Артём Март "Моя оборона! Лихие 90-е. Том 3"

Хотя здесь явно речь идет о старой прачечной, еще советских времен, там все делалось монументально и на совесть. Может быть, квадратура помещения будет даже избыточной в нашем случае. Но если окажется, что закуток под оружейную организовать организовать слишком сложно, или нужен будет обширный ремонт – это не наш вариант.

А вот второй момент, который меня волновал – достаточная прочность здания на случай, если его придется оборонять. Я был уверен, что Оборона еще не раз перейдет дорогу местным ОПГ и самые безбашенные из них могут решиться напасть, поджечь, тупо расстрелять нас из автоматов посреди рабочего дня. Потому нужно было такое место, что, если придется защищаться, мы могли оказать сопротивление.

– О! По глазам вижу, клиент заинтересовался, – улыбнулся риелтор. – Так что, может, сразу договоримся о встрече?

С этим вопросом он обратился уже ко мне.

– Можно, – сказал я. – На этой неделе в четверг или субботу мы можем подбежать, посмотреть.

– Просит, в четверг или субботу, – передал Виталий Викторович. – Че, не можешь? А когда можешь? Позвонишь?

Он посмотрел на меня, и я кивнул.

– Ну отлично. Тогда даю парню твой номер, он позвонит. Что, сам позвонишь?

Виталий Викторович снова поднял на меня взгляд, и я без слов написал ему на первом попавшемся листе пустой бумаги номер телефона Степаныча.

– Ага. Он тоже оставил свой номер. Записывай, – когда риелтор продиктовал ему цифры, продолжил, – Для чего ему помещение? Охранное агентство открывает. Да, понял. Хорошо, до связи.

Виталий Викторович пикнул телефоном, отложил трубку.

– А что за прачечная, вы знаете? – Спросил я.

– Знаю. Бывшего кирпичного завода, ответил он. Стоит почти на границе с промзоной, туда, в советские годы, когда завод еще работал, рабочие обстирываться ходили. Не очень большое, низенькое – припомнил риелтор, подняв взгляд к потолку. – Но с большим подвалом. Сверху контора была, стиральные машинки, вроде стояли, внизу химчистка ну и погладиться можно было. У Кирпичных таких прачечных было несколько. Одна вот в городе, и еще одна или даже две – на промзоне. Руководство завода все мечтало построить одну большую на своей территории, а маленькие позакрывать, но до этого дело так и не дошло. Завод сам закрылся.

– Какие у вас познания, – улыбнулся я.

– Брат там работал по молодости. У меня тогда еще мотоцикл появился, ну и я брата частенько на работу подвозил, – заулыбался Виталий Владимирович. – Ну и в прачечную мы тоже, как водится, заезжали.

– Были там, в прачечной? – Спросил я.

– Бывал. Тогда же, в советские годы. Вроде крепкое строение. Дворик небольшой позади есть. Огороженный бетонным забором. Сережа ее купил в девяносто первом. Все думал там какой-нибудь бизнес организовать, да что-то не выходило. Потом у него начались проблемы, ну и бросил он эту идею. Стал продавать помещение, да только никому оно и к черту не сдалось. Так, уже год стоит, продается. А покупателя так все и не нашлось.

– Понял, – улыбнулся я. – Ну что ж. Глянем.

***

В это время. Дом Седого.

– Девку все еще не нашли? – Спросил Седой.

Не находя себе места, он ходил туда-сюда по кабинету. Одетый в домашний халат, бандит растерял всю свою солидность, которую придавал ему дорогой деловой костюм. Авторитет показался Косому очень жалким.

Косой повел плечом. Утром его отпустили из больницы. Перевязка под рубашкой приносила дискомфорт. Каждый раз, когда ткань одежды задевала ее, неглубокие, но мерзкие раны от осколков неприятно саднили.

– Нет. Еще нет. Но ее ищут. Дежурят везде, где девочка могла появиться. Я думаю, Кулым ее спрятал. Старик далеко не дурак, Иван Павлович. Понимает, что дома сейчас небезопасно.

– А что ее мамка?

– Тоже вывезли из города. Пока ищем в Кубанке, но она, скорее всего, ушла.

– Ладно. Черт с ней, – задумался авторитет. – А вот девку надо найти. Дальше. Займите ключевые заведения, что были у Кулыма. Людей у меня больше. Пусть лапу сосет. А начните с Грааля.

Косой поджал губы. Он понимал, к чему может привести такое поведение. К счастью, не все люди Кулыма были преданы или зависили от него настолько, чтобы беспрекословно подчиняться. Со многими из низов Косой мог попробовать договориться. Ему понадобятся лишние люди в будущем.

– Хорошо, – Кивнул он поразмыслив.

– Да и еще. У нас остался Корзун.

– Я знаю, где он живет. Его сдал участковый инспектор, – сказал Косой. – Пошлю кого-нибудь прикончить его.

– Нет, Слава, – сказал Седой, наливая себе коньяк. Косому он не предложил. – Нужно, чтобы ты замочил его сам. Все началось с этого козла. Он точно как-то связан с Кулымом. Поэтому я хочу, чтобы мальчишка сто процентов сдох.

Косой нахмурился. Но все же кивнул, принимая приказание.

***

Как оказалось, презент, о котором говорил мне Сидоренко, забрать нужно было по адресу совсем близкому к Армавирскому Масложиркомбинату. Большое производство, стоявшее по улице Кирова, прямо внутри города, прекратило работу в девяносто первом. Теперь же, насколько я знал, оно вновь готовилось запускать процесс.

По слухам, комбинат выкупила большая Московская фирма, и теперь работу его собирались наладить ближе к лету, когда созреет местная семечка, и со всего района сюда, в комбинат потечет сырье для переработки.

Понимал я также, что предприятие станет лакомым куском для местных авторитетов, и ОПГ, обязательно предложат директору, поставленному руководить производством, свои “услуги”. Возможно, даже, за возобновивший работу комбинат начнется настоящая грызня, которую, впрочем, нынешние черемушкинские, скорее всего, проиграют, учитывая, что сейчас происходит в группировке. Велика была вероятность, что на комбинат заявятся неместные.

Тогда мне пришла в голову мысль, что неплохо было бы взять такой объект под свое крыло. Богатый комбинат стал бы отличным постоянным заработком для начинающей Обороны. Задачи передо мной тут стояло две: произвести на руководство серьезное впечатление, не имея за спиной даже вооруженных охранников, ну и взвесить все риски, чтобы понять, а стоит ли сразу бросаться в такое пекло. Явно будет тяжело.

Я вышел, не доезжая до масложиркомбината лишь какой-то квартал. Вытянутое к небу, характерное для производств такого типа светлое здание комбината, смотрело на город многочисленными окошками, выстроившимися в ряд под самой его крышей. Виднелись крыши и дополнительных хозяйственных построек, выглядывали из-за ограждения округлые конусы элеваторных башен для хранения семечки.

Я же завернул вправо, прошел квартал и увидел справа нужный дом. Приземистое здание красного кирпича встретило меня небольшими окошками, пухленькими невысокими ступеньками и небольшой дверью. Над ней красовалась табличка с надписью: “Армавирское городское общество охотников и рыболовов”. Тут, я стал понимать, о каком презенте говорил Сидоренко.

В целом, внутри здание общество представляло бы из себя привычную многим конторку: светлый линолеум на деревянных полах, беленые, окрашенные в коричневое до середины стены, какая-то вычурная люстра в небольшом зале-прихожей, если бы не антураж.

Сразу за входной дверью меня встретили большие оленьи рога, висевшие на противоположной от входа стене. Тут и там стояли стеллажи с книгами, охотничьими и рыболовными журналами и чучелами.

Мне попалось чучело лисы, стоявшее на небольшом пьедестале и соседствующее с большим горшком, с фикусом, бобр, занявший место на вершине одного из стеллажей, даже небольшие птички, украшавшие собой несколько настенных полок.

Долго блуждать мне не пришлось. Сидоренко сказал, что мне нужен кабинет номер три. Потому миновав дверь с табличкой “Председатель”, я прошел дальше, к третьему кабинету, заглянул. Внутри сидело двое мужчин и женщина. Все с интересом посмотрели на меня.

– Вам кого? – Спросила полная строгая женщина предпенсионного возраста, с пышными седыми волосами.

Женщина сдвинула большие очки на кончик носа, посмотрела на меня, приподняв черную бровь. Не ответив сразу, я огляделся по сторонам. Двое мужчин, один из которых и свитером, и бородой походил на барда, а другой, посуровее, носил седые усы, казалось, уже потеряли ко мне всякий интерес.

– Я от Сидоренко. Мне нужно забрать кое-что, – сказал я, ругая про себя начальника разрешительной системы, который решил устроить мне сюрприз. Сказал бы все прямо, и делу конец. А тут приходится шифроваться, хотя бы ради приличия.

Женщина зыркнула сначала на бородатого, потом на мужика с усами. Усатый же, будто бы все понял, посмотрел время на своих наручных, на тонком кожаном ремешке, часах.

– Ладно, Лидия Павловна, – сказал он сипловато. – Обед на носу. Я пойду чуть пораньше.

– Ага, я тоже, – спохватился бородатый, взяв под мышку несколько серых картонных папок с тесемками. – Мне еще документы надо в милицию отвезти.

Когда я прошел и сел на стул, перед столом женщины, двое мужчин торопливо покинули кабинет. Женщина же, полезла в ящик своего стола.

– Фамилия, – сказала она строго.

– Летов, – беззаботно ответил я.

Когда она достала стопку зелененьких тоненьких книжек, я уже точно знал, что приготовил мне Сидоренко.

Начальник разрешительной системы, через свои связи, каким-то образом умудрился оформить для меня охотничий билет. Вот что он имел в виду под словами, “сложные времена требуют особого подхода”. Он просто решил помочь мне приобрести гладкоствол для своей защиты. Это было как раз кстати, при сложившихся обстоятельствах.

Несмотря на все удобство и возможность скрытого ношения пистолетов, я всегда считал, что нет ничего более подходящего для защиты своего жилища, чем дробовик. Для закрытых помещений, особенно квартир, такой ствол подойдет как нельзя лучше. Не зря же Гоша Сизый пришел убивать меня именно с обрезом. Решил, что таким образом быстро со мной разберется. Правда, Сизому не помогло даже его ружье.

Учитывая то, что под моей ответственностью была еще и Марина, мощный ствол мне не помешает. Если кто-то узнает, где она прячется и придет за девушкой, у меня будет отличный аргумент, чтобы остановить врага.

Ружье, например, помповое, я мог купить по охотничьему билету, а если с рук – так и вовсе без лишних бумажек. Оставалось только зарегистрировать его в милиции, и вот, у меня на руках будет вполне легальный ствол. Такими темпами, может, скоро я избавлюсь от всех этих бандитских пистолетов, применяя которые я каждый раз серьезно рисковал.

В общем, Сидоренко я был благодарен даже несмотря на не очень уместную, по моему мнению, скрытность. Однако был у меня вопрос: где он взял фото для моего охотничьего билета? Потому мне хотелось скорее заглянуть в книжечку, чтобы это узнать.

Женщина стала перебирать билеты, быстро просматривая их будущих владельцев на развороте. Билетов, к слову, было довольно много. Каждый, видать, стремился обзавестись хоть каким-то оружием в эти неспокойные времена.

Наконец, проверив всю стопку, она подняла на меня тяжелый взгляд.

– У меня нету билета на ваше имя. Раз вы от Сидоренко, значит, вряд ли писали заявление.

– Не писал, – признался я, уперев в нее не менее тяжелый взгляд.

– Ну тогда не знаю, – пожала она плечами, глянула на блестящие настенные часы в виде наручных, что висели у меня за спиной – надо искать. А у меня обед подходит. Потом я уезжаю по работе. Так что приходите завтра. А нет, – женщина изобразила задумчивый взгляд. – Завтра мне в край передавать отчеты. Так что послезавтра.

Ничего не сказав, я только пожал плечами и встал со стула. На щедро сдобренным косметикой лице женщины отразилось странное удивление. Она, будто бы, совсем не ожидала от меня такой реакции и добавила.

– Ну… Я, конечно, могу задержаться и поискать…

– Ну так поищите.

– Это не так просто. И не так быстро, – снова свела она брови, видать, почувствовав себя хозяином положения. – Но, я думаю, вы бы могли меня, скажем так, дополнительно замотивировать отыскать ваши документы побыстрее.

Чиновница многозначительно потерла большой палец об указательный и средний, явно намекая на взятку. Я хмыкнул.

– Хотите денег?

– А вы хотите билет?

– Сколько? – Спросил я, скрестив руки на груди.

Глава 6

– Сто пятьдесят, – сказала она неприятным тоном старой школьной учительницы.

– Долларов?

Женщина цокнула языком, закатила глаза. Потом скрестила большие полные руки на не менее большой груди.

– Нет, рублей. Ну конечно, долларов. У Сидоренко друзья не бедные. Раз уж ты, парень, дело с ним имеешь, то уж сто пятьдесят найдешь. Да и видок у тебя такой, что найдешь и двести. Ты ж из этих?

– Вы, – сказал я.

– Что? – Женщина удивлённо посмотрела на меня поверх съехавших на нос очков.

– Обращайтесь ко мне на вы. Не помню я, чтобы мы с вами в кумовьях ходили.

Она снова также неприятно цокнула языком. Язвительно сказала:

– Ты посмотри, какие вы у нас строптивые, может вас еще по фамилии, имени и отчеству называть?

– Конечно.

Женщина громко засопела.

– Все. У меня обед. Приходите послезавтра, а лучше на следующей неделе. Тогда и поищем ваш билет.

– Председатель у себя? – Спросил я.

Женщина нахмурила темные, совершенно неподходящие под прическу брови, которые слишком яркими пятнами выделялись на лице.

– А зачем вам председатель?

– Думаю, он в курсе всего, что тут происходит. Может, будет посговорчивее вас, – пожал я плечами беззаботно.

– Нет. Он уже ушел на обед, – сказала она таким холодным тоном, будто собралась меня убить.

– Ну я все равно проверю, на всякий случай. Вдруг ещё у себя. До обеда, так-то, пять минут.

Тут я сделал вид, что собираюсь выходить из кабинета.

– Сто, – буркнула женщина понуро.

– Много. Билет – это, скажем так, подарок. Председатель уж меня поймет.

– Стойте. Восемьдесят. Давайте сочтемся на восьмидесяти. Выкладывайте деньги, а вот ваш билет.

Чиновница залезла во второй ящик стола и достала мой билет. Показала лицевую сторону. С такого расстояния точно рассмотреть я не мог, однако мне показалось, что в него вклеена моя фотография из паспорта.

– Вот, видите, как быстро он нашелся, – улыбнулся я. – Вы, оказывается, преувеличивали, что все обстоит так сложно.