Валентин изменился до неузнаваемости – вместо его былых густых усов у него над верхней губой была лишь тоненькая ниточка-полосочка коротких волос. (Он чем-то смахивал на молодого Остапа Бендера в роли Андрея Миронова, я смотрела как-то раз этот фильм по телевизору). Но когда я увидела его гладко зачесанные назад волосы, то поняла под кого решил косить мой отчим – под итальянского мачо!
Вот это да! – пронеслось в моей голове. – Синьор Валентино!
И я невольно разулыбалась, сдерживая себя изо всех сил, чтобы не расхохотаться в голос от комичности внешнего вида этого взрослого, но глупо выглядевшего сейчас парня. А этот «мачо» возомнил себе, что я им восхищена и, приняв мою улыбку, как поощрение к действию, потянулся своим ртом к моим губам. Вот тут-то мне стало не до смеха!
Я, высвобождаясь из его рук, вытащила наушники из ушей и начала его отталкивать, но он наоборот, порывался меня обнять и все сильнее прижать к себе. И вдруг заговорил ласково и жеманно:
– Говоришь, что тебе нравится все итальянское? И музыка и мужчины? Может и я тебе их сейчас напомнил? Ну, так давай поиграем в Италию, красивая девочка! – и начал целовать мою шею, лицо, норовя дотянуться до губ.
Вот это был ужас так ужас! Не передать вам словами мои ощущения. И возникшее отвращение к нему. А он даже глаза закрыл от удовольствия. И это все молча, как в кошмарном сне.
Не знаю, что мне взбрело в голову – то ли инстинкт самосохранения сработал, то ли сто раз просмотренные фильмы с такими эпизодами насилия, но я чисто интуитивно подняла согнутую ногу в колене и заехала этому «мачо» прямо в…. Ну вы в курсе – куда! Тоже ведь фильмы подобные смотрели?! В общем, картина, которую могла лицезреть моя дорогая и любимая мамочка, так «вовремя» вошедшая в комнату, была самая что ни на есть натуральная:
Её доченька в самом непотребном и расхристанном виде, «почти голая» стоит посреди комнаты, соблазняя ее мужа. И этот ее любимый муженек кружит перед дочуркой, согнувшись пополам, приседая и скуля от боли. Он – разумеется, красота неописуемая и сама невинность, а я – жуть ужасная и развратная. Как вам такой натюрморт?
Сколько было визгу и криков – не передать. Не хочу вас пугать своими подробными рассказами. Скажу лишь, что мама подлетела ко мне, залепила мне пощечину, затем подхватила Валюшу под руки и потащила на диван, обнимая и утешая. А мне, обернувшись, зло крикнула:
– И чего тут стоишь, чего забыла? Лети к своему Сереге, раз взрослая такая стала. Он там из армии вернулся, видела его только что. И домой можешь не торопиться!
Ну, вот как расценивать ее слова? То ли приказала, то ли благословила. Обалдеть. Но, так или иначе, выбора у меня не было – я как стояла, так и рванула из дому, в чем была, машинально держась за щеку, которая ныла от боли и очень быстро становилась красной.
Красное – значит красивое – пыталась я шутить сама с собой, нервно глотая слезы и уговаривая себя, что после всего случившегося сегодня в родном доме мне, вот такой – для кого ужасной, а для кого красивой – в самом деле, больше оставаться не зачем.
Очень смелая, но трусливая
Все женщины молоды, но некоторые из них моложе других, и это не всегда Perfetto – молоточком стучала в моей голове прочитанная где-то фраза (ее я по привычке дополнила итальянскими словами), пока я никого и ничего не замечая, неслась на соседнюю улицу. Я была страшно обижена на маму и неуверенна в себе, но уговаривала себя не трусить и не ныть. И даже пыталась иронизировать, что молодость и юность не вечны, и что я тоже когда-то превращусь в старую почти сорокалетнюю тетку и тоже возможно буду кого-то отчаянно ревновать. «Но ведь не к собственной же дочери», – отвечало мне мое сердце.
В таком ужасном раздрае, разобранная на запчасти, я смело и отчаянно ворвалась во двор того дома, где жил мой Сережа, тот, кого я год назад провожала в армию и которого честно и терпеливо ждала все это время. Ворвалась и затормозила в страхе – а с чего это я так лечу? А вдруг моя мамочка пошутила и он не приехал, и никакого Сергея я здесь не найду, а своим видом перепугаю сейчас насмерть его маму? Ого, представляю себе ее реакцию, если она меня увидит – стоит посреди двора этакая дылда, в короткой майке и шортах, едва прикрывающих попу, да еще и с пылающей щекой, цвета красного знамени! Да уж, еще та картина маслом.
И я в страхе попятилась назад, чтобы уйти никем не замеченной, но вдруг… входная дверь распахнулась, и из нее вышел…. Кто бы вы думали? Правильно – он самый, мой Сережка, в солдатской форме, которая ему необычайно шла!
Вот тут-то все мои страхи разлетелись на маленькие осколки – я подпрыгнула и взвизгнула, словно вождь краснокожих (тем более с такой-то щекой, как моя!), и рванула к нему, и повисла у него на шее. А он, смеясь, закружил меня вокруг себя, а потом поставил на ноги и поцеловал! Ух, как же он меня поцеловал! Ммм….. А потом отстранил, удерживая двумя руками за плечи и внимательно рассматривая, выдохнул с восхищением:
– Вероничка-аа! Какая ты стала! Какая классная! Какая красивая!
С этого момента, после вот этих его волшебных слов, он стал самым главным человеком в моей жизни. И мне уже не нужно было думать и размышлять – что и как там я планировала и о чем мечтала. Теперь, я буду делать только то, что скажет или прикажет именно он! Мой Сергей! Вот так! Решение мною принято и возврату и обмену не подлежит!
Счастье самый лучший косметолог, так все говорят, и я реально ощутила, что становлюсь ужасно красивой! Как ни смешно звучат эти два слова вместе – «ужасно и красиво»! Вы не поверите, но мои глаза, словно стали больше и ярче, губы стали такими же красными, как моя левая щека, даже грудь выросла, наверное, на целый размер (ну это я конечно нафантазировала!)! А если серьезно, то мне, в самом деле, стало легко и радостно на душе и в объятиях самого лучшего парня на свете!
Он утащил меня за руку в беседку рядом с домом, и там мы, продолжая обниматься, сели на лавку и долго-долго рассказывали друг другу о том, как жили в то время, когда находились в разлуке. Ну и целовались, конечно! Он был моим героем, словно вернувшийся с войны солдат. И я так им гордилась! А он смотрел на меня как на богиню, как на принцессу, и я немедленно становилась именно такой – даже без бального платья и даже сидя не на облаке, а на обычной деревянной скамейке под старым навесом, свитым из виноградной лозы.
Я совершенно не задумывалась о том, как я выгляжу! Я смотрела только на Сергея и видела его красивое мужественное лицо, его лучистые глаза, гладила его голову с короткой стрижкой и прижималась к его крепким широким плечам. Красота и сила, надежность, защищенность – вот что я испытывала в тот миг. И страстно желала, чтобы этот миг превратился в вечность. Я вся была такая романтичная, такая впечатлительная, что хоть бери и пиши любовный роман – столько во мне плескалось самых разных чувств….
Но, как, оказалось, было не до написания романа, все хорошее рано или поздно заканчивается – и пришла его мама, тетя Тая, и принялась охать и ахать, и плакать, и смеяться – в общем сплошной неадекват. Чего плакать, ведь он же вернулся домой, живой и здоровый, значит радоваться нужно, а она в слезы! Но тетя Тая женщина волевая, она тут же взяла себя в руки и строго нам скомандовала – отложить свои обнимашки до вечера, потому что сейчас, видите ли, у нее к сыну масса своих вопросов – вот таким «изящным» способом она дала мне понять, чтобы я шла к себе домой. Я девушка сообразительная, мне два раза повторять не нужно и я гордо удалилась, оставляя их вдвоем.
Смущенный Сергей проводил меня до калитки и шепнул мне на ухо, что вечером мы обязательно увидимся и обо всем договорим. И я уже более радостная и успокоенная улетела на крыльях любви к своей подружке, чтобы разделить с ней свою радость! Ну не к себе же домой мне было идти, там-то мне уж точно были не рады и мою радость не поняли бы и не приняли. И мою качественную уборку не оценили, или вовсе не заметили. А я ведь так старалась…
Подруга терпеливо меня выслушала, сопровождая мой рассказ уместными ахами и охами, за что я была ей искренне благодарна! Мы даже всплакнули с ней от полноты чувств и, прогоняя тоску, даже с аппетитом умяли по огромному бутерброду и запили его чашками сладкого растворимого кофе. Потом покурили, спрятавшись за домом, еще раз пожаловались друг другу на своих странных мамочек и, глядя друг на друга, вдруг… рассмеялись! Ну, да, а чего расстраиваться? Родители и раньше к нам цеплялись со своими претензиями, так что не стоит париться и в этот раз. Переживем – решили мы и распрощались.
