Дальше он стал перечислять названия лекарств, потом велел врачу:
– Запиши мой номер, сбрось на Ватсап, кому его передадут.
Вениамина ловко переместили на другие носилки, вдвинули их в фургон с красным крестом, и тот уехал.
– Кофе дашь? – спросил Коля, глядя на меня.
– Не, Дашута жадная, нас вытурит голодными, даже водички не нальет, – серьезно сказал Олег и пошел в сторону нашего дома.
Когда все очутились в столовой, ко мне вернулся дар речи.
– Он жив?
– Скорее да, чем нет, – ответил Леня, – на наркомана не походит. На алкоголика тоже. Думаю, сердце подвело. Я его бегло осмотрел, понял, что он не мой клиент, и сразу «Скорую» вызвал. Может, у него инфаркт. Не исключено.
Я выдохнула.
– Ужасно сообщать Кириллу о…
– О чем мне ужасно сообщать? – произнес мужской голос за моей спиной.
Я обернулась и увидела Кирилла.
– О чем мне ужасно сообщать? – повторил он, быстро подошел к столу и сел. – Где я? Вы кто? Как я сюда попал?
Мы переглянулись. Феликс кашлянул.
– Некоторое время назад вы вошли в наш дом, рассказали, что пропал…
По мере того как Маневин рассказывал о визите Кирилла, на лице того появлялось выражение искреннего изумления.
– Я так себя вел? – спросил он. – Уму непостижимо! Плакал? Жаловался на жизнь? Потом заснул? Поверьте, мне совершенно не свойственно такое поведение. Понять не могу, что случилось. Вот ей-богу, я нахожусь в полнейшем недоумении. Утром мы с женой выпили кофе. Потом…
Кирилл потер лоб.
– Потом я проснулся в незнакомом месте. Не сообразил, где нахожусь, удивился, услышал голоса и пришел к вам. Понимаю, мой рассказ звучит как бред, но так и было. Вы сказали, что боитесь мне нечто ужасное сообщить?
– Вы только не волнуйтесь, – пролепетала я.
Лицо Кирилла вытянулось.
– Вот прекрасные слова, – хмыкнул Коля, – как только слышу их, сразу понимаю: дело плохо, волноваться уже поздно, конец пришел.
– Что случилось? – воскликнул Кирилл.
– Ваш сын жив, его увезли в больницу, – ответила я, – он чем-то отравился, похоже, съел что-то несвежее. Может, рыбу!
Брови Лени поползли вверх, Все присутствующие уставились на меня. Нет бы мне замолчать, но я решила успокоить отца мальчика, поэтому продолжила:
– Или сосиска ему попалась плохого качества.
– В нашей семье не принято употреблять нездоровую пищу, – возразил Кирилл, – мы приверженцы правильного питания.
– Может, ваш сын наркоман? – резко спросил Николай. – Вы сами не увлекаетесь разными препаратами?
Кирилл судорожно всхлипнул.
– Кто вы такой, чтобы задавать такие вопросы?
Разломов молча вынул удостоверение, раскрыл его и показал отцу Вениамина.
– Полиция! – перепугался тот. – Да еще начальник какого-то отдела. Понимаю, мое появление в этом доме выглядело странно. Но у меня нет дурных привычек. Сын пьет только те таблетки, которые ему врач прописал. Что происходит?
– Как ваш мальчик попал в сарай гражданки Васильевой? – спросил Олег.
– В сарай? – повторил Кирилл. – Вчера мы с сыном немного разошлись во мнениях. Он подросток! Сами понимаете, бунтарский возраст. Наверное, я излишне строго с ним поговорил, велел идти в спальню, подумать о своем поведении, он ушел.
Кирилл потер лоб.
– Память оживает. К завтраку вышла только Леся, это наша дочь, она младше брата, Веня не появился. Супруга хотела за ним пойти, но я ее остановил, попросил не ходить к сыну. Он вчера нам нагрубил, пусть сначала попросит прощения. Мы выпили кофе… Дальше я все помню как-то смутно… Вера что-то говорила, кричала… Я… Вспомнил! Жена сказала: «Его дома нет, постель не тронута». Я занервничал, пошел в прихожую и… Провал! Очнулся у вас.
– Погодите, – попросил Леня. – Вас зовут Кирилл? Верно?
Гость кивнул.
– Парню, которого нашли у поленницы, скорей всего, около тридцати, – продолжил эксперт, – он выглядит моложе, но меня не обманешь. Сколько лет вашему сыну?
