– А ты?
– А что я?
– Тоже верно… Держись, друг, у меня телефон не менялся, звони, приходи в любое время. Чем смогу, как говорится.
– Спасибо, Мих. Диману привет передавай.
– Ага. Ну пока, Игорь, увидимся!
Попрощавшись, Миша пошёл своей дорогой. Игорь наконец-то нащупал у себя в кармане зажигалку и, радостно прикурив сигарету, снова провалился в приятные воспоминания.
Глава 3
Игорь сидел на полосатом диване в комнате метров двадцати и осматривался вокруг. К спинке дивана были прижаты три декоративные подушки чёрного цвета, расшитые красными маками с золотой обводкой по краям лепестков. Яркие зелёные листья и стебли были вышиты так натурально, что руки сами невольно тянулись к прекрасному цветку, чтобы сорвать его и поднести к носу. Посередине комнаты стоял коричневый деревянный стол, а в углу, на тумбочке, – телевизор. Огромный шкаф советского периода время от времени тихонько поскрипывал распахнутой дверцей, будто ожидая, когда его снова начнут использовать по назначению – складывать в него вещи. За полупрозрачной фиолетовой занавеской виднелись заснеженные улицы.
На столе стояли, прижавшись друг к другу, две хрустальные рюмочки, а рядом с ними дымила пепельница. Немного поодаль гордо красовались в сверкающих обёртках пара конфет «Ив Роше», словно две принцессы ошиблись адресом, придя не на тот бал. А почти в самом центре стояла бутылка водки. Игорь взял её, наполнил обе рюмки, опустошил сначала одну, затем вторую, закурил и уставился в окно.
В комнате словно витало в воздухе ощущение свободы и одновременно одиночества с безысходностью. Всё это давило на грудь, как тяжёлый груз. В висках при этом пульсировало так, будто кто-то стучал по ним сразу несколькими молоточками. Игорь раньше и представить не мог, насколько тяжело будет ему, когда он останется один. Он подумал о маме. Вспомнил этот страшный ящик, который опускали в яму. «Закопали мою мамочку… Поверить не могу, – еле слышно прошептал Игорь и тут же подумал: – Хотя, судя по тому, что гроб был закрытым, от мамы, наверное, там мало что осталось. После такого-то сильного удара об лёд…» Игорь вспомнил свой сон, в котором он отчётливо видел кровавые куски мяса вперемешку с костями. Всё это лежало в густой красной жиже на толстом слое льда и постепенно замерзало, покрываясь снегом… Да, в тот день с неба падали снежинки, а она, его мама, лежала под мостом. У Игоря побежали мурашки по телу. Он снова налил себе водки, уже в одну рюмку, выпил и продолжил смотреть в окно.
Игорь подумал об Инне. Она собиралась приехать к нему из деревни ещё два дня назад, наверное, что-то пошло не так… «Могла бы хоть позвонить, – Игорь возмущённо нахмурил брови. – А то я сижу здесь один уже третий день и жду её как дурак! Э-э-эх… Женщины. Один чёрт их разберёт. Если они даже сами себя не понимают». Игорь ещё долго ругал Инну, не забывая костерить и весь женский род, неустанно подливая себе водки и закуривая сигареты, одну за другой. Когда он устал браниться, за окном было уже темно, белые сугробы сияли под жёлтыми фонарями. Тишина постепенно охватывала улицы, словно заявляя о том, что ночь вступает в свои права.
В комнате сигаретный дым стоял столбом, сдавливая дыхание. Неразобранные сумки валялись в углу, усиливая ощущение неопределённости и обостряя состояние подвешенности. Они мозолили Игорю глаза и как будто с насмешкою спрашивали: «Ну и что ты теперь будешь делать? Просто разберёшь нас и заживёшь новой счастливой жизнью? Без мамы? Без Инны? Кстати, твоя пассия, как всегда, в своём репертуаре, не отличилась оригинальностью. Подводить людей в самый неподходящий момент – её жизненное кредо. Ты же всегда знал об этом, чего тогда так расстроился? Может, ты всё-таки нас разберёшь? Или так и будешь сидеть как пень?»
