Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 7
Александр Черевков
Настоящая жизнь настолько стремительна и разнообразна, что мы сами начинаем задумываться не только о мере собственной жизни, но также о цене и смысле жизни людей. Нам хочется узнать о корнях нашей жизни. Истории и события большинства произведений не выдуманы автором. Всё имело место в реальной жизни. Многие герои указанных событий по сей день живут среди нас. Мы находимся с ними в одном измерении жизни. По разным уважительным причинам автор изменил некоторые имена и фамилии героев, не выдуманных историй. Однако, ради правдивости, многие герои указанных историй и событий, носят собственные имена и фамилии. Таким образом, читатель может сам убедиться в реальности большинства прошедших событий, показанных в произведениях автора.
Александр Черевков
Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 7
МЕРА ЖИЗНИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Александр Сергеевич Черевков, сын донского казака и терской казачки старинного рода Выприцких, родился в 1946 году в Старом хуторе станицы Кахановская (Вольная), ставшая к тому времени в Чечне городом Гудермес.
Автор объединил в одно собрание свои произведения разных лет в прозе и в поэзии. В своём собрании литературных произведений, трилогии «Прелести жизни» автор старается в свободной форме общения с читателем показать разные стороны окружающей нас жизни, которую порой не могут разглядеть герои произведений.
Прелесть жизни в том, что мы никогда не можем знать о конце своей жизни. Автор разбил свои литературные произведения на разные по жанру главы книг, которые носят собственные названия «Мера», «Цена» и «Смысл» жизни.
В первой книге охватывается период истории жизни терских казаков с конца 18-го века и до конца 20-го века. В этой книге герои многих событий пытаются определить меру жизни, которая так сильно запутана разными событиями жизни человека.
Порой героям произведений кажется, что эти вполне реальные истории и события жизни происходят рядом с другими людьми. Герои произведений стараются определить со стороны меру собственной жизни.
Автор произведений помогает читателю своим мышлением проникнуть в гущу тех событий, которые происходили на протяжении двух веков с героями разных истории, а также с потомками реальных героев, которым тоже хотелось определить меру собственной жизни на уровне происходящих событий.
Настоящая жизнь настолько стремительна и разнообразна, что мы сами начинаем задумываться не только о мере собственной жизни, но также о цене и смысле жизни людей. Нам хочется узнать о корнях нашей жизни.
Истории и события большинства произведений не выдуманы автором. Всё имело место в реальной жизни. Многие герои указанных событий по сей день. По разным уважительным причинам автор изменил некоторые имена и фамилии по сей день живут среди нас.
Мы находимся с ними в одном измерении жизни. Имена и фамилии героев, не выдуманных историй. Однако, ради правдивости, многие герои указанных историй и событий, носят собственные имена и фамилии.
Таким образом, читатель может сам убедиться в реальности большинства прошедших событий, показанных в произведениях автора. Читателю можно пообщаться с героями произведений живьём, через средства массовой информации, а также на местах происшедших событий.
Таким способом, читатель может сам проникнуть не только в историю описанных событий, но также реально окунуться в происходящие события. В работе над произведениями трилогии использованы из Интернета географические карты, художественные открытки, а также собственные рисунки и стихи, семейные фотографии и документы из архива автора. В произведения автора входят некоторые выдержки работ других авторов, на которые автор ссылается в своих книгах.
ТОМ-7.
ГЛАВА-1. ГРАЖДАНСКАЯ ЖИЗНЬ.
Хорошая жизнь, как горизонт, постоянно где-то впереди.
Часть-1. Рассказы из Совка.
1. Ночь в управлении.
Затихли станки в мастерской, успокоились моторы автомобилей, стих шум в кабинетах здания управления. Словно капитан корабля, покидает последним своё рабочее место начальник, уплывает вдаль на легковом автомобиле.
Постепенно в здании управления наступает такая тишина, что даже уши щекочет от такой непонятной тишины. Солнце прячет за высоким забором свои яркие золотистые лучи, в последний раз позолотив верхушки деревьев. С реки потянуло прохладой и сыростью.
Вокруг такая тишина, что слышно, как мыши делят свою добычу под полом и тихо, тихо попискивают. Пахнет бензином и цветами. Где-то в вышине пролетела ночная птица и опять тихо.