– Вениамину шестнадцать, – ответил Кирилл.
– В сарае был не ваш сын, – протянул Леня и достал свой мобильник. – О, сообщение. Вашего мальчика зовут Вениамин?
Глава 5
– Ну да, – согласился незваный гость, – он школьник. Обучается на дому из-за болезни.
– В вещах того, кто лежал без сознания в сарае, нашли удостоверение на имя Евгения Иосифовича Колымагина, частного детектива агентства «Брум», – отчеканил Леонид.
Дегтярев стукнул кулаком по столу.
– Колымагин! Что он делал на нашем участке? Как попал в Ложкино?
– Ты его знаешь? – удивилась я.
– А то нет! – разозлился полковник. – Сын Йоси, отличного мужика, жаль, он умер. Незадолго до кончины Иосиф попросил меня:
– Точно знаю, что у тебя есть стажерская ставка. Возьми Евгения, не хочет сын по моим стопам пойти. Видишь ли, по его мнению, адвокат – скучная профессия. Хорошо хоть недотепа юрфак окончил. Взбрело в голову Женьке детективом стать. Оформи идиота временно практикантом и отправь его из реки трехнедельного покойника выуживать. Потом пусть в морге около патологоанатома постоит, послушает его умные речи да в обморок грохнется. Может, тогда поймет, что в дорогом костюме в теплом здании суда сидеть намного приятнее, чем на ветру у водоема не один час трястись. Чтение бумаг с описанием преступлений клиента не самое приятное занятие, но все же это лучше, чем нюхать «аромат» в секционной и лицезреть труп на столе из нержавейки.
Александр Михайлович потер затылок.
– Ну я его и взял. Лора, жена Йоси, всем друзьям правду рассказала: мужу осталось несколько месяцев, он об этом не знает, вы уж, ребята, постарайтесь Иосифу что-нибудь приятное сделать.
– Ты его за утопленником отправил? – полюбопытствовал Николай. – Что-то я Колымагина у нас не припоминаю.
– Ты как раз в отпуск ушел, – усмехнулся Дегтярев. – Евгений десять дней проработал и уволился. На реку он не ездил, не представился случай. Я за короткий срок успел понять, что сынок Колымагина капризный, избалованный тип, с утра начинал ныть: «Я творческий человек, не приспособлен к тупому ремеслу. Почему я должен обзванивать каких-то людей? Неужели для этой идиотской работы дураков без образования не найдется?» Ну, все ему не нравилось, даже кофе в буфете.
– Он там реально мерзкий, – заметил Олег.
– Замолчи, – велел Александр Михайлович, – не в кофе дело. Ушел он, и слава богу. Йося очень доволен был. И что? Теперь Женька детектив? «Брум»? Ну и название! Смехота.
Я опустила глаза. Человек, который решил зарегистрировать детективное агентство «Нюх», но перепутал клавиши, напечатал «Тюх», не заметил ошибки, получил документы, разозлился на всех, кроме себя, и теперь говорит, что он владелец «Плаза Тюх», не имеет никакого морального права издеваться над названием «Брум».
– Зачем он залез в наш сарай? Как он туда попал? – повторил уже ранее заданные вопросы Дегтярев.
Кирилл вскочил.
– А где мой сын?
– У нас его нет, – ответила я.
– Мы с женой познакомились в загсе, – вдруг произнес Кирилл. – Оба намеревались получить свидетельства о смерти. Я пришел с маленьким Веней, мог сыну няню нанять, но тот не хотел ни с кем оставаться, требовал:
– Пусть мама скорей вернется.
Я побоялся сообщить малышу правду, не сказал: «Мама умерла, ты никогда больше ее не увидишь». Соврал, что она в командировке, думал, что у детей такого возраста память короткая, скоро забудет маму. Но Веня каждое утро начинал с вопроса:
– Она приехала?
Одного малыша я дома не мог оставить, в сад он ходить категорически отказался, всех нянь, которых я приводил, вон гнал, кричал: «Верните мою маму». Поэтому он со мной везде ездил. А что делать? И в загс мы вместе пришли. Я обрадовался, что очереди нет, одна женщина только. Хотел ее попросить нас вперед пропустить. Да она меня опередила, мило так сказала:
– Молодой человек, я никуда не тороплюсь. Через десять минут инспектор после обеда вернется, идите первым. Вы с ребенком.
