– Хорошо, миленький, – поразмыслив, сказала Майя. – Давай пойдем ко мне в гости. Только еще шампанского с собой взять не забудь. Полусладкого.
Тут Майка встала и, обворожительно улыбнувшись, добавила:
– А я пока сбегаю – носик припудрю.
«Ага, – подумал Гизат, – выход в туалет может быть поводом для звонка подельникам. Или нет. В любом случае надо довести эту встречу до дверей дома Майи…»
…Когда Гизат и Майя вышли из ресторана, на улице совсем стемнело.
В этот момент двери сзади снова открылись и оттуда вышла директор ресторана Калинина, очень представительная дама сорока лет. Она была в красивом деловом костюме из тонкого голубого панбархата. Респектабельность вместе с ароматом дорогих импортных духов исходили от нее ощутимой волной.
При виде Гизата на ее холеном лице появилась удивленная улыбка, и она вежливо кивнула, мельком взглянув на его спутницу.
«Черт ее дернул идти через главный, а не служебный вход», – ругнулся про себя Гизат.
Однако появление директрисы сыграло неожиданно положительную роль.
– Ого, да ты никак торговое начальство? Из министерства, небось, – протянула Майка.
– Ну, Маечка, должен признать: твоя проницательность соперничает с внешностью, – с внутренним облегчением сказал Гизат.
* * *
Майя уверенно дала указание таксисту, куда ехать. Когда прибыли по названному адресу, Гизат отметил, что она велела остановиться у въезда во двор дома, но не заезжать туда. Значит, какое-то время придется идти пешком. Да, вполне возможно, что Майя хотела избежать лишнего внимания и сплетен соседей. Но также было возможно, что это условленное место для встречи с бандитами, а вовсе не ее дом…
Гизат вспомнил, что у него нет при себе оружия. С самого начала своей работы в милиции он из принципа не брал из дежурной части свой пистолет, небезосновательно полагая, что оружием инспектора ОБХСС является пишущая машинка. При этом у него был первый разряд по пулевой стрельбе, полученный еще в девятом классе средней школы, а с соревнований по УВД области он, несмотря на интеллигентские очки на носу, всегда уносил призы за первое или второе место – к большому неудовольствию милицейских суперменов из спецвзвода ППС… Но сейчас ругать себя было поздно – оставалось надеяться на сноровку коллег из уголовного розыска. Если вообще Майка – наводчица.
Гизат расплатился и, держа в руках бумажный пакет с шампанским и закуской, пошел за Майей в темный двор по еле заметной дорожке.
И почти сразу перед ним выросла темная фигура.
– Это что за хрен с горы? – прорычал мужской голос в темноте. – Сука! Проститутка! Ловко ты мне голову морочила! Не зря ребята говорили, что ты к себе мужиков каждый день водишь…
– Ой, Митя! – вскрикнула Майка. – Ты что здесь делаешь?
«Ага, целый спектакль! Прямо артистка: «ой, Митя»… А где же остальные?»
Все это пронеслось в голове у Гизата молниеносно, и он еле успел отдернуть голову от направленного в нее удара. Тем не менее кулак сбил очки и содрал кожу с виска.
«А нож?!» – опять промелькнуло в голове.
Гизат быстро отскочил назад и передвинул пакет из-под мышки вперед, прикрывая грудь и живот. Глаза уже немного привыкли к темноте, и он разглядел долговязого парня в кожаной куртке, снова быстро шагнувшего к нему для следующего удара.
– Стоять!.. Милиция!..
Гизат увидел Дастана, возникшего с пистолетом в руке на дорожке позади верзилы.
– Какая, бля, милиция?!.. – протянул верзила, оборачиваясь.
И был немедленно сбит с ног выскочившим с другой стороны Айбеком.
Подбежавший Дастан помог прижать упавшего, заламывая ему руки за спину, пока Айбек надевал наручники.
– «Стоять, милиция», – передразнил Дастана Айбек. – Ты бы еще про погоду с ним поговорил. Забыл инструктаж? «Учитывая особую опасность преступников, действовать быстро и при необходимости жестко…».
Долговязый невнятно матерился, елозя всем телом на земле, но довольно вяло: хук Айбека приложил его крепко.
– Минутку, гражданка! Вы тоже задержаны, – Дастан шагнул к Майе, которая медленно отступала назад с явным намерением улизнуть, и твердо взял ее за плечо.
В пятиэтажном доме стал зажигаться свет, кто-то открыл окно.
– Что вы делаете? – воскликнула Майка. – Меня же сейчас соседи увидят!
– Сейчас о другом беспокоиться надо. Не о соседях вовсе, а о признательных показаниях, – сказал Айбек. – Впрочем, поедем в УВД, там и поговорим.
