Илья Лапатин "Холод на рассвете"

– Я боюсь, что есть кто-то, кто мог осмелиться. И хорошо бы, чтобы это был кто-то известный нам, – сказал Брем. – Помнишь, что мы говорили про Питона?

– Питон? Да нет, ладно вам!

Брем не ответил на это восклицание – уже перескочил на другую мысль.

– Нам нужен независимый следователь, – сказал он. –Компетентный, но при этом не включенный в нашу систему.

Ника думала всего пару секунд:

– Снеговая подойдет?

– Снеговая – отличный выбор, – Брем снова улыбнулся, теперь шире и даже как будто с радостью. – Ты молодец. Я позвоню ее руководству.

***

– Мама, я приму твои извинения, но при одном условии, – сказала Настя Снеговая. – Ты никогда больше не будешь попрекать меня тем, что ты обо мне заботилась или еще как-то меня унижать. Это понятно? Ты на это согласна?

Ее мать подумала пару секунд. Потом сказала:

– Мне не нравится, что ты ставишь мне ультиматумы.

– А мне не нравятся твои нравоучения. Обещай мне, что теперь все будет по-другому.

Алина Михайловна не успела ответить – зазвонил мобильный телефон Насти. Уже второй раз за время их с мамой тяжелого разговора.

– Да кто там еще?! – недовольно спросила Снеговая.

– Твой начальник, – крикнул из их комнаты Дима.

Он принес телефон. Настя беззвучно выругалась и взяла трубку.

– Срочно приезжай на работу, для тебя есть дело. – Голос Сергея Сергеевича Сёмина, начальника Главного Следственного управления Следственного комитета, звучал устало. – Сразу иди в мой кабинет.

– Поняла, выезжаю. – Настя повернулась к матери. – Мама, ты согласна на мое условие?

– Я… мне нужно подумать. – Алина Михайловна выглядела обескураженной.

– Отлично, думай, а мне надо ехать, – сказала Снеговая. – Дима, я на работу, там что-то срочное.

***

В кабинете Сёмина Настя Снеговая вдруг встретила Брема – своего куратора в ФСБ.

Чуть меньше двух лет назад ее, гораздо более юную и наивную, завербовали. Они обменивались услугами: фээсбешники помогали Насте в расследованиях, в ответ она предоставляла им информацию – о своих делах, своих коллегах и обо всем важном, что происходило в Следственном управлении.

Сейчас баланс услуг был не в ее пользу.

Настоящее имя Брема она не знала. На фоне низенького, с заметным пузиком Сергея Сергеевича высокий и широкоплечий Брем выглядел как его телохранитель. Впрочем, при всем при том фээсбешник обладал тонкими чертами лица, которое освещалось проницательным взглядом внимательных глаз.

– Добрый вечер, не ожидала вас тут увидеть.

– Настя, сегодня убили Сергея Калинина, аудитора Счетной палаты, – произнес Сёмин. – Будет создана межведомственная оперативно-следственная группа. В основном сотрудники ФСБ, ну и ты как глава расследования. Ты же собиралась приостанавливать свое нынешнее дело?

Настя еще не до конца понимала, что происходит.

– Я отдам Козловской, она приостановит, – закончил мысль Сергей Сергеевич.

– Как именно убили Калинина? – спросила Снеговая.

– Молотком для отбивки мяса, – ответил Брем. – Несколько ударов – в живот, в лицо и в висок.

– Вы подозреваете, что это инсценировка бытовой драки, а не бытовая драка? – поинтересовалась Настя.

– Этого нельзя исключать. Я провожу вас до машины, Ника отвезет на место преступления, – сказал фээсбешник.

Когда Настя и Брем шли по пустым коридорам управления, он сказал:

– После этого расследования баланс между вами и конторой уравняется. Вы ничего не должны нам, мы ничего не должны вам.

***

На парковке Настя увидела уже знакомый ей большой черный внедорожник SsanYong Rexton, а рядом с ним – его водителя, капитана ФСБ Нику Коваль.

– Привет, подруга! – радостно поздоровалась та и помахала рукой.

