Невеста Горного Князя
Мария Кейль
Утро началось для меня со свадьбы в чужом мире. Зимняя Свадьба здесь – местный Новый Год, а невеста каждый раз новая. Холодному мрачному князю на них плевать. Он считает меня очередной куклой, зовет чужим именем, а я хочу домой, в свою реальность! Потому что иначе через год меня, как и всех предыдущих невест, заменят на новую Амалию, и я исчезну!Вот только я не игрушка, и покажу князю, что такое настоящие чувства!
Мария Кейль
Невеста Горного Князя
1. Малахит и мрамор
Первое, что я услышала, был грустный старческий голос:
– Как жалко, Штефан, будет потом хоронить такую красоту…
Молодой мужчина немного гнусаво ответил:
– А чего жалеть? Каждый год ты даёшь Амалии душу одного из горных ветров, мы играем Зимнюю Свадьбу, и все живут счастливо до следующей зимы. Ну, кроме невесты, разумеется.
Я открыла глаза.
Передо мной суетился морщинистый дедуля, чем-то похожий на моего препода по сопромату. Он поправлял на мне тяжёлое белое платье, отделанное мехом, расшитое светлыми бусинами бирюзы, горного хрусталя и лунного камня. Дедуля бормотал под нос, игнорируя меня, будто я была пятилеткой, которую он собирал на утренник:
– Вот, посмотри в зеркало, красивая девочка. Это платье Штефан шил целый год. Сейчас ещё ожерелья от князя примерим… И будешь ты у нас самая милая из всех Амалий…
– Дед, ты каждый год это говоришь, – протянул Штефан. Этот высокомерный худощавый парень с непропорционально длинными руками мне сразу не понравился.
– Чшшш, внучек. Не расстраивай Амалию, ей ещё с Князем Алешем свадьбу играть.
– Меня зовут не Амалия, – не выдержала я. Даже если это сон, это мой сон. И пусть эти ребята знают, как меня зовут. Но заботливый дедуля не дал мне и слова сказать.
– Нет-нет, милая. Ты невеста Князя Гор, зовут тебя – Амалия, так положено, и не спорь, пожалуйста, с дедушкой. Лучше смотри в зеркало, тебя в полный рост видно. Сейчас подожди… украшения…
Он достал из шкатулки ожерелье. Это что же, бриллианты в белом золоте? Ладно уж, этот сон определённо лучше обычных кошмаров, где я заваливаю сессию.
– Дай лучше я, дед Матей, – парень взял у старика ожерелье и потянулся к моему декольте. От одной мысли, что гнусавый Штефан коснётся моей груди, стало мерзко. Я протянула руку (боже, какие тяжёлые рукава!), и перехватила его за потное запястье.
– Нет уж, лучше я.
Что же, бусы сама не застегну? Я, между прочим, в реальности их делаю! Не такие, конечно, так… гальваника, эпоксидка, но… Парень опешил, отпустил украшение.
– И серьги тоже давайте, справлюсь.
– Дед, эта Амалия и правда какая-то не такая, – произнёс Штефан.
– Говорю же вам, я не Амалия!
Дедуля подошёл вплотную и принялся поправлять камни в ожерелье на моей груди. К нему вот никаких вопросов не было, он, как внучке красоту наводил. Потом тяжело вздохнул.
– Эх, вот была бы ты настоящей, князь бы порадовался. Неси, Штефан, тиару.
Тиара – тонкий ободок с невероятно правдоподобными цветами из лунного камня, лёг на мои каштановые волосы просто волшебно.
Штефан, закалывая мне пряди сзади шпильками, наклонился и прошептал:
– Всё равно ведь не откажешь потом. Амалии не умеют отказывать.
Я не успела влепить ему по щам и сказать, что меня зовут иначе, как в дверь постучали. Вошёл худощавый, невысокий мужчина в травянисто-зелёном камзоле.
– Мастер Матей, Штефан. Невеста готова? Нам пора ехать, князь ждёт.
Дедуля грустно посмотрел на меня, взял под руку и подвёл к незнакомцу.
– Вы поберегите Амалию, а?
– Да уж конечно, – визитёр поклонился, – три дня праздника, вы пока можете отдохнуть. А после Зимней Свадьбы начинайте готовить новую, как всегда. А вы, Амалия, идёмте за мной.
Я потеряла равновесие, как только дедуля меня отпустил. Что поделать, не люблю каблуки и сапожки, кроссовки – моё всё. Визитёр подхватил меня под руку, будто неловкие невесты здесь обычное дело.
Мы принялись подниматься по лестнице, поворот за поворотом, словно из глубокого подземелья. Стены были расписаны под жилы малахита, с переливами и волнами. В очередной раз я пошатнулась, оперлась о стену и поняла, что это живой камень. Эх, знал бы папа-геолог, что мне снится!
Спутник снова подхватил меня под руку.
– Амалия, вы уж аккуратнее. Да, мастерская в глубине горы, но нам осталось совсем немного подниматься.
– Я не Амалия!
– Да, княжна, вы не она. Но каждую вышедшую из мастерской невесту мы ежегодно называем именно так. Это традиция. Ваша задача – стоять рядом с Князем и радовать народ своей красотой. А потом жить в роскоши, бывать на балах, пока вы не… Пойдёмте, княжна. Вас ждёт свадьба.
***
Когда лестница закончилась, мы оказались в огромном зале с высокими стрельчатыми окнами, спутник накинул мне на плечи манто из белоснежного меха, провёл меня вперёд и толкнул высокие двери, впуская внутрь морозный воздух и яркий свет солнца. Я на мгновение прищурилась, а потом мне протянули руку, и я услышала низкий, с хрипотцой и грустью, голос:
– Пойдём, моя Амалия. Город ждёт нас и нашу свадьбу. И… Ты сегодня особенно красива.
Глаза привыкли к свету, и я разглядела мужчину. Он был одет в богатый средневековый костюм, но, в отличие от меня, его одежды в основном были зелёного цвета. Бархатистая ткань меняла цвет от каждого его движения, переходя от тёмного изумруда к светлой траве и обратно. Всё это было расшито серебряными нитями. Тёмные, почти чёрные волосы, были убраны назад и заплетены в косу. Зеленовато-синие глаза смотрели отстранённо. Но я обратила внимание на руки: сильные, крепкие, и совершенно непохожие на изнеженного дворянина. Поймала себя на мысли, что если бы он поправлял моё ожерелье, я бы не была против.
Мне этот сон начинал нравиться всё больше и больше. Такой мужчина заботливо вёл меня под руку по устланной ковром дороге и помог сесть в карету. Я же тем временем без стеснения разглядывала спутника. Высокий, с широким разворотом плеч, и с таким лицом, над которым старались поколения. Да ладно, я таких красавчиков только в кино и видела, да и то не в каждом.
– Мммм, Князь? А как мне вас звать?
Дедуля, кажется, называл имя, но оно вылетело у меня из головы.
– Зови меня Алеш, дорогая Амалия.
От ноток его голоса у меня подкосились бы колени, благо мы сидели в карете. Вот почему, почему в реальности таких нет? Я коснулась его руки и повторила:
– Алеш…
Мне нравилось, как звучало имя. Знакомо, но в отличие от модного Алекса, очень мягко, и так приятно было тянуть это «ш» в конце. Это выходило нежно и как-то интимно даже.
– Правильно, дорогая Амалия. Так и зови меня на церемонии.
– Я не… – Карета остановилась, и он вышел первый, и протянул мне руку. Я не успела сказать ему своё имя, а между тем дико захотелось, чтобы Князь произнёс его своим низким хрипловатым голосом. Какого идеального мужчину подкинуло мое подсознание! Уже хочу с ним свадьбу.
И снова зелёная ковровая дорожка, но недлинная. Мы оказались на небольшой площади, вымощенной плиткой и окружённой зданиями. Но всё это терялось за шумом и скоплением людей. Будто ярмарка, все нарядно одеты, кто-то играл на причудливо скреплённых ремешками трубках, кто-то перебирал струны лютни. Падал лёгкий снежок, оседая белыми звёздами на одежде людей.
Люди расступались, освобождая нам дорогу, многие низко кланялись, шептали: «Князь… Владыка Гор… Наш Алеш… Сохрани нас, Алеш и Амалия…»
Мы прошли вперёд и там, на постаменте в центре площади, стояла каменная арка высотой в три человеческих роста. Половина её была вытесана из единого куска белого мрамора, а вторая… Что? Серьёзно? Малахит? Вот у меня фантазия…Наверное, подсознание вспомнило папины байки про геологию. По обеим колоннам шла глубокая резьба, создавая причудливый узор и объём. На белом мраморе виднелись листья, выполненные из малахита, а на зелёном малахите местами проглядывали белые звёзды из мрамора. Мне они чем-то напомнили снежинки на зелёном костюме Князя.