Во двор буквально влетел и резко затормозил уазик, оттуда выскочил Гавриленко. С ним было еще три опера угрозыска. Следом въехал милицейский автобус-пазик, из которого стали выпрыгивать милиционеры в форме.
– Задержанных – в разные машины, – распорядился Гавриленко. – Прочесать все прилегающие дворы. Всех подозрительных доставлять в автобус для проверки.
– Что за самодеятельность, Сексенов? – резко спросил он Гизата. – В герои захотелось? Это вам не спекулянтов на рынке трясти. Представляю, как ваше начальство обрадуется: сразу из старлея в лейтенанты произведет…
– Вначале хотел только личность девушки установить, товарищ майор. И сразу передать вам. Ведь мой источник показал бы ее только мне… А дальше уже действовал по обстановке.
– У вас кровь на голове, вам надо в больницу, – смягчаясь, сказал Гавриленко. – А вообще-то большое спасибо! Я немного погорячился. Лезете сами на рожон…
– Да это царапина, пустяки… Виктор Петрович, тут вот что. У меня сомнение. Они ли это? Ну в смысле и вправду ли «Волчья стая»? Их всего двое. Ну хорошо, пусть даже это часть банды, но ножа-то нет. А ведь инженера и двух из таксистов в два клинка резали…
– Ножа, говоришь, нет? – переспросил подошедший Дастан. – Это верно. Зато у твоего долговязого в кармане кое-что другое нашли. Считай, что тебе сильно повезло сегодня. Посмотри-ка, что это по-твоему?
Дастан поднял руку с прозрачным полиэтиленовым пакетом, в котором лежала небольшая, но увесистая гиря на стальной цепочке.
– Не очень разбираюсь в таких вещах, – сказал Гизат. – Но мне кажется, эта штука называется кистень.
– Вот именно. Кистень, – сказал Дастан. – А ведь чем-то вроде этого вчера огрели по голове Сысоева. Кстати, этот Митя – в кожанке, сильно похожей по описанию на сысоевскую.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Какая, бл…, «Волчья стая»? Что вы мне шьете? Эта сучка Майка мне душу вынула! Я, можно сказать, влюбился в нее. Так она все деньги из меня вытрясла и теперь за других взялась. А фраера этого из ревности хотел отмудохать. Чтобы других хахалей напугать…
Выкрикивая это, задержанный Шлепин привставал со стула, размахивая длинными руками. Верхние пуговицы его рубашки были оторваны при захвате, а кожаную куртку изъяли для опознания, поэтому через распахнутый ворот виднелась его волосатая грудь в синих наколках.
– А кистень в кармане вы носили, чтобы тоже хахалей пугать? – спросил Дастан. – Это, между прочим, холодное оружие.
– А кистень носил, потому что вы, менты, беспредельщиков поймать не можете. На улицу носа нельзя высунуть, особенно ночью.
– Так у вас, Шлепин, у самого две судимости, – хмыкнул Дастан. – Чего ж вы своих дружков боитесь?
– Каких своих? Блатной просто так людей резать не будет, как эти. И нет у меня никаких дружков, давно завязал и никакой уголовки. А ходки мои по малолетке были. Сейчас работаю, как все, и на зарплату сантехника живу!
– Резать не будет?.. Да блатной жизнь первого встречного запросто в карты проиграет.
– Это другое.
– Это то же самое. Ну ладно о пустом… Расскажите, что вы делали в ночь на двадцать седьмое апреля.
– Да откуда я помню-то?
– Придется вспомнить, а заодно и про другие ночи за последний месяц… Вы, Шлепин, сегодня напали на человека в темном переулке и задержаны с холодным оружием. То есть вы уже фактически обвиняемый, а не просто подозреваемый. И если не хотите получить за остальные делишки на полную катушку, сами расскажите о своих подельниках, пока не поздно.
– На понт берешь, начальник! Нет у меня никаких подельников, и дел никаких не было. А то что напал на вашего, так откуда я знал, что он мент?
– Ага, а на обычного гражданина нападать, значит, можно?.. Кстати, откуда у вас кожаная куртка? – резко изменил тему Дастан.
– А причем тут куртка? У напарника моего по ЖЭКу купил. Можете проверить…
* * *
– Мы проверили. Куртку он действительно купил у своего напарника – слесаря ЖЭКа номер пятьдесят шесть Билялова, – сообщил Дастан на совещании у Гавриленко. – Мало того, есть сторонние свидетели, которые присутствовали при этой покупке.
– А больше у нас на него ничего нет, так? – спросил Гавриленко. – Да уж, если бы не «хулиганка» с нападением на Гизата, Шлепина уже пришлось бы выпустить… Ладно, дальше допрашивать его будет Кузнецов из прокуратуры. А вот предварительный допрос Майки он поручил нам… Проверили ее адрес?
