– Опять? – Сергей замедлил ход, оглянулся в поисках возможных преследователей и перевел дух. – Ну что, разобрались чего со мной делать?
– М-да. – Невпопад промычал сосед. – Разобрались, разобрались. Только тебе это не понравится.
– Неужели туда пора? – нельзя сказать, что перспектива обрадовала. Просто Сергей уже слегка потерял чувство реальности.
– Ты зачем хунхузиков обидел, а? – укоризненно поинтересовался, уходя от прямого ответа, посланник.
– Я ведь на мгновение только и отлучился. – Расстроено произнес он. – А ты тут уже наворотил.
– Ну, чего тебе стоило потерпеть? Промолчал бы там, теплушке, и порядок.
– Ага, я молчи, а он мне в это время весь ливер выпустит? – в свою очередь возмутился Круглов. – Шас, как-же, жди.
– Да ничего бы не сделал, попугать только хотел. Они уже смываться собирались.
Сам посуди, потрошить-то дело не быстрое…, опять-же солдат опасались. Эх, ты.
– Чего уж теперь, проехали. Раньше надо было предупреждать. – Круглов смахнул капли пота и вытер мокрую ладонь о пропахшую чужим потом куртку.
– Не бухти… – перебил Игнат. – Лучше скажи, чего мне теперь делать? Не знаешь? Вот и я тоже, не знаю. Ты-же, прости, паразит – его так саданул, что едва живой. А скоро и вовсе, того, гикнется.
– Слушай, а тебе-то какая беда? – Круглов не столько удивился странным словам, сколько своеобразной манере речи. – И вообще, не похож ты на этого, ну, как помягче сказать, на посланника небес. Скорее урка мелкотравчатая.
– Сам ты урка, – Задумчиво отозвался толстяк. – Форма, это, понимаешь, не главное… Главное суть. А суть она от формы не зависит.
– Тьфу. – Словно вынырнув откуда-то, ругнулся он. – Ну все не так… Я тебя уже пристроил почти… Ты ж пойми, теперь все наперекосяк
От огорчения речь толстяка стала отрывистой и малопонятной. – Луна в седьмом доме, Сатурн, опять же…
– Да не вертись ты. – Заметив, что его собеседник продолжает наблюдать за окрестностями, одернул он Сергея. – Нужен ты им больно. Они сейчас куда больше добычей заняты… Ты лучше о вечном подумай, самое время.
Круглов выдохнул, и глянул на убогую приморскую растительность, прощаясь.
Значит все. – Подвел он итог и зажмурился. – Может и к лучшему… Больно все перепуталось.
– Все? – Игнат горестно поморщился. – Если бы, куда мне теперь тех жмуров девать? А? Ну ладно, Син, тот не жилец был. Его свои давно собирались пришибить, а вот Чжену на тот свет никак не положено.
Ты про японца, что-ли? – Отвлекся от минорных мыслей Круглов. – Про шпиона?
Шпиона, не шпиона, какая разница. Не хватало мне ваши глупости разбирать. – Озабоченно буркнул Игнат. – Вот что…, мил человек.
Приняв какое то решение он даже просветлел лицом. – Точно. Значит, слушай сюда.
– Тебе раз ты накосячил и расхлебывать. – Игнат щелкнул пальцами. – Теперь ты никакой не Круглов, а Мадзура. Нарита Мадзура. – тридцати с чем-то лет. А тело я приберу. Под откос, на то место, где ты из окна вывалился. там его и отыщут. Документы уже подобрали. Так что опознают, и все как надо оформят.
– Ты не беспокойся, – Заметив, как вытянулось лицо слушателя, зачастил Игнат. – Тот в очках, он тебя всяко в один конец отправил. Ему для своих дел исполнитель был нужен, на которого все списать можно. Поэтому, не расстраивайся. А вдове пенсию оформят майорскую. Представление уже послали. Не суть. Главное у нас все срастется. Чжен этот оклемается, и все своим чередом пойдет. Минус один там, здесь плюс один, в итоге ровно.
– Ты чего? – Круглов, который еще не сообразил, что имеет в виду суетливый толстяк, заморгал глазами. – Какой еще к хренам, Чжен-Нарита? Я капитан советской армии, а ты меня чего? В самурая? Не согласен.
От дикости и несуразности ситуации он потерял дар речи. – Да я жить не смогу, я себя кончу… -Попытался прибегнуть к шантажу Сергей.
– Это, господин Мадзура как вам будет угодно. – Голос Игната вдруг потерял шутовские нотки, стал категорически непререкаем. – Только сдается мне, не такой у вас путь бусидо… Вам много еще что предстоит. Иначе я бы тут голову не ломал.
– Нет, ты это, ты погоди. – Круглов попытался схватить собеседника за рукав, но промахнулся. Его рука, ставшая отчего-то совершенно невесомой не смогла ухватить грубую ткань. – Как же я буду? Он ведь японец, враг, и вообще? Так с хунхузами по лесам мотаться, крестьян грабить?
– Ну, почему только… – Едва не повелся на уловку занятый сведением плана в общую картинку Игнат. – Потом еще в якудза…
– Стоп, разболтался я что-то. – Он замолчал и уставился на Сергея.– Готов?
– Погоди, погоди чуток, а? – понимая, что в следующий момент все может окончиться, заспешил Круглов.
– Я с тобой на два века вперед лимит выбрал. – Недовольно отозвался собеседник. – Воплощений. Ну ладно, пару минут, не больше. А я пока еще раз все проверю. Что бы теперь без осечки.
– Кстати, а что ты про очкастого говорил? – капитан, решил поменять тактику и попытаться заболтать оппонента.
– Какого оч…, а, понял, ты про того, с большими звездами? – Сообразил Игнат. – Да, ерунда. Его товарищ из столицы попросил стрелка снайпера подобрать, какого-то им беспалого пристрелить кровь из носу хотелось. Только там ведь тоже все не так просто. Этот, с харизмой, он свою роль сыграть должен будет.
Игнат мотнул головой, указывая на усыпанную травой землю, у себя за спиной.
– Тот ему большую роль отвел. Вот и выходит, что поперек него твои-то пошли.
– А тебе и досталось. Слушай… – Говорливый толстяк вновь глянул на Сергея. – а ты мне нравишься. Молодец. Другой бы уже пять раз с катушек слетел. Возись потом, а ты ничего, крепкий. Хотя и атеист. Но, сам пойми, ничего не могу… надо.
Пока занятый разговором собеседник отвлекся, Круглов осторожно передвинул висящее на плече оружие под локоть и медленно, почти незаметно, загнал патрон в патронник.
Наконец, решив, что терять уже нечего, он ткнул ствол себе в подбородок. – Не угадал. – Рявкнул он, нащупывая пальцем курок. – Фиг вам, а не якудза.
– Тебе ведь не тело мое, тебе душа требуется. А не выйдет. Если не договоримся, нажму курок и привет. Слово офицера.
– А ведь и правда, нажмет. – Медленно, словно разговаривая сам с собой, произнес Игнат. – Вот паразит…
– Ну что с тобой сделаешь? Чего ты хочешь?
– Раз иначе нельзя, хрен с ним… – Сергей сильнее сжал цевье винтовки, – нужно переселять, переселяй, только в русского. Пойми, не смогу я…
– Да ты и помнить ничего не будешь. Наоборот, навыки кое-какие останутся, умения. Какая тебе разница?
– Нет, я сказал. – Отрезал самоубийца. – Или так, или никак. Мне терять нечего.
– Хорошо, хорошо, ладно. – Поспешил успокоить Игнат шебутного клиента. – Погоди. Русский, говоришь? Ага. Сейчас, гляну. А что, пожалуй. Есть такой. Третьего дня хунхузы его на Сунгури в плен взяли. Он в Манзовке сидит. Кстати, однофамилиц, тезка твой оказался. – Чуть удивился посланник. – Его власти сюда послали с этими вот узкоглазыми воевать, а он сам в плен попал. Жить ему всего ничего осталось. На минуты срок пошел. Пустячный человечек. Промелькнул, и нет его.
– Значит, если я его вместо тебя в японца…, а твою сущность в него, ничего и не поменяется? Уговорил. Решили. Но это в последний раз. Не вздумай больше ничего выкинуть. Три-четыре.
– Кто он такой, откуда? – зачастил Сергей, понимая, что время на исходе. – Военный?
Однако Игнат не ответил. Его фигура внезапно вздрогнула и начала растворяться в воздухе, превращаясь в струйку белесого дыма. Туман скользнул над сломанными ветками порыжелых кустов и накрыл своей пеленой Сергея. Ненужное теперь оружие мягко выпало из рук потерявшего сознание человека.
«…Пусто, пусто и холодно. Тоскливо и невыразимо грустно. -Остатки, обрывки коротких как крик мыслей.– …Оленька, милая, прости, я ведь приехать обещал»..
Глава 3
Тяжелый, затхлый воздух замкнутого помещения резал горло. Сережа Круглов закашлялся, вытер накатившиеся на глаза слезы рукавом изодранной гимнастерки, и попытался устроиться удобнее. Сидеть на прелой соломе было неприятно, однако куда больше давило понимание безысходности. Пленник в который раз вздохнул.
Помимо воли нахлынули воспоминания о прежней, беззаботной студенческой жизни.
Сережа, сын потомственного дворянина, статского советника Андрея Павловича Круглова, с отличием окончил пять классов Ростовской гимназии и поступил в Александровское техническое училище. Выпущен по ведомству путей сообщения… Казалось бы все складывается самым превосходным образом. Должность на Санкт-петербургской железной дороге, неплохое жалование. И стоило ему податься этим патриотическим настроениям. Прошение о переводе в военное инженерное ведомство вольноопределяющимся, получило ход в невероятно короткие сроки.
Что и сказать, прогуливаться по Невскому в новенькой, подогнанной по росту шинели, Сергею было невероятно лестно. Он замечал на себе заинтересованные взгляды барышень, и чувствовал себя почти Грушницким. Если Сергей и сожалел тогда о чем, то лишь об отсутствии завалящей медальки, которую можно было повесить на грудь. Внезапно все изменилось. Вместо обещанного места в ведомстве путей сообщения, направление в Приморскую область, на должность военного помощника начальника 4 участка службы пути Китайской Восточной железной дороги.
Сергей вздрогнул, услышав гортанные голоса, раздавшиеся за тонкими, почти фанерными стенками их темницы. Налетевшие на их поезд разбойники перестреляли солдат, обобрали пассажиров и в довершение невзгод забрали с собой несколько человек, самого Сергея, приказчика торгового дома Пруста из Красноярска, и еще двоих чиновников, проходящих по ведомству путей сообщения.
Один из железнодорожников, который получил ранение острым как бритва, громадным кинжалом, лежал рядом с Кругловым. Рана на ноге воспалилась. От намотанных тряпок распространялся отвратительный запах гнилости. Больной метался в забытьи, звал маму. Понимая, что не может ничем помочь бедолаге, Сергей чувствовал себя совершенно бессильным, и старался не замечать стенаний.
Пленники сидели в темноте уже третий день. Поесть хунхузы дали им всего один раз, в первый день, но такую невероятную бурду, съесть которую Сергей не сумел. Впрочем, сейчас он уже неоднократно пожалел о своей брезгливости.
– Вы не знаете, что они говорят? – Наконец не выдержал Круглов и склонился к дремлющему возле него приказчику.
Бывалый путешественник оторвал голову от сырой стенки, прислушался. – Не разобрать. Похоже, кого-то ждут.
– Скорее бы. – Не выдержал Круглов.
– А чего скорее? – С плохо скрываемым отчаянием отозвался коммивояжер. – Скорее нас на корм собакам пустят?
– Позвольте, но отчего?
– Да оттого, милостивый государь. – Окрысился сосед. – Выкупать нас некому. Это за них, дорога может, чего и заплатит, а за нас с вами, радеть некому. Вздернут на первом суку, всего делов.
Мрачный прогноз вызвал у Сергея неприличное волнение в животе. Он смущенно оглянулся, однако никто даже не обратил внимание на это проявление физиологии организма.
– Не может быть. Такого быть просто не может… – Как заклинание повторил он про себя. – Непременно должно что-то случиться. Нас, наверняка спасут. Отыщут. Казаки, разгонят этот сброд и освободят».
Тягостное ожидание перемежалось чуткой, похожей на забытье дремотой.
День начал клониться к вечеру. Понять это Сергей сумел по лучику солнца, переместившемуся к проделанной в доске щели.
Крики, стук копыт и негромкое ржание прозвучали внезапно. Сергей открыл глаза и прислушался. Но тут дверь в темницу заскрипела и распахнулась.
– Ходи вон. – Визгливо проорал низкорослый китаец, стоящий в светлом квадрате проема. Он лязгнул затвором винтовки и угрожающе наставил ствол на сидящих вдоль стены пленников.
В солнечном сплетении у Круглова застучал молоточек, потекла по спине струйка липкого пота. Он приподнялся и тут же присел вновь, не чувствуя ног.
– Помогите, господин военный. – Хрипло окликнул его один из железнодорожников, осторожно поднимающий своего потерявшего сознание товарища.
Сергей осторожно, преодолевая брезгливость, ухватил дряблую руку раненого.
Вдвоем они с трудом подняли мужчину и вынесли в узкие двери фанзы.
Опустив бесчувственное тело на жухлую траву, остановились.
– Моя твоя режи. – Оскалил в улыбке кривые зубы желтолицый разбойник и добавил непонятное слово по-китайски.
Стоящие гурьбой хунхузы весело загоготали. Один из них поднял короткую винтовку с примкнутым к стволу плоским штыком и проорал, указывая на лежащего. – Плати нет, убивай.
– Что он говорит? – В ужасе застыл Круглов, пытаясь осознать смысл исковерканной фразы.
И тут произошло страшное. Китаец легко словно играючи коснулся слегка выпирающего из под натянувшегося сюртука живота железнодорожника.
