– Будь наготове, Метакс с минуты на минуту будет у тебя.
– Что?
– Ты думал, мы оставим тебя умирать, даже не попытавшись спасти? – усмехается Жека. – За кого ты нас принимаешь?
– Чертовы психи.
***
– По нам открыли пальбу! Уходи пока в тебя не попали. – Настойчиво проговариваю я Димке, ощутив резкую вспышку боли в плече. И понимая, что это рана от огнестрела.
– Нас в любом случае положат. Либо вместе уйдем, либо вместе останемся. Поэтому пригни башку, заткнись и лучше помоги мне тебя вытащить отсюда живым. Меня дома ещё девушка ждет и я хотел бы к ней вернуться.
Прыжок в воду отразился болью в теле. Соленая вода попав в раны, начала неприятно щипать и раздражать кожу, как изнутри, так и снаружи. Волна от взрыва, норовила потопить, затягивая все глубже. Скрепя зубами, вынырнул на поверхность, осматриваясь по сторонам, в поисках Димки. Черт! Я молился, чтобы он успел оказаться в воде, до взрыва. Его нигде не было видно. На краткий миг, меня охватила паника. Я нырнул, осматривая под водой. Твою…! Увидев, как тело Димона уходит на дно, я поплыл к нему.
Действовал на автопилоте. Вытащил на поверхность, проверил пульс и наличие дыхания. Димка стал отплевываться, не секунду приходя в себя, но снова отключился. Он был ранен и еще его здорово задело пламенем, покромсав кожу спины.
Осмотревшись, я не увидел ни одного судна поблизости. Кругом бл.ть вода! Перехватив друга удобнее, я стал отплывать дальше от огня.
Наконец заметил вдалеке яхту и удерживая Димку, так, чтобы он не захлебнулся, поплыл к ней.
Надеюсь там Жека, а не Болотов.
– Поиски не займут много дней. Нужно уладить все срочно, пока не оцеплен периметр гавани.
Уже теряя сознание слышу, как Женька отдаёт приказы, чтобы доставили два тела. Кажется, мы и правда стали трупами.
Новая жизнь, осталось только выжить. Черт!
Когда в следующий раз прихожу в себя, я уже нахожусь в больнице. Медсестра проверяет капельницу и сверяет мои показания.
– Что с мужчиной, с которым меня доставили? – спрашиваю я охрипшим голосом.
– Он в реанимации. Состояние критическое, – говорит девушка, явно с немецким акцентом. Пытаюсь встать с больничной койки, но девушка остановив меня, мягко возвращает назад. – Leg dich hin, du kannst noch nicht aufstehen. (*Лежите, вам нельзя пока вставать).
Пытаюсь бороться с усталостью и со сном, но лекарства берут верх.
Следующее пробуждение дается уже легче. В палате замечаю Кирилла.
– Что с Димоном?
Он поднимает взгляд от ноутбука и хмурится.
– Он сейчас в отделении интенсивной терапии. Еще рано говорить, будет ли он жить.
Глава 3
Марина
– Привет, мам. – Ответила я на звонок родительницы.
– Мариша, – с упреком проговорила мама. – Удивлена, что ты вообще ответила. Обычно меня сразу перебрасывает на голосовую почту, – начала закидывать она меня обвинениями. Я лишь отрешенно смотрела вдаль, давая матери высказать скопившиеся претензии. – Марин, что происходит? – уже тише добавила она, видимо наконец осознав, что я молчу. – У тебя, что-то случилось?
– Нет. У меня было много дел в последнее время, – без каких либо эмоций проговорила я. – … и я как раз собиралась тебе звонить. – У меня уже не было времени тянуть дольше. – Мне нужно кое-что сказать, перед отъездом.
– Каким отъездом?
– Мне предложили пожить в Африке и я согласилась.
Мама ничего не знала о случившемся. Я не сказала. Не хотела, чтобы меня жалели. Я и сама с этим прекрасно справлялась. Да, и не к чему это было. Мама и о моих чувствах к Антону не знала. Она вообще ничего о нем не знала. Словно его и не было.
