Он коротко кивает, не задавая вопросов, и я направляюсь к отцу.
***
Камин тихо трещит, когда я вхожу. Отец сидит в кресле и жестом просит меня сесть на диван рядом. Это я и делаю. Впервые в жизни он вдруг кажется мне по-настоящему уставшим.
– Что мне делать с твоей сестрой? – спрашивает он, уставившись на огонь.
Неужели это так сильно его беспокоит?
– Ничего. – тихо отвечаю я, сложив руки на коленях.
Его брови слегка приподнимаются вверх. Не такого ответа он от меня ждал.
– Она больше не твоя ответственность. – поясняю я, и он слегка улыбается, что было редкостью. Последнюю улыбку я получила от него лет в четырнадцать, прежде чем он отвел меня смотреть на то, как пытают предателей.
– Ты права, через два месяца она станет твоей проблемой.
– Она не проблема.
– Как скажешь. – отмахивается он. – Что ты хотела обсудить?
– Ты действительно думаешь, что это хорошая идея сделать меня боссом Короны?
– Ответить честно?
Я киваю, уже зная ответ на этот вопрос.
– Идея дерьмовая. – хмурится он, поворачиваясь ко мне. – Но ты идеальный кандидат.
Многие не согласятся. Даже не так. Все не согласятся. Идея быть боссом никогда не приходила мне в голову. В особенности потому что я никогда не считала это возможным.
– Ты сильная, сдержанная, и готова на все, ради этой семьи, ради своих сестер. – говорит так, будто сам себя пытается в этом убедить. Хотя мы оба знаем, что он принял это решение не на пустом месте. Нет. Карлос Эспасито спланировал все еще много лет назад. Теперь я в этом уверена.
– Этого недостаточно, ты ведь знаешь. – возражаю я.
Меня никогда по-настоящему не примут, потому что я женщина. И чтобы возглавить армию демонов, мне самой придется стать самой худшей из них.
Он откидывается на спинку кресла, размышляя над моими словами.
– Два года назад ты потеряла мужа и сына. – его взгляд становится стальным, жестоким.
Я вздрагиваю, перед глазами снова возникают кровавые картинки той ночи, внутренности скручивает в тугой узел, но я не показываю этого.
– Причем самым ужасным способом. – на мгновение он прикрывает глаза, а когда снова открывает, в них кипит ярость. Его кулаки сжимаются на подлокотниках кресла. – Я потерял внука. Свою плоть и кровь. И у меня не остается времени, чтобы отомстить за него, отомстить за тебя. Но ты можешь это сделать, Доминика. Триада должна страдать так же, как страдала ты. – он подается вперед, уперевшись локтями в колени. – Я дам тебе власть. Людей. Возможность. Ты моя дочь. Ты Эспасито. И у тебя есть все, чтобы принять корону.
Что-то внутри меня надламывается. Гнев, подавляемый годами вспыхивает в крови, разжигая ее. Я вновь возвращаюсь в тот день, в ту ночь. В ушах стоит крик моего ребенка. И чудовище внутри меня впервые за два года открывает свои глаза. Оно жаждет крови, жаждет мести. Оно просит меня поддаться. Оно знает, что отец намеренно напоминает мне о боли и ему плевать. Как впрочем и мне.
На протяжении двух лет я ежедневно напоминала себе о том, почему все еще дышу. Опускаю взгляд к своим рукам, даже под перчатками я чувствую липкую теплую кровь. Месть. Я знала, что не имею права умирать, пока живы те, кто отнял у меня мою семью. Два года я оттягивала этот момент, пыталась сбежать, пыталась спастись в своем личном Аду, хотя в глубине души всегда знала, что не смогу сохранить осколки своей души.
Мой муж Лео.
Мой сын Лукас.
Они были всем хорошим во мне. И их оторвали от меня силой. Вырезали и сожгли. А меня заставили смотреть. В тот момент чудовище впервые обрело свои четкие очертания. И я поняла, что если позволю ему жить, если позволю ему взять вверх, то поддамся этой жажде крови, упаду в бездну, из которой не будет выхода.
Я ведь никогда не хотела становится чудовищем, не хотела быть частью этого мерзкого мира. И вот я здесь. Чудовище победило. Истина, от которой мне не удалось сбежать.