– Ну привет, подруга, – нерешительно ответила Снеговая.

Хотя Насте понравилось работать с Никой над делом Кирсанова-Истомина, близкими подругами они, конечно, не стали: слишком разные. Капитану Коваль было около двадцати пяти лет – невысокая, худая, но при том с непропорционально широкими плечами и мускулистыми руками, с веселой улыбкой светской тусовщицы и холодными глазами матерой убийцы. Насте Снеговой не такой спортивной и широкоплечей, хотя она и была выше Ники, летом исполнился тридцать один год. Ее лицо обрамляли черные волосы, чаще всего собранные в хвост, а серо-зеленые глаза, казалось, читали собеседника словно расклад в преферансе.

– Запрыгивай в тачку, время не ждет, – весело сказала Ника.

Снеговая залезла в машину, и они поехали.

– Какую музыку предпочитаешь? – спросила Коваль. – Я в последнее время тащусь по «Слот», может, включить что-нибудь?

– Я обычно по пути на место преступления гуглю про потерпевшего, мне бы пригодилась тишина, – ответила Настя. – А еще будет здорово, если расскажешь, с кем нам придется работать.

– Поняла, приняла, сейчас расскажу, – откликнулась Ника. – Помимо тебя и меня, в группе будет трое: Даня, Марат и Анатолий Николаевич.

– Что за люди?

– Анатолий Николаевич – опер от бога и мой сэнсэй, – сказала Коваль. – Как второй отец для меня, особенно учитывая, что первый был не очень. Марат помладше, тоже хороший опер, исполнительный, но инициативы чуть не хватает. А Даня – следователь, чем-то похож на тебя.

– И чем же? – спросила Настя.

– Тоже въедливый, дотошный, не успокоится, пока не докопается до сути.

– Звучит неплохо.

– Ага. А еще он думает очень быстро, просчитывает разные варианты, как в преферансе. Математик.

– Класс. Слушай свой «Слот», я пока буду гуглить про Калинина, хорошо? – спросила Снеговая.

– Конечно, подруга.

Много найти про убитого Насте не удалось. Один из 12 аудиторов Счетной палаты, никогда не выделявшийся среди прочих. Громких заявлений не делал, в криминальной хронике не упоминался

***

Сергей Калинин жил в элитном доме на Ломоносовском проспекте рядом с МГУ. Нежный желтый цвет этих домов напоминал Насте солнечные лучи.

Напарницы подошли к калитке, которую им открыл высокий мужчина с острыми скулами и растрепанными черными волосами.

– Марат, как поквартирный обход? – сразу спросила Ника.

– Я со своими закончил, Толя еще ходит, – ответил Айтемиров. – Но на моем участке глухо: «не видели – не знаем». Пойдемте на место преступления, мы там вещдоки еще не забирали, ждали вас.

– Отлично, – сказала Настя.

Обычно дела передавали ей уже после того, как с места преступления убирали тело и другие вещественные доказательства, поэтому осмотры места преступления она не проводила давно.

«Справлюсь, – сказала себе Снеговая. – На мастерстве, на логике».

На втором этаже, где была квартира Сергея Калинина, их ждал следователь Данила Неверов. Худощавый, в больших круглых очках, он больше напоминал литературного критика, чем фээсбешника.

– Надевайте перчатки, бахилы, снимайте верхнюю одежду и проходите на кухню, труп там, эксперт заканчивает.

– Я знаю, как готовиться к осмотру места преступления, – возмутилась Настя.

Данила не ответил – он уже пошел на кухню.

– Ты его извини, он как ты, нелюдимый, – шепнула ей Ника Коваль.

– Я не такая, – возмущенно шепнула Снеговая в ответ.

Труп лежал в дальнем углу кухни, у окна, рядом на корточках сидел эксперт. Окровавленный железный молоток для отбивки мяса валялся неподалеку.

– Совсем не похож на беспощадный молот судьбы, – сказал вдруг Марат Айтемиров.

Все непонимающе посмотрели на него.

– Согласна, не похож, – пробормотала Снеговая.

Эксперт выпрямился и повернулся к ним. Его лицо было закрыто медицинской маской.

