– Нет, уже встаю, – зевнул Илья.
– Наши уже вовсю завтракают. Ты пойдёшь?
– Да, Витя. Сейчас сполоснусь и подойду. Чем там местные садыки
нас потчуют?
– Омлет какой-то безвкусный, сыр очень солёный, маслины горькие.
В общем, фигня этот их завтрак. Я чаю попил с вареньем абрикосовым, да в номер. Собираться буду, акыд сказал, к обеду Тарик с охраной
подъедет, поедем на съёмки.
– Ну-у, наконец-то, поработаем! – резко встал с кровати Илья, быстро размялся, махнув несколько раз руками и стал отжиматься
от пола.
– Зарядочку делаешь по утрам? – Виктор укладывал в рюкзак
микрофон, линзу и провода для камеры. – Правильно делаешь.
– Да-а-а, – выдохнул Илья, – зарядка нам, как воздух нужна!
– Здесь, кстати, тренажёрный зал есть, я узнавал.
– Значит, сегодня вечером можно будет сходить, да, Витя?
– Я бы сходил, посмотрел, что там есть. Может и для меня трена-жеры найдутся. Я ведь дома тоже спортом занимаюсь.
– Каким? – Илья закончил отжимания.
– Да так, железо тягаю немного и бегать иногда стараюсь, – улыбался Виктор, – стараюсь держать себя в форме. Раньше я усиленно
тренировался, даже качался серьёзно. А сейчас годы не те, но в форме
себя держу.
– Это видно, – констатировал Илья.
– Вот сколько мне лет, как ты думаешь, – вдруг спросил оператор.
– Честно говоря, трудно сказать – дипломатично начал Илья. Виктор, действительно, был в хорошей форме, и точный возраст его определить
77
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
было сложно. Во всяком случае, Илье, который никогда не отличался
точными прогнозами. Подкупала подчёркнутая молодцеватость Виктора, умение хорошо одеваться. Но подспудно Илья понимал, что его
коллеге не может быть менее пятидесяти…
– Думаю, лет пятьдесят, не меньше, – подытожил репортёр.
Хотя подмывало сказать и сорок пять, и даже сорок, но не стал Илья
уж совсем льстить своему коллеге.
– Да-а-а? – начал Виктор, – А мне уже пятьдесят четыре… И всё
еще с камерой бегаю… И ни о чём не жалею. Дай Бог каждому в моём
возрасте с камерой по войнам разным бегать. Надеюсь, побегать еще
лет шесть – семь, а там и на пенсию можно смело идти. Поеду в родную Белоруссию, там жить буду. Лишь бы дом достроить до пенсии…
Возьму свою Надежду и буду с ней чаи попивать да истории разные
вспоминать…про жизнь нашу журналистскую…
– Да ладно, Витя, что ты про пенсию начал? – усмехнулся Илья.
– Не скажи… Про пенсию в любом возрасте думать нужно…Тем
более в моём, пред пенсионном, – усмехнулся оператор.
– Ладно, пенсионер…пойду я мыться и завтракать… Мы с тобой
потом и про пенсию, и про дом, и про речку с карасями поговорим, –
Илья закрылся в ванной…
На завтраке сидели практически все коллеги-журналисты. Длинный, с белой скатертью, стол был накрыт в лобби-баре гостиницы, где кроме
российских репортёров в это утро никто больше не завтракал. Напротив
каждого гостя стояла большая неглубокая тарелка, в которую пожилой официант неспешно укладывал со своей тележки порцию омлета.
Он что-то говорил на своём родном языке, но так как переводчик Сомар
ещё не подошел, никто из репортёров ничего не понял из длинного
рекламного монолога пожилого официанта. Впрочем, все понимали, что
мужчина расхваливает принесённую еду, и даже пытается объяснить русским, что это и с чем это едят. Официант махал руками и строил весёлые
рожицы, силясь донести до всех присутствующих состав блюда. Стол
был уставлен тарелками с крупно порезанными помидорами и огурцами, сырами нескольких видов, чёрные маслины подавались отдельно
от зелёных. Несколько высоких стеклянных графинов с обычной водой
и кусками льда в ней официанты принесли заранее, очевидно, понимая, что большое количество жидкости понадобится гостям, чтобы удовлет-ворить жажду после поедания невероятно солёного сыра.
78
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Садык! – громко обратился Алексей к официанту. – Чай будет?..
Чай? Ти, ти, – перешёл он на английский, показывая на стоящую рядом
кружку.
– Кофи? – учтиво поинтересовался старый официант.
– Ес, ес, кофи! – согласился репортёр. – И чай ещё принеси, понимаешь меня? Ти-и-и…
– И мне тоже чай принеси, пожалуйста, – обратился Леонид. – Ноу
кофе… Чай, пожалуйста!
– Окей! – вдруг озарился официант. – Вахит, нейн, арба? – начал
вопросительно лепетать он.
– Парни! – обратился Клим. – Он спрашивает, сколько чая принести?.. И кто из вас будет кофе?
Теперь понятно, – загалдели журналисты, наперебой объясняя, кто, что будет пить…
– И мне чай, пожалуйста! – вклинился подошедший Илья, усаживаясь на свободное место. – Витя сказал, сыр у них очень солёный?
– Да-а-а, сыр – «вырви глаз»! – согласился Леонид.
– Значит, будем давиться солью, – Илья положил в свою тарелку
небольшой кусочек светлой массы, добавил много помидоров и огурцов и налил полный бокал холодной воды. – А где омлет?
Официант в ту же секунду поставил перед ним тарелку с оранжевой едой.
– Омлет? – ткнул пальцем Илья.
– Окей, окей! – закивал головой улыбающийся официант.
– Какой-то он безвкусный, – подытожил репортёр. – А простую
яичницу они могут приготовить? Кто-нибудь ему объяснял, как нужно
готовить?
– Мы ему уже час талдычим, что такое глазунья, но не понимает,
– смеялся Лёня. – Сомара надо ждать, может он объяснит, что к чему…
– Парни, смотрите, какое солнечное утро! – Алексей взял кружку
с кофе и вышел на веранду. С неё открывался прекрасный вид на исто-рическую часть Алеппо – район старого города. Впереди, как на ладони, лежали древние кварталы с их узкими витиеватыми улочками и невысокими каменными домами, большинство из которых стали закопченными
и полуразвалившимися. Это была восточная часть города – районы, в которых уже несколько лет хозяйничали террористы Джабхат Ан-Нусры. Их позиции были видны невооруженным взглядом: в каких-то
79
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
восьмистах метрах от гостиницы черной полосой разрушенных зданий
тянулась граница между мирным западом и бесконечно воюющим вос-током Алеппо.
– Нусра? – поинтересовался Илья у официанта, показывая рукой
в сторону полуразрушенного города.
– Нусра, нусра! – скорчил он гневную гримасу на лице. – Бах! Бах!
– официант развел руками, имитируя взрыв, а потом присвистнул, проведя рукой по шее, демонстрируя характерный жест…
– Головы режут? – изумился Илья.
– Нусра, фу…Нусра – ноу пипл! – объяснял официант…
Километрах в десяти, посреди развалин, сразу за пятью минаретами
светлой мечети, которая располагалась на территории подконтрольной
правительственным войскам, высилась гора, увенчанная высокими
стенами и башнями старой цитадели. Древнейший памятник архитектуры и визитную карточку Алеппо со всех сторон окружали развалины
домов, в которых прятались боевики. Несколько лет они пытались
завладеть цитаделью, но всякий раз их атаки подавлял небольшой гарнизон сирийских солдат, укрывшийся за древними стенами.
– Вон она – Цитадель! – Алексей отодвинул штору. Коллеги все
одновременно поднялись со своих мест и быстро подошли к занаве-шенным окнам веранды.
– Вы давайте там аккуратней! – скомандовал полковник, макая