– Да, – сказал Айбек. – Она действительно живет в том доме.
– Ого. Значит, и ее причастность – далеко не факт. Какой же наводчик поведет потенциальную жертву к себе домой?
– Но если Шлепин не состоит в банде и действительно поджидал ее из ревности, – сказал Дастан, – тогда Майка вполне могла привести Гизата к себе просто повеселиться. К тому же она сама предупредила его, что знакома с бандитами. И пообещала, что его никто не тронет.
– Слишком много «если» и слишком много домыслов. Все это надо выяснить у нее самой, – сказал Гавриленко. – Ладно, давайте ее ко мне.
Допрашивая женщин, Гавриленко давно уяснил себе: если с мужчинами, добиваясь признания, в большинстве случаев логические конструкции, основанные на фактах и доказательствах, успешно работают, причем даже с самыми недалекими субъектами, то с женщинами такое часто оказывается бесполезным. Никакая железная логика, даже с неопровержимыми уликами, может не оказать никакого воздействия. Ведь часто женщина слушает не что ей говорят, а как… И, наоборот, можно внезапно добиться результата в допросе, когда нет никаких доказательств.
«А еще говорят, что женская логика – выдумка мужчин», – усмехнулся про себя Гавриленко.
Вот и сейчас ему важно было не столько найти нестыковки в показаниях Майки, сколько составить ее психологический портрет, чтобы потом «расколоть» на правду.
Но «колоть» Майку не пришлось.
* * *
– Кто бандит? Митька Шлепин? – нервно засмеялась Майка. – Сявка он мелкая, шпана подзаборная. Только свистеть мастер… Ладно, записывайте признание – отдам вам туза козырного! Канат Дюсенов по кличке Кэна. Адрес: Темиртау, улица Металлургов, восемь. Он со своими дружками валил всех – и инженера, и препода из школы милиции, и таксистов. Он бы и вашего мусорка сегодня ночью завалил, стоило бы мне только слово шепнуть, да понравился тот мне. Если бы не этот болван Митька, устроила бы я ему настоящую ночку Шехерезады, ввек бы меня не забыл…
– А на ветерана с супругой зачем напали? – спросил Гавриленко.
– Какого ветерана? Когда? – удивилась Майка.
– Четвертого мая в районе тридцать второго квартала.
– А-а-а, ветерана. Ну да, ну да… – Майка опять нервно хихикнула. – Те им просто под руку подвернулись. Сами виноваты. Пенсионерам дома надо сидеть, а не ночью по улицам шастать.
– Значит, Дюсенов в дни нападений приезжал сюда из Темиртау?
– Ну да. Караганда большая, здесь интересней, развернуться можно. А Темиртау – маленький.
* * *
Расположенный в тридцати километрах от Караганды, город-спутник Темиртау был крупнейшим металлургическим центром СССР. Главное предприятие города, благодаря которому он и был образован, – металлургический комбинат, строила в пятидесятых-шестидесятых годах молодежь, которую направляли по комсомольским путевкам, а еще демобилизованные из армии и освободившиеся из лагерей. В пятьдесят девятом году в городе вспыхнул бунт и произошли беспорядки – собранных здесь строителей комбината поселили в палатках, условия жизни были ужасны, рабочих плохо снабжали не только продуктами, но и водой. Город три дня был в руках восставших. Были случаи мародерства, так как беспорядками воспользовались уголовники. Затем бунт жестко подавили войска с применением оружия, полтора десятка людей было убито, многие ранены. Пять человек из арестованных приговорили к расстрелу, других отправили в тюрьмы, а о самом восстании вообще запретили упоминать, как будто такого и не было… Несмотря на это, город был не более криминальным, чем любой другой в Союзе.
Гавриленко и Маханов сами поехали в Темиртау, чтобы задержать Дюсенова с помощью местной милиции, а Дастан отправился на квартиру Майки, где решили устроить засаду на случай, если кто-нибудь из бандитов вдруг заявится сюда.
…Дюсенов работал снабженцем на комбинате. Его взяли утром, когда он выходил из квартиры, сразу повалили на пол и проверили карманы в поисках оружия. Тут же провели обыск в квартире. Но ни там, ни при нем ножа не нашли. Затем, как можно незаметней, его вывели из дома и повезли в областное УВД.
* * *
Дастан помыл руки и вошел в комнату. Кроме него и Майки в однокомнатной квартире были еще два опера из местного райотдела.
– И долго вы собираетесь у меня сидеть? – спросила Майка.
– Пока не возьмем всех подельников Кэны. Значит, все зависит от того, как скоро он расскажет о них… Ведь ты же говоришь, что не знаешь, как их зовут и где искать, так?
– Ну да, не знаю.
– Вот видишь. А если бы знала, то и сидеть не пришлось… Так что, может, один день, а может, и неделю.
