Опускаюсь на пол, поднимая зеркальце. Оно не только треснуло, но и разломилось на части. Почему-то руки подрагивают. Соль уже рассыпала утром, зеркало теперь вот побила, что дальше?
– Лина, порядок?
Виталик подходит ко мне. Мы в универе, лекции уже закончились. Он немного хромает, но уже почти догнал программу, и на второй год ему не пришлось оставаться. После того случая мы не общаемся. Так, здороваемся иногда, и у меня стойкое ощущение, что Виталик побаивается ко мне приближаться.
– Все нормально. А у тебя? Как ты?
– Как видишь. Ковыляю.
Перекатывается с ноги на ногу, криво усмехаясь.
– Виталь, ты прости за это. Не знаю даже, что сказать.
– Ты замуж выходишь? – кивает на мое помолвочное кольцо. – За этого бандита, что меня чуть инвалидом не сделал?
– Виталь, это мое дело.
Пытаюсь обойти его, выхожу из универа, но Виталик догоняет меня уже на улице, преграждая мне дорогу.
– Стой… Сколько у вас разница? Восемнадцать, двадцать лет? Лина! Ты же хорошая девочка. Ты умная, ты лучшая на курсе у нас. Этот мужик очень жестокий. Он меня покалечил. Ему было совершенно плевать на мою боль! Жалеть будешь, если выйдешь за него.
– Извини. Мне пора.
Прижимаю разбитое зеркальце к себе и быстро обхожу Виталика, видя припаркованную машину Миши. Сегодня он меня забирает.
– Ну и дура ты! Сломает он тебя! – слышу вслед, но не оборачиваюсь. Залезаю в салон, быстро целуя Мишу в губы.
– Привет…
– Еще один ухажер? – холодно, быстро заводя машину.
– Нет, это просто Виталик… Ты помнишь, – тихонько отвечаю, потому что помню, как Миша сломал Виталику ноги полгода назад.
– Просто Виталик. Понятно, – цедит недовольно, с силой сжимая руль и набирая скорость.
– Миш, я зеркало разбила. И соль еще утром рассыпала.
– И?
Поворачивается ко мне, удивленно сводя брови.
– Я тебе новое зеркало куплю. И соли тоже мешок привезу. В чем проблема-то?
– Это плохие знаки.
Улыбается открыто, качает головой, точно я ляпнула что-то сверхчудное.
– Знаки? Ты серьезно, Ангел? Ты врач будущий, вообще-то! Какие, на хрен, знаки?
– Не знаю… нехорошие.
Миша начинает смеяться так заразительно, что у меня краснеют щеки. Невольно улыбаюсь в ответ.
– Ангел, вы меня с Тохой доконаете! Выкинь эту хрень из головы. Все будет путем. Веришь мне?
Берет меня за руку, целует ладонь, пытается укусить за палец.
– Ай-яй! Конечно. Верю.
Смеюсь и смотрю на Михаила. Его красивые темные глаза переливаются. Карие с зеленой радужкой. «Он очень красивый, мужественный», – мелькает в голове. Как я сразу этого не увидела? Боялась даже его поначалу.
И правда, я себя накручиваю. Будущий кардиолог не должен верить ни в какие знаки. Это все предсвадебный мандраж.
– Куда мы едем?
Немного напрягаюсь, когда Миша везет меня не домой, а в центр города.
На улице становится темно, мы останавливаемся напротив большого пятиэтажного здания. Нового. Только-только построенного. Я понимаю это по еще не до конца асфальтированной дороге и крошечным посаженным туям вдоль территории.
– Что это за место?
– Это будущий кардиологический центр.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что он теперь твой, Ангел.
Мне кажется, это послышалось, и я смотрю на Михаила в полном шоке.
– В смысле?
– Это мой подарок на свадьбу. Ты не рада?
– Я… я не могу принять такой дорогой подарок, Миша. Не надо!
Почему-то мне становится страшно. Это слишком дорого. И это просто слишком.
– Можешь. Я знаю, что для тебя это значит. Прими его.
– Откуда у тебя такие деньги? Ты что, ограбил банк?
Толкаю легонько его в бок, а Бакиров усмехается так опасно. Заразительно. Смотрю на его руки. Красивые, крупные, с отчетливо проступающими венами. Хочется его касаться, беру его ладонь и тоже целую, смотря в опасные глаза Михаила, которые от этого моего движения за секунду начинают опасно блестеть.
– Я заработал. Я хочу тебе весь мир отдать, девочка.
– Но я еще даже не доучилась. Знаешь, сколько лет мне учиться?
– Знаю, учись. Клиника будет строиться и ждать тебя. Иди ко мне.
Тянется ко мне и обхватывает за талию сильными руками. Еще секунда, и я уже сижу у Михаила на коленях, упираясь спиной в руль.
Вдыхаю его мускусный запах, провожу по сильной шее, запускаю пальцы в жесткие черные волосы. Обожаю сидеть у него на коленях. Мне стыдно подумать, что мы уже вытворяли в этой машине и в каких позах Бакиров меня тут любил. Кажется, я забыла о стыде, с ним я хочу быть открытой, женственной и смелой.
Пьянею от его близости, и возбуждение мгновенно тянет внизу живота сладкой истомой. Миша так действует на меня. Он всегда это делает со мной.
Бакиров наклоняется ко мне и покрывает сладкими поцелуями мою шею, опускается к груди, расстегивая мою блузку.