Игорь резко оторвал взгляд от насмехающихся над ним сумок, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. В голове пронёсся ураган дурных мыслей. Вихрь разноцветных картинок болезненно кружил воображение: одни лица сменяли другие, кто-то улыбался, некоторые люди плакали, третьи смотрели на Игоря презрительно и, тыча в него пальцами, перешёптывались между собой. Сам же он то сидел за столом, то вдруг почему-то оказывался в глухом дремучем лесу, то стоял в яме, вырытой на кладбище, не пытаясь из нее выбраться. И вот – в яму стали спускать гроб. Игорь почувствовал, что начинает задыхаться под тяжестью ненавистного ящика…
Открыв глаза, он глубоко вздохнул. Посидел ещё немного, а затем подошёл к окну. Приоткрыв форточку, Игорь вспомнил, что у него есть верные друзья, с которыми сейчас было бы так кстати поговорить. Откинув крышку телефона-раскладушки, он набрал Мишин номер. Послышались длинные гудки, и через несколько минут в трубке раздался женский голос:
– Алло, я слушаю.
– Привет, Люд, а Мишу позови.
– Ой, Игорь, ты, что ли? Конечно, сейчас позову.
Глава 4
На следующие утро у Игоря, в квартире № 21, появилось три долгожданных гостя: Миша, Людочка и Дима. Последний сидел на кухонном подоконнике, свесив ноги. Его лысый череп бликовал от дневного уличного света, и парень задумчиво поглаживал свою бородку, напоминая старика Хоттабыча, готовящегося произнести заклинание. Карие раскосые глаза то смотрели с интересом на Игоря, то начинали «бегать» по кухне, то Дмитрий снова, весь во внимание, застывал на говорящем. Дима был из таких людей, про которых говорят «нем как рыба». Какой-то особой эмоциональности в этом человеке не наблюдалось, зато ледяного холоднокровия, безразличного спокойствия было хоть отбавляй. Но когда случалась какая-нибудь нестандартная ситуация по типу «стащить из магазина бутылочку дорогого вина» или «поучаствовать в драке, а затем гоняться от ментов с высунутым языком чуть ли не через весь город (а Волгоград не самый маленький муниципалитет России)»… Да, в такие минуты Диму можно было назвать живым и очень счастливым человеком. Он менялся прямо на глазах: начинал радостно, безудержно смеяться и беспрерывно шутить, заражая всех, кто рядом, своим куражом. Дима все свои 27 лет прожил без отца, он даже никогда его не видел. Мать, Мария Александровна, не стала придумывать красивых легенд о герое: пожарнике, лётчике-испытателе, великом космонавте или хотя бы просто об отважном милиционере, который, защищая граждан, погиб в жестокой перестрелке. Нет… Она была реалисткой, поэтому Дима с раннего детства знал, что папа покинул родные края где-то через год-полтора после рождения сына. И Дмитрий никогда не осуждал отца за это, по крайней мере, в кругу друзей. Он вообще разговаривал о нём с большой неохотой и только когда к нему начинали приставать с вопросами. Зато если уж Дима заводил разговор о маме, казалось, этому не будет конца. Он всё говорил, и говорил, и говорил… О том, какие замечательные картины она вышивает крестиком, что вот, мол, недавно она с помощью иглы и мулине создала потрясающее панно с кошкой, сидящей на тумбе, рядом с расписной вазой с букетом осенних листьев. Он готов часами смотреть на эти картины, не отрывая взгляда ни на секунду. А какие его мама печёт пирожки, особенно с луком и капустой, ммм… «Про сладкую выпечку я вообще молчу! – вообще не молчал Дима. – Самые известные кулинары Франции, если бы попробовали кусочек её пирожков, тотчас выстроились бы в очередь у нашего подъезда и умоляли бы мою маму раскрыть им секреты приготовления этой вкуснейшей выпечки, которая так и тает во рту. Одни предлагали бы ей за это белоснежные жемчуга с морских глубин прибрежных районов Франции, другие приглашали бы её на должность директора сети популярных французских пекарен. Рано или поздно так и будет, вот увидите… Я буду носить полосатую французскую тельняшку, в день буду съедать по два килограмма лягушачьих лапок и запивать их тремя литрами красного отменного французского вина. А если мне станет скучно, заберусь на Эйфелеву башню и начну с неё плеваться в прохожих!» Обычно после этих слов рассказчик начинал хохотать, это свидетельствовало о том, что рассказ завершен. Слушатели, переглянувшись между собой, как правило, тоже не могли удержаться от смеха, и через минуту хохотали все, держась за животы и вытирая слёзы.
