Олег Торопов "Непознанные души. Возвращение."

Волнение нарастало.

Хорошо, что пассажиров было мало – всего девять человек, плюс Виктор, но зато из них шестеро – женщины. Гомон они создавали за двадцать.

Галине с трудом удалось их успокоить.

Виктор заглянул в кабину пилотов.

– Полковник, ты не пилот случайно, – крикнул командир.

– Нет, я только пассажиром, в крайне случае, с парашютом – ответил Виктор.

– Ну извиняй, этого у нас нема – сказал командир.

– Размещайся в кресле. Помогать будешь. Дверь закрой за собой.

Виктор «разместился» в кресле второго пилота, пристегнулся и одел шлемофон.

– Как слышишь? – крикнул пилот.

– Нормально – кивнул Виктор.

– Внизу две педали, ноги на педали, руки на штурвал. Будешь помогать держать самолет ровно – сказал командир.

– В наушниках раздался пронзительный свист и скрежет.

Виктор посмотрел на первого пилота.

– Электроника, что-то барахлит. Может отказать в любую минуту. Левый двигатель глохнет – в общем не дотянем. Будем садиться где-то здесь – также обыденно продолжил командир.

– В смысле? – не сразу понял Виктор.

– Ведра на коромысле. На живот, – скороговоркой ответил командир.

– А ты уже пробовал так садиться? – спросил удивленно Виктор.

– Да, приходилось, причем здесь-же, десять лет назад. Правда самолет был полегче и пассажиров не было.

Снега в логах между горами в этой местности глубокие, до 3 метров доходят.

Шанс есть.

В проеме появилась Вера.

– Всех усадили и пристегнули – доложила она коротко.

– Усаживайтесь сами. Будем садиться, пока не упали, – сказал командир.

– А где мы находимся? – спросила Вера.

– Не могу определить. Компас не работает. Аварийный маяк тоже. Слава богу гироскоп еще показывает. Где-то на половине пути.

Приборная доска погасла и включилась снова.

– Что-то ему совсем плохо – крикнул командир Виктору.

– Ну давай, держи штурвал крепче и повторяй мои движения.

Он сбавил газ и повернул штурвал немного в лево.

Самолет накренился и немного провалился.

– Слушается – крикнул командир. Значит все хорошо будет. Давай еще довернем немного.

– Все. Выправляем прямо и держи крепче.

Самолет нырнул в облака и Виктор, от непривычки вжался в кресло.

Командир начал включать и выключать какие-то тумблеры.

Через несколько секунд кабина наполнилась звуками сигналов тревоги и миганием красных лампочек. Даже не специалисту, было понятно «что ему совсем плохо».

Перегрузка нарастала, самолет снижался довольно быстро.

Наконец он вынырнул из-за облаков и в свете луны показался силуэт горы.

– Штурвал влево, -крикнул командир.

– Виктор попытался повернуть штурвал, но он даже не пошевелился. Пришлось приложить все силы, что бы сдвинуть его с места.

Самолет снова накренился и нырнул вниз.

– Выправляй штурвал и на себя до отказа – крикнул командир.

Виктор переложил усилия на право и потянул штурвал на себя. Любое движение требовало огромных усилий, но результат все таки был – нос самолета приподнялся.

Земля начинала приближаться все быстрей.

Командир передвинул движок оборотов в «ноль» и двигатели заглохли.

Казалось время остановилось.

Виктор с напряжением ждал момент удара о землю.

Вместо этого в лобовое стекло ударил вал снега. На секунду луна пропала и появилась снова.

Самолет подпрыгнул и нырнул в снег.

Виктор вспомнил детство, как они катались на санках с горы, прыгая на бугорках, обдаваемые снежным потоком. Захватывало дух на разгоне, а на финише надо было попасть в створ небольшого моста. Снежная пыль от торможения валенками, закрывала видимость. Результаты заезда были разные…

Он рефлекторно закрыл глаза, притягивая со всей силы штурвал на себя.

В этот раз, он видимо не попал в створ, почувствовав сильный удар и как самолет начало разворачивать.

Самолет боком налетел на камень и развернувшись на 90 градусов., так – же боком продолжил движение, что значительно снизило скорость.

Как ни странно, крылья оставались на месте.

На следующем валуне, оборвало хвост и Виктор ударился головой о стенку и потерял сознание.

Самолет выровняло и он «заглубившись по полной» в снег, теряя скорость,

приближался к лесу.

На удачу, лес оказался невысоким подлеском, типичным для сибирских болотистых низин.

Виктор очнулся от того, что кто-то, как ему показалось «стучал гаечным ключом по голове». Он встряхнул головой, пытаясь освободиться от чего-то тяжелого.

Оказалось, стучали в дверь.

Отстегнув ремни, он попытался встать с кресла, но не удержался и упал на колени.

С трудом, дотянулся до ручки и разблокировал дверь.

Вместе с Галиной в кабину ворвался гвалт криков и плача.

– Живы? – крикнула Галина.

– Не знаю, – пробормотал Виктор, пытаясь прийти в себя.

Холодный воздух обдал его лицо. Он поднял глаза и увидел разбитое лобовое стекло напротив первого пилота.

– Станислав- крикнула Галина и протиснулась в кабину. Он сидел опустив голову на штурвал.

По штурвалу и из под рукава рубашки стекала кровь.

– Станислав – закричала Галина и опустилась на колени возле кресла первого пилота.

Сознание возвращалось.

Успокаивать пассажиров было пока бесполезно.

– Вера, – крикнул Виктор выползая из кабины.

– Она не может, – пробормотал Николай.

– Что с аварийным выходом?

– Не знаю – ответил Николай.

Он все еще сидел в кресле пристегнутый.

Виктор поднялся и немного шатаясь подошел к люку.

Дверь заклинило.

– Иди помогай – крикнул он Николаю.

– Я не могу, у меня рука… – промямлил он.

Виктор осмотрел салон самолета.

– Все живы – крикнул он.

Шум на мгновение стих.

– Есть кто ходячие со здоровыми руками, – крикнул он первое что взбрело в голову.

С прохода поднялся здоровый мужик.

– Давай, помогай, надо дверь открыть – махнул рукой Виктор.

Повозившись минут десять, они наконец-то открыли дверь.

Снег был почти до порога двери.

Помощник Виктора шагнул в проем и через секунду оказался по пояс в снегу.

Сзади самолета, там где был хвост, зияла дыра наполовину заваленная снегом.

– Трап надувной где – крикнул Виктор Николаю.

– Какой еще трап, насмотрелись кино, что ли? – ответил Николай

– Там должен быть брезент – махнул он в сторону рабочего места бортпроводниц.

Запах авиационного керосина становился все сильнее.

При ударе о камень, могло пробить бак – подумал Виктор.

– Вера, что с командиром? Жив? – крикнул он.