Антон Кун "Испытание самурая. Том 1"

– По геометрии пять, – отчитался я.

– Как всегда, – чуть шире улыбнулся отец, но потом его лицо стало серьёзным. – Знакомься, Кеншин, господа инквизиторы. Прибыли по твою душу.

Я снова поклонился мутным типам.

– Слушаю вас, господа, – изобразил я полное внимание.

«Сушёный баклажан» достал из широких рукавов свиток и с поклоном вручил мне:

– Кеншин-сан, в присутствии вашего отца и двух свидетелей официально приглашаю вас на испытание, дабы узнать какого рода сила пробудилась в вас в столь зрелом возрасте и не следует ли нам опасаться нарушения равновесия, достигнутого великими жертвами.

Я глянул на отца.

Он едва заметно кивнул, и я принял свиток. И тут же вложил его в протянутую ладонь отца.

Он без лишних разговоров сорвал печать и приступил к чтению.

По мере чтения, отец всё сильнее и сильнее хмурился, а у меня всё больше портилось настроение. Но я старался держать покер-фейс, ибо нефиг показывать этим гадам слабость.

– Господа инквизиторы, – сказал отец, дочитав свиток. – Эти сроки не реальны!

– Юный господин уже довольно взрослый, – возразил баклажан. – Мы не можем рисковать.

– Я, как опекун, прошу месяц! – начал торговаться отец.

– Понимаю ваше беспокойство, – встрял сутулый. – Но возраст Кеншина заставляет нас поторопиться.

– Три недели ничего не изменят, – уступил отец, а у меня по спине побежали мурашки.

– Инквизиция не согласна так сильно рисковать, – поклонился пузатый.

– Две недели пролетят незаметно… – ещё раз уступил отец.

– Три дня. Это максимум. Больше дать времени мы не уполномочены, – объявил приговор баклажан.

Мне поплохело. Три дня! Это …здец какой-то!

Отец же, слегка побледнев, качнул с достоинством головой и сказал:

– Я понимаю. Через три дня Кеншин будет готов к испытанию.

Представители инквизиции раскланялись и потопали на выход.

Отец проводил их задумчивым взглядом и повернулся ко мне.

– Кеншин, – сказал он. – Жду тебя на тренировочной площадке через пятнадцать минут.

– Отец, а может, послать их лесом? – спросил я, провожая взглядом выходящие за ворота фигуры.

– Как тебе такое в голову могло прийти? – нахмурился отец. – Скажи спасибо, что вообще дали время на подготовку, – и он протянул мне свиток.

Я развернул.

Каллиграфия.

Мало того, что я иероглифы только-только начал понимать, так ещё и каллиграфическая запись. И кто сказал, что красиво написанное легко читать?

Но тем не менее, я углубился в изучение свитка.

Но не успел прочитать и первой строки, как из дома буквально вылетели Тоширо и лысый мужик. Оба в кейкоге и оба с обнажёнными мечами.

Быстро оценив обстановку, они убрали мечи в ножны. Точнее, убрал лысый, а у Тоширо меч втянулся в ладонь.

– Мичио-сан! Простите, мы только узнали! – с поклоном выпалил лысый.

– Всё в порядке, Ронин-сан, – ответил отец. – Они ушли.

Ронин. Я вспомнил, что братец уже упоминал это имя. Это был его учитель фехтования. Я с интересом уставился на того, кого отец нанял для старшего сына.

– Когда испытание? – спросил Тоширо, и в его голосе просквозила тревога.

С чего бы братцу переживать за меня? Не создалось у меня впечатление, что отношения между братьями тёплые.

– Через три дня, – ответил отец.

– Они уступили? – удивился Ронин-сэнсэй.

И я снова уткнулся в свиток.

Просматривая иероглифы по диагонали, я нашёл глазами ту часть текста, где говорилось о сроках. Согласно свитку, я должен был пойти на испытания завтра с утра.

– Но три дня это мало! – воскликнул Тоширо.

– А то я не знаю, – вздохнул отец. – Но через три дня Кеншин станет совершеннолетним, вот они и торопятся.

У меня отпала челюсть – охренеть! У настоящего Кеншина тоже через три дня днюха? Как и у меня. Вот так совпадение.

Ронин-сэнэй, не обращая на меня внимание, ответил отцу:

– Три дня – это лучше, чем одна ночь.

– Да, лучше, – согласился отец. – Но погоды не сделают. Кеншин совершенно не умеет управлять даром. А испытания там сами знаете какие.

Тоширо и Ронин-сэнсэй тревожно переглянулись.

Они обсуждали предстоящее испытание, а я смотрел на них и пытался уловить, угадать своё будущее. И судя по реакции отца, брата и его учителя, ничего хорошего меня не ждало.

Но и страдать по этому поводу я не собирался. Какого хрена?

– Осталось три дня жизни, – с легкомысленной усмешкой прервал я их разговор. – Чем бы таким заняться?

– Ты неисправимый идиот! Тебя ждёт очень трудное испытание, а ты дурака валяешь! – выпалил братец, и я узнал вчерашнюю презрительную интонацию.

Хоть что-то в этом мире осталось неизменным.

– Тоширо! Не говори так о Кеншине! – одёрнул брата отец. И добавил уже обращаясь ко мне: – Иди, переодевайся. Жду тебя на тренировочной площадке.

Пришлось отправляться.

Закрывая за собой дверь, я услышал, как Ронин-сэнсэй говорит отцу:

– Я не уверен, что он справится.

Что ответил отец, я не услышал. Дверь закрылась, и я пошёл в свою комнату.

Только зайдя в гардеробную за кейкоге, я обнаружил, что всё ещё сжимаю в руках свиток. Читать подробно времени не было, и я оставил его на столе около компьютера. Решил, что прочту вечером перед сном.

Быстро переоделся и поспешил на кухню – хоть что-то забросить в топку, а то измотали меня все эти переживания.

Я хотел по-быстрому схомячить бутерброд, но на кухне была мама. Узнав, что у меня мало времени и что сейчас я пойду тренироваться, она заставила меня вымыть руки, а сама тем временем положила мне в мисочку риса и сверху кусочки рыбы. И дала палочки.

Чёрт! Времени и так нет, а тут ещё палочками ковыряйся…

Но делать нечего, пришлось тренироваться на палочках. А что? Мелкая моторика, точность движений, координация и, твою мать, терпение!

Когда я пришёл на тренировочную площадку, отец уже разминался. Глянув на меня, он бросил:

– Присоединяйся.

Я встал рядом и начал повторять упражнения.

– Мягче движения! – поправил меня отец. – Как будто тигр крадётся в горах.

Я не знал, обитают ли тигры в этой Японии. В той реальности, из которой я родом, тигров в Японии не было, но рисовали японцы их много – в китайских книгах прочли про этих кошек и нежно полюбили их. В любом случае, я представлял, что отец имеет ввиду. Однако, представлять и делать – это не одно и то же. Отцу пришлось ещё несколько раз поправить меня, пока начало получаться.

Я на самом деле старался. И не потому что боялся испытаний и инквизицию. Просто терпеть не могу, когда мне ставят условия и не объясняют правила почему именно так. Я хотел научиться управлять своей силой, а потом покрошить эти мерзкие рожи… Ну или хотя бы их плетёные колпаки. Разговариваешь с человеком, так покажи ему своё лицо! А то спрятались за шляпы и думают, что им всё позволено!

Когда мы хорошенько размялись, покатали по телу чи, постекали с острия атаки и даже немного пофехтовали деревянными мечами, отец предложил снова помедитировать.

– Ты должен призвать дух, который одарил тебя. А потом заставить его подчиниться тебе, чтобы он выполнял твои команды, – сказал отец.

И я снова сел на деревянный помост, сложил пальцы и закрыл глаза.

Перед моим внутренним взором опять раскопытился конёк-горбунок, пытаясь удержать мечи во всех четырёх копытах. Ну или хотя бы в двух передних. В конце концов, лошади иногда встают на дыбы. Но просто подняться на дыбы и стоять на задних ногах, выполняя при этом различные фехтовальные движения – задача для конька непосильная.

Я включил всё своё воображение. Я изо всех сил пытался заставить конька выполнять мои приказы, но, когда вместо рук копыта, ничего путного не выходит. Разве что весело… Хотя, некоторые пируэты были ничего так.

Опять же, конёк старался и у него получалось всё лучше. Да и само видения становилось всё чётче.

Через какое-то время я увидел, опять же внутренним взором, как чуть в стороне на табуреточке, широко расставив колени сидит давешний самурай и с интересом наблюдает мои забавы с коньком.

«Ты ещё попкорн и колу возьми!» – мысленно бросил я самураю.

И действительно у того как по волшебству в одной руке появилось бумажное ведёрко с попкорном, а в другой – большой пластиковый стакан с надписью «Кола», с крышечкой и трубочкой. И на ведёрке, и на стакане вместо логотипа был нарисован тот же символ, что и на накидке у самурая.

– Охренеть не встать! – прокомментировал я картинку.

Самурай молча отсалютовал мне колой.

Глава 6

Конёк-горбунок снова и снова крутился с мечами. Я наблюдал за ним. И в какой-то момент понял, что он подтянулся и окреп.

Он больше не походил на сказочного персонажа. Теперь передо мной была крепкая выносливая лошадка, точнее, жеребец. Боевой жеребец, который будет биться наравне с хозяином.

И он вкалывал. Он снова и снова в моём воображении призывал мечи и крутился, круша невидимых врагов. Он делал то, что лошади по природе не свойственно. Но он тренировался, и у него получалось.

И мне стало стыдно. Я гоняю в своём воображении придуманного коня, а сам столько не тренируюсь.

Я вздохнул и сбился с картинки.

– Кеншин, – тут же отреагировал отец. – Тебе удалось увидеть дух?

Я кивнул. Потому что конька я видел хорошо. Во всяком случае до того, пока не потерял концентрацию.

– Ты должен узнать его имя, – сказал отец.

– А если у него имени нет? – спросил я, понимая, что у моего конька имени точно нет.

– Тогда дай ему имя. Назови его! Это даст тебе над ним власть, – ответил отец.

Я снова принял позу для медитации и постарался мысленно вернуться к своему жеребцу.

Тот стоял и спокойно щипал травку.

Самурай в это время доедал попкорн, выбирая из ведёрка последние крошки.

Как только ведёрко опустело, оно исчезло, растворилось в воздухе.

Я тряхнул головой, прогоняя лишние мысли и повернулся к коньку.

– Как же мне тебя назвать? – спросил я у него.