* * *
На крохотной кухоньке у стены стоял столик с двумя, напротив друг друга, стульями. На одном из них сидел Миша, за спиной которого тарахтел холодильник. Парень периодически в него заглядывал, но, в очередной раз убедившись, что из съестного там только банка с майонезом и тюбик просроченной горчицы, быстро захлопывал дверцу и переводил печальный взгляд на сидящего напротив без умолку болтавшего Игоря. В робкой надежде на то, что он наконец заткнётся и проявит хоть каплю гостеприимства, ведь прошло уже два часа.
На коленях у Миши сидела очаровательная Людочка, длинные чёрные волосы которой плавно ложились на плечи и зону декольте. Когда на её лицо падал свет из окна, большие голубые глаза сияли ещё ярче, и, поскольку на кухонном окне занавеска была не предусмотрена, казалось, Людочкин взгляд озарял голубым сиянием всё вокруг. Улыбалась Люда всегда широко, оголяя белоснежные ровные зубы. Обычно после таких улыбок Мише удавалось выдать сногсшибательную шутку-прибаутку, и тогда Людочка начинала хохотать во весь голос, запрокидывая голову. Она долго не могла остановиться, и её хрипловатый смех заставлял притихнуть всех, кто находился рядом. Парни, как заворожённые, прислушивались, словно боясь упустить даже одну нотку этого звучания, а девушкам, если таковые оказывались рядом, не оставалось ничего другого, как завистливо переглядываться.
Люда приехала в Волгоград из села Самарской области. Она и её подруга Саша колесили по России автостопом, и во время этих путешествий им удалось побывать на нескольких масштабных рок-фестивалях. А ещё девушки любили весело и интересно проводить время на ролевых играх, которые устраивались на природе. Чаще всего их организовывали по знаменитой книге Толкиена «Властелин колец», по которой впоследствии было снято красивое захватывающее кино из трёх частей. Нашумевшая трилогия собрала большое количество поклонников, среди которых оказались и две эти очаровательные путешественницы. Однажды, во время одной из таких игр, далеко от Волгограда, в лесочке у села Ветютнева, лежала на траве и грелась на солнышке Людочка. Было видно, что она серьёзно о чём-то задумалась. Ведь ей было ни много ни мало 25 лет, и конечно, она мечтала о комфортном доме, хорошо обставленном красивой мебелью и современной техникой; о том, чтобы муж хорошо зарабатывал, был добрым, весёлым, любил детей и всегда находил время вывезти на выходных своё любимое семейство на природу или организовать поход в кино с последующим ужином в экзотическом ресторане. «Ах, мечты, мечты…» – вздыхала Людочка, и на её лице появлялась грустная улыбка. И вот, во время этих размышлений к ней подбежала Саша и шепнула на ухо:
– Вон, смотри, тот симпатичный парень спрашивал о тебе. Сейчас, наверное, подойдёт знакомиться.
Люда приподняла голову и увидела Мишу.
– А кто сказал, что я буду с ним знакомиться?
* * *
Игорь вдруг замолчал и вышел в коридор. Быстро обулся, накинул куртку, пробормотал что-то невнятное и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Все трое молча переглянулись… Через некоторое время Миша прервал повисшую тишину.
– Я надеюсь, он вернётся? Кто-нибудь понял, что он сказал, когда уходил?
– Я – нет, – ответила Людочка.
– А я вообще не понял, наверное, половину из того, что он сегодня говорил, – отозвался Дима.
Миша ехидно усмехнулся, похлопал Людочку по бедру, и та спрыгнула с его колен. Михаил направился в коридор, осмотрелся там немного и крикнул:
– Ключей здесь нет! Дверь заперта!
– Да сейчас он придёт, не наводи панику, Мих, – сказал Дима. – В конце концов, у тебя телефон под рукой.
– И правда, – выдохнул Миша. – Вот я дурак.