Пообщавшись с Люськой, и зарядившись от нее восторгом от приезда Сергея и ее пониманием той ситуации, что возникла у меня дома, я совершенно успокоилась и пришла в себя.
И чего, в самом деле, я впечатляюсь? Ну да, взрослая жизнь она такая – то черная полоса, то белая, а то, и вовсе бездорожье, нужно с этим смириться и воспринимать тоже по-взрослому. А то, что я уже стала именно взрослой, я поняла именно сегодня, тесно пообщавшись с двумя разными мужчинами, причем в глазах каждого из них я была красивой! Неожиданное понимание ситуации!
Вот такой уверенной в себе красивой девушкой и «смелой» до дрожи в коленках, я поздно вечером возвратилась домой. Ни слова не говоря своим воркующим на диване «родителям», я прошла в нашу крохотную ванную, вымыла волосы, высушила их, затем накрасилась, переоделась в платье (как хотелось мамочке) и, буркнув в пространство комнаты, что ухожу гулять, прихватив сумочку с телефоном, выпорхнула на свободу!
Было то самое время, когда день уже закончился, но ночь еще не наступила. Мое любимое время! Если прищурить глаза, то казалось, что и дома, и деревья, и даже небо были словно окутаны легкой дымкой мягкого серого света наступивших сумерек. И это было красиво! Или просто в этот вечер мне всё-превсё нравилось? Даже поселок, изученный мною до мелочей и исхоженный вдоль и поперек тысячу раз, выглядел по-новому и казался приятным. Если бы я могла, я бы написала вот такую картину, но рисовать я не умела, поэтому просто сохранила, то, что видела – в памяти своей головы.
Сергей встретил меня возле своего дома. Он уже освоился после возвращения из армии, сменил свою армейскую одежду, переоделся в привычные джинсы и майку и стал мне еще ближе и понятнее. Возле ворот дома стоял его старый мотоцикл, на котором мы с ним раньше летали по окрестностям нашего поселка в тот единственный месяц нашей дружбы и любви, до его службы. И сейчас парень, блестя глазами, снова показал мне на этого железного монстра, взял меня за руку и, подведя к нему, прохрипел:
– Как хорошо, что ты сама пришла! Я уже хотел за тобой ехать. Прокатимся?
– Да, конечно! – согласно мурлыкнула я ему, и Сергей протянул мне второй шлем.
А что, разве я могла отказаться? Я ведь сегодня приняла решение всегда и во всем слушать своего парня. Поэтому, затолкала поглубже в свое сердце, маленькое разочарование от того, что зря я нарядилась в это дурацкое платье и что мы никуда не пойдем с ним гулять, а просто будем носиться на бешеной скорости по пыльным дорогам полей и лесополос. Ну и что? Зато мы будем с ним вдвоем, мысленно порадовала я себя, и уверенно надела этот смешной шлем на голову, а Сергей осторожно застегнул мне ремешок под подбородком, и поцеловал меня коротко, и помог усесться на сидении мотоцикла. Приятно, когда заботятся!
Когда мы отъехали от его дома и свернули на трассу, я, обхватив его тело двумя руками, прижалась к его сильной и крепкой спине и успокоилась! Все мои разочарования, возникшие только что, рассеялись, как дым от сигареты – мне было хорошо и даже весело! И ветер бил в лицо, и свет фар выхватывал дорогу перед нами, позволяя мечтать о неведомом счастливом будущем, что ждет нас с ним впереди! Было так хорошо, что хотелось петь и орать от счастья, что я и сделала немедленно – именно кричала слова восторга и на русском и на итальянском. А Сергей хохотал и тоже что-то кричал мне в ответ, но я почти не слышала! Шлем закрывал уши, да и мотоцикл ревел, как зверь.
Куда мы едем – такой вопрос в моей голове не возникал. Мы просто ехали туда, куда устремлял свой транспорт мой парень, а я ему подчинялась. Красота, когда кто-то принимает за тебя решения, правда?! Совершенно не нужно напрягать свою голову!
Вскоре Сергей направил мотоцикл к съезду с трассы, в сторону от дороги, и мы остановились у небольшого озерца, берега которого поросли ивняком. Когда мой парень заглушил двигатель, нас окутала такая звенящая и уютная тишина позднего вечера, что мы не сразу даже начали с ним говорить, а просто молча, стояли, обнявшись и тесно прижавшись, друг к другу, слушая эту самую тишину.
