Еще никогда в своей жизни я не волновалась так перед встречей с мужчиной. Внутри раздирают разные чувства. И каждую минуту они меняются. Сначала мне и в самом деле нравится эта затея и таинственность, а потом охватывает ужас от понимания, куда все катится. Если не справлюсь, меня сильно зацепит.
Думая над дальнейшем, тушью задеваю верхнее веко, приходится перекрашивать.
Руки трясутся, губы искусаны и выглядят зацелованными и припухшими. Исхаков подумает еще что-нибудь не то. У него взгляд подмечает самую крошечную деталь.
Через час поправив лиф платья и надев высокие каблуки, спускаюсь. На улице еще холодно, а я вырядилась как на бал.
Сверху полушубок, в руках маленький клатч, где поместились только телефон и ключи от квартиры. В которую, возможно, этой ночью я не вернусь.
Майбах Исхакова уже поджидает меня.
Как и в прошлый раз, Демид выходит из машины и уступает мне свое место, а сам обходит салон и садится с другой стороны.
От него так вкусно пахнет, не как обычно. Чем-то свежим, ледяным. Если закрыть глаза, можно подумать, что ты на Северном полюсе. Даже кожа покрывается непробиваемой корочкой льда.
– Вы чудесно выглядите, Маша.
– Вы тоже. Красивый, – брякаю и тут же краснею.
Демид коварно улыбается, и… протягивает ко мне руку.
Сердце делает остановку, и все в теле трещит от секундного порыва прикрыть от наслаждения веки.
Зверь заправляет тоненькую прядь мне за ухо и слегка касается щеки, проведя большим пальцем линию по скуле.
Между нами многовольтное напряжение, которое не позволяет сделать и вдоха. Взгляды в стальной цепке, ничем такую уже не порвать.
Я вижу, как реагирует на меня Демид, а я… не знаю, что происходит со мной. В голове пустота. Все, о чем мы говорили с Хелен, улетает как шарик, наполненный гелием. Легко, тихо и безопасно.
– Я хочу вам кое-что показать. Думаю, такое вы еще ни разу в жизни не видели.
– Собираетесь меня очаровать?
– Надеюсь. Если Вы еще не очарованы.
Сглатываю при виде его изогнутых губ, которые снова кривятся во вполне себе очаровательную усмешку. Я ему как забавная зверушка, с которой пока интересно. В этом я уверена. И это отчего-то заставляет поджать колени ближе к себе и отвернуться.
Я знала, что меня ожидает, но не думала, что от этого такая обида будет щемить внутри.
Мы доезжаем до Москва-Сити и останавливаемся у реки, где оборудована вертолетная площадка.
Весь трепет схлопывается. По нервным окончаниям запускаются импульсы, ладони потеют, и я растерянно смотрю на Исхакова.
– Не боитесь летать?
Я в своей жизни много летала. Мой перелет обычно составлял от шести до двенадцати часов. Именно столько требуется от Нью-Йорка до Москвы.
Наверное, в моих глазах читается ужас, потому что зверь хмурится.
А я не имею понятия, что ему ответить.
Если не знать всей предыстории, то можно подумать, что я попала в сказку. Красивый мужчина рядом. Богатый, почти принц. И я нищая официантка, которая вынуждена преподносить устрицы для олигархов и их силиконовых шлюх.
– Меня еще никогда не катали на вертолетах, – глупо хлопаю ресницами.
И говорю также глупо.
– Я покатаю, – Исхаков сдерживает себя, чтобы не засмеяться.
Мы идем и почти касаемся рук друг друга. Демид не спешит предлагать мне свой локоть, а я не настаиваю. С прошлого раза еще не отошла. До сих пор в венах его сила течет.
– Это же неопасно?
– Нет, Маша.
Зацикливаюсь на полных губах Демида и расслабляюсь. В этом вопросе я и правда доверяю зверю. А когда он, такой мощный и крепкий, утверждает, что все в порядке, уверена в этом, как никогда ранее.
– Прошу.
Исхаков помогает подняться на борт, обставленный даже для меня круто. Бежевый, кожаный салон. Большие, удобные кресла. В них и заснуть можно. И здесь даже есть шампанское!
– Это все для нас? – удивленно спрашиваю.
Я цепляюсь за какой-то выступ, чуть не падаю. Демид вовремя оказывается рядом и не дает случиться моему позору. Сам ведет себя так, словно вертолет – его ежедневное такси.
– Для тебя, Маша, – хрипло говорит на ухо.
Зверь стоит вплотную к спине, жар пробивается через одежду и касается моей охлажденной кожи.
Вмиг застываю и в голове повторяю слова Исхакова, сказанные бархатистым тоном. Дрожит каждый пальчик, каждый волосок на моем теле. Демид все это видит. Ведь я слышу его довольное звериное урчание.
– Хотите сказать, что сказка про Золушку реальна? – сипло спрашиваю.
В горле дикое першение, которое не снимается банальным проглатыванием слюны.
– Почему нет, если я могу превратить сказку в реальность?
– Для чего вам это? – разворачиваюсь и спотыкаюсь о его взгляд.
Черный, бездонный. Как космос. С яркими желтыми звездами, которые сводят с ума и внушают страх. А еще странное желание подчиниться.
– Вам так важен ответ?
– Хочу внести ясность.