Вот сами собой качнулись старые ворота, слегка скрипнули своими старыми досками, в щели показалась чья-то ушастая голова с очками, словно глаза филина после очередной пьянки. Привидится же такое среди ночи.
–
Кто ты? – спросил в полусне старый сторож. -
Филин, – ответила сиплым голосом ушастая голова и гулко прокричала: Угу! Угу!
Сторож успокоился, плотно укутавшись в старый полушубок, прижал к себе винтовку времён гражданской войны, плотно закрыл опухшие от напряжения сонные глаза и мирно засопел, как ребёнок на груди у матери природы. Что-то глухо упало за забором, через несколько минут ещё и ещё. Обратно тихо скрипнули старые ворота.
– "Ну! Филин! Эка орудует! Днём спит, а ночью шалит!" – сквозь сон, подумал старый сторож, меняя свою позу. Укутавшись с головой в старый полушубок.
– "Чуф! Чуф!" – громко зафыркал за забором старый мотоцикл и, набирая скорость, умчался куда-то вдаль.
Всё опять стихло, придавленное ночной темнотой. Под тёплым старым полушубком, пропахшим табаком, нафталином и спиртным перегаром, уютно и тихо. Совершенно ничего не слышно, что происходит вокруг сторожки.
Но вот сквозь старый полушубок сторож почувствовал, как у забора что-то зашуршало. Старый сторож с трудом открыл слипшиеся от крепкого сна опухшие глаза.
От забора мелькнула длинная тень и поползла в сторону склада досок под полуразвалившимся навесом. Сторож слегка высунул голову из полушубка и посмотрел на длинную тень, которая в это время проползала мимо старой сторожки, буквально в пару метров от сторожа.
– Кто ты? – спросил у длинной тени, старый сторож, в полудрёме лениво вглядевшись в темноту густой ночи.
– Лиса! – певучим голосом ответила длинная тень. – Тяв! Тяв! Эхе-хе! Мяв!
– "Смотри, лиса повадилась! Наверно завхоз своих курей развёл в управлении?" – подумал сторож, мирно засыпая на своём рабочем месте, уткнувшись в угол полуразвалившейся старой сторожки.
Прошло немного времени. Страшно ударилось что-то об забор. Откуда-то посыпалась щебёнка. Наступила короткая пауза. Обратно тихо скрипнули старые ворота.
Кто-то прошел вдоль забора. Опять наступила короткая пауза. Затем зашуршали удаляющиеся шаги, и, что-то следом потащилось, постепенно стихая вдали от охраняемой территории.
Вскоре обратно все стихло. Словно ничего рядом не произошло, а просто привиделось что-то среди ночи. Выспаться старику не дают.
– "Лиса горазда, таскать что попало." – догадался сторож, во сне прислушиваясь в тишине к возможному шуму.
Много звуков было в ночи вокруг территории секретного управления. Приходили в гости к сторожке волк, медведь и заяц. Прилетал горный демон, владыка ночей чёрный Шуршу.
Только к утру стало спокойно, и старый сторож уснул крепким рабочим сном. Впереди два выходных дня в управлении и двое рабочих суток у старого сторожа. Пора на пенсию ему, а он всё трудится.
2. Папина лаборатория.
– Интересно, – сказал шеф, взяв мой отчёт о проделанной научной работе. – Может быть, когда-нибудь, такая научная работа пригодится.
Шеф убрал папку с моей научной работой в огромный железный сейф и обратился ко мне.
– Но, сейчас у нас будет новая важная тема: "Влияние пыльных бурь на рост хлопчатника в предгорьях восточных стран". – шеф подумал о чём-то, и, подвёл черту к сказанному. – Надо выяснить в этом году.
– Выясним, раз нужно, – неуверенно, сказал. – Только, во-первых, машину иномарку надо на эти цели.
– Машина иномарка будет, – разгадывая кроссворд, сказал шеф. – "Запорожец", экспортный вариант.
– Так это консервная банка из Украины, а не машины. – возразил. – Такую машину никто не берет.
– Ты сам сейчас просил иномарку, – возмутился шеф, отбросив в сторону журнал с кроссвордом. – Украина, что тебе, не заграница что ли? Тем более – машина сделана на экспорт в Россию. Понятно?!
– Понятно, – согласился, и, подумав, добавил. – Потом хлопковое масло, центнеров полтора-два требуется. Желательно отбеленное масло и не солёное. Обязательно! Соевое не подойдёт.
– Может быть, попробуешь подсолнечное рафинированное масло? – нахмурив брови, спросил шеф.
– Попробовать то можно, – неуверенно, ответил, отгоняя от себя назойливую муху. – Но, тогда не ручаюсь за чистоту эксперимента по теме. С азиатами лучше не скандалить…
– Ладно! – согласился шеф, обратно разглядывая кроссворд. – Достанем тебе хлопковое масло. Что ещё?
– Ещё мне нужен прогноз пыльных бурь на время эксперимента, – добавил, к слову. – Желательно через космос.
– За это будь спокоен! – уверенно, сказал шеф, заканчивая разгадывать кроссворд. – Синоптики любой прогноз сделают. С космонавтами тоже договорюсь, чтобы дублировали прогноз на весь сезон.
Меньше, чем через год принёс отчёт об исследовании влияния пыльных бурь на хлопчатник.
– Очень, интересная работа! – сказал шеф, полистал работу и спрятал папку с отчётом в тот же сейф.
Пока шеф разбирался с моей работой, в кабинет влетела наглая муха.
– Возможно, эта работа когда-то пригодится. – сказал шеф, пытаясь согнать у себя с носа наглую муху. – Но, сейчас надо заниматься новой работой. "Размножение носорогов в условиях нашего климата". Очень, важное дело, к размножению поголовья рогатого скота, который не болеет гриппом.
– Конечно, надо! – поддержал, идею шефа. – Тем более что носороги жили в наших краях до человека.
– Прекрати острить! – оборвал меня шеф, шлёпая газетой наглую муху. – Ты лучше скажи, что тебе надо?
– Стойло, корм и два-три, этих, как их там зовут, носорогов, – неуверенно, сказал засыпающему шефу.
– На корм фондов нет, – зевая, сказал шеф. – Вместо носорогов возьми яков, горных коров с Памира.
– Приступаю к исследованию! – очень громко отрапортовал, чтобы шеф услышал меня сквозь сон.
– Валяй, – зевая, сказал шеф и потянулся за бутылочкой баварского тёмного пива. – К весне.
В это время с кухни к нам в комнату вошла бабушка, вытирая мокрые руки об свой фартук.
– Ребята! Уроки вы сделали? – спросила бабушка, строго рассматривая беспорядок в комнате.
– Сделали! Сделали! – дружно, закричали мы. – Не мешай нам! Мы играем в папину лабораторию.
3. Проводы.
Все служащие треста прекрасно знали, что когда-то наступит у них этот чёрный день. Все время, как могли, откладывали трагическую дату. Однако время никогда не идёт вспять. Пришло время надеть траурные одежды. Все служащие скинулись в один котёл, каждый, сколько мог, вложил своё участие.
Даже пьяница сторож, трясучими руками достал из просаленных карманов свои последние гроши и положил в общую кучу денег.
Профком тоже не остался в стороне. Вложил свои небольшие деньги, в начале смены с каждого отдела выделили по одному свободному человеку на общественную работу.
Огромный актовый зал освободили от стульев и рядами расставили столы, которые по одной штуке позаимствовали с каждого кабинета со всего треста. Даже управляющий трестом выделил из зала заседаний два вечно пустующих стола.
Всего столов набралось десятка два. Маловато на целый трест. Но, что поделаешь?! В тесноте не в обиде. Придётся плотнее сесть, чтобы каждый мог присутствовать в зале. В этот день никто не пошёл на обед. Иначе после работы за накрытыми столами некого будет посадить.
По этой причине обеденный перерыв в тресте перенесли на последний час рабочего времени, чтобы всем коллективом принять участие к накрытию стола и сразу сесть за накрытые столы. Кто опоздает, тому не будет место за общим столом.
Так что все присутствовали в актовом зале и как могли, принимали своё участие к скорому накрытию общего стола. Вполне понятно, что только управляющий трестом не мог покинуть рабочее место.