Я знаю, что сделаю, когда твари, забравшие мое тепло, умрут. Знаю, что сделаю с чудовищем, когда мои сестры будут в безопасности. Я убью его и заберу с собой в Ад. Но до этого момента, я буду бороться. В последний раз. Ради семьи, что я потеряла, и ради семьи, что у меня осталась.
Да поможет мне дьявол, ибо я собираюсь стать его лучшим творением.
– Хорошо. – соглашаюсь я, расправляя плечи. Чудовище внутри вытягивает свои уродливые когти. – Я стану боссом Короны, чего бы мне это не стоило.
3
Адриано
В голове поднимается шум, заставляя меня наконец открыть глаза. Бросаю взгляд на часы на тумбочке. Только семь утра. Похоже мой организм даже под алкоголем не в состоянии расслабиться.
На моей груди вдруг появляется чужеродное тело. Взглянув вниз, обнаруживаю молодую брюнетку лет двадцати. Она обвивает меня одной рукой и ногой, желание принять душ становится практически осязаемым.
Скинув девушку с себя, направляюсь в ванную, которая находится прямо за моей кроватью, рядом с гардеробной. Холодный душ собирает остатки сознания в кучу. Я помню, как мы с братьями отмечали мой тридцать второй день рождения в нашем клубе. Но практически не помню эту брюнетку. Этот сукин сын Дарио, должно быть, подмешал мне что-то в виски. Алкоголь никогда не действовал на меня так. По крайне мере, я никогда раньше не приводил незнакомую девушку к себе в постель. От одной только мысли внутри закипает отвращение вперемешку с желанием надрать Дарио зад.
Я вышел из душа, вытерся и снова направился в спальню в надежде, что та незнакомка волшебным образом испарилась. Но нет. Она все еще здесь. В моей гребанной пастели.
Подавляя раздражение, вхожу в гардеробную и натягиваю трусы, следом белую рубашку и синие брюки, но прежде чем надеть пиджак, прикрепляю кобуру с одним пистолетом. Вернувшись в спальню, снова разочаровываюсь. Надеюсь, она хотя бы жива. Иначе придется сменить кровать. Отворачиваюсь от нее к панорамным окнам напротив кровати. Нью-Йорк невероятно невинен по утрам.
Тело на кровати издает странный звук, и я оборачиваюсь. Твою мать. Она пускает слюни мне на подушку. К черту. Выхожу из спальни и спускаюсь по лестнице в гостиную, где меня уже ждет Габриэль, моя правая рука.
Увидев меня, он тут же вскакивает на ноги.
– Выглядишь паршиво. – усмехается, скрестив руки на груди.
Игнорируя его, прохожу на кухню. Габри тут же подходит к барной стойке, за которой я наливаю себе кофе.
– Мы поймали двух чикагских ублюдков. – докладывает он.
Отлично, значит мне будет, на ком сорвать свой гнев. Дарио почти в безопасности.
– Хорошо. – коротко отвечаю я с нотками предвкушения в голосе. – До вечера можешь быть свободен. Встретимся у клуба в девять.
Он кивает и направляется к лифту, но створки открываются прежде, чем он успевает дойти. Моя личная горничная, Эдита, входит с вежливой улыбкой. Хотя я то знаю, что под этой улыбкой страх. Она боится Габриэля, как огня. Я бы тоже, наверное, боялся, будь я на ее месте. Как и я, этот ублюдок высокий и широкоплечий, вот только ему не нужно скрывать свою жестокость под костюмом. А мне, будучи главой инвестиционной компании, приходится носить эту чертову маску джентльмена. Бедная Эдита не понимает, что волк в овечьей шкуре – существо намного опасней.
Проскользнув мимо Габриэля, она направляется ко мне с улыбкой более теплой, чем подарила ему. Эдита была маленькой женщиной средних лет. Разумеется, она знала, кем я являюсь на самом деле, просто многим людям легче верить в сладкую ложь, нежели в извращенную правду. Эдита как раз из таких. Пока я не стреляю при ней в людей, она видит во мне просто бизнесмена, который иногда преступает закон. А кто в нашем мире не преступает, правда?
– Господин Мартинелли, я не знала, что вы еще дома. – немного растерянно произносит она.