Сергей нехотя разжал руки и, покопавшись в маленьком багажнике мотоцикла, достал оттуда небольшой плед и бутылку шампанского с двумя пластиковыми стаканчиками.
– Ого! – захлопала я в ладоши, – нас ждет романтический ужин на двоих?!
Он согласно кивнул, расстелил свой плед прямо на траву, почти у самой воды и махнул мне рукой, приглашая сесть. Вы не представляете, как это, оказывается, замечательно сидеть вот так вдвоем, в темноте теплой летней ночи, у озера, а вокруг ни души, одни лягушки лениво квакают да откуда-то издалека, от трассы доносится шум автомобилей. Уединение. Долгожданное!
Сергей уверенно открыл бутылку и, хлопнув пробкой, налил вино в два пластиковых стакана и, поднимая свой навстречу мне, торжественно произнес:
– Знаешь, Вероничка, как я мечтал вот о таком моменте?! Я все время представлял, как вернусь домой и как мы останемся с тобой наедине. И будет ночь, и шампанское. И только мы вдвоем – ты и я! За нас!
– За нас! – радостно откликнулась я, чуть не плача от счастья и смело выпила свое шампанское до дна. А Серега тут же налил по новой и просто пил, молча глядя перед собой и притянув меня к себе одной рукой. Я тоже медленно отпивала по глотку, прижавшись к его плечу и наслаждаясь моментом.
А затем Сергей налил по третьему разу и, глядя мне в глаза, серьезно спросил:
– Ждала меня?
– Конечно! – согласно закивала я головой. – Еще как ждала, дни считала! – глупо улыбалась ему я, чувствуя себя на седьмом небе от гордости за себя, такую верную.
Пузырьки от вина устроили радостный хоровод в моем организме и переместились в голову, наполняя ее воздухом свободы и ощущением безбашенности. От шампанского мне стало легко и весело. Я представляла, как мы с Сергеем завтра отправимся гулять по поселку, а может, даже выберемся на автобусе в город и будем там прогуливаться по улицам и скверам. И все будут на нас смотреть и завидовать мне, за то, что у меня такой красивый и взрослый решительный парень.
Я так размечталась, что не заметила как этот взрослый и решительный, от обнимашек перешел к поцелуям, отчего моя голова закружилась еще сильнее, а мое глупое сердце застучало громче, чем пели в камышах глупые лягушки. Я закрыла глаза и провалилась в радостные эмоции и мужские объятия, которые становились все крепче. Когда я открыла глаза, то увидела над собой яркие звезды, которые мигали, и сверкали, и слепили, и кружили мне голову так, что я невольно поддалась Сергею, когда он потянул меня прилечь на этот расстеленный маленький уютный плед, который мне представлялся сейчас словно плот в океане. Этот плот, как живой, качался и убаюкивал и усыплял меня и мою бдительность настолько, что я даже послушно разрешила парню снять с меня платье. А Сергей, нашептывая ласковые слова и не переставая целовать, был дерзок и смел, но мне было абсолютно не страшно – я ведь вам уже говорила, что приняла решение слушаться и подчиняться ему во всем, вот я и не сопротивлялась, и, не споря, позволила ему самому принимать свои мужские решения. Очнулась я лишь от резкой боли и даже вскрикнула, и пузырьки тотчас исчезли из моей головы, и я даже пыталась оттолкнуть Сергея, посмевшего причинить мне боль, но он лишь продолжал меня крепко стискивать и целовать и шептать по ходу: «Девочка, моя девочка, мой малыш….» Это конечно было ужасно приятно и даже может быть и хорошо, если бы то, что происходило с моим телом, не было таким болезненным от того, что Сергей находился внутри меня. Но вскоре все его движения закончилось, и я вздохнула с облегчением.
Мы лежали рядом, крепко обнимая друг друга. Сергей что-то продолжал мне говорить, успокаивая и, одновременно, благодаря, а я испытывала странное чувство разочарования. Вот это ощущение явилось для меня полной неожиданностью…. Я-то, наивная девчонка, начитавшись и наслушавшись всего, что касалось первого раза близости между парнем и девушкой, ожидала совсем других эмоций и впечатлений. И немного растерялась, от таких мыслей и даже не сразу поняла, о чем меня спрашивает Сергей. А он, оказывается, делился со мной своими планами на ближайшее будущее:
– Ты молодец, что дождалась меня. Спасибо! Я хочу предложить тебе одну вещь, ты подумай и дай ответ, согласна или нет, хорошо?