К арке подошла женщина в тёмно-зелёной мантии. Длинный шлейф струился за ней, как хвост у ящерицы. Края ткани тут же подхватили две юных девушки, и как только женщина встала перед аркой, тут же разложили шлейф идеальным полукругом и замерли сзади. Князь крепко держал меня под руку, и это было так же надёжно, как стоять за каменной стеной. Вот только его рука была тёплой, ткань костюма бархатистой на ощупь, а от одежды и волос чувствовался запах кедра, сандала и мха.
Женщина подняла руку, и толпа вокруг мигом умолкла. Повисла такая тишина, что, казалось, ещё немного – и я услышу, как ложатся снежинки на каменную арку. Безмолвие замерло, окружило пространство, как скалы, и тут же исчезло под нежной волной музыки. Арфисты сзади перебирали струны, выдавая что-то несоизмеримо прекрасное, во сто раз красивее Мендельсона, и уж тем лучше, чем любые современные фолк-музыканты.
– Владыка и Защитник Гор, Князь Алеш Олдрич, сегодня обучаешься ты с удачей и благоденствием, с девой Амалией.
С каждым словом женщины арка оживала, звёзды в малахите и листья в мраморе начинали светиться, будто живые.
– И сохранит ваш союз мир в горах, и да сохранят камни ваш союз нерушимым. Назовите имена друг друга с нежностью и любовью, и расцветёт Новый год Зимней Свадьбой.
Князь повернулся ко мне и взял мою руку в свою. Коснулся моего запястья, заставив чувствовать волнение. Наши взгляды столкнулись, его глаза скорее напоминали не малахит, а переменчивый, глубокий лес из сине-зелёных елей. Лес, в котором так легко потеряться. Возможно, на меня ещё так повлиял его хвойный парфюм. Я захотела услышать своё имя, но…
– Амалия… – произнёс он мягко, и я чуть не взбрыкнула, что меня зовут не так! Однако же тот помощник князя сказал, что это традиция, и я решила не рушить прекрасный сон и попыталась вложить столько же нежности в имя князя.
– Алеш…
Красные искры потекли от наших рук вниз, по плитке к арке, поднялись по каменному своду и над малахитом и мрамором распустился каменный цветок. С него упало наземь два маленьких, маленьких розовых лепестка. Девочки, которые несли шлейф, подбежали, подобрали их и вручили нам с князем. То были две капельки розового турмалина. Стоило взять их в руки, как они сначала пропали, а потом мягким светом возникли у нас на левых запястьях, будто всегда там были – прямо на коже, без браслетов и чего-то ещё.
Это было волшебно.
После мы шли по улицам, подходили к лавочкам, а девочки несли следом корзины, куда мастеровые люди могли складывать дары. Там было всё – от печёных яблок до парных поясов из тиснёной кожи. Вечером вокруг зажглись огни, и мы вернулись к светящемуся каменному цветку… Я обернулась и взглянула ещё раз перед тем, как сесть в карету.
Князь грустно улыбался, а я задремала прямо у него на плече. О, как я не хотела проваливаться в сон – знала ведь, что я проснусь, что всё это пропадёт, и я окажусь в съёмной квартире недалеко от универа… И до последнего сопротивлялась дреме. Князь вынес меня из кареты на руках, легко, будто я ничего не весила, пронёс через знакомый мне зал, прошёл по коридору и бережно опустил меня на огромную кровать рядом с горящим камином. Я сидела полусонная и медленно моргала.
Он бережно снял с меня ожерелье, серьги, тиару… даже сапожки. Распустил шнуровку корсета и сказал властно:
– Спи, Амалия.
– Я не…
Но я не могла противостоять тому голосу. И уснула с мыслью, что если бы я придумывала себе свадьбу, то лучше, чем этот сон, не придумала бы. Только первой ночи не хватает… Хотя…будет утро. Да и празднуют они три дня, ещё всё впереди.
2. Деревянный пол
Я проснусь невероятно отдохнувшая, и первая мысль была: «Чёрт, где будильник? На пары опоздаю!» Затем меня смутило потрескивание, а после, несмотря на лёгкость в голове, ощущение того, что тело затекло.
Стоило открыть глаза, чтобы понять: сон не закончился.
