Наталья Скорых "Ваня Ванюша"

– Деда, что с ней? – он дёргал Макарыча за рукав, – Деда, что?

– Жар у неё, – Макарыч потрогал горячий лоб Надежды, – плохо дело, но поправимо.

Вовка начал осматривать маму, теребить её:

– Мамочка вставай! Мамочка

– Цыц! – строго сказал Макарыч. – Цыц! Без паники!

Он намочил чистую тряпочку в тёплой водичке, и начал отбирать Надежду. Вовка сел рядом, положим мамину голову себе на колени и, по наставлению Макарыча, начал поить её тёплым чаем.

– Потерпи родная, – шептал он, – потерпи.

– Все сладится, все пройдёт, – бормотал Макарыч, – намерзлась она сегодня, застудилась. Все старалась больше собрать. Но ничего, мы справимся. Бабка моя, троих сыночков вырастила, троих богатырей подняла, и я с ней. Вместе и лечили, и кормили, и лелеяли. И мамку вашу на ноги поднимем. – Он обтер Надежду, завернул в фуфайку, – а теперь ждать. Сейчас пропотеет и сойдёт жар с неё.

Макарыч умаялся. Сел на табурет, устало положил руки на колени и долго молчал. Суп давно был готов, крупа упарилась и разбухла, так что суп стал густой.

– Садитесь ужинать, уж скоро полночь. Мы сделали все, что могли, – руководил Макарыч, – вам ещё будут нужны силы, так что ужинать и спать.

– Деда, а ты с нами? Оставайся, а. С тобой нам не страшно будет, – умолял Вовка.

Маруся весь вечер не отходила от мамы. Трогала горячий лоб, обтирала её лицо тряпочкой и приговаривала:

– От луны до солнца ты самая-самая лучшая. Сколько снежинок зимой, столько сильно я тебя люблю.

Вовка успокоил Марусю, и после ужина уложил на печку спать. Сам сел рядом с Макарычем.

– Деда, а что такое война? – начал он мужской разговор. – зачем эти фрицы пришли на нашу землю?

– Война, сынок, это большая беда, – Макарыч смотрел в пол, он не знал, как объяснить ребёнку, всю боль и тяжесть происходящего.

Ему, этому десятилетнему мальчишке и так выпала суровая доля. Он и сам знал, что такое война не понаслышке, он жил в войну, выживал, но не понимал, за что и почему. Почему одни люди, которых называют фашистами, решили, что имеют право убивать других людей: русских, украинцев, белорусов, евреев. Почему они решили, что им можно стрелять в детей и стариков. Почему? Кто дал им такое право?

Макарыч молчал, не находя нужных слов.

– Деда, а какие они твои сыновья? Герои, как мой папка? – не унимался Вовка.

– Герои. – ответил Макарыч, – Герои. Мишка был танкистом, он ещё в школе все хотел быть танкистом. Так в танке и подорвался на мине. Так и подорвался. – сухой натруженной рукой старик вытер слезы, – А Генка он на гармошке играл, ух как играл. Все девчонки ходили за ним хороводом. А он одну – Ниночку красавицу любил. И она его очень-очень. Как призвали Генку моего, так и Ниночка с ним пошла воевать. Вместе. Рука в руке. Только убили моего Генку. Убили гады фашистские, – Макарыч уже не стеснялся слез.

– А Никита?

– Никите было только восемнадцать. Малец ещё совсем. Даже усы не брил. Парнишка. Совсем парнишка. Нет у меня будущего. Убила его война. Убила. И внуков народить не дала. – старик закрыл лицо руками и долго молчал. – иди спать, сынок, завтра трудный день. Иди.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70609489&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.