Сделав пару глотков кофе, я возвращаю чашку на стойку и прохожу в гостиную. Там со столика в центре хватаю свой телефон и ключи. Убираю их во внутренний карман пиджака и следом беру портмоне, разворачиваясь к Эдите. Женщина тут же подбегает ко мне.
– Наверху в моей спальне девушка. – достаю несколько стодолларовых купюр. – Проследи за тем, чтобы она благополучно добралась домой.
Глаза Эдиты широко распахиваются, но она тут же старается убрать все непрошеные эмоции со своего лица и коротко кивает. Спрятав портмоне в другой карман пиджака, я направляюсь к лифту, но тут вспоминаю…
– А, и еще, – оборачиваюсь к горничной, она внимательно слушает. – Сожги простыни.
Ее темные брови сходятся на переносице. Наверное, размышляет над тем, как черт возьми, ей это сделать. Я вздыхаю, криво улыбнувшись.
– Ну или просто избавься от них.
Ее лицо проясняется, и она рассеянно кивает.
Развернувшись, подхожу к лифту. Через несколько секунд двери открываются, и я вхожу, нажимая на кнопку подземного гаража. Затем достаю телефон и набираю брату. Дарио не отвечает, поэтому следом звоню Марко, своему второму брату. Тот тоже не отвечает. Раздражение гудит под кожей. Где носит этих ублюдков? На секунду я даже решаю отправиться в спортзал и надрать кому-нибудь зад вместо того, чтобы ехать в компанию. Но мне звонит Джулия, моя секретарша. Я отвечаю уже на пути к машине.
– Мистер Мартинелли, директора ожидают вас в вашем кабинете. – в голосе слышатся нервные нотки.
Блядь. Я совсем забыл о собрании.
– Буду через пятнадцать минут.
***
Ровно через пятнадцать минут, я припарковал свой мерседес в подземном гараже компании и поднялся на самый последний этаж, где находится мой офис.
Джулия, по всей видимости, все это время ждала прямо у лифта.
– Мистер Блэк прибыл десять минут назад. – она тут же подбегает ко мне, докладывая находу. – А Стэн Филлипс ужасно раздражен.
О, ему лучше сегодня сидеть тихо.
Когда толкаю стеклянную дверь своего кабинета, двое моих подчиненных, мужчины средних лет, тут же вскакивают на ноги. Стэн со своим помощником не двигаются со своих мест за столом переговоров. Пол Блэк стоит у панорамного окна спиной ко мне.
Он мог бы просто послать своих подчиненных, зачем притащил свою задницу из Лондона?
Услышав меня, он оборачивается и тут же направляется ко мне. Я встречаю его на полпути, протянув руку.
– Адриано. – сдержанно кивает он.
– Слышал, ты женишься, поздравляю. – равнодушно бросаю я, и он крепче сжимает мою руку.
Интересно.
Пол Блэк всегда оставался для меня загадкой. Он второй сын босса одной из крупнейших группировок в Европе, но каким-то образом сумел оборвать с ними все связи. Черные глаза, черный костюм, черные волосы. Этот человек полностью оправдывает свою фамилию. Думаю, он мне нравится. Быть может, однажды я даже слетаю в Англию, чтобы, скажем так, расширить границы бизнеса. Интересно, попытается ли Блэк остановить меня? Надеюсь, что да.
Обменявшись приветствиями, мы с ним присоединяемся к остальным. Я занимаю место во главе стеклянного стола, а он садится напротив, расстегнув пуговицу пиджака. Мои люди располагаются по левую руку от меня. Ублюдок Стэн сидит справа. Его жирное потное лицо слишком близко, так что приходится откинуться на спинку кресла, чтобы оказаться как можно дальше. Иначе я за себя не ручаюсь.
– Пунктуальность – не ваш конек, Адриано. – усмехается он, и перед моими глазами всплывает яркая картинка, как я отрезаю ему его длинный язык и запихиваю в глотку парню, что сидит рядом с ним и ухмыляется.
Да, я ненавижу эту жизнь. Ненавижу притворяться кем-то, кем на самом деле не являюсь. Ненавижу вести переговоры с жирными ублюдками, которых терпеть не могу, но с которыми приходится считаться. Ненавижу сдерживаться. Ненавижу рамки. Рано или поздно я отрежу этот чертов поводок, на который посадил меня отец. Рано или поздно. Но не сегодня.
– Пробки. – отвечаю я, натянуто улыбнувшись. – Ну что, начнем?
***
Совещание прошло хорошо, но мне все еще нужно выпустить пар. Марко написал, что понятие не имеет, где Дарио, и будет ждать нас в клубе вечером. Надеюсь, что найду Дарио в больнице, как обычно. Этот кретин вечно торчит там, когда нет важных дел.
Раздается стук в дверь. Джулия входит, держа в руках небольшой поднос с кофе, который я не просил. Я наблюдаю за тем, как она обходит мой рабочий стол и ставит поднос на край, демонстрируя соблазнительные длинные ножки. Как обычно, на ней туфли с высоким тонким каблуком. От этого вида мой член твердеет.
– У вас есть свободное время до следующей встречи. – соблазнительно протягивает она, слегка присаживаясь на край стола рядом со мной.
Я отрываю взгляд от ее ног и смотрю в ее серые глаза, в которых вспыхивают похотливые огоньки.
– И для чего же? – спрашиваю, откинувшись на спинку кресла.
Девушка медленно приподнимает юбку, показывая мне кружевной край черных чулков. Ну, допустим. Интересно, почему все женщины вокруг меня либо готовы в любое время раздвинуть ноги, либо даже не в состоянии посмотреть мне в глаза? Джулия относится к первому типу.
Немного отъезжаю от стола, и она сразу же двигается вперед, задирая юбку выше. Спустя еще мгновение она уже сидит верхом на мне. Ее мокрая теплая промежность трется о мой член, заставляя его затвердеть сильнее. Губами она принимается ласкать мою шею.
Думаю, мне никогда не понять женскую природу, никогда не узнать, что же так влечет ко мне одних и отпугивает других.
Ее рот оказывается в опасном расстоянии от моего, и я отворачиваюсь. Она скользит губами по щеке, затем прикусывает щетинистый подбородок. Она ведь знает правило – никаких поцелуев. Какого хрена каждый раз пытается?
Сжимаю ее бедра двумя руками, не в настроении продолжать прелюдию. Мне нужно выпустить пар. Резко прижав девушку к себе, я встаю и ставлю ее на ноги. Ее дыхание учащается, руки обвивают мою шею, притягивая к себе, но я хватаю ее за талию и резко разворачиваю лицом к столу.
– Нужно закрыть дверь. – шепчет она, упираясь задницей в мой набухший член.
– Нет. Не нужно. – рычу я и нагибаю ее над столом.
Она вскрикивает от неожиданности, но не сопротивляется, прижавшись щекой к стеклянной столешнице. Раздвинув ее ноги шире, задираю юбку до самой талии и спускаю кружевные трусики. Затем тянусь за презервативом в верхнем ящике стола. Расстегиваю брюки, наблюдая, как она лежит на моем столе, полностью открытая и готовая.
– Почему ты не отказываешь мне? – спрашиваю, раскатывая презерватив по всей длине члена. – Почему всегда готова для меня?
Джулия пытается поднять голову, но я прижимаю ее к столешнице одной рукой, схватив за каштановые волосы, а второй направляю член к ее входу.
– Потому что мне это нравится. – прерывисто выдыхает она, и я вхожу в нее одним резким толчком. Затем снова и снова. Жестко. Из нее вырываются приглушенные стоны. А я продолжаю трахать, биться о ее бедра, наблюдая за тем, как ее ногти царапают мне стол. Тогда я ускоряю темп, не желая продлевать ей удовольствие. Она вскрикивает, и я кончаю в нее. Грубо. Быстро. И жестко.
Дверь кабинета распахивается, и на пороге появляется Алессио, бросив на меня свой высокомерный взгляд, который не будь я еще в Джулии, привел бы меня в бешенство.
Я выхожу из своей секретарши, давая ей возможность выпрямиться. Она быстро натягивает трусики, густо покраснев и не поднимая глаз на Алессио, вылетает из кабинета, явно пристыженная. Не пойму, нахрена делать то, что заставляет тебя опускать голову? Еще один момент, который мне никак не понять в женщинах. Если любишь трахаться и отсасывать начальнику, зачем стыдиться?
