– Ты мне всё равно не поверишь, – Дима откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол. Расстегнул куртку. Через чёрную обтягивающую майку явственно различались бугры мышц.
– Я уже тебе не верю, – сказал Максим. – Хуже не будет.
– Веришь, не веришь… – махнул рукой Дима. – Поверь, это абсолютно не важно. Потусторонние жили рядом с человеком с самого сотворения мира. И пожирали людей с самого сотворения мира.
Максим открыл рот, чтобы спросить, за кого его принимают? За дебила, что ли? В этот момент дверь открылась. В кабинет вошла блондинка, следом за ней Костик.
Максим понял, что так и стоит с раскрытым ртом. Он не мог оторвать взгляд от женщины своей мечты. Косая чёлка прикрывала правый глаз, глаза томно прикрыты, на губах яркая красная помада, тугая грудь выпирала из белой блузки, короткая кожаная юбка не скрывала стройные ноги. Полусапожки на высокой шпильке делали её одного роста с Максимом.
– Hello, – блондинка улыбнулась и подошла вплотную к Максиму. – Вижу, что понравилась, – говорила она с заметным акцентом, однако чувствовалось, что языком владеет отлично. – Рот можешь закрыть, – она пальчиком подняла Максиму подбородок, клацнули зубы.
Она прошла к пустующему столу и опустилась в кресло. Костик остался стоять у двери, опёрся на косяк и хитро улыбался.
– Меня зовут Джоан, – представилась блондинка. – Скорее всего, я твой будущий босс, поэтому можешь называть меня госпожой.
Максим бросил короткие взгляды на Костика и Диму. Оба лыбились, но пытались это скрыть.
– Как зовут тебя?
– Я… Меня… – Максим смотрел на женщину своей мечты и не мог вспомнить собственное имя. А ещё он полностью утерял связь с реальностью. Это сумасшедшее утро он при любых раскладах запомнит на всю оставшуюся жизнь.
– Давай-давай, – улыбнулась Джоан, которая откровенно наслаждалась эффектом, который сама же и произвела.
– Максим. Белов.
– Только не говори, что твой отец Гена Белов?! – расширились глаза Костика.
– Да. Он мой отец.
– Да ну на фиг! – Дима даже привстал, перегнулся через стол, словно пытался внимательнее рассмотреть спасённого человека.
– Да-а-а, – протянула Джоан. – Гена Белов this is cool!
– Я в юности на все концерты ходил, – похвастал Костя. – Помню, с пацанами напились, когда группа распалась.
– У меня все его кассеты были, – Дима снова развалился в кресле.
– У меня автограф есть, – сказала Джоан.
Максим хмуро всех осмотрел. Он любил и ненавидел своего отца. Любил – потому что папа. Ненавидел – оттого, что отец считал, будто всего в этой жизни надо добиваться самому. Считал, что надо посидеть в грязи, чтобы захотеть летать. В чём себя только Максим не пробовал. Ничего у него не получалось. Ни творческое, ни техническое. Он беспрестанно искал своё место в этой жизни и никак не мог выбраться из-за объёмной тени Гены Белова.
– Я хочу понять, что происходит, и что я здесь делаю! – рыкнул он.
– Это легко, – Джоан открыла ящик стола, взяла оттуда карандаш, повертела его между пальцев. – Сядь, – скомандовала она, и Максим покорно опустил пятую точку на офисный стул со сломанной спинкой.
Дима, наблюдая за спасённым, уже лыбился от уха до уха. Костик ещё сдерживался.
– Мы называемся «Бастион», – последнее слово Джоан произнесла с придыханием. – Уничтожаем потусторонних. Ты о них не знаешь. Но теперь тебе придётся узнать.
– Почему придётся? – Максим во все глаза смотрел на девушку, старался даже меньше моргать.
– Потому что иначе ты умрёшь, – Джоан слегка поморщилась. – Слушай меня и не перебивай, – строго произнесла она. – Ис… Ис…
– Испокон? – подсказал Костик.