– Что значит пожить?
– Производственная практика по учебе, – солгала я, хотя отчасти это была часть правды.
– С каких пор студентов стали отправлять в Африку?
– Мам, – не выдержала я ее напора. Она прямо через километры умудрялась давить на меня.
– Что мам! Марин, ты можешь кому угодно рассказывать эти сказки, а мне не надо. Я хоть и не училась на журфаке, но имею представление о производственной практике. Если бы ты сказала, что улетаешь в Европу я бы еще поняла, но Африка…
– Я правда улетаю в Африку, – устало ответила я.
– Зачем?
– Хочу набраться опыта, – словно робот отвечала я на ее вопросы. – И я буду не одна. Со мной будет подруга – девочка из моей группы.
– Твоя подруга может лететь куда угодно, а у меня одна дочь. О чем ты только думаешь, летя в страну варваров!
Потирая переносицу, я тяжело осела в кресло, слушая новый поток недовольства моим решением.
– Там же, что ни день, то инцидент. Нападения, грабеж и убийства. Каждый турист для местного населения «ходячий кошелек», а журналист – мишень. Подумай о боевиках мусульманского движения. Что они с тобой сделают?
– Мама, ты пересмотрела фильмов. Я не поеду в районы повышенного риска.
– Вот только эти фильмы реальная жизнь. – Не дает она мне и слово вставить. – Ты новости почитай. Накануне только выходила статья о том, что журналист, оператор и их водитель погибли. Их машину просто обстреляли экстремисты.
– Я все равно уеду. Ты можешь меня в этом либо поддержать, либо нет. В конце концов, я уже не маленький ребенок и давно живу своей жизнью.
– Ты намеренно сбегаешь от нас все дальше и дальше? А потом куда? На Аляску?!
– Мам, ну я же говорю. Это по учебе и никак не связано с вами. Это всего на пару недель. Возможно месяц, два. Небольшая производственная практика. Мне будет полезно. Я смогу научиться делать крутые репортажи. Добывая интересный материал самостоятельно. Самостоятельно! Я не хочу заниматься скучной и неинтересной работой. День за днем делать выборку из готового материла, читать чьи-то издания, разбирать архив редакции и искать ошибки в черновиках. Это не для меня.
Понимаешь? Я хочу сама.
– И ты думаешь Африка для этого лучший вариант? Хочешь до могилы меня довести своими выходками? Ты осталась жива. Прими это уже и живи спокойной жизнью. Не рискуй собой.
– Мамуль, ну в конце концов!
– Кому я говорю, – устало произнесла мать, – … вы же с Егором никогда не были спокойными детьми.
Она всегда выбирает эту интонацию, когда хочет переубедить давя на жалость. Только вот она это делала настолько часто, что в какой-то момент я перестала реагировать.
– Всегда делали, что вздумается. Как ты вообще жить там собираешься и главное на что? Твоя зарплата это жалкие крохи.
– Да, крохи. Зато честно заработанные. Этими крохами я плачу за учебу и за свою жизнь. Мне не впервой начинать жить заново. И ты это знаешь. Я справлюсь.
Как всегда.
– И долго ты будешь бегать от проблем? Возвращайся домой. Станешь прилично зарабатывать. Аркаша будет рад, если ты будешь работать в его компании. Он изменился и хотел бы помириться.
Как же я уже устала выслушивать подобное из раза в раз. Почему мать не желает понять, что я не хочу иметь с ним ничего общего. Я не против их отношений. Мне безразлично, пока она не пытается навязать мне это.
– Вернуться и сделать вид, что ничего не произошло? Думаешь он изменится. Никогда. Ты это знаешь. Я не хочу такой жизни. Прости.
– Встанешь на ноги, потом съездишь куда захочешь. Отложи ты свою поездку. Сейчас не лучшее время.
– А когда лучшее. Что я должна отложить, мам? Жизнь свою? Деньги я в любом случае заработать смогу, а вот жизнь у меня одна.