– Я понял, что в мои любовницы Вы не рветесь, – немного раздраженно прошипел.
Гордо вскидываю подбородок, не разъединяя взгляда. Пространство салона вертолета сужается, я слышу только гул лопастей, шум нашего дыхания, а в ушах – стук моего сердца.
– Лишь хочу сделать приятно девушке, которая мне понравилась. Вы меня зацепили, Мария, не буду скрывать. Я рассчитываю на продолжение. Не обязательно сегодня. Вообще.
– Спасибо. За честность.
– Вы уходите? – играючи спрашивает.
– Нет, пожалуй, останусь. Кто знает, чем вы еще сможете меня удивить.
– Удивляете Вы меня, Маша.
Глава 8. Маша
Москва как на ладони.
Я восторженно открываю рот и пялюсь в иллюминатор. Так и хочется подергать Исхакова за рукав и крикнуть: «Смотри!» Но буду выглядеть совсем уж дикой. Он этот вид наблюдал миллионы раз.
Поэтому я так четко ощущаю, как его взгляд направлен на меня. Демид все еще рассматривает каждую деталь, и, уверена, множество мыслей крутится в его зверином мозгу.
Его глаза оставляют отпечатки в тех местах, где он проходится по мне взглядом. Как печать ставит, или зарубку.
– Вам нравится, Маша? – ровно спрашивает, расслабленно откинувшись на спинку удобного кресла.
Между нами почти нет места, сидения располагаются рядом, и я могу случайно коснуться его бедра.
– Очень. Я первый раз вижу Москву с высоты птичьего полета, – честно говорю.
Исхаков прищуривается, а я чувствую, как он пытается разгадать – вру я или нет.
А я не вру. Сейчас я честно ответила на его вопрос. Мое восхищение тоже искреннее. И, кажется, правда хочу сказать ему спасибо за этот… хм… трип.
– А вы, наверное, часто так катаетесь. Летаете, то есть, – опускаю взгляд.
Господи, как у этих светских лиц получается правильно и красиво говорить? Без запинок и подбирая верные слова?
Катаетесь? Серьезно? Как будто Демид на карусели разъезжает.
Усмехаюсь этой мысли, и только потом замечаю, что зверь сидит и, рассматривая мою улыбку, улыбается в ответ.
Скоро собьюсь со счета, сколько раз я видела эту редкую улыбку Демида Исхакова. Каждая приятно покалывает где-то между ребер.
– Нечасто, но случается, – коротко отвечает.
Надо бы еще что-то у него спросить. Про работу там, про хобби. Нельзя сидеть и тупо молчать.
Дышать начинаю чаще, а тесный лиф платья только мешает сделать полноценный вдох. Облизываю губы, паникую. Смотрюсь коряво во всей этой обстановке и в этом шикарном платье.
Я должна быть Золушкой в его глазах, а я как одна из ее сестриц.
– Мы скоро прилетим, – Исхаков замечает мое состояние и спешит успокоить.
– А куда?
– В одно интересное место.
Рябь стекается по оголенной спине. Желудок рассекается топором, и тело сгибается пополам.
Звучит жутко, но в тысячный раз повторяю, что Исхаков ничего мне сделает. Пока.
– Вы так забавно переживаете, Маша.
Наши бедра все же соприкасаются, и меня обдает жаром. Его близость заставляет покрыться румянцем. А дразняще красивое лицо пробуждает нечто такое, отчего становится не по себе. Я словно теряю контроль над собой и ситуацией в целом.
Непростительная ошибка.
– Этой мой первый полет на вертолете. Да и пункт назначения пока неизвестен, – жму плечами и отворачиваюсь обратно к иллюминатору.
– Мы летим за город. Недалеко есть красивое место в лесу, там построен ресторан. Еще есть пруд. Летом можно увидеть лебедей. А если пройтись чуть дальше, то зайдешь на ферму.
– Где и убивают животных на стейк?
– Боже, нет. Маша, а Вы кровожадная.
Определенно, мой организм реагирует на этого мужчину. На его смех, голос, теплоту тела.
– Вы после ресторана сразу заговорили про ферму. Это и навело на мысль, – веду плечами.
Мне нравится с ним общаться. Не знаю, что будет дальше, но в такой непринужденной беседе проходит скованность.
– Снижаемся, – слышу в наушниках голос пилота.
Подбираюсь против воли. Посадка – не самая моя любимая часть полета.
– Андрей – опытный пилот. С ним Вам нечего бояться.
Мое состояние, очевидно, написано у меня на лбу. Это еще раз доказывает, что я не умею ничего скрывать.
Дыхание ускоряется, сердце сильно стучит только в одну точку в груди, глаза прикрываю.
А потом чувствую, как большая и горячая ладонь накрывает мою руку. Мир, треснув, распадается на осколки.
Исхаков легонько поглаживает подушечкой большого пальца мою кожу. Успокаивает. А я так боюсь посмотреть на него, страшно встретиться с ним взглядом. В такой момент я хочу забыть, что он – Демид Исхаков. Точнее, хочу забыть, кем он является.
– Ну вот и все, Маша.
Мы удачно приземлились на вертолетной площадке. И можно было бы уже отпустить мою руку, но зверь этого не делает. Даже больше, он чуть сжимает ее, запуская волну спазмов по всему телу.