– Да. Спасибо, – мельком глянула на него начальница. – Испокон веков рядом с человеком жили эти твари. У них очень много имён. Почти вся мифология всего мира родилась от этих существ. Чем больше о них говорили, тем больше люди придумывали разных фантастических подробностей. У вас их зовут домовыми, бабаями, абаасами, кикиморами, водяными, ырками. В других местах их зовут нефилимами, ануннаками, бааван ши, баку, баггейн, абнауаю, гаки, есизниками, аюсталами, сикомэ, баги, ахти…
– Если бы ты мне так рассказывала, я бы намного быстрее тебе поверил, – присвистнул Дима.
– Я учла прошлые ошибки, – Джоан бросила на него короткий взгляд и ехидно улыбнулась. – Думаю, знаешь, что в средние века алхимики пытались сделать гомункулуса, – продолжила она. – А знаешь, что это была попытка сделать себе защитника от потусторонних? Потом стало известно, что потусторонние рождаются от Маток, и сразу же начали сжигать ведьм. Тогда и действительно сожгли несколько Маток, но в основном обычных людей. Лишь в двадцатом веке в истреблении этих существ достигли существенного прогресса. Сегодня появились мы – «Бастион». Наша международная организация занимается очищением планеты от потусторонних. По нашим данным, мы уже уничтожили около семидесяти пяти процентов ульев во всём мире. По крайней мере в Москве остался один. Его Королева, то есть Матка, самая старая на этой территории. Опытная тварь. Мы охотимся за ней уже лет десять, но пока безуспешно. Схема питания потусторонних достаточно проста. Самцы мимикрируют под людей, чтобы отлавливать их в пищу для Матки. Сами они могут питаться чем угодно. Поэтому потусторонние могут даже работать с тобой рядом, а ты не будешь знать, что жил рядом с ними. Если их Матка выбрала себе человека для пожирания, она уже не откажется от него.
Максим смотрел на девушку своей мечты и думал, что большей чуши он не слышал даже из предвыборных обещаний.
– Хорошо, ребята, я понял, – сказал он. – Это какая-то секта, так? Вы убили полицейских и теперь…
Костик рассмеялся. Вытащил из внутреннего кармана красную корочку и раскрыл перед носом спасённого им человека. Все буквы внутри были красными. Максим успел прочесть лишь «секретный отряд специального назначения «Бастион»».
– Эта корочка даёт право на убийство любого человека, понимаешь? – Костик убрал удостоверение в карман. – Любой мент, любой чиновник, учинивший нам любое препятствие, автоматически становится врагом народа, и судить его будет военный трибунал, как изменника родины. У нас война с потусторонними, а ты думаешь, мы сумасшедшие?
Максим посмотрел на девушку своей мечты, зацепился взглядом за грудь.
– Да, я думаю, что вы сумасшедшие, – сказал он.
***
В салоне тихо играла музыка. Очередная восходящая звезда пела о неразделённой любви.
– Мой паспорт остался в полицейской машине, – сказал Максим.
– Сделаешь новый, – бросил Костик.
Дима притормозил автомобиль на светофоре. Рядом остановился английский внедорожник, за рулём голубоглазая блондинка модельной внешности. Она равнодушно посмотрела на Костика с Димой.
– Я б её… – прошептал Костя.
Загорелся зелёный, и Дима тронулся.
– Я вообще-то про то, что вы убили полицейских, а там остались мои документы, – сказал Максим. – Меня искать будут и…
– Никто тебя искать не будет, – через плечо бросил Костя. – Ты уже сотрудник «Бастиона». Стажёр.
– А если я не хочу быть сотрудником «Бастиона»? Хотя ваша начальница меня очень заводит, – неожиданно для себя самого признался Максим.
Ребята заржали. У Костика из глаз покатились слёзы, Дима убавил скорость, чтобы никого не задеть. Максим почувствовал, как краснеет. Постепенно и его самого начал одолевать заразительный смех ребят.
– Она на всех производит неизгладимое впечатление, – Дима посмотрел на пассажира в зеркало заднего вида.
– А откуда она вообще?