Блестящее лезвие, словно хитрая игрушка фокусника, исчезло до половины, и вновь появилось наружу. А следом за ним, с легким шумом и всхлипыванием выглянуло нечто вишнево сизое. Мгновение, а потом из отверстия в животе хлынул фонтанчик темной почти вишневой крови.
Человек вздрогнул, распахнул глаза и задергался в мелкой дрожи, забрызгивая все вокруг мелкими каплями крови.
Хунхуз оскалился еще сильнее и шагнул к приказчику. Вскинул винтовку, и стремительно, словно дятел, заколотил окровавленным острием штыка в грудь приказчика. Он успел нанести не менее десятка уколов прежде чем мужик дернулся, выпучил глаза и медленно, как будто собираясь плясать барыню, развел в стороны мосластые ладони. Однако не закончил. Плавно опрокинулся на спину, коротко дернул ногами и затих.
Волна ужаса пронзила все существо вольноопределяющегося. Сергей втянул голову в плечи, и крепко, до боли в глазницах сжал веки. – Сейчас я проснусь, сейчас… – Забормотал он, но оборвал себя и лихорадочно зачастил первые слова молитвы. – Иже еси, иже еси…
Вспомнить, что дальше не сумел, да и не пытался. Вспыхнуло в плотно сжатых глазах багровое пламя. Внутренний взор озарился нестерпимо ярким светом, а в голове прозвучал звон могучего колокола. И в то же время увидел все происходящее с ним целиком, словно с высоты птичьего полета.
Веселящиеся хунхузы, кровавые пятна, расплывающиеся из под распластанных тел, и он сам, замерший перед готовым пронзить его штыком низкорослого убийцы.
Изображение стало расти, приближаться, набирать резкость. И вдруг в голове что-то лопнуло, взорвалось. А после наступила восхитительная ясность и пустота.
Сергей распахнул глаза, и едва приметно сдвинул плечо с висящим на одной нитке погоне чуть вбок. Едва заметно, однако этого хватило, чтобы стальное лезвие скользнуло по суровому сукну гимнастерки, не причинив ни малейшего вреда. Китаец, охнул, потерял равновесие и посунулся к пленнику.
Удар локтя вонзился прямо в поросший черными волосиками висок. Кость хрустнула.
Дальнейшее слилось в сплошную полосу. Рука Сергея скользнула вниз, пальцы сжались, обхватив ствол, мгновенный перехват, и разворот.
Передернуть затвор и наставить оружие на ватагу китайцев хватило доли секунды. Выстрел, рывок затвора, новый выстрел, и снова скупой стук затвора. Пять пуль, выпущенных почти с пулеметной скоростью отыскали свою цель, словно стрелок долго и тщательно выбирал мишень, а не стрелял с бедра.
Последнего из китайцев достал штыком. Плоское лезвие с хрустом вонзилось в обтянутую синей курткой спину рванувшегося прочь хунхуза, ушло на всю глубину. Легкий поворот кисти, и рывок. Китаец дернулся и повалился на своих товарищей.
Круглов замер, внимательно озирая поле сражения, задержал взгляд на неподвижных телах пленников, и вновь уставился на расстрелянных им хунхузах. Прошла секунда, другая, и вот один из недостреляных разбойников шевельнулся.
Сергей и сам не заметил, как вскинул винтовку. Выпад, удар, и мгновенное, с вложением всего веса удержание. Ствол дернулся, передав агонию умирающего.
– Кончено. – Прохрипел Круглов пересохшим голосом. – Вот так… А то хунхузы, хунхузы. Он не закончил.
Одна половина его сознания отлично сознавала, что произошло нечто из ряда вон выходящее, немыслимое. Он, вольноопределяющийся Сережа Круглов, вчерашний студент, и мямля, не обидевший за все свои двадцать два года и мухи, только что, совершенно хладнокровно и даже с некоторым изяществом убил шестерых. Казалось бы, ему следовало ужаснуться этому факту. Однако ничего подобного. Не дрожат руки, не подступает к горлу предательская тошнота. И полная, неколебимая уверенность в своей правоте и верности всего сделанного.
А другая часть естества совершенно независимо от него самого внимательно оценивает ситуацию. Прикидывает количество трофейных боеприпасов, стволов, пути возможного подхода подкрепления к выведенному из строя неприятелю, и конечно же просчитывает возможное развитие ситуации.
Попытка Сережи впасть в прострацию не удалась. Второе я неуловимо, но жестко взяло управление телом и эмоциями в свои руки.
…Проверить карманы, собрать оружие, провиант. На все про все пять минут. Второе, просчитать ориентиры, выбрать направление, и уходить. Не забыть уложить всех, и правых и виноватых в фанзу, а затем подпалить.
