Я не злилась на Иру. Сама до конца не была бы уверена, что поведала бы подруге свои подозрения, окажись в такой ситуации. Но на душе было горько и обидно. Я в очередной раз наплакалась и собралась домой.
Впереди предстоял тяжелый разговор с мужем.
Играть и притворяться, что между нами все хорошо, у меня бы не получилось. Поэтому выяснить отношения придется, причем именно сегодня.
Домой я приехала поздно. Сёма уже поужинал в одиночестве, моему отсутствию вечером не удивился и его причинами не поинтересовался, даже не позвонил. Впрочем, в последнее время у нас это и не было принято.
Я зашла в комнату, молча остановилась в дверях. Муж полулежал на диване, смотрел сериал. Обернулся и увидел моё лицо. Видимо, это было то еще зрелище.
– Что-то случилось?
– Случилось.
Он поднялся мне навстречу обеспокоенный.
– Рит? Что-то на работе? С родителями? С тобой?
Я отрицательно мотнула головой. В глазах защипали слезы.
– Тогда что? Ты нормально можешь сказать? – голос прозвучал раздраженно, он начинал злиться и выходить из себя.
– Сём. Мы взрослые люди. Давай будем порядочными, и я жду, что ты ответишь мне правду. У тебя есть любовница?
– Что-о-о? О чем ты говