– А теперь можно выйти из машины? – поинтересовался Илья. –
Очень уж в туалет хочется…
– Теперь можно, – немного подумав, согласился полковник. –
Только из здания никто не выходит!
Журналисты высыпали из салона, оставаясь в помещении.
– Да-а… Здесь тоже не башкирский мёд, – усмехнулся Илья, указывая коллегам на крышу.
Длинные листы профнастила кислотно-синего цвета, уложенные
внахлёст друг на друга, покрывали всю площадь бетонного строения.
– Такую крышу камнем пробить, раз плюнуть, не то, что миной,
– поддержал Илью репортер Алексей. – Если прилетит сюда, поляжем
в этом сарае, – хихикал он.
– Я говорю, валить надо отсюда… Как можно быстрей, валить! –
мечась из стороны в сторону, ругался молодой оператор. – Какого хрена
мы тут делаем, военный? Ты что, не слышишь, что духи долбят по нам?
– Сидим здесь, ждем окончания обстрела, – виновато бурчал в ответ
полковник. – Сейчас всё закончится, поедем дальше…
– Куда дальше? – взревел оператор, – под мины?
– Действительно, товарищ полковник, – поддержали коллеги, – как
мы дальше поедем? Там же бой идёт!
40
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Сейчас Тарик по рации выяснит обстановку, а там видно будет, –
резюмировал российский офицер.
– Этот Тарик сам всего боится, – размахивая руками, сокрушался
молодой оператор, – что он там узнает? Кому из бородатых нас привезти, чтобы дороже продать? Сколько здесь за голову журналиста
платят?
– Я слышал, за иностранного журналиста бородачи платят шестьдесят тысяч долларов, – едва слышно сказал Виктор. Он неспешно достал
из рюкзака свой старенький плёночный фотоаппарат «Смена», чтобы
сделать несколько чёрно-белых фотографий для отчета о командировке.
– Шестьдесят штук!? – остановился и задумался на секунду
молодой, видимо прикидывая общую сумму, а потом продолжил своё
нервное метание, – а за полковника сколько?
– Российский офицер, – спокойно отвечал Виктор, наводя объектив
фотоаппарата на стоявших полукругом возле минивэна остальных коллег, – что-то около тридцати тысяч зелёных…
– Скромненько вас оценивают, товарищ полковник, – не унимался
молодой.
– Нормально, – полковник насупил брови.
– Получается, пол-ляма баксов в одном сарае. Не кисло… Правда, товарищ полковник?
– Хорош трындеть здесь! – грозно, словно взяв себя в руку, ответил
офицер.
– Сейчас поедем, куда я скажу! Это всем понятно?
Но никто ему не ответил. Журналисты продолжили общаться
между собой, язвя и усмехаясь над сложившейся ситуацией. Молодой оператор, казалось, тоже немного успокоился, перестал метаться, подошел к компании коллег и встал рядом. Полковник, не отрывал глаз
от своего мобильного телефона, который постоянно пищал, предупреждая о полученной СМС. Офицер писал что-то в ответ, поддерживая
связь с каким-то неведомым абонентом.
– Напишите там, что мы в заднице, – обратился к офицеру молодой.
– Уже написал, – пробубнил полковник, приложил трубку к уху
и вышел из здания.
– Ну, всё…Сейчас авиацию на подмогу вызовет, – засмеялись журналисты.
В помещение зашел улыбающийся Тарик.
41
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Ну, что там, Тарик? – поинтересовался Алексей, – жить будем?
– Хотелось бы подольше, – поддержал Илья.
– Тамам, тама-а-ам! – ответил Тарик, подняв большой вверх палец
правой руки.
– Всё, продал нас? – веселился Алексей. – Сейчас мешки на головы
и вперёд к имамам…
– А потом смотри страна родная в ютубе на наши безголовые
тельца, – подхватил Виктор.
– Да ладно, парни, – оправдывался Алексей, – пошутил я. Тамам
в переводе с сирийского – хорошо! Так что, всё у нас будет хорошо, правда, Тарик?
– Тамма-а-а-м! – вторил он.
Алексей перешел на английский язык, которым Тарик владел
вполне сносно, и они продолжили общаться между собой. Корреспондент пытался выяснить у сирийского офицера спецслужб реальное
положение дел, но Тарик, судя по его лукавой ухмылке, увиливал
от ответа. Лёша тоже был весельчаком, причем очень учтивым и понимающим толк в восточной дипломатии, поэтому их беседа со стороны, скорей, походила на разговор двух американских комиков из захудалого
юмористического телешоу. Оба картинно улыбались друг другу, пытаясь выудить интересующую информацию, при этом каждый, очевидно, старался осыпать собеседника искромётным комплиментом. Тем временем мины, снаряды боевиков продолжали рваться в нескольких метрах
от здания. Укрывшиеся за его стенами журналисты периодически, как
по команде, замолкали, словно рассчитывая, на каком удалении от их
укрытия взорвался снаряд, но после непродолжительного молчания их
разговоры продолжались.
– Стоим, как бараны какие-то, – нервничал от близких разрывов
молодой оператор. – Чего мы здесь забыли? Когда уже свалим отсюда?
Где этот полковник?
– Указание от московского начальства получает, чудила, – продолжали язвить репортёры.
В ангар вошел бородатый сирийский солдат в камуфляже, автоматом наперевес и большим медным подносом в руках. На нём были
красиво уложены аккуратно разрезанные куски спелого арбуза.
– Во-о-о-о-т! – загудели дружно журналисты, – с этого нужно было
начинать! Вот теперь можно сказать, что нам здесь рады.
42
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Вот теперь тамам! – восторгался Илья.
– Я бы сказал, тамам тамамович тамамов, – торжествовал его коллега Леонид. Молодой, полненький и добродушный корреспондент.
В Алеппо он ехал без своего оператора. Военные так решили. Но журналистской братии он был хорошо знаком, потому что это была его далеко
не первая командировка на войну. В свои двадцать восемь Леонид, или Лёньчик, как звали его здесь, побывал и на Донбассе, и в Ираке, и в Сирии, с начала российской операции «Возмездие» тоже был.
– Сочный арбуз в такую жару – тама-а-ам! – радовался он, уплетая
очередную дольку спелой ягоды.
– А-а-а-ах, вкуснотища! – поддержал его Алексей.
– Хоть арбуз дали, – облизывая пальцы, бурчал молодой оператор.
– А где полковник? – поинтересовался Виктор. – Его тоже нужно
угостить. Оставьте ему пару кусочков.
– Ему в Москве оставят, – ответил молодой, откладывая в сторонку
две арбузных дольки – это «полкану» нашему… Может, повеселеет.
– Та-а-ак! Без меня, значит? – командовал грозный полковник, заходя с улицы в ангар. – Я там стратегические задачи, значит, решаю, а они…
– Мы вам лучшие куски оставили, – оборвал его молодой оператор.
– Вот, берите, – предложил Алексей, – очень вкусный арбуз! Спасибо, солдаты постарались.
В этот момент в ангар вошел еще один сириец с автоматом наперевес и подносом в руках. Он принес для журналистов разрезанную
дыню.
– Вечер перестаёт быть томным! – воскликнул Илья, и вся братия