– Было три удара, – сказал он. – Два в голову: в висок и крылья носа. Один в корпус, в солнечное сплетение. Я не нашел на молотке никаких отпечатков, но это лучше посмотреть в лаборатории.

– Вряд ли киллер в перчатках зашел сюда и убил Калинина молотком для отбивки мяса, – сказал Данила Неверов.

– Да, но убийца мог стереть отпечатки или прихватить молоток через какую-нибудь кухонную тряпку, умышленно или случайно, – задумчиво произнесла Настя.

Ей никто не ответил.

– Вам же нужно, чтобы я помогла проверить, инсценировка это или нет? – уточнила Снеговая. – Если так, давайте обсудим.

– Слишком мало данных, – сухо ответил Неверов.

– Но мы можем сделать хотя бы начальные предположения, – возразила Настя. – Например, вам не кажется, что для причинения смерти в случайной ссоре убийство совершено слишком хладнокровно? Всего три удара, а не множество, когда в бешенстве лупят куда попало. К тому же очень последовательные удары.

Она подошла к трупу и наклонилась над ним.

– Первым был удар в солнечное сплетение – сбить дыхание, лишить возможности сопротивляться. Второй в нос – ослепить и развернуть голову на девяносто градусов, чтобы было удобнее нанести в висок третий, смертельный, удар, – объяснила Снеговая.

– Звучит правдоподобно, но это не говорит об инсценировке само по себе, – ответил Данила. – Не все люди при вспышке гнева теряют контроль за движениями, многие, наоборот, начинают действовать максимально методично и расчетливо.

– Даня, ты просто не хочешь верить, что это не бытовое убийство, а хорошо продуманное, – с улыбкой сказала Коваль.

– Я же говорил, я ни во что не верю, я Неверов, – ухмыльнулся он в ответ. – Я следую логике и фактам и не исключаю вероятности на столь раннем этапе, когда у нас так мало информации.

– Ладно, а если мы добавим сюда отсутствие отпечатков? Не многовато ли профессионализма для бытового убийства? – настаивала Снеговая.

– Народ, а вы рассказали ей про Киру? – вдруг спросил Марат.

– Нет, а что за Кира?

– Кира Марьянова, Жена Калинина, младше его на двадцать семь лет, – ответила Ника Коваль. – Ее не могут найти. В квартире она не появлялась. Бывшая жена Калинина и его дети от первого брака ей звонили – не отвечает.

– Вы уже объявили ее в розыск? – спросила Настя, задумчиво глядя на труп.

В свои пятьдесят шесть Сергей Калинин все еще был красивым мужчиной, даже несмотря на сломанный нос и кровоподтеки на виске – седая борода при черных как смоль усах казалась весьма элегантной.

– Конечно объявили, – ответил Айтемиров.

– При таком близком контакте убийцы с убитым неминуемо останутся потожировые следы, – сказал Неверов. – ДНК-тест покажет, она это или нет.

– Если она жива, а не лежит зарытая где-то в лесу, – грустно произнесла Снеговая, распрямляясь. – Они жили вдвоем?

– Сложно сказать. Я общалась по телефону с его сыном. Он говорит, что Калинин вел… довольно разгульный образ жизни. Кира то жила с ним, то съезжала, – ответила Ника. – Твоя версия в том, что настоящий убийца, расправившись с Калининым, убил Киру и спрятал тело, чтобы мы подумали на нее?

– Это одна из версий, – ответила Настя, глядя не на Нику, а на Данилу. – Нам нужно собрать больше информации, Даня прав. Когда соберемся группой и распределим направления?

– Завтра в девять утра на Лубянке, – сказала Коваль.

– Отлично, тогда я поеду домой и попробую поспать, – объявила Снеговая. – Если найдется Кира, или Толя отыщет что-то срочное на поквартирном обходе, или еще что-то экстренное, звоните, я приеду.

– Принято, – ответил Неверов.

За рулем машины по пути домой Настя думала о том, какая же она молодец – установила четкие границы между работой и отдыхом, дала своему мозгу и телу восстановиться.