вздохнул, глядя на всех нас, и произнёс:
– Пусть так, дочери, надеюсь, что князь действительно окажет помощь.
Сёстры улыбнулись ему, а я, задумчиво посмотрев на огонь в печи, поняла, что князь, несомненно, внесёт перемену в нашу судьбу. Вот только насколько это будет разрушительно на этот раз?
Веселина взглянула на меня, улыбнувшись, пока доплетала косу Миладе.
– Ты опять с таким выражением лица, Зоряна! – сказала она. – Почему ты не присматриваешься к нему?
Милада ответила за меня:
– Потому что все девушки в восторге от него. Но нашей Зоряне нужно быть уникальной. Она предпочитает быть особенной.
Снимаю платок с волос и встряхиваю своими русыми локонами. Растаявшие снежинки нежно завивают мои волосы.
– Зачем осуждаете сестру? – говорит отец.
Сёстры удивлённо обменялись взглядами и начали говорить ещё более возмущённо:
– Ну, она всегда такая загадочная и независимая. Как будто в собственном мире живёт! – сказала Веселина.
– Да, никогда не принимает то, что все принимают без размышлений. Она всегда стремится к своему видению вещей, – добавила Милада.
– Ваша старшая сестра всегда заботится о нас всех. Она отзывчивая и преданная. Мы все видим, как она старается. А ведь она тоже заслуживает внимания и уважения, – сказала мама.
Я пристально рассматриваю своё льняное платье, оценивая вышивку, и присаживаюсь рядом с Ярославом. Он занят игрой с деревянными звёздами.
– Мы уже потеряли счёт, сколько юношей пыталось свататься к Зоряне. Хороших и уважаемых, – добавляет Веселина. – А ей всё ни так!
Отец с грустью взглянул в окно, а затем проговорил:
– Да, и ни одного она не приняла. И каждый раз одно и то же объяснение – не люблю.
Матушка, нервно поглаживая фартук, отвернулась к печи.
– Она так много времени проводит с Всеволодом. Может быть, он…
Отцу пришла в голову мысль. И он почесал затылок.
– Всеволод! – вскрикивает Милада. – Он что же, свататься надумал к нашей Зоряне?
– Я здесь. И я всё слышу, – тихо произношу, чтобы напомнить им о своём присутствии.
– Всеволод не придёт свататься ко мне, а если и пришёл бы, то… – моя мысль останавливается, перехваченная Миладой.
– И что ты и ему откажешь? – Сестра выглядит грустной.
– Неужели ты не хочешь стать женой? – добавляет Веселина, в её голосе звучит обеспокоенность.
Замужество…
А что будет с моими близкими? Боюсь за маму и отца, за сестёр, которые мечтают только о свадебных украшениях. Боюсь за младшего брата, который ещё слишком мал, чтобы познать все трудности этого мира.
Могу ли я что-то изменить?
– Зоряна, дитя моё, ты слышишь, что сёстры говорят? Но не обязана ты соглашаться на что-то, пока не почувствуешь, что ты готова и что сердце твоё говорит, – произносит матушка.
О, кто только не сватался ко мне!
Младший сын кузнеца…
От него воняло луком и самогоном. Помню, он так неловко пытался завоевать моё внимание.
А второй, – рыбак…
Он принёс мне живую рыбу. Прямо в мои руки всучил! А потом его стошнило мне под ноги. Нет, это всё было ужасно, я и подумать не могла о замужестве после таких событий.
Мама взяла из печи горячие горшочки с запечённым рагу и свежий, душистый хлеб. Стол был накрыт, мы все присели за него. Я взяла в руку деревянную ложку, готовясь насладиться тёплым завтраком.
Рассвет делал Черну на горизонте ещё более заметной, но, несмотря на её присутствие, мы чувствовали себя в безопасности, ведь она стоит неподвижно.
Сёстры вплели в волосы голубые ленты, а на концах волос были закреплены вышитые кольца. Отец заметил эту деталь и смутился, но не сказал ничего. Этот знак был ясен: девицы готовы к выданию.
Мама кормит Ярославчика, и я какое-то время молча сижу. Сёстры что-то оживлённо обсуждают, а моё сердце бьётся всё быстрее, предвещая какую-то беду.
– Сейчас вернусь, – произношу я и встаю из-за стола.
Я взяла в руки пучок сухих трав и начала тщательно кадить ими вокруг нашей хаты. Плотный дым, обволакивая стены, создавал невидимую защиту от бед. Тихие молитвы уносились на ветру, призывая духов предков охранять и защищать наш дом от всего плохого. Время от времени я прикасалась к деревянным амулетам, висевшим у входа, обновляя их силу.
По традиции, я полила порог водой.
– Теперь никакой злой дух не войдёт, – улыбается за моей спиной отец.
– Предпочитаю доверять своему сердцу, папенька. Что-то витает в воздухе. Вы чувствуете? Что-то страшное приближается. И не похоже, что дело только в Черне…
Отец хмуро осматривает деревянные избушки.
– И я чувствую, дочка. Да прибудут с нами боги.
Ночь опустилась на землю тихо и неприметно, как воровка, забирающая день по одной мелкой монете за раз. Постояв под ласковыми лучами заходящего солнца, я поспешила обмыться, ощущая струи прохладной воды, стекающие по моим босым ступням. Затем, устремила взгляд в окно. Снаружи, во тьме ночи, было тихо и спокойно. Мир затаил дыхание, ждущий нового рассвета. На моих плечах платок, украшенный тонкой вышивкой. Волосы, оставленные на волю влажного воздуха, украсила игра лёгких вьющихся завитков.
Стужа завывает за окном.
Прикрыв глаза, я замираю в размышлениях. Думаю о том, сколько ещё моя семья и я сможем продержаться в нашем родном доме, пока наши края не поглотит проклятие. В сердце бурлит тревога, но в моих мечтах ещё остаётся надежда на спасение.
Ищу свою кровать в темноте комнаты. Она стоит у стены, близко к печи, дающей тепло в наши холодные ночи. Ярославчик спит на печи вместе с мамой. На противоположной стене находится кровать сестёр.
Сёстры, мои родные, младше меня на три года. Родились они в один день, и всегда смотрелись как две капли воды. У обеих блестящие светлые волосы и голубые глаза. Иногда мне кажется, что они так близки, что способны чувствовать мысли друг друга.
Иду к своей кровати, пол скрипит и от него исходит холод, вплоть до костей. Опускаю голову на подушку. На секунду мне кажется, что каждый скрип и каждый звук – тихий голос Черны.
Прикрываю глаза и пытаюсь уснусть.
Уютно укутавшись под одеялом, Милада прошептала:
– Зоряна, а тебе нравится Всеволод?
Я подняла взгляд к потолку, пытаясь разглядеть тень, которая играла там от света свечи, и слегка улыбнулась, отвечая:
– Да, он хорош собой.
– Тогда почему ты отказываешь ему? Мы видим, как он старается. Ведь любая девица должна выйти замуж до истечения определённого возраста, – добавила Веселина, погружаясь в свои мысли.
– Я просто не чувствую то, что должна была бы. Я хочу найти свою половину, того, кто поймёт меня, как я понимаю себя. Пока я не встречу этого человека, не могу сделать такой шаг, – тихо ответила я, заслонившись тенью.
– Это может занять целую вечность, – заметила Милада, чувствуя, как слова заполняют нашу маленькую комнатушку.
Сейчас не время для забот о любви. Тёмные тени, таинственные и ужасающие, нависли над нашим домом. Чёрное проклятие приближалось. Его угроза ощущалась в каждом дуновении ветра.
– Мне кажется, сейчас другие вещи важнее, – тихо сказала я, сжимая одеяло крепче.
Мои сёстры кивнули, понимая всю серьёзность ситуации. Мы знали, что не стоит отвлекаться на мелочи, когда надвигается нечто гораздо более мрачное.
– А давайте погадаем на воске? Говорят он не врёт, – предлагает Милада.
Веселина вскакивает на кровати и улыбаясь произносит:
– Мне нравится эта затея!
Сестра внезапно поднялась с кровати, плотно обернув платок вокруг своих плеч. В её глазах горел огонёк решимости. Не теряя времени, она мгновенно направилась к горящей свече, расположенной на столике напротив кровати.
Я смотрела на её действия с раздражением.
– Я участвовать в этом не буду, – заверяю всех и отворачиваюсь лицом к стене.
– Будешь! – смеётся Веселина. – Ещё как будешь, сестрица.
Делаю вид что сплю.
Кто-то прыгает ко мне на кровать и стягивает с меня покрывало. Я зло ворчу.