– Миш… Не надо. Кто-то увидит!
– Нет здесь никого. Темно уже. Окна тонированы. Не бойся ничего, девочка.
– Это очень дорогой подарок, мне нечего дать тебе взамен.
Он останавливается на миг и серьезно смотрит на меня.
– Ты самое дорогое, что у меня есть. Ты никогда не будешь ни в чем нуждаться, девочка. Будь верна мне, Ангел. Больше я ничего от тебя не прошу.
Мы целуемся просто до исступления, я касаюсь губами его скул, губ, шеи, груди и вскоре чувствую, что его член упирается мне в бедро.
Расставляю ноги шире, Миша задирает мне юбку до пояса, сдвигает полоску трусиков в сторону, а после врывается в меня. Одним мощным толчком, заполняя до предела. Глубоко. Невыносимо сильно, остро и просто на грани.
– А-ах!
Я его чувствую в себе и принимаю.
Мне хорошо, мне сладко, я мокрая вся, аж теку от него.
Бакиров времени не теряет. Снимает с меня кофту, блузку и расстегивает мой лифчик, оголяя меня до пояса. Грудь тут же обдувает прохладным воздухом, соски возбуждаются, становятся твердыми, как камушки, особенно когда Миша впивается губами в сосок. Прикусывает его, одновременно с этим перехватывая меня за талию и с силой насаживая на себя.
Боже… мы точно звери голодные, помешанные, рычащие, мокрые. Миша так быстро толкается в меня, и я прогибаю спину, максимально принимаю его такого большого в себя.
Я его чувствую. Всем телом и душой, и мне так сладко, приятно, между ног пульсирует, он все же опытный и знает, что надо сделать, куда поцеловать, где и как приласкать меня, чтобы я аж текла от него.
Кожа к коже, глубже, острее, быстрее, мне мало его, я хочу еще. Чувствовать его толчки, силу, любовь, страсть.
Никогда в жизни я такой развязной не была, но с Михаилом мне хочется быть любой. Он словно открывает меня, раскрывает как женщину полностью, особенно в постели, хотя, кажется, Миша меня бережет, обещая уже после свадьбы сделать со мной все, что может сделать мужчина с женщиной, и я с замиранием сердца жду этого момента.
Расстегиваю рубашку на его груди и целую его смуглую шею, опускаюсь ниже к ключице и груди, дурею от вида его голого подтянутого торса, покрытого черными волосами.
Миша глаза прикрывает, рычит. Я знаю, что ему нравится, и касаюсь его всего. Везде, смелея оттого, что ему хорошо.
Сексуален, красив, мужественный и широкоплечий. Кроме Бакирова нет для меня мужчин. Он лучший, он самый-самый, он просто мой, так же как и я его. Ему принадлежу и хочу быть его женой до чертиков.
– Блядь, девочка… Что ты творишь со мной…
– Миша, я люблю тебя, люблю!
Это похоже на экстаз, безумное соитие, и мы совершенно не предохраняемся, но мне плевать. Я думаю о детях в последнее время. Часто. Слишком часто.
Я тянусь к Бакирову и шепчу ему на ухо:
– Миша, я хочу от тебя малыша! Сделай. Пожалуйста, сделай, сделай сейчас!
Насаживаюсь на него, он рычит и сжимает мои бедра сильнее, но быстро вытаскивает член. Кончает мне на живот, крупно содрогаясь и роняя голову мне на грудь, прижимая с силой к себе, целует, прикусывает и ласкает языком мои возбужденные соски.
– Ты меня с ума сведешь, девочка.
Следующие несколько минут уставшие мы приводим себя в порядок, но я вижу, что что-то не так.
– Миш… я хочу ребенка. На тебя чтоб похожего. А ты?
Это правда. Хочу малыша от Михаила. Такого же, как и он. Я полна любви, и я хочу детей от Бакирова. Сейчас. Я чувствую, что готова к этому, и очень сильно этого жду.
– Нет, – чеканит холодно, тогда как я беру его за руку. Мы этого не обсуждали ни разу, и я не думала, что его ответ будет таким… категоричным.
– Почему? Ты совсем не хочешь детей? Никогда?
– Доучишься, потом поговорим. Тебе всего девятнадцать, Ангел. Учись.
Он нежно проводит рукой по моей щеке, и я киваю слегка расстроенно. Я думала, он уже готов, но нет, и дело тут не в учебе моей. Я запросто могу взять академотпуск, но, видно, Миша не готов пока к детям, и я не хочу настаивать. Все случится тогда, когда мы оба будем готовы к этому.
Мы возвращаемся домой, когда уже ночь на дворе, но с Мишей мне не страшно. В доме охрана, и под дверью я нахожу небольшую коробку, обмотанную алой лентой.
– Что это?
– Подожди, не трогай. Откуда это, Слав?
– Принесли час назад. Я не видел кто. Под воротами было. Выбросить?
Охранник подходит ближе, но я останавливаю его.
– Нет… не надо. Мне кажется, это Алена отправила. Там должны быть свадебные туфли.
Я беру эту коробку в руки. Закрытая, тяжелая, записки нет. Осторожно разматываю бант из алой ленты, и, когда снимаю крышку, волна ужаса проходит по венам.
– А-а-а-а!
Коробка вываливается из рук, и из нее выпадает что-то окровавленное. Отрезанная сырая свиная голова.
Глава 4
– О боже!
– Чш, не смотри!