Не прошло и пятнадцати минут, как дверь открылась и на пороге появился Игорь с пакетом в руке, из которого тянулся манящий аромат только что приготовленной курицы-гриль.
– Ура! Наконец-то мы поедим! – воскликнул Миша и поспешил усесться на своё место. Сняв ботинки, Игорь медленно направился со своим ароматным пакетом на кухню, и вскоре друзья услышали, что пакет ещё и «музыкальный»: в нём звенели, то и дело ударяясь друг о друга, две бутылки водки.
– Отличная музыка, Игорь! – улыбаясь, сказала Людочка и открыла кухонный шкаф. Тут же приятно загремели тарелочки, вилочки, рюмочки, словно оживляя до недавних пор пустое и мрачное кухонное пространство. Вскоре все сидели на своих излюбленных местах, опрокидывая рюмки, одну за другой, и закусывая сочным куриным мясом. Когда Игорь избавился от чувства голода, он, немного отодвинув от себя тарелку, прикурил сигарету и продолжил изливать душу своим гостям. Миша слегка изменился в лице: он надеялся, что хотя бы на третьем часу общения Игорь перестанет втюхивать всем свои сопли, портя аппетит. Но все же сдержав негодование, приятель надел на лицо маску всеобъемлющей заинтересованности и искреннего сопереживания горю.
Миша был неплохим парнем, весёлым и добрым. Если у кого-то в компании что-то случалось и этот человек сидел весь вечер в сторонке с отрешённым, грустным видом, то к нему обязательно подкатывал Миша. Был ли опечаленный пухлым прыщавым парнем или фигуристой красоткой, Мишу тянуло оказать «первую помощь» страдальцу, независимо от пола и внешних данных. Результат был всегда один и тот же: после первых двух минут разговора с Мишей в глазах несчастного появлялась надежда, на седьмой минуте он начинал улыбаться или даже смеяться, а уже через десять минут и вовсе напрочь забывал о том, что он несчастен, сам начинал шутить и активно общаться со всеми. Не было никакой схемы, никакого отработанного плана – одна сплошная магия. Или волшебство. Миша с необычайной лёгкостью мог в кратчайшее время заразить позитивом абсолютно каждого, и со стороны это выглядело красиво.
Михаил родился в Волгограде, жил с мамой, Еленой Алексеевной, и отчимом, Святославом Анатольевичем. Своего родного отца он не знал. Когда Мише исполнилось пять лет, появилась на свет сводная сестрёнка Оленька, и они стали жить вчетвером, дружно и ни в чём не нуждаясь. Потом Миша пошёл в школу, Оленька – в детский садик, а мама с утра до вечера крутилась на кухне, чтобы приготовить побольше и повкуснее. А ещё ей нужно было успеть прибраться в квартире, ведь скоро придёт любимый муж, которому надо будет отдохнуть перед работой в приятной обстановке…
Вскоре Елена Алексеевна начала понимать, что их семейное безмятежное счастье трещит по швам. Для подавляющего большинства женщин эта проблема могла бы перерасти во вредную привычку – закрывать глаза на очевидное и, словно живя в параллельной реальности, каждый день с утра до вечера твердить самой себе, что всё хорошо, ничего не изменилось, муж по-прежнему любит её, интересуется ей и жить без неё не может. Это не только весьма утомительное занятие – учить себя слышать и видеть только то, что хочется, но ещё и довольно унизительное, а Елена Алексеевна была гордой красивой женщиной, а не кроткой овечкой. Сначала она сама стала поздно приходить домой навеселе, на упрёки мужа безобидно отшучивалась, мол, встреча выпускников или день рождения у подруги. Любимый муженёк не спешил придавать значение, как ему тогда казалось, безобидным шалостям жены. Но в один прекрасный вечер благоверная вышла из дома и вернулась в родную гавань только через три дня. Настолько дерзкий выпад уже не мог остаться без реакции законного супруга. Он тогда в первый раз сильно поколотил свою блудную избранницу. Как говорится, главное – начать… И несчастная Елена, и напуганные дети, и неверный муж – все они понимали, что ящик Пандоры открыт и закрыть его будет не так-то просто.
