Угловое строение (Кирочная, 2 / Литейный, 18) напоминает о мрачных временах «аракчеевщины» – в 1822 году его построили для Штаба Корпуса военных поселений (Аракчеев создал новую систему организации войск в России – военные поселения, в которой военная служба сочеталась с сельскохозяйственным трудом). В 1832 году Штаб преобразовали в Департамент военного министерства.
Здание Офицерского собрания
Пересечем Литейный проспект и, немного отдалившись в сторону Невы, рассмотрим грандиозное сооружение в псевдорусском стиле, облицованное фигурным кирпичом, с высокой угловой башней, шатровая кровля которой в царские времена завершалась двуглавым орлом. Главный вход со стороны Литейного проспекта оформлен мощной гранитной аркой. Это здание Офицерского собрания армии и флота, построенное в 1895-1898 годах по проекту архитектора Александра Ивановича фон Гогена и военного инженера Виктора Михайловича Иванова (Кирочная, 1 / Литейный, 20). Внутреннее убранство не уступало наружнему: парадная лестница была выполнена из белого эстляндского мрамора, а интерьеры обильно украшены лепкой.
Офицерское собрание в царской армии было введено в начале 1870-х годов. Новое здание стало важным центром петербургской культурной и общественной жизни. Там проходили концерты, лекции, выставки, работали различные кружки, устраивались балы. Библиотека была доступна для всех желающих.
Значительную часть здания занимала гостиница. Имелись буфеты, ресторан, биллиард, магазины «Экономического общества офицеров гвардейского корпуса», а также «обмундировальная» и сапожная мастерские.
В 1924 году здесь был открыт Дом Красной Армии, при котором в годы Великой Отечественной войны формировались концертно-фронтовые и агитационные бригады. В их составе работали Клавдия Шульженко, Николай Черкасов, Юрий Толубеев, Аркадий Райкин.
В 1950 году в этих стенах проходил судебный процесс по, так называемому, «Ленинградскому делу». Через четыре года в том же зале прошел другой процесс. На этот раз на скамье подсудимых находились бывшие сотрудники Госбезопасности, которых обвинили в организации «Ленинградского дела».
Снова пересечем Литейный проспект и, пройдя 200 метров по чётной стороне Кирочной улицы, остановимся за домом 8 перед зданием Анненкирхе.
Церковь святой Анны появилась в этих краях практически одновременно с образованием Литейного пушечного двора для иноземных мастеров лютеранского вероисповедания.
Аннекирхе
Первоначально деревянная, она в 1735-1740 годах по проекту зодчего Петра Еропкина была заменена на мазанковую. Средства на сооружение храма выделила императрица Анна Иоанновна. В 1775-1779 годах по проекту архитектора Юрия Матвеевича Фельтена было возведено каменное строение, обращенное сразу к двум улицам. Выходящий на Фурштадскую улицу северный фасад решён в виде полукруглой ротонды с колоннами ионического ордера (в прогулке по Фурштадской мы рассмотрим его более пристально). Выходящий на Кирочную южный фасад представляет собой пилястровый портик. Ионические колонны оформляют и интерьер церкви – они поддерживают просторные хоры и разделяют основной молитвенный зал на три нефа.
При церкви действовали училища, попечительство о бедных, богадельни, детский дом, приют для девочек, больница, земледельческий приют «для падших женщин». Новая церковь вмещала около полутора тысяч человек.
В советский период церковь приспособили под кинотеатр, который получил название «Спартак».
Обратимся к нечетной стороне Кирочной улицы, застройка которой представляет собой, в основном, добротные дома в стиле эклектики, но без видимых, запоминающихся примет.
За протяженным фасадом Офицерского собрания (Кирочная, 1) следует доходный дом некоего К. В. Силича, построенный в 1878 году по проекту архитектора Николая Фёдоровича Беккера (Кирочная, 3).
Кирочная, 3
Несколько выделяется дом 9, возведённый в 1898 году на узком участке видным архитектором Александром Сергеевичем Хреновым, много работавшим в стилистке модерна. В центре массивного эркера архитектор поместил геральдический щит в окружении растительного орнамента, на котором изображён жезл-кадуцей с маской Меркурия. Видимо, домовладелец, имя которого не сохранилось, принадлежал к купеческому сословию.
Кирочная, 9
Огромное по размерам строение занимает сквозной участок вдоль улицы Маяковского от Кирочной до Манежного переулка, к которым оно обращено боковыми фасадами. (Кирочная, 13 / Маяковского, 54-56 / Манежный, 12). Здание сооружено в 1882 году по проекту техника Михаила Андреевича Андреева.
Сквозной участок за перекрёстком с улицей Маяковского в середине XIX века был отведён для размещения жандармского дивизиона. В 1858-1860 годах архитектор Рудольф Богданович Бернгард застроил его по периметру, создав казарменный комплекс для «нижних чинов» (Кирочная,15 / Маяковского, 45 / Манежный, 15). Достаточно строгий лицевой корпус, выходящий на Кирочную, архитектор оформил мелкой рустовкой, внеся, тем самым, мотивы неорессанса.
Соседний дом 17, перестроенный в начале XX века по проекту гражданского инженера Иосифа Ивановича Носалевича, отмечен памятной доской, повествующей о проживании здесь в 1924-1942 годах архитектора Льва Владимировича Руднева.
Вся творческая биография архитектора Руднева связана с возвеличиванием в камне и бетоне нового советского строя. Первая известная работа – мемориал памяти жертв революции на Марсовом поле, был сооружен в 1919 году. Мало кто знает, что конкурс на этот памятник был проведён после Февральской революции в марте 1917 года по указанию Петроградский Совета. Большевики, придя к власти, использовали готовый проект.
Самая примечательная архитектурная работа Руднева – ансамбль МГУ на Ленинских горах в Москве (1948-1953 годы). Позже, в той же стилистике был построен Дворец культуры и науки в центре Варшавы (1952-1955 годы).
Кирочная, 19
Угловой дом 19, созданный в 1915 году по проекту гражданского инженера Владимира Фёдоровича Иванова, выходит боковым фасадом на улицу Восстания. Здание отличает видимый издалека массивный купол и фигурные фронтоны сложного рисунка.
Среди пяти домов, занимающих следующий квартал между улицами Восстания и Радищева, представляет интерес обычный доходный дом под номером 23, построенный в 1881 году по проекту техника Михаила Андреевича Андреева. Здесь в 1880-1890 годах эпизодически проживал известный художник Валентин Серов.
Одну из квартир этого дома занимал Яков Миронович Симонович, супруга которого – Аделаида Семёновна – была родной сестрой матери Валентина Серова. Проживая в квартире тётки и рисуя карандашные портреты членов семьи, он увлекся приемной дочерью Симоновичей – Ольгой Трубниковой, которая, по прошествии времени, стала его женой.
Кирочная, 23, 21
Мемориальная доска свидетельствует о проживании здесь выдающегося советского хирурга Владимира Андреевича Оппеля.
Общепризнанно, что после Николая Ивановича Пирогова Оппель – крупнейший российский теоретик и организатор военно-полевой хирургии (этапное лечение раненых, приближение активной хирургической помощи к полю боя, специализация военно-полевых госпиталей).
Он блестяще владел пером (автор многочисленных научных работ) и был бесподобным лектором.
В личности хирурга поражали две ярко выраженные черты: педантизм и постоянная, неистощимая работоспособность.
Когда у него обнаружилось онкологическое заболевание, грозившее потерей глаза, Оппель в течение нескольких месяцев оперировал, завязывая левый глаз непроницаемой повязкой, пока не убедился, что сможет делать это уверенно.
Через некоторое время после операции был изготовлен сложный протез, и неугомонный Оппель снова начал оперировать, читать лекции, выступать с докладами на заседаниях хирургического общества. Но через год болезнь вернулась.
Когда-то Владимир Андреевич написал об одном из хирургов: «Умирая, он продолжает учить потомство…». Собственно, его собственная жизнь закончилась на подобной ноте.
На ходу отметим и дом 27, построенный в 1898 году по проекту архитектора Александра Сергеевича Хренова. Здание имеет такое же украшение в виде геральдического щита с жезлом-кадуцеем и маской Меркурия, как и на доме 9, который, кстати, возводился в то же время. Вполне возможно, что у этих двух зданий был один хозяин.
Кирочная, 27
За улицей Радищева (до 1858 года – Госпитальная, затем Преображенская, современное название с 1935 года) на обширной территории, ограниченной улицами Кирочной, Радищева, Парадной и Виленским переулком, в начале XIX века был построен комплекс казарм и полковых сооружений Преображенского полка. Проект комплекса был разработан архитектором Фёдором Ивановичем Демерцовым в 1797 году с использованием «образцовых» проектов солдатских и офицерских казарм архитектора Федора Ивановича Волкова.
Фасады полковых зданий были решены в стилистике классицизма – центральная часть выделялась шестиколонным портиком в виде пилястр тосканского ордера, завершенным треугольным фронтоном.
На протяжении XIX и ХХ веков казармы Преображенского полка неоднократно перестраивались. В 1812 году в строениях, выходящих на Госпитальную улицу, разместился только что сформированный лейб-гвардии Саперный батальон.
В советский период все строения передали военной электротехнической школе, преобразованной, в дальнейшем, в училище, а затем – в академию.
Кирочная, 31
В постсоветское время, в 2004 году, территорию отдали под жилую застройку, сохранив здания вдоль улиц Кирочной и Радищева, являющиеся памятниками истории и культуры федерального значения (Кирочная, 31, 33, 35, 37 и Радищева, 41).
Между домами 31 и 37 находится сад Салтыкова-Щедрина, куда мы и направимся, перейдя на другую сторону Кирочной улицы.
Сад был разбит в 1864 году и изначально назывался садом Преображенского полка.
Трехэтажное здание бывшего госпиталя, расположенное в глубине сада (Кирочная, 35), украшает величественный портик из восьми колонн. На фризе в орнаменте лепных венков помещены изображения вензеля Петра I – две перекрещивающиеся латинские буквы «P»(Petrus Primus). Здание было построено в 1802-1804 годах зодчими Волковым и Демерцовым. В 1811 году на первом этаже разместили полковую библиотеку, книги для которой закупили офицеры полка. Денежные средства дополнительно выделил и Александр I.
Кирочная, 35
В 1910 году в центре сада на деньги, собранные по подписке среди чинов Преображенского полка, был воздвигнут памятник Петру I, отлитый по модели скульптора Марка Антокольского. Надпись на пьедестале гласила: «Державному основателю преображенцы».
Марк Антокольский работал над статуей Петра I в Риме. Активную помощь ему оказывал замечательный критик и искусствовед Владимир Васильевич Стасов, с которым скульптора, несмотря на разницу в возрасте, связывала многолетняя дружба. Благодаря стараниям Стасова удалось добыть из костюмерной Императорских театров мундир офицера Преображенского полка. Художник Иван Крамской, также по просьбе Стасова, сделал рисунки головы Петра I с его маски в профиль. Мундир и рисунки были отправлены Антокольскому в Рим.
В 1872 году статуя была завершена, переведена в гипс и представлена в Москве на первой Политехнической выставке, организованной к 200-летнему юбилею со дня рождения Петра Великого. В памятнике воплотились характер царя-реформатора и эпоха подъема России, «мужавшей с гением Петра». Работа Антокольского тринадцать лет являлась лишь музейным экспонатом, но с 1884 года началось ее «триумфальное шествие» по России: Петергоф (1884), Таганрог (1903), Шлиссельбург (1903), Санкт-Петербург у Сампсоньевского собора (1909) и на Кирочной улице (1910), Архангельск (1914).
Этот памятник изображён на банкнотах Банка России достоинством 500 рублей.
В 1930 году памятник был демонтирован и передан на хранение в ленинградский Центральный военно-морской музей, где он и находится в настоящий момент.
Выход из сада Салтыкова-Щедрина находится в створе Потемкинской улицы, всю правую сторону которой занимает зелёный массив Таврического сада.
Где-то здесь, спасаясь от мочалки, перепрыгнул через ограду мальчик-грязнуля – герой сказки Корнея Чуковского «Мойдодыр». Помните:
«Я к Таврическому саду,
Перепрыгнул чрез ограду,
А она за мною мчится
И кусает, как волчица…».
А потом в саду произошла его встреча с Крокодилом, в корне изменившая отношение грязнули к гигиене. Мы тоже обязательно заглянем сюда, когда будем прогуливаться по Таврической улице (как знать – может и Крокодила встретим).
Продолжим нашу прогулку по Кирочной улице к проспекту Чернышевского, рассматривая здания на противоположной стороне.