– Американка, – Костик, наконец, отсмеялся, вытер рукавом слёзы. – Джоан Аттвуд. Насколько нам известно, в России с начала девяностых. Её папаша большой чин в «Бастионе». Он приехал в Россию в начале девяностых и остался здесь. Потом перевёз семью. Когда дочурка подросла, он её пристроил под своё крылышко. Ничего нового.
– Получается, ей лет сорок, а то и больше уже, – Максим заметно расстроился.
– Вряд ли, – Дима глянул в зеркало заднего вида и перестроился в правый ряд. – Ей тридцать с маленьким хвостиком.
– А семья, дети?
– Ты всерьёз решил к ней подбить клинья? – Костик даже повернулся, чтобы посмотреть на Максима.
– А почему бы и нет? – Максим посмотрел ему в глаза.
– Потому что Джоан ни о чём кроме работы не думает, – ответил Дима. – Да, ей нравится производить впечатление на новичков… да, чёрт возьми, многие только и пошли в «Бастион», чтобы приударить за ней! – он включил поворотник.
Максим смотрел в окно на проплывающие дома, пешеходов, автомобили, но мысленно находился далеко. Он попросту не мог поверить, что сегодняшнее утро происходит в действительности. Что перед ним не сон, и что он не сошёл с ума. А ещё у него перед глазами была Джоан. Максим всё острее понимал, что влюбился по уши.
– В то, что потусторонние пожирают нас уже тысячелетиями, трудно поверить. Я прекрасно тебя понимаю, – Костик снова повернулся на сиденье, его кожаная куртка скрипнула. – Сам когда-то был на твоём месте.
– Мы оба офигели, когда нам рассказывали этот бред, – Дима посмотрел на пассажира в зеркало заднего вида. – В эту чушь трудно поверить, но это правда.
– И что же вас заставило поверить? – спросил Максим.
Парни не ответили. Дима перестроился в правый ряд и въехал на заправку.
– Подвинься, – бросил Костик через плечо.
Максим отодвинулся за водителя. Бросил короткий взгляд на приборную панель. Указатель уровня топлива находился в верхнем положении. Когда машина остановилась возле колонки, Дима приоткрыл окно.
– Восьмого на пятьсот, – бросил заправщику.
Гладко выбритый и коротко постриженный мужчина средних лет с круглым и каким-то детским лицом обошёл немецкий автомобиль. В этот момент Костик выскочил. Схватил заправщика, открыл заднюю дверь и бросил его на сиденье, словно мешок с картошкой. Мужичонка ударился головой о колено Максима, протяжно ухнул. Костик уже запрыгнул на переднее сиденье. Дима заблокировал двери и тут же тронулся. Выехал с заправки, не обращая внимания на ПДД, нагло вклинился в поток.
Максим внимательно наблюдал за похищенным. Мужичонка занял вертикальное положение, отодвинулся подальше к двери, подёргал ручку. И затих. Словно он всегда догадывался, что когда-нибудь его украдут прямо с рабочего места.
Дима припарковал машину возле главного входа в Ботанический сад. В будний день здесь было много мест. Костик выбрался из автомобиля, открыл пассажирскую дверь.
– Вылезай, – приказал мужичку.
Тот послушно вышел. Максим тоже выбрался из машины. Дима нажал кнопку на брелоке сигнализации, мигнули фары. Небо затянули тучи, пахло дождём.
– Попытаешься убежать, догоню и отрежу член, – пообещал Костя похищенному человеку.
У мужичонки на лице не дрогнул ни один мускул. Словно всё происходившее в порядке вещей. Все четверо прошли по центральной аллее к пруду, обогнули его слева, углубились по тропинке, подальше от глаз редких гуляк. Вдали шумело двигателями Алтуфьевское шоссе. На некоторых деревьях появились почки.
– Показывай, кто ты, – скомандовал Костя.
Мужичонка несколько мгновений смотрел на него, затем начал стягивать рабочую форму. Максим уже ничему не хотел удивляться. Хотят «братки» раздеть заправщика – и пускай. Он отошёл чуть подальше и равнодушно наблюдал, как человек стягивал с себя одежду. Это заняло несколько минут. Похищенный снял все шмотки, включая трусы. Поначалу Максим активно вертел головой, не хватало ещё наблюдать за вынужденным стриптизом заправщика. Но чем больше тот раздевался, тем пристальнее Максим к нему присматривался. Первое, что бросалось в глаза – всё тело, кроме головы, оказалось безволосым. Животик свисал, частично прикрывая половые органы. А точнее – крохотный орган. Яичек Максим не разглядел.