С того дня Елена Алексеевна почти перестала заниматься домом, у неё появились дела куда интереснее грязной посуды и бесконечной готовки. Дни и ночи напролёт она проводила на квартире у бывшего зека Антона, куда постоянно кто-нибудь приносил выпить и куда часто приходили новые люди, которые травили байки, играли в нарды и с которыми Елена расслаблялась, забывая обо всех своих проблемах…
Однажды, морозным зимним вечером, Антон играл на гитаре и пел песни про зону. Елена сидела в кресле и наслаждалась этим пением (у Антона был необычный звучный голос) и этой игрой: пальцы одной руки ловко зажимали аккорды, а второй рукой Антон нежно обнимал гитару и ласково перебирал струны. В дверь кто-то постучал. Елена пошла открывать и увидела на пороге своего мужа Святослава. Она закричала и тут же метнулась в комнату, но тот, не позволив ей скрыться, схватил её за волосы и изо всех сил ударил головой о дверной косяк. Елена потеряла сознание и упала на пол. Когда Антон подбежал к двери, никого, кроме Елены, лежащей в луже крови, он не застал. Дальнейшие события развивались тоже не самым весёлым образом. Нерадивый папаша по-быстрому сдал деток в интернат, попросив свою старенькую маму, чтобы та их иногда навещала. Продал квартиру и женился на своей любовнице. Свадебка была очень скромной: после загса молодожёны вдвоём поужинали в ресторане и поехали ночевать к родителям невесты – наверное, не хотели привлекать к себе внимание. В убийстве Елены сразу обвинили Антона, ему уже приходилось мотать срок за аналогичное преступление, к тому же он был нетрезв и помнил смутно, что произошло в тот вечер. В общем, всё говорило не в его пользу. Он, конечно, рассказал в милиции о конфликте между Еленой и её супругом Святославом, но это мужчине не помогло: в тот роковой вечер никто не видел мужа убитой ни в самом подъезде, ни возле него, ни где-то поблизости. Антона приговорили к тринадцати годам заключения, а настоящий убийца с молодой женой рванул в Санкт-Петербург, купил там однушку на окраине города и открыл собственную автомойку. Всё у него шло как по маслу, и не думал он вспоминать про отпрысков этой шлюхи (как Святослав стал называть покойную Елену) – пускай, мол, государство ими занимается. У него у самого через три месяца должен был появиться на свет малыш.
В общем, время шло. У одних – в Санкт-Петербурге, у других – в Волгоградском интернате. Как оказалось, его ныне покойная мать при жизни не оставила ничего своим несчастным деткам: на ней не числилось никакого имущества, а бабушку и дедушку по маминой линии Миша никогда не видел и даже не слышал про их существование. Да, была у них с Оленькой другая бабушка – Раиса Сергеевна. Но она не только Мише не являлась никем, но по её поведению можно было сделать вывод, что она никто и для Оленьки. Раиса Сергеевна чётко выполняла указания сына, Святослава, – навещала внуков раз в месяц, приносила что-нибудь вкусненькое и иногда игрушки. На Новый год Миша и Оленька ходили на ёлку, а в дни рождения они были наряднее, чем другие дети в интернате. Только этого было недостаточно. Дети нуждались в любви, а с этим делом у Раисы Сергеевны дела обстояли не лучшим образом.
Так лето сменялось золотой осенью, затем белым покрывалом укутывала землю беспощадная старуха зима, а когда холод надоедал до такой степени, что хотелось лезть на стенку или драть на себе волосы, вдруг скромно и застенчиво народу начинала улыбаться красавица весна. И вот такой весной Миша и выпустился из школы-интерната. Он понял, что теперь наконец-то свободен, но пока ещё никому не нужен, кроме младшей сестры. И Миша направился к Раисе Сергеевне. Встреча прошла, мягко говоря, не очень радушно, как и не оказались тёплыми и последующие дни. Миша прожил у Раисы Сергеевны около недели, и за это время он не слышал ничего, кроме постоянно сыпавшихся на него упрёков и угроз, что если он не будет оплачивать коммунальные платежи и всячески помогать Раисе Сергеевне, то может катиться на все четыре стороны.