– Хотя бы заедь к нам перед отъездом.
Уже хотела, как всегда обойтись привычным ответом, что попробую. Посмотрю. Но с меня довольно. Я даже в этом уже не вижу смысла.
– Мамуль, я не приеду. Я наберу тебе, как доберусь. – Не став больше затягивать разговор, произнесла я. Еще нужно было съездить в клуб, забрать все документы и попрощаться.
Не прошло и получаса, как мама позвонила снова.
– Не злись, я не буду больше пытаться тебя переубедить. – Уже спокойным тоном проговорила мама. – Я скинула тебе один номер, если нужна будет помощь, набери ему. Это сын Аркашиного партнёра по бизнесу – Илья. Он сейчас в Зимбабве, возглавляет филиал. Хороший мальчик. Ты возможно его помнишь. Вы виделись лет пять назад, они приезжали к нам на ужин.
Глава 4
Антон
– Он поправится.
Я подошел к Женьке и чуть замешкал. К черту! Крепко обнял его, получив в ответ такие же крепкие объятия.
– Я не могу его потерять.
– Он не умрет. Ты же его знаешь, у него всегда все продуманно на несколько ходов. Наверняка и это он предполагал. По другому и быть не может. Иначе, кто будет нас контролировать?
– Вы … надеюсь не планируете целоваться? – донесся скрипучий голос со стороны.
Женька резко отпустил меня и в его взгляде вспыхнули эмоции. Шок сменился радостью, когда он посмотрел за мою спину.
– Димон! – Женька в одночасье подлетает к больничной койке своего брата. – Ты нас напугал.
– Что произошло? – тихо спрашивает Димка, поморщившись и пытаясь приподняться.
Я не могу найти в себе сил заговорить. Ведь это я виноват в том, что он сейчас в таком состоянии.
– Сходил на свидание со смертью, – говорит Женька, к счастью у него нет проблем с речью.
– Сколько я был без сознания?
– Три … года, – говорит Женька и я не могу скрыть усмешку. Кажется, к Женьке вернулось чувство юмора. Было невыносимо видеть его подавленное состояние, пока Димка был в коме.
– Ну ты и задница, братец.
– Задница это, то во, что превратился бизнес, пока ты был в отключке. Так, что не удивляйся, когда увидишь, что в делах такой бардак, словно ты и правда три года отсутствовал.
– Я знаю, что это не так. Уверен ты со всем справлялся.
Димка посмотрел на меня, слегка нахмурившись и я встретил его взгляд. Честно говоря, боялся увидеть в нем злость или обвинение, но там было лишь понимание.
– А у меня был выбор? – нашелся с ответом Жека. – Это для тебя нормально, так много работать, а для меня это стресс. Ты же знаешь, как я это ненавижу. Я из-за работы жить не успевал.
– Ты имеешь ввиду трахаться? – подколол я Женьку. Наблюдая, как тот оживился.
– Тох, Женька без секса и дня не протянет, ты же его знаешь. На это он всегда найдет время.
– Снова начались эти шуточки. Когда в следующий раз поедем на дело и вы услышите от меня фразу «Парни, пошел потрахаюсь» знайте, это будет из-за вас.
– Только ты мог преподнести это так, будто это из-за нас тебе придется трахаться.
– Хочешь тоже потрахаться?
– Прекратите, иначе у меня будет дохера к вам вопросов, – легкая улыбка присутствует на лице Димки, пока он одергивает нас.
– Позову врача, – говорю я, следуя к выходу.
– Погоди, – останавливает меня Димка. – Успеется. Дальше койки мне все равно не двинуться, – серьезность в его голосе, дает понять, что он знает степень тяжести своего состояния. Просто ему нужно пару минут, чтобы приготовиться к тому, что скажет врач.
– Димон, тебе не стоило этого делать.
– Заткнись, – жестко чеканит он, стальным голосом. – И больше не смей мне ничего подобного говорить. Любой из нас в подобной ситуации, сделал бы тоже самое. Закрыли тему. Что с Болотовым?