А вот тут я замерла от восторга – он меня замуж, что ли зовет?! Ого, как круто, я даже не ожидала, что это так быстро случится! Да, конечно да! – хотела, не раздумывая, выдать ему я свое согласие, как внезапно остановила свои порывы, потому что Сергей продолжил говорить:
– Короче, я решил ехать в Москву. Что тут делать в нашем колхозе? А в Москве и возможности и деньги совсем другие. – Он закинул руку за голову и мечтательно устремил взгляд в звездное небо и словно говорил сам с собой: – У меня кореш в армии был, он сам из подмосковного города Видное. Так вот, у него там, в Видном, есть своя собственная квартира. И он меня звал к себе. Сам-то он после службы решил попутешествовать годик, бабки у него есть, от родительского наследства осталось что-то, вот он и освобождает свою квартиру, предлагая мне в ней пожить бесплатно. Если ты согласна, то поехали со мной. Попробуем жить там, а работу в Москве найдем, заработаем, поднимемся, жилье себе сообразим. Ты как? – он повернул голову в мою сторону, и уставился мне в глаза, словно внезапно вспомнил о том, что я рядом с ним лежу, совершенно голая и дрожу от холода и разочарования.
Да, его слова меня разочаровали…. Ужасно…. Совсем не таких слов я хотела бы услышать от него после нашей первой ночи, но видимо я была слишком романтичной барышней, а взрослая реальная жизнь она несколько суровее. Я внезапно протрезвела, и волшебные пузырьки покинули мою глупую голову.
Ну что ж, я всегда самостоятельно принимала решения, поэтому и сейчас добровольно шагнула во взрослую жизнь и нужно не расслабляться и не пугаться такой реальности. Вот я и решила не быть трусихой и плаксой. Подумаешь – замуж не позвал. Сегодня не позвали – завтра позовут! Сейчас есть более важные задачи! Так что я, не подавая вида и не показывая своих истинных чувств, лишь робко уточнила:
– А насчет – учиться? Ты ничего такого не думал? Нам же нужно какую-то профессию получить, поступить куда-то, учиться? Или как?
– Ой, нафига нам институты? Только время тратить. Лучше сразу идти бабки зарабатывать. А там видно будет. Москва – это же столица, там всё круче, и люди там крутые. И мы такими станем, представляешь, Вероничка?! – он радостно и уверенно засмеялся и с видом собственника, который имеет на меня все права, притянул меня к себе, обнял и начал целовать, убеждая соглашаться и доказывая, что вдвоем нам будет легче пробиться в Москве, тем более за жилье там платить не нужно. Экономия!
Он был настолько убедителен и сам верил в то, о чем говорит, что я лишь вздохнула ему в ответ, безропотно принимая его предложение ехать с ним в Москву. Ехать, чтобы просто… тупо работать. А вовсе не учиться чему-то, как думала я раньше. Знаете, как-то это было грустно осознавать….
И знаете, что самое удивительное? Ведь Москва – она же тоже была моей мечтой, но после такого странного предложения Сергея (взамен предложения о замужестве или институте), почему-то моя давняя и тайная мечта скукожилась, и уже не волновала и не радовала меня так, как это было еще буквально несколько дней назад.
А еще, после сегодняшнего вечера впервые осталось странное ощущение, его еще называют «послевкусие» (это я в одной умной книге прочла!). И это послевкусие было как камешек в кроссовках – маленький, но раздражающий. И мне очень-очень захотелось вдруг избавиться от такой помехи, только вот каким образом, я еще не понимала. И просто отодвинула свои чувства, на время. И тогда, в тот вечер, я – такая красивая и уверенная, гордо вскинув подбородок – ни словом, ни взглядом не призналась в этом своему парню и трусливо дала свое смелое согласие – да, еду…
Я безвредная, но опасная
Не знаю, как там в других семьях ведут себя родители, когда их дети объявляют им о том, что уезжают из дому за тысячу километров, но в моей «дружной и любящей меня семье» этой новости, которую я им озвучила, похоже, были только рады. Во всяком случае, мамочка возражать не стала. Правда, так странно на меня взглянула, типа удивилась, а потом успокоилась. Спросила лишь, куда и с кем я еду, на какое время, и где собираюсь жить. И даже не поругала за то, что отказываюсь куда-то поступать учиться. Это как? ей, получается, тоже важнее было то, чтобы я просто зарабатывала деньги, прямо сейчас, а не училась где-то долгие пять лет.
Обалдеть, а я еще боялась, что мне придется ее уговаривать и упрашивать, чтобы она меня отпустила с Сергеем в Москву. Наивная….