Поначалу Миша пытался угодить старой перечнице, как он её стал называть, но это было невозможно: в мерзкую бабку как будто вселился сам сатана. Чем больше Миша пытался ей угодить, задобрить старую гадюку, тем больше она шипела и плевалась ядом. Надо признать, Миша не был склонен к самопожертвованию, поэтому всё совместное проживание с Раисой Сергеевной свелось к тому, что он приходил переночевать несколько раз в неделю, когда совсем некуда было идти. В остальное же время он изо всех сил старался не переступать порог бабулиной обители.
Вскоре Михаил обзавёлся не самой приятной работёнкой, по-настоящему преданным другом Димой, кучей хороших знакомых. И страстно влюбился в обворожительную Людочку, которой овладел в 23 года. До нее у Миши было немало красивых девушек, и ему было с кем сравнивать. Такого чувства, которое его накрыло по отношению к Людочке, он не испытывал ни с одной из них. Конечно, секс играл не последнюю роль, но дело было не только в нем. Мише хотелось по-настоящему заботиться об этом человеке, его не переставало удивлять, как такое нежное и чувствительное создание в то же время может быть таким дерзким, сумасшедшим и похотливым существом. Как в этом миниатюрном тельце может сочетаться столько несочетаемого? Михаил время от времени пытался разгадать эту загадку, но – тщетно. Он понимал, что просто ходит по кругу… Думал Михаил и о том, чтобы сделать Людочке предложение. Он много раз представлял, как они под свадебный марш идут по загсу: на ней – белое платье, лицо слегка прикрывает прозрачная фата, он – в чёрном костюме с ярким галстуком. Вот-вот случится самый важный, волнительный и ответственный момент… Да, он надевает ей кольцо на безымянный палец, а работница загса спрашивает:
– Вы согласны взять в законные мужья Михаила Викторовича?
– Да, согласна, – отвечает Людочка. После чего женщина говорит:
– Объявляю вас мужем и женой.
* * *
– Эй, Мих, пойдёшь со мной в магазин? – спросил Игорь Мишу, погружённого в свои мысли.
– Да, пожалуй, сходим проветримся.
Двое друзей вышли во двор и направились в сторону супермаркета.
– Слушай, Игорь, я тут подумал… – нерешительно начал Миша и замолчал.
– Ну? И о чём же ты подумал? – поинтересовался Игорь.
И Миша продолжил:
– Как ты смотришь на то, чтобы мы с Людой пожили у тебя какое-то время? Ну, пока ты в себя не придёшь. А то столько событий на тебя навалилось, да ещё и Инка не едет, не звонит. А с нами… с нами-то весело, сам знаешь. Деньги, которые я плачу за комнату, нам потом пригодятся. Если ты захочешь, чтобы мы с Людой съехали, мы сразу снимаем жильё и свалим. И без обид, конечно, я же прекрасно понимаю, что это временное решение. Мы съедем и останемся тебе благодарны за дни или недели, проведённые в твоей квартире.
Игорь некоторое время держал паузу, с серьёзным видом глядя на Мишу, а затем радостно рассмеялся:
– А я думал, ты уже и не спросишь.
Глава 5
После той встречи в квартире № 21 трое наших друзей начали жить вместе. Игорь, Миша и Людочка наслаждались уединением без нравоучений и упрёков со стороны старших родственников. Их самым частым гостем был Дима, и всё поначалу шло чудесно. Мальчики вместе ходили на стройку, Людочка, наоборот, уволившись с работы, больше времени стала проводить дома: каждый день она готовила вкусный ужин и ждала Мишу с Игорем. Так они прожили три месяца. Вскоре Игорь узнал через общих знакомых, что Инна сошлась со своим бывшем парнем из деревни и они живут припеваючи у него, в отдельном доме, и даже планируют в ближайшее время расписаться и завести ребёнка. Игорь старался поскорее забыть об этих отношениях, переключиться на какую-нибудь другую девушку, но что-то всё время ломалось, и все встречи оказывались непродолжительными. К тому же тяжёлая работа на стройке не добавляла позитива. От хронической усталости всё время хотелось выпить, что, собственно, друзья регулярно и делали. А дальше – по цепочке: прогулы на работе, проблемы с начальством, увольнение, нехватка денег, поиски новой работы и так – по кругу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70624351&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