– Дальше показывай, – Костик сложил руки на груди.
Дима достал жвачку, закинул в рот. Предложил напарнику, но тот жестом отказался.
Похищенный наклонил голову, поковырял пальцами вначале в правом, затем в левом глазу. Максим не видел, как из его глаз выпали линзы, но когда заправщик поднял голову, его зрачки стали вертикальными.
– Руки покажи, – приказал Костик.
Похищенный вытянул перед собой ладони.
– Смотри, какой маникюр у сегодняшних заправщиков, – сказал Дима. – Как думаешь, это нормально?
Максим не ответил. Он старался не критиковать внешность, либо привычки других людей. В таких разговорах невозможно доказать свою правоту, зато легко нажить врагов.
– А теперь берём и делаем так… – Дима с лёгкостью оторвал ноготь на указательном пальце похищенного человека.
На коже остался след от клея. Палец без ногтя выглядел, как белая сосиска. Дима оторвал ещё один ноготь. Затем ещё один. Все они оказались приклеены, но смотреть на это всё равно было неприятно. Максим почувствовал, что его начало подташнивать. Дима протянул руки к лицу похищенного человека, дёрнул за брови. Лоскуты с приклеенными волосами бросил в траву. На коже остались следы клея.
– Снимай парик, – сказал Костя.
Заправщик с силой потянул себя за волосы. И они начали отделяться. Растягивались нити клея, которым лоскут кожи с волосами крепился к лысой голове. Наконец похищенный оторвал свою шевелюру. Несколько мгновений подержал в руках, затем бросил на одежду.
– Покажи зубы, – скомандовал Костик.
Заправщик оскалился. Его ровным и прямым зубам обзавидовался бы весь Голливуд.
– У потусторонних крепчайшая эмаль, – сказал Дима. – У них не бывает кариеса…
– У меня тоже зубы в порядке, – Максим продемонстрировал зубы. – Что, и я потусторонний?
В тот же миг он пожалел о сказанном. Чего доброго и его заставят раздеваться.
– Нет, ты просто везунчик, – Костик расстегнул молнию на куртке, вынул из наплечной кобуры пистолет с лазерным целеуказателем, прикреплённым под глушителем. Наставил оружие на заправщика, немного зажал курок, и в грудь похищенного человека ударил тонкий красный луч.
Мужичонка стоял спокойно, словно всё, что с ним происходило – в порядке вещей.
– Это пирометр, – Костик указал на прикреплённую под стволом блямбу. – Видишь температуру, – указал на мелкие красные цифры на боку лазерного целеуказателя.
– Тридцать семь и пять, – сказал Максим.
– Это нормальная температура тела потусторонних, – сказал Дима.
Щёлкнул выстрел. На лысой груди заправщика появилась красная отметина. Его глаза с вертикальными зрачками закатились, похищенный человек рухнул на влажную землю.
С неба на нос Максима упала первая капля дождя.
***
Стёкла немецкого автомобиля покрывала вода. Дождь хлестал настолько сильный, что Диме пришлось остановиться неподалёку от улицы Кашёнкин Луг. Дворники не успевали смахнуть воду с лобового стекла, фары не пробивали сквозь льющиеся струи.
– Это и был потусторонний? – Максим смотрел на свои руки. Видел, что они мелко-мелко подрагивали. На его глазах за сегодняшнее утро эти двое «братков» застрелили уже троих. Хотя последнего убитого Максим вряд ли смог бы назвать человеком. У него до сих пор перед глазами стоял голый безволосый мужик с вертикальными зрачками. В таком виде он мало напоминал человека, скорее хамелеона-переростка, мимикрирующего под человека. – Что-то я не заметил в нём опасности. Он вёл себя, словно овечка. Добровольно пришёл на заклание…