Когда я утром, дрожа от страха, «смело» сказала маме, что уезжаю, она даже… заулыбалась. Представляете? И даже предложила свою помощь, чтобы подготовить и упаковать мои вещи. Ну, те, что понадобятся мне в далекой и чужой Москве. И сказала, что соберет мне в дорогу целый ящик овощей и фруктов. И даже сказала, что выделит мне немного денег для всяких неотложных нужд на первое время. Пока я сама не начну зарабатывать.
И еще было одно странное ощущение – мне на миг показалось, что Валентин и то больше переживает о моем отъезде, чем мама, потому что глаза у него были грустными.
Я была в шоке…. Я была страшно разочарована. Я даже всплакнула от той мысли, что детство кончилось и что, оказывается, я не нужна своей любимой мамочке, совершенно. И что ей глубоко безразлично, зачем я еду в Москву и где я там буду жить и как.
Знаете, оказывается в один миг можно разочароваться во всем, во что всегда верила, а именно – в материнскую любовь.
Этот день – 25 июля 2010 года я запомнила на всю жизнь и внесла его в свой черный список памяти. В этот день меня с радостью и без всякого сожаления вытолкнули из родного гнезда и отпустили в свободный полет, одарив напоследок равнодушным заверением: «Ну, ты звони хоть время от времени, как там у тебя будут дела». И даже не предложили звонить почаще, или… просто приезжать домой, ну хоть иногда. Вот таким оказался тот волшебный пендель, который я получила от своей любящей мамы. Неужели я ей так надоела или мешала, что она даже не смогла изобразить печаль от расставания со мной? И я ощущала почти физически, насколько она довольна своим согласием на мой отъезд. И что она горда своей проявленной добротой и щедростью, словно одарила меня путевкой во взрослую жизнь…
Как ни больно мне было сознавать, но я поняла, что своим решением уехать подальше от дома я сделала свою молодую маму счастливой. Ну что ж, дарить радость и счастье это же так приятно, а я всегда обожала дарить подарки. Правда такой «подарок» я дарила впервые….
Вот так, наверное, наивные молодые девчонки превращаются в самостоятельных девушек. Это я уже о себе…
Меня никто не провожал до районного центра, чтобы посадить в поезд и, смахивая слезинки, помахать на прощание платочком. Мне предоставили возможность самостоятельно решать свои проблемы. Ну, типа – едешь и едь, себе. Да, видимо так и становятся взрослыми – резко и ощутимо. И, хочу вам признаться, что взросление оказалось для меня весьма болезненно, но я мужественно проглотила готовые пролиться слезы и решительно настроила себя на то, что у меня все обязательно будет хорошо. Я ведь не одна, у меня же есть мой парень, который старше и умнее, и он знает лучше меня – как нам дальше жить!
Хорошо, что его семья не была такой равнодушной к нему и его отец, хоть и с хмурым выражением лица, но довез нас с Серегой на своем жигуленке до самого районного центра, до железнодорожного вокзала. Правда молчал всю дорогу, лишь вздыхал, а уже на перроне, где мы стояли в ожидании поезда, он, недовольно косясь на меня, отвел Сергея в сторону и что-то эмоционально ему говорил напоследок. Сергей тоже ему что-то отвечал и отрицательно качал головой. Они о чем-то спорили и размахивали руками, но я старалась не вмешиваться, пусть Сергей сам все решает, как и обещал мне. Я просто терпеливо стояла в сторонке и делала вид, что меня их разговор совершенно не касается и не интересует, хотя, признаюсь вам, мне было ужасно одиноко и очень обидно чувствовать себя никому не нужной, посторонней. Хорошо, что поезд до Москвы вскоре подошел и мы, наскоро простившись с отцом, суматошно разместились в душном плацкартном вагоне и, не сговариваясь, выдохнули возникшую напряженность, посмотрели в глаза друг другу и даже улыбнулись.
Я отчаянно старалась изобразить радость. Спасибо, что хотя бы Сергей вел себя по-иному – он был и заботлив, и внимателен и всю дорогу, что мы ехали с ним в поезде, сидя на нижней полке, он обнимал меня за плечи и в самых радужных красках описывал ту нашу счастливую жизнь, которой мы с ним заживем в Москве. Вместе, вдвоем!
И знаете что? Пока я изображала радость, я вдруг и в самом деле почувствовала что рада. Да, именно рада! А чего грустить? Я ведь на пути к своей мечте, я еду в Москву! Эге-гей! Подумаешь, какие-то глупые разочарования влезли в мою голову, когда я прощалась с отчим домом. Я все грустные мысли решила оставить в прошлом, за спиной! По всем законам, если в одном месте вас послали, то в другом-то точно заждались, правда?!
И я уже без всякой грусти слушала, как мой Серега шепчет мне, о том, что я молодая, красивая и уверенная в себе. И что он меня очень-преочень любит! И я смеялась, и я с улыбкой разглядывала проплывающие за окном просторы нашей необъятной страны. И я буквально купалась в глазах моего парня, и эти глаза лучились восхищением и любовью ко мне. Это так приятно, оказывается!
И я пыталась ему верить всю дорогу, и почти убедила себя в нашем с ним счастливом совместном будущем, когда наше трудное путешествие закончилось в подмосковном городе Видное и когда мы уставшие, измотанные и нервные втащили наконец-то наши вещи в ту квартиру, адрес которой дал Сергею его добрый сослуживец Эдик.
Квартира в обычной панельной пятиэтажке на третьем этаже оказалась вполне жилой и была бы даже уютной, если бы не тот запущенный вид, в котором она предстала перед нашими глазами, когда Сергей открыл входную дверь теми ключами, что протянула нам пожилая тетка – соседка по лестничной площадке.
Эта подозрительная женщина долго и дотошно расспрашивала нас о том, кто мы такие и действительно ли ее сосед Эдик разрешил пожить нам в его квартире. Когда мы, наконец, смогли ее убедить и доказать, что никакие мы не воры и не самозванцы, она смилостивилась и разрешила нам жить здесь. Но предупредила, что не потерпит громкой музыки и всяческого шума, какого она, оказывается, натерпелась от тех квартирантов, что жили в этой квартире, в тот год, пока Эдик проходил службу в армии. Офигеть, какой контроль! Мы заверили ее в два голоса, что будем вести себя тише воды и ниже травы, распрощались с соседкой и, как я уже говорила, наконец-то вошли в ту квартиру, где нам предстояло жить ближайшее время.
Да, судя по ободранным обоям, которые свисали клочьями со стен единственной комнаты и по количеству пустых бутылок, что были нами обнаружены на кухонном окне и на балконе, бывшие квартиранты жили весело и не утруждали себя соблюдением чистоты и созданием уюта. Но разве это могло меня испугать? Я ведь на пути к своей мечте! Я – в городе Видное, а это всего в получасе езды на электричке от Москвы! Так что, не откладывая и, как говорится – засучив рукава и связав волосы резинкой в узел, чтобы не мешали – я принялась за дело – мыть, чистить и избавляться от чужого мусора.
Я старалась спокойно отнестись к тому, что видели мои глаза в этой квартире и не взрываться от разочарований. Я ведь не вредина и не лентяйка, и не избалованная мамина дочка. Я абсолютно приспособленная ко всяким трудностям хуторская девчонка. Я безвредная и без комплексов величия – убеждала я саму себя, ползая на четвереньках по всем комнатам, отмывая пол.
Сергей, глядя на мой энтузиазм, перестал вслух материть и Эдика, и его безалаберность. Он тоже включил в себе трудолюбивого хозяйственного парня и старался помогать мне, чтобы поскорее навести порядок в «нашей» комнате. Вдвоем дело продвигалось быстрее и к вечеру мы привели в более-менее приличный вид единственную комнату и отмыли кухню с ванной.
Наскоро перекусив теми продуктами, что оставались у нас из собранных родителями в дорогу, мы без задних лап увалились спать на старенький диван, без всяких поцелуев и жарких обнимашек. Устали мы в тот день не по-детски! И первую ночь на этом самом месте спали без всяких снов, словно два умотавшихся сурка.
То, что я оказалась именно в Москве, я поверила только на следующий день.
Наша жизнь в Москве началась! Как же я об этом мечтала! Ух! И я, прыгая от нетерпения, веселясь и замирая в предвкушении, уговорила Сережку ехать знакомиться со своей мечтой – мне страсть как захотелось своими собственными глазами увидеть всё-превсё!
И Красную площадь с ее брусчаткой, и Кремль, и Спасскую башню с часами, и Собор Василия Блаженного и ГУМ и даже мавзолей – ну всё о чем я слышала или читала! «Пока сама это не увижу – не поверю, что я в Москве», – убеждала я Серегу, повиснув у него на шее, и он сдался!
И мы как два счастливых влюбленных, на следующий день отправились в путешествие из города Видного в Москву. Разумеется, мы выглядели несколько растерянными и, спустившись в метро, пугливо озирались по сторонам, но спрашивать у прохожих, куда нам двигаться, совершенно не стеснялись и нам доходчиво объясняли – и в какую сторону идти, и на какой станции метро выходить. Ведь мы в Москве, представляете?!
Москва меня не разочаровала! Все люди в столице казались мне необычайно добрыми, отзывчивыми, красивыми, современными и успешными.
Москва меня вдохновила и зарядила позитивом и детской верой в чудесную и красивую будущую жизнь, которая случится со мной если не сегодня, то завтра, ну, или, буквально – скоро!
Ах, как же здорово мы с Сережкой проводили время в Москве! Где мы только с ним не побывали! Мне казалось, что в этом городе даже воздух другой и пахнет иначе – вкусно!
Мы обошли, казалось, все значимые места в центре и умилялись всему, что видели, даже табличкам с названием улиц и переулков (один только Кривоколенный переулок чего стоил, ну и название!). Мы даже катались на кораблике по реке! Мы даже купили билеты на дневную экскурсию по Москве, и с удовольствием, вместе с такими же любознательными гостями столицы, рассматривали из окон нашего автобуса высокие и низкие дома, музеи и театры, памятники старины и вообще всё, что нам предлагали посмотреть. И слушали рассказы гида о Москве, и ахали от восторга, и улыбались друг другу, и постоянно целовались, совершенно не стесняясь окружавших нас чужих людей.
Я казалась себе такой красивой и счастливой. И днем и ночью! Я, наверное, даже во сне улыбалась, настолько мне нравилось все, что со мной происходит! А как я любила Сергея, ммм…. до умопомрачения (сумасшедшие ночи любви тому свидетельство)! Сергей в огромном универмаге даже купил мне новое платье, представляете?! И мой любимый парень был таким заботливым, внимательным, веселым – самым-самым! Нас с Сережкой переполняла радость, новизна чувств и та вера, что вот она – наша мечта, совсем рядышком. Можно рукой потрогать!
У меня было такое ощущение внутри собственной головы, что я словно на машине времени переместилась из своего скромного кубанского поселка в другой мир, в другую яркую жизнь. Мне всего-всего хотелось попробовать – и побывать в театре на балете или спектакле, и выпить кофе в этих маленьких уютных кофейнях, да хоть прямо на улице слопать хот-дог или вкуснейшее эскимо в шоколаде! Понимаете – в эту окружающую реальность огромного города хотелось окунуться с головой – и такая жизнь мне была по вкусу, уж можете поверить!
Незаметно в радостной суматохе пролетела первая неделя. Началась вторая, которую мы посвятили поиску работы. И эти дни показались мне уже не такими радостными, как мои первые дни знакомства с Москвой.
Мы с Сергеем целеустремленно искали приличную работу, но это оказалось не так-то просто. Мы переворошили и перечитали горы бесплатных и платных газет с объявлениями о работе, но когда звонили по объявлениям, почти везде натыкались на отказ – то требовалась прописка, то спрашивали документ об образовании (разумеется, одного лишь школьного аттестата оказалось недостаточно), то просили какие-то рекомендательные письма. Ну, не знаю, может быть в уборщицы меня и взяли бы, но по таким объявлениям я пока не звонила – как-то такая работа в мою мечту о Москве ну совершенно не вписывалась.
Я робко попыталась заикнуться Сереже о том, что «может, все-таки попытаемся сначала научиться чему-то, получим какую-нибудь специальность, а уж потом будем работать с утра до утра», но он почему-то страшно разозлился. Нет, мы с ним тогда не поругались, вы не думайте, что он злой у меня. Нет, он хороший парень, но видимо не может мириться с тем, когда с ним спорят. И я намотала себе на ус (ой, не на ус, конечно, откуда у меня усы, это я так – образно!) и старалась без необходимости больше не спорить с Сергеем. Он мужчина и он лучше знает, что и как нам делать. Жаль, только пока не получалось так, как он задумал – хорошо оплачиваемую работу мы по-прежнему не могли отыскать.
Да, честно говоря, такая реальность немного напрягала и я даже всплакнула один раз, тайком, в ванной, пока Сережка не видел. Чуть-чуть совсем поревела, но разозлилась на себя за свою слабость ужасно и дала себе слово – больше не ныть, а улыбаться всем неприятностям назло. И представьте – улыбалась! И ждала, и верила, что все у нас получится, скоро. И однажды лед всё же тронулся! Ой, чего это я летом и вдруг лед вспомнила?! Наверное, от нервозности.
Серега вернулся домой вечером, часов в одиннадцать и с порога громко заявил мне:
