ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 13.05.2024
Даша замирает примерно в проёме двери из комнаты.
– Зачем? – помедлив немного, как-то глухо спрашивает.
И всё-таки ей важно. Иначе уже летела бы отсюда.
– Час делаем задание, час просто проводим вместе, – говорю первое, что приходит в голову. Даша разворачивается, смотрит на меня внимательно, слегка краснеет. Потому что взгляд девчонки чуть ниже соскальзывает, по моим всё ещё голым плечам. – Я не буду приставать, – на всякий случай добавляю, чтобы успокоилась. – Просто узнаем друг друга лучше. Нормальные условия?
Можно было совсем без них, конечно. Но я так не хочу. Девчонка сама идёт ко мне в руки – не буду упускать. Можно же осторожно действовать. Час в день – это я не наглею, должна согласиться. И не рискую при этом – не следят же за мной. Дашка просто станет немного ближе…
А то стоит там далёкая, напряжённая.
– Зачем это тебе? – настороженно спрашивает.
Чтобы привыкала ко мне. Привязывалась постепенно. Ну и не только…
– Хоть какой-то интерес, раз уж мне надо в это впрячься, – небрежно поясняю, решив не ошарашивать девчонку. Тут постепенно надо, а я и без того сегодня нехило напирал.
Она слегка ведёт плечами.
– Ладно, но если ты позволишь себе лишнее…
Опять осекается. Понимает ведь, что нечем меня запугать. Я сам её пугаю, если уж на то пошло – вижу же.
– То что? – беззлобно ухмыляюсь.
Придумает что-нибудь? Некоторое время Даша и вправду задумывается, отчего ещё милее становится. Так и тянет затискать. Как минимум.
– Не советую даже думать об этом, – наконец, девчонка выдвигает мне неопределённую угрозу с самым грозным видом.
Давлю в себе смешок. Ладно уж, пусть думает, что внемлю.
Глава 4. Даша
Вчера я на эмоциях так быстро ушла из дома Волкова, что даже не сразу сообразила – сомнительная идея мне снова к нему ехать. Может, лучше было бы пересечься на нейтральной территории? Ради двух-то часов.
Или Артёму совсем влом из дома выходить? Вроде не похож на домоседа, но и девушку некую к себе позвал, а не наоборот. И меня теперь…
Вспыхиваю от этого невольного сопоставления меня с незнакомкой. Сразу вспоминается горячий приём… Даже от мысли об этом жар по коже. Боже… И как такое могло со мной произойти?
Так, ладно. Волкову это не принесло никакой неловкости, для него явно привычно вот так лапать девушек. А мне пора выбросить из головы – а то такими темпами, как идиотка, смущаться его начну.
И так ночь плохо спала, ворочалась, прокручивала случившееся. Думала, как дальше будем с Артёмом взаимодействовать, зачем ему эти часы лишние со мной… Вспоминала и всякие знаки внимания в универе.
Как итог – стоя возле его подъезда, нервничаю не меньше, чем в первый раз. Сегодня же предложу Волкову встречи на нейтральной территории, а пока не остаётся другого варианта, как позвонить по его домофону.
Аж замираю, когда первый звонок игнорируется. Вообще-то я пришла в три, как Волков и говорил. Точнее, даже без двух минут. Вряд ли он не дома…
Тихонечко мнусь у подъезда, сражаясь с ощущением дежавю. Но оно только усиливается, когда после второго звонка мне молча открывают.
Совпадение, что прям как в прошлый раз?
Дёргаю бровями, но всё-таки захожу. Чувствую неладное, но это, наверное, волнение так проявляется. Всё-таки это Артём, и от него вообще непонятно чего ждать. В прошлый раз он даже так и не удосужился одеться, разговаривая со мной. Причём делал это ещё и у себя в спальне зачем-то. Сидела на его незаправленной кровати и не знала, куда себя деть. Ещё и пристальный взгляд Волкова…
Лифт быстро останавливается на нужном этаже. Тоже как в прошлый раз. И, как в прошлый раз, дверь Артёма слегка приоткрыта… А свет в коридоре явно выключен.
Волков что, издевается?
Так, ладно, наверное, это его привычный стиль «встречи» гостей. Первый звонок в домофон пропускает – занят, наверное, постоянно непонятно чем, не сразу отвлекается. Открывает молча, потому что знает, кого ждать. В прошлый раз тоже так думал, раз принял меня за какую-то девушку. Ну а приоткрытая дверь – не такая уж редкость, вспомнить только подругу…
Выключенный свет туда же. Может, Волков электричество экономит. Хотя квартира скорее хорошая, приятный современный ремонт.
Преодолеваю дурацкую неловкость и захожу внутрь. Но на этот раз сразу зажигаю выключатель и не поворачиваюсь к двери спиной.
Вздрагиваю. Артём уже тут. Стоит напротив меня, смотрит. Внимательно, с задумчивым интересом.
– Я тебя уже заждался, – ухмыльнувшись, сообщает.
Непроизвольно пячусь. Не то чтобы собираюсь удрать, но блин! Это ведь та же фраза, с которой Волков меня в прошлый раз обжимал. Слишком много совпадений. Он точно издевается. Спасибо хоть одет…
Но такое ощущение, что раздета я. Слишком уж беззастенчиво Артём пялится. Вспоминает тот вчерашний момент, по глазам вижу. Свои, конечно, отвожу. Сглатываю.
– Вообще-то я вовремя пришла, – отчуждённо пресекаю его попытку вернуть нас обоих во вчерашнее.
– А я всё равно ждал, – вкрадчиво снижает голос Волков. – Ты голодная?
Неожиданный вопрос. Артём может быть гостеприимным?
– Нет, поела перед выходом. Я ведь сюда по делу, а не засиживаться. За час не проголодаюсь, – сама не знаю, почему говорю про час, хотя помню, что второй ещё буду должна Волкову по условиям нашего странного уговора.
– Два, – легко поправляет меня Артём.
Вздыхаю. Не то чтобы верила, что он забудет или не заметит, но всё равно какая-то обречённость накатывает.
– Ну да. И всё равно.
Волков кивает и, развернувшись, снова ведёт меня по направлению к своей спальне.
Вот чёрт… Зачем я сказала, что неголодная? Может, он бы тогда меня хотя бы на кухню повёл бы, раз уж не в гостиную, которая явно есть.
Постель у него на этот раз заправлена, потому сажусь увереннее. Вот только в следующую секунду уже не чувствую себя так свободно – Артём на этот раз не на стул напротив садится, а тоже на кровать. Рядом со мной.
Смотрит на меня заинтересованным взглядом, таким загадочно задумчивым… Сердце взволнованно ускоряет темп. Это тот самый взгляд, который я периодически улавливала ещё в универе. Когда Артём давал понять, что нравлюсь.
Так, ладно. У него девушка есть. И вообще…
– У тебя есть идеи, о чём писать? – сразу перехожу к делу, напуская в голос максимальную отчуждённость.
– Идей дофига, – ухмыляется Волков. – Зависит от того, какая сфера тебе интересна.
Я, конечно, знала, что выбор темы будет скорее за мной – но думала, что это потому, что Артёму в целом пофигу на учёбу. А теперь, услышав его «идей дофига», почему-то легко в это верю. И дело даже не в том, что Волков уверенно это сказал – каким-то образом чувствую, что ему действительно хочется знать, в каком направлении мыслю я. И именно это причина, по которой выбор предлагают мне.
Ладно, неважно. В любом случае я над этим раздумывала. Отвожу взгляд – необязательно Артёму в лицо смотреть, а то с толку сбивает.
– Я думаю, какое-нибудь разоблачение или скандал будет хорошим вариантом, – осторожно начинаю. – Людям всегда интересны такие разборки, а потому преподаватель должен оценить. Лучшие статьи он выложит на сайт универа, а оттуда ещё куда разойтись могут, – сама не знаю, зачем объясняю Волкову эти очевидные вещи, да ещё и так, будто оправдываюсь.
Ну да, скандалы – специфичная тема. Но Артёма уж точно не назвать образцом морали, да и не пофиг ли, что он там подумает? Даже если решит, что это слишком лёгкий путь, не особо достойный такой отличницы, как я. Мне наплевать – хочу получить отличную отметку, а учитывая, кто мне достался в партнёры, задача эта сама по себе непростая. Ещё и с преподом спорить пыталась, а это, возможно, заставит его придираться…
В общем, нужно выстрелить. Ярко, сразу. Шокирующий материал с животрепещущими подробностями – самое то в таких случаях.
Волков не сразу отвечает. Успею слегка напрячься, пока он молча смотрит на меня.
– Ты думаешь, мы за неделю сможем провести полноценное расследование? В некоторые темы лучше не лезть без весомой доказательной базы, – наконец отвечает он с явным сомнением.
М-да, сразу видно человека, который пропустил большинство пар. И вообще, шёл бы на юридический со своими «доказательными базами».
– Доказывать – не дело журналиста. Наше дело – вызвать интерес к теме, – веско возражаю, всё-таки посмотрев Волкову в лицо.
Уверена, мой взгляд выражает упрямство. Артём как-то странно улыбается, чуть ли не ласково.
– У нас специальность специфичная, – при этом возражает твёрдо. – Можно как спасать, так губить. Слишком много ответственности. Можно клепать примитивные ляповые сценарии про дворцы президента, играя на эмоциях и только; а можно помогать тем, кто в этом действительно нуждается, опираясь на факты. Пусть и без зрелищ, но зато с хлебом.
Хмурюсь. Неожиданно как-то Волков всё это выдвинул. Я думала, он будет только за упрощённый вариант. А тут… Не сразу даже осмысливаю его слова. Да и странно всё это звучит от него.
В целом я с ним согласна, конечно. Особенно в той части про дворцы – значит, мозги у Артёма есть, раз не купился на этих «борцов с коррупцией», увидел все их нестыковки, манипуляции и бесконечные пробелы как в плохом голливудском кино. Но… Мы ведь о задании говорим. О задании, на которое нам неделю дают. И которое нам только для оценки нужно.
Не слишком ли Волков заморочился? Тем более, для того, кто даже в универ не ходит обычно.
Да, там, где упор на эмоции, обычно сплошная пропаганда. Голые факты важнее, они правду раскрывают. Но я как бы не претендую совершить что-то глобальное обычной статейкой или репортажем для экзамена.
– Зачем так серьёзно подходить к заданию? – хмурюсь, не в силах подавить недовольство по поводу того, что уговорить Артёма на совместный проект, оказывается, было лишь частью проблем. – Не думала, что ты такой скучный.
Ой. Это вырывается само. И, пожалуй, слишком резко. Аж самой не по себе, сердце слегка подскакивает в груди, а на Волкова смотрю наверняка опасливо. И украдкой.
Правда, быстро успокаиваюсь – не похоже, что его задевает моя характеристика. Артём ухмыляется, отвечая мне любопытством в глазах. Смотрит на меня изучающе, но в то же время со странным теплом. Даже ещё больше не по себе становится, только теперь иначе как-то, волнительно слегка.
Не слишком ли близко мы сидим?..
– У меня отец военный, прошёл через многое, герой, – неожиданно сообщает Артём совсем не то, что я ждала от него услышать. Хотя чего вообще ждала? – Стольких ребят на себе вытащил… И подвигов немало совершил. Вернулся живым, ранение было небольшое, вроде бы всё хорошо. А потом какая-то дура, возомнившая себя дофига борцухой за права женщин, наклепала тупую статейку про изнасилования на войне. Без доказательств, лишь с эмоциями и притянутыми за уши якобы фактами. Нестыковки никого не смущали.
Сердце пропускает удар от неожиданности темы и почти пустого голоса Артёма. Непривычно… Хотя разве я успела вообще привыкнуть к этому слишком отличающемуся от моего окружения парню?
Где-то в желудке затягивается нервный узел, когда я слушаю дальше:
– Точнее, серьёзных журналистов они, конечно, смущали, но никто из них особого внимания её херне не придал. Зато в интернете легко эмоциями раскачать народ. Всяких блогеров отвечать за слова не заставляют. Ну если только редко. В общем, по итогу посыпались обвинения всему упомянутому батальону и их семьям, травля самая настоящая. С угрозами, а иногда воплощением, попытками выйти на самых беззащитных членов семьи. Как итог, порушенные жизни. И не одна.
Кусаю губы, не зная, что сказать. «Мне очень жаль, но к чему это?»
Хотя и так понятно, куда Артём клонит… И если уж честно, его слова как ножом по сердцу. Конечно, можно немало подобных примеров привести, но почему-то именно сейчас, слушая Волкова, я решаю, что не буду клепать бездоказательные статейки. Даже в узких рамках экзамена.
Противно от этой мысли становится. Я ведь уже знаю, что его папа не был ни в чём виноват, что он, наоборот, душу рвал ради других. И что в итоге пострадал… Не надо даже слышать продолжение, чтобы знать это. Всё понятно и по предыстории и по тому, как Артём рассказывает. Меня буквально накрывает волной сожаления. И я, кажется, начинаю догадываться, с каких именно пор Волков носит с собой нож…
Не по себе от того, что вся эта явно драматичная история открывается именно мне. Откуда-то есть уверенность, что Артём о ней мало кому говорил. Если вообще говорил…
Ему ведь не нравится рассказывать это. Его слова звучат ровно, пусто и отчуждённо – но от этого такое чувство только нарастает.
– Нашей семье досталось больше всего, потому что папа – командир того батальона, – продолжает так и не остановленный мной Волков. – Мать не выдержала давления и ушла. На меня тоже были нападки, но я не сдавался, потому что знал правду. Собрал единомышленников, сначала из представителей других семей, потом и других неравнодушных адекватных. Мы начали копать сами. Отцу я об этом не говорил, не хотел лишний раз задевать эту тему, пока не будет результата. И, видимо, зря, – Артём криво ухмыляется, отчего его шрам, чуть дёрнувшись, становится ещё страшнее.
Облизываю пересохшие губы. Наверное, всё-таки не буду останавливать… Уже не смогу, да и смысла нет. Хотя я совсем не представляю, что тут сказать.
– В общем, однажды настал день, когда папа сдался. Всего один день слабости, но этого хватило. Он напился, а и без того ослабленный ранениями организм не выдержал количества бухла, тем более, что папа редко пил. В общем, умер от алкогольной интоксикации. Блять, герой, который в стольких передрягах был и сотни раз мог умереть в бою, совершая подвиги, позорно спился. Охрененный повод для злорадства уродам.
Кусаю губу – так сильно, что пощипывает. Ну почему я так и не могу подобрать нужные слова? Только и молчу, как дура. Хотя мне тут Волков открывается во всех смыслах.
Я не думала, что он может так искренне переживать о ком-то. Не показывает, кончено, но ведь чувствую. Да и тот факт, что он не сдался, справлялся с травлей и пытался вернуть честное имя папы…
А ещё Артём, возможно, чувствует вину, что не смог достучаться до отца. Иначе зачем упомянул, что зря не задевал тему?
– Я не успел со своей правдой, хотя статью с опровержением и доказательствами мы всё-таки написали. И распространили по всем возможным источникам, реабилитировав военных. Хотя это уже мало кому помогло. Травля и без того начинала угасать. У толпы появились новые жертвы, – в подтверждение моей догадки подытоживает так же безэмоционально. – Поэтому и пошёл в журналисты. Решил в первую очередь военкором быть, а во вторую – уже на профессиональном уровне затыкать рты дилетантам.
Подавляю совершенно неуместный сейчас порыв напомнить, что Артём не очень-то рвётся к диплому, раз в универе почти не появляется. Вместо этого опускаю взгляд и вздыхаю, представив, насколько мерзко для него могло звучать моё предложение выпустить что-то скандальное, не заморачиваясь с доказательной базой.
– Вот теперь мне стыдно, – выдавливаю еле слышно.
Наверное, надо добавить что-то ещё, как-то прокомментировать саму ситуацию, но не могу. И эти слова с трудом говорю. Причём не глядя на Артёма.
Но тем не менее каким-то образом чувствую, что он улыбается. И, кажется, придвигается ближе. А потом вдруг касается моего лица кончиками пальцев. Вздрагиваю от этого лёгкого и почти нежного прикосновения – а Волков уверенно поднимает мне голову так, чтобы смотреть в глаза.
Вспыхиваю и убираю его руку. Откровенности откровенностями, но трогать меня я ему не дам. Артём ухмыляется, но не пытается снова. Вместо этого почти мягко говорит:
– Ты ведь поняла и почувствовала, о чём я. Так что нечего стыдиться.
Отвожу взгляд. Как-то уже затягиваются между нами эти проникновенные моменты, сбивают с толку, смущают. И вообще…
Пора бы в реальность вернуться. Я здесь только ради экзамена.
– Я тут подумала, раз у тебя есть опыт опровержений, то, может, найдём какую-нибудь фейковую нашумевшую новость и разложим её по фактам? – мгновенно приходит мне в голову.
Ну а что, вполне себе вариант. Сомневаюсь, что остальные ребята пойдут по такому пути – это вроде бы не самое популярное направление журналистики. Хотя в последнее время и набирает оборот.
– Почему бы и нет. Только надо умудриться найти такой фейк, который ещё не разбирали. Сейчас этим многие занимаются, хотя и не у всех получается выстрелить так, чтобы затмить саму новость, – задумчиво откликается Артём.
Хорошо, что он сразу включается в предмет обсуждения, а не продолжает меня волновать неожиданными прикосновениями, откровенностью или взглядами…
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом