Разберётся, не маленькая.
Уже у леса с противоположной стороны она заметила излишнее движение людей, поэтому найти проход к вожделенной поляне труда не составило. По пути она встречала суетливых подростков, которым было отведено в «Кругах» очень несолидное место оруженосцев, своих сверстников и молодых людей, чуть старше неё самой, участников боя. И полевых, которых всегда боялись на «Кругах».
Дело в том, что полевой воин с одной стороны имел сильнейший самоконтроль и обширнейший опыт, а с другой – мог стать для любого сельского участника экзаменом навылет, прервав славную карьеру «Круговых» соревнований. Мощные и уравновешенные полевые были на порядок сильнее любых других людей в поселении, они являлись прекрасной практикой для тренировки навыков. Хоть на их фоне ни у кого другого и не было шансов.
– Каждый участник всё равно сразится хотя бы с одним полевым, старшие очень чётко следят за этим, – наставляла Мию Анника ещё во времена рассказов о «Кругах». – Полевым, конечно, не интересно уже биться с детьми, они стараются с ними поосторожнее, но это очень жестокие бои, вот увидишь. Девушкам в них не место.
– А разве девушек полевых не бывает?
– Нет, – поморщилась Анника. – Странный вопрос, представь себе разъяренную полевую женщину, закованную в медвежьи шкуры и кожистый корсет. Брр!
– А мне нравится, – усмехнулась Миа.
Сегодня девушка не отказалась бы от накладок и корсета. Чувствуя себя глупо в своей рубахе и мохнатой жилетке, она надеялась, что бойцам дадут хоть какую-то защиту. И не ошиблась.
На подходе к установленным деревянным трибунам, возвышающимся вокруг помоста для сражений, на регистрационном столе возвышался большой деревянный ящик, в котором покоились железные нарукавники и широкие пояса.
– Можно? – спросила девушка у стоявшей рядом темноволосой женщины лет тридцати с подбритыми висками и красивым толстокожим корсетом на талии.
– Участница? – спросила та и Миа кивнула.
Женщина отметила её имя в списке соревнующихся и пододвинула к ней ящик, позволяя выбрать. Там в свалке звенящей снеди нашлись удобные широкие браслеты на мягкой подложке и пояс с ножнами для меча, которого у Мии пока не было.
– А где можно взять такой же корсет? – спросила она женщину, кивнув на её осиную талию, затянутую в тугую толстую броню, и та заинтересованно оглядела девчонку.
– Ты ведь внучка Дэгрун, верно? – уточнила, наконец, она. – Приходи после сегодняшних «Кругов» в кузню, я тебе подберу. Редко кому нравится подобное, но у меня есть в закромах немного женского снаряжения. Зайдешь, скажешь на входе, что к Герде – это я.
Сердечно поблагодарив Герду, новоявленная воительница двинулась к поляне, оборудованной под соревнования. Огромный помост с круговой красной разметкой приподнимался над мягкой лесной подстилкой не выше щиколотки. Со всех сторон, кроме одной со столом для жюри, его окружали высокие трехъярусные трибуны, дальняя из которых вмещала на самом верхнем ярусе два огромных кресла вместо ряда скамей. Троны для правителей, не иначе. Над помостом растянулись ленты с разноцветными флажками и тематическими украшениями, напоминая, что «Круги» – это больше весенний праздник, чем драка. Вся картина переливалась в кружевных лучах тёплого солнца, пробивающегося мягкими пучками сквозь кроны деревьев.
Миа несмело пошла кругом сооружений, присматриваясь и привыкая. Тут она и увидела Аннику с Айварсом, стоявших сбоку от правой трибуны. Влюбленная пара не то любовалась красивым убранством поляны, не то красовалась на ней своими яркими счастливыми улыбками. Они махнули подруге рукой, и Миа приблизилась, горделиво показывая щитки на запястьях.
– Детский лепет, – отмахнулся мужчина. – Бьёрн вообще сказал, что и «Круги» уже не те, раньше в них детей не пускали.
Пренебрежение, которым сквозила речь Айварса, не понравилось Мие, и даже немного разозлило. Видимо, у задаваки и друзья были под стать предводителю. Захотелось вдруг сейчас же вызвать этого верзилу на бой, чтобы напомнить, с кем имеет дело, но правилами «Кругов» со дня начала соревнований остальные битвы в обоих поселениях были запрещены.
– А где, кстати, твой Бьёрн? – поинтересовалась девушка с ноткой вызова.
– Представления не имею, он не отчитывается, – отмахнулся тот добродушно. – Наверняка имеет занятия поинтереснее, чем первые три дня соревнований. Сегодня вообще одни новички, ты видела списки? Бред, да и только.
Не желая ссориться с парнем Анники, Миа переключилась на подругу. Та с восторгом разглядывала её браслеты, а когда девушка похвасталась приглашением Герды, то и вовсе поразилась услышанному.
– Герда никого просто так не зовёт к себе! Ты ей точно понравилась.
– Кто она? – спросила Миа, а сама зависла взглядом на регистрационном столе поодаль от трибун.
Там обсуждаемая ими женщина вносила пометки в список, пропуская участников соревнований, и предлагала им порыться в ящике с экипировкой. Многие отказывались, но некоторые всё же выбирали себе украшения по вкусу. Герда казалась грустной, зажатой, и от этого немного воинственной и грозной. Нос горбинкой придавал её лицу орлиный профиль, а длинные тёмные волосы с макушки разлетались свободным каскадом на ветру. Красивая, сильная, но несчастная.
– Одиночка, – ответила Анника. – Лет шесть назад появилась в поселении, говорят, была влюблена в полевого колльбьёрна, но он не вернулся из похода. С тех пор ни с кем не встречалась. Тоже любит мечи и топоры, прям как ты.
Миа улыбнулась на последнее замечание. В этот момент Герда перехватила её взгляд и ответила новой знакомой улыбкой, став в момент ещё красивее. Тёплый контакт зародился между ними, и принцесса порадовалась ещё одной подруге в поселении. Дэгрун, конечно, прекрасна как старшая женщина, но уж больно она стара для советов в некоторых делах.
Вдруг откуда-то из-за трибун с тронами послышался близкий плеск воды. Только сейчас Миа заметила в негустых кронах деревьев серебристые в лучах солнца переливы озера. Плеск сопровождался бравыми речами, смехом и дружественными репликами, и вскоре из жидкой растительности на берегу стали показываться приезжие колльбьёрны. Они шли и шли шумной вереницей, переговариваясь, будто половина деревни прибыла на турнир. Мужчины, отметившись у Герды, рассаживались по трибунам напротив как будто в чётко отведенные им места, оставляя промежутки для вновь прибывающих.
Среди бойцов затесалась одна девушка, задержавшаяся возле регистрационного стола больше остальных. Закованная в кожистые накладки, как сама Герда, девушка крепко обняла знакомую работницу кузни, и та по-доброму погладила ей спину, говоря что-то подбадривающее на ухо. Девушка печально улыбалась и кивала головой.
От странной пары Мию отвлекла другая, не менее странная. На тронное место поднялись два человека: одного принцесса уже знала – это был Хакон, правитель деревни, а вот второй оставался ей незнакомым. Лет двадцати пяти, кареглазый, гладковыбритый с чуть удлинёнными тёмными волнистыми волосами, он отличался от присутствующих очевидной грацией и статусностью, ровной спиной и надменной ухмылкой.
– Кто это? – спросила Миа у Анники.
– Это Тристан, наш принц, – отозвалась подруга, став не по ситуации напряжённой и кроткой.
Миа замерла. Именно о нём рассказывала Дэгрун, когда заключала контракт с иноземной гостьей на шпионаж, и похоже она нашла первый источник информации.
– Что с ним не так? – уточнила принцесса, стараясь говорить тише, насколько позволял гомон с трибун.
– Почему ты решила, что с ним что-то не так? – ещё больше напряглась Анника.
– По твоему выражению лица. Рассказывай, я новенькая, мне бы не хотелось с ним столкнуться в чаще леса, не понимая, с кем имею дело. Чем он тебе так не нравится?
Местная девушка глянула по сторонам, проверяя, что их никто не слышит, склонилась к самому уху Мии и начала вещать:
– Не приведи Богам тебе с ним вообще когда-либо столкнуться. Поговаривают, он очень жестокий, Миа. Особенно, по отношению к девушкам. Его мать несколько лет назад убил его же отец, как потом официально заявили, за измену, но в поселении не нашлось ни одного мужчины, кого бы казнили вместе с ней. По мне так Хакон просто набрался сверх меры и неудачно приложил бедняге. Не в первый раз, я тебе скажу. Спроси у Дэгрун, она часто помогала женщине убрать следы побоев с лица.
Холод пробежал по спине принцессы, теперь и она заозиралась, не подслушивает ли кто их разговор. Но нет, поляна занималась своими «Круговыми» вопросами, не сильно обращая внимания, о чём по весне щебечут две симпатичные девушки.
– Ужас какой, – ахнула Миа по окончании истории. – Почему эти люди всё ещё на троне правителей?
– А где же им быть? Никому нет дела до нашей «медвежьей» провинции, мы, видишь, куда забрались? Подальше от замка. Поговаривали, король Стефан хотел навестить наше поселение для проверки порядков, но не успел. Убили его.
Миа замолкла. Упоминание об отце погрузили девушку в печаль, и она, ни разу не вызванная на бой в этот день, прожила свои чувства потери родителей в полной мере. Очень вовремя.
Когда последняя пара драчунов ушла с помоста, оцениваемая жюри, принцесса вышла из задумчивого анабиоза и решила проверить списки бойцов: когда же предстоят её выступления? Она приблизилась к столу судей, опустевшему, едва воины закончили сражения, и вместе с Гердой оценила обстановку. Два боя её ждали на третий день, пять – на четвёртый и три – на шестой. Последний бой будет с полевым, это девушке обещали многие люди, и работница кузни подтвердила традиционный план судей на любого новичка. Миа сжалась от волнения и неуверенности в себе.
– Не дрейфь, ты справишься, – ободрила её Герда. – Ты отлично дерёшься, я видела на тренировках. Меня больше волнует Хильда из колльбьёрнов, ещё одна девушка в этих «Кругах», помимо тебя. Она недавно потеряла отца в битве у замка, и ей придётся тяжко. Горюет сильно.
Миа едва не призналась женщине, кто она такая на самом деле, и где её истинная семья. Но нет, правда о ней в этом поселении ни к чему хорошему не приведёт. Вместо этого принцесса вызвалась проводить новую знакомую до кузнечной мастерской, куда её звали в конце дня за обновками.
Вся деревня была заполнена мирно гуляющими бойцами. Таверны забились до отказа, ночлег для гостей-колльбьёрнов оборудовали на той самой поляне на реке, где проходили тренировки. Повсюду сновали наряженные девицы, и воины провожали их восхищёнными взглядами. Воистину, «Круги» были и смотринами, и сводниками.
Внутри жаркого помещения кузни оказалось полно народа. Отовсюду слышался стук молотов, правящих ученическое железо, крик кузнецов и даже ругательства.
– Хьярти, не перегревай мечи! – наставлял сына владелец кузни. – Иначе твой безрукий напарник наделает в них дыр молотом. А ты, Карл, не лупи так! Ты что, не видишь зазубрин на железе? Вы мне все заготовки попортите! Как в первый раз, честное слово! Привет, Миа!
Улыбка Скьельда затмила все остальные, обращённые к вошедшей девушке, и та поприветствовала всех собравшихся сразу.
– Что вы творите? – возмутился Скьельд, оценив работу молодёжи, засмотревшейся на гостью. – Боги, зачем я набрал на работу детей?!
Игнорируя причитания старшего, Герда миновала общую печную и скользнула в чуть приоткрытую дверь в углу. Там располагалась крошечная каморка кожемятной мастерской с односпальной кроватью и рабочим столом. Узкие деревянные полочки были уставлены стаканами со стамесками и резаками разных видов, открытая этажерка на железных ногах вмещала в себя обрезки тяжелых шкур, рулоны обработанной кожи и мотки шнуров, а стены – завешаны полотняными мешочками с чем-то тяжёлым. Всё в идеальном порядке.
– Это моя берлога, – сообщила гостье Герда. – Если прикрыть дверь, то она даже тихая и уютная.
– Тут просто чудесно! – воскликнула Миа.
Она восторженно разглядывала комнатушку, такую серьёзную и железную, но при этом женственную и творческую. Хозяйка заметила её интерес и решила проявить активность. Она принялась вынимать сырье и материалы, показывая гостье возможности, и та вовсе обомлела.
– Неужели из этого всего можно творить женскую экипировку? – поразилась Миа.
– Вообще-то, боевой экипировкой это не назвать, кожа ведь не металл, не защитит, как доспехи. Больше наряд. Но да, любой каприз можно воплотить в жизнь, – отозвалась Герда, любовно раскладывая на столе свои готовые изделия. – Заказы идут в основном от мужчин, женщины редко интересуются подобными вещами. А из молодых девушек ты вовсе единственная.
Перед носом Мии укладывались оружейные пояса разной ширины и назначения, портупеи с ножнами, бедренные ремни с кармашками и упряжками, следом пошли нарукавники и накладки на плечи из толстой одеревеневшей кожи, замшевые брюки, так похожие на наряд принцессы, но уже и вычурней, и чехлы для оружия.
– Вот бы и мне научиться творить такое! – выдохнула зачарованная девушка.
– Летом я на сборах трав, но с первыми морозами вернусь в кузню. Приходи, учись, твори. Буду рада твоей компании.
Вне себя от радости, Миа не удержалась и обняла подругу, а та рассмеялась. Договор был заключён, осталось дождаться осени. Но сперва нужно было пережить лето, а перед ним – «Круги». Вспомнив, зачем пришла, Миа выбрала себе плотный корсет из буйволиной кожи, ладно севший на её талию. Совсем, как у Герды. По бокам он имел петли для ножен и горлышка бурдюка, являясь ещё и походным поясом, и теперь Миа напоминала настоящую полевую воительницу.
– Не удивлюсь, если ты выиграешь турнир, – усмехнулась Герда, восторженно разглядывая ладную фигуру девушки. – Воины, конечно, сильные и ловкие, но против такого соблазнительного соперника сложно выбрать приём.
Кузнецы оказались с ней солидарны. Совершенно очарованный Скьельд подозвал к себе Мию и вручил ей необычный меч, не по заготовкам маленький и покрытый ажурной гардой. Девушка сжала его в руке и обнаружила, что эфес клинка гораздо лучше ложится в её хрупкую девичью ладонь, чем общепринятое оружие, рассчитанное на мужчин. Счастливая и одарённая невероятно важными для неё вещами, принцесса покинула кузню, готовая к «Кругам».
Теперь у Мии были всего одни сутки, чтобы потренироваться с новым боевым инструментом, и делать это с партнёром по уставу соревнований было нельзя. Девушка вернулась в дом Дэгрун радостная и расстроенная одновременно, что, конечно же, не ускользнуло от внимания травницы.
– Жаль, Бьёрна нет, – посетовала та, выслушав жалобу. – Ему наплевать на правила «Кругов», впрочем, как и на любые другие правила.
И Миа впервые оказалась солидарна с собеседником по отношению к этому странному «медведю». Если он – единственный человек в поселении, кто может дать ей учебный бой, то, несомненно, это очень хороший человек. Наверное.
– Где же он? – внезапно возмутилась девушка, будто боец уже дал согласие и вдруг исчез. – Почему не тренируется? Почему не участвует вместе со всеми?
– Ему не нужна тренировка, – ответила бабка, глянув на неё как-то подозрительно. – Прибудет в последний день, вот увидишь.
Не собиралась она ничего видеть, особенно того, что связанно с Бьёрном. Перед мысленным взором стояла его усмешка, когда тип пообещал её не убивать на соревнованиях, и Миа не могла простить такой дерзости по отношению к себе. Видимо, королевская кровь давала о себе знать.
Вопреки своим страхам и опасениям, первые бои она выдержала легко. В пару ей дали смельчака Моди, тощего сына трактирщицы, кузнеца Хьярти, такого же новичка, как и сама Миа, и его напарника Карла. Всех ребят принцесса знала, с каждым из них уже дралась, а потому и не переживала особо. Зато опробовала на деле своё новое оружие, которым до этого лишь рассекала воздух в сумерках на заднем дворе дома Дэгрун.
Дни сменялись один другим, «Круги» продвигались вперёд. Кто-то, проиграв больше пяти соревнований, вылетал с турнира, но не расстраивался, а занимал верхние зрительские трибуны. Мие же откровенно говоря везло. Всю победу она, конечно, приписывала Скьельду, так вовремя давшему ей удобное оружие. К последнему дню состязаний девушка оказалась в недлинном списке тех, кто не потерпел ни одного поражения. Эта новость повергла Аннику в дикий ужас.
– Миа, на последний бой тебе могут дать просто отпетого урода! – проныла она испуганно – Ты не представляешь, насколько агрессивны бывают полевые, это ужасно страшно.
Стараясь не паниковать раньше времени, принцесса просто наблюдала за боями.
На последний день «Кругов», как и пророчила старуха, вернулся всеми любимый Бьёрн. Задумчивый и безрадостный, сильно заросший лицом и немного бледный, или Мие показалось, он уселся на трибуны напротив, словно и не опаздывал на турнир. Жюри заметили полевого воина и тут же дали подряд все полагающиеся ему бои, которые Бьёрн отбил играючи. Ему даже не позволили отдохнуть с дороги или сделать перерыв между спаррингами, просто поставили соперников (а некоторые значительно превосходили его по габаритам и ярости) на поток, уму непостижимо!
В простой чёрной рубахе с закатанным рукавом, без накладок, отличительных стрижек, шрамов и знаков, воин выглядел простым ремесленником. Если бы не стойкое ощущение, что Бьёрн растворяется в битве и противнике, изучая его. Это завораживало и пугало, но совершенно исключало возможность отвести взгляд. Миа сама не заметила, насколько увлеклась зрелищем, пока Анника не одернула её:
– Миа, сядь сейчас же, иначе ты вывалишься за перила на помост.
Девушка и не заметила, как подалась далеко вперёд. Бьёрн действительно очень искусно управлялся с мечом, буквально был его продолжением. Мягкая поступь, гибкий стан, но при этом мощь мышц и ударная сила вызывали восхищение.
И не только у неё. За их спинами с верхних ярусов доносились смешки и вздохи прекрасного пола, явно восхищённого воином не меньше.
Наконец, шоу закончилось, и полевая легенда под жидкие аплодисменты поклонниц и друзей вернулся на своё место. Мию передёрнуло от отвращения, хотя сердце ликовало от восторга и гордости за виртуоза, вот так одновременно. Бьёрн же, приняв поздравления от приспешников, перевёл взгляд на принцессу, чистый и уравновешенный. И девушка вдруг поняла, что отвращение вызвано не самим воином, а реакцией людей на него. Сам же мужчина благоговейно трогал внутри неё желание научиться так же управляться со своим телом и оружием. Неверно расценив её продолжительный восхищённый взгляд, воин усмехнулся, и Мие стало не по себе, словно её застукали за подглядыванием.
Следующим полевым на испытание вышел Айварс. Чуть более громоздкий, чем Бьёрн, и немного менее гибкий, он прошёл свои три оставшихся боя, провалив один более старшему «медведю». Анника всеми силами болела за своего парня, вскрикивала и охала, а в конце и вовсе спряталась за Мию, когда черноволосый колосс свалился ничком на помост. Но после этого встал, отряхнулся и с улыбкой вернулся назад на трибуны колльбьёрнов.
– Я чуть не умерла от ужаса! – выдохнула Анника, когда битвы остались позади. – Если они так же сражаются в полях, нужно будет попросить его заканчивать с этим.
– С чем, с полями? Или с битвами? – не поняла Миа.
– И с тем, и с другим. Ужасно опасно вот так махать острыми клинками, они ведь и поранить могут! Если Айварс пострадает, я не переживу, я так долго его искала!
– Но это эгоистично! – возмутилась принцесса. – А если бой – это единственное, что человек делает великолепно? Если это его предназначение – изучить войну настолько, чтобы нести в королевство мир? Если он, по сути, и делать больше ничего не умеет, кроме как прекрасно ощущать себя, противника и оружие?
– Переучится, – просто отозвалась Анника. – Мужчина нужен дома для помощи по хозяйству, воспитания деток и совместных вечеров за кружкой чая. Если сил хватало рубить мечом, то и дрова нарубит без проблем.
Миа лишь развела руками, заканчивая бесполезный спор. Видимо, у девушек были разные ценности, в том числе и семейные, но это не мешало им дружить.
Тем временем на сцену попарно стали выходить остальные полевые, как раз те, кого Анника назвала «отпетыми уродами». Мужчины рычали, страшно оголяя клыки, и запугивали противника, который был одержим не меньше них. Зрелище так себе. Однако, несмотря на свою агрессию, ни одна капля крови не пролилась на помост, всё было строго в рамках правил.
Наконец, жюри объявили перерыв на обед, и трибуны частично растянулись по тавернам. Есть не хотелось, поэтому девушки решили остаться на поляне.
– Почему он на тебя так смотрит? – вдруг воскликнула Анника возмущённо, и Миа перевела взор туда, куда устремлялись глаза подруги.
Как и следовало ожидать, она упёрлась в знакомые карие зрачки полевого бойца. Весь день Миа старалась не замечать прожигающий взгляд Бьёрна на себе, такой же, как в тот самый первый день их знакомства. Только на этот раз ей совсем не хотелось подойти к нему для разговора.
– Я не знаю, – ответила она.
Вскоре с обеда вернулся Айварс и забрал Аннику на прогулку перед финишными боями. В завершение турнира стояли столкновения новичков с полевыми, и на эти битвы стекалось максимальное количество зевак.
Миа осталась одна на своей скамье всё так же под наблюдением безотрывного взгляда Бьёрна. Вдруг, устав от него бегать, она подняла взор на противоположные трибуны и откинулась на жёсткую спинку. Два воина остановили смелые взгляды друг на друге и просидели так довольно долго. Бьёрн иногда усмехался, словно находил в девушке новые черты лица и характера, которые его веселили, пару раз приподнимал бровь, явно смущаясь столь пристального внимания голубоглазой девы, а однажды и вовсе попытался спрятаться в зачистке своего оружия, не имея иных объектов взаимодействия рядом с собой.
Что касается Мии, то та вообще пережила внутри себя маленькую войну. Такого продолжительно зрительного контакта в её жизни не было никогда и ни с кем, однако девушка держала его, словно из принципа, в бою с полевым «медведем». Внутри то и дело что-то раскрывалось, расходясь по телу принцессы волнами то жара, то холода, а в конечном итоге и вовсе замерло. Хотя Миа могла поспорить, это самое внутри неё никак не должно замирать.
К моменту, когда к «Кругам» стали стягиваться назад участники и зрители, девушка ощутила вполне отчётливое опьянение. Слабость и нега разобрали её тело на части, голова немного кружилась, а зрение не могло больше сфокусироваться ни на чем, кроме Бьёрна. Более того, внутри груди раскрылось что-то живое и тёплое.
От озера вернулись Анника с Айварсом и разбили, наконец, их безотрывный взгляд. Мужчины принялись что-то обсуждать, Бьёрн хмурился, но кивал головой.
– Мы с Айварсом вместе! – сообщила счастливая Анника подруге.
– И он больше не будет полевым, да? – угадала она, считав разочарование на лице предводителя воинов.
– Да, чему я очень рада. Он любит меня и хочет быть рядом, это невероятное счастье! Айварс обещал поговорить с Бьёрном, что больше в битвы – ни ногой.