Веня посмотрел на нее и как закричит:
– Мамочка!
И бросился незнакомке на шею, обнимает ее, плачет, спрашивает:
– Почему ты так долго домой не возвращалась? Мне без тебя плохо!
Дама его обняла, к себе прижала, глядит на меня. Я достал из портфеля ручку, блокнот, написал: «Жена умерла. Веня не знает, думает, что она в командировке». И показал ей.
У женщины слезы из глаз градом. А я вдруг понял: лицом она на Асю смахивает, прическа точь-в-точь как у покойной жены, очки такие же. Платье, жакет, сумка – все серо-голубого цвета, любимого покойной супругой. И ярко-красная губная помада, Ася ее обожала, всегда перед выходом из дома ею пользовалась, говорила: «Без этой помады я как голая».
Сотрудница загса кабинет открыла, я ребенка попытался от незнакомки оторвать. Тот в рев: «Не уйду от мамы». Так втроем в комнату и вошли. Я ее имя узнал – Вера Михайловна Губарева. Оказалось, у нее муж скончался. Вышли мы на улицу. Веня строго так спросил:
– Ты точно моя мама? Вроде она, а вроде и не похожа!
Вера его обняла.
– Понимаешь, заболела я, не заразно. Пришлось лекарства пить, из-за них внешность слегка изменилась. Жить пока с тобой и с папой я не могу, врач не разрешает, но буду приезжать.
Малыш опять бросился к ней на шею.
– Платье, как у мамы, голос, как у мамы, пахнет, как мама, она моя мама.
И что тут делать? Через два месяца мы поженились. Веня перестал сомневаться, всем говорил: мама из командировки вернулась. И мы очень хорошо жили вместе, это были безоблачные счастливые годы. А потом…
Кирилл отвернулся к окну.
– Я никогда никому не рассказывал, как умерла Ася. Но, поверьте, это было страшное время. Больницы, врачи, сначала надежда, потом отчаяние, опять надежда. Недуг стартовал во время ее второй беременности. Родилась Олеся, а жена быстро ушла. Веня, как я уже говорил, страшно переживал. Олеся ничего не понимала, ей на момент смерти мамы было два месяца всего. Девочка на три года младше брата. Потом в моей жизни появилась Вера. Я, наивный, решил, что все страшное позади. Ан нет. Через несколько лет у Вени обнаружилась тотальная аллергия. Мальчик скудно питается, и мы постоянно живем в ожидании неприятных сюрпризов. Вот вам пример: много лет Веня пил яблочный компот, и проблем не было. А в ноябре мальчик им в очередной раз полакомился и чуть не умер. Хорошо, что дома все лекарства имеются. Вот и гадай теперь, в чем причина? Яблоки плохие? Вода не та? Понимаете?
Я кивнула. Кирилл заметил мое движение головой и налетел на меня:
– Ничего вам не ясно. Мальчика сейчас нет дома. Он устал от уколов, лечения. Я его понимаю, но лекарства нельзя отменить. Парнишка сбежал, где-то спрятался. Определенно захочет есть, пить, пойти в туалет. Что случится, если неразумный подросток…
Кирилл задохнулся и замолчал.
– Мои слова вас не успокоят, – неожиданно сочувственно произнес Дегтярев, – но если вы ответите на кое-какие вопросы, мы постараемся побыстрее найти Вениамина. Леня! Позвони куда надо.
Патологоанатом кивнул и вышел.
– Вы вообще кто? – устало спросил гость.
– Полковник Александр Михайлович Дегтярев, – представила я толстяка, – владелец детективного агентства «Плаза Тюх». До того как открыть собственное дело, он много лет работал на руководящих должностях в полиции.
– Вы на самом деле можете отыскать Веню? – оживился Кирилл.
Вместо Дегтярева ответила опять я:
– Очень постараемся. Давайте пройдем в наш офис.
Сосед встал.
– Хорошо, только мне надо вернуться домой за машиной.
Полковник остановил нашего соседа.
– Никуда ехать не потребуется. Служебное помещение расположено в небольшом доме, который находится на этом же участке. Дарья, позови Собачкина и Кузю.
И тут в комнату вернулся Леня. Дегтярев взглянул на него.
– Нет, – ответил патологоанатом, а заодно и эксперт нашего детективного агентства.
– Что означает «нет»? – занервничал Кирилл. – С Веней беда? Его нет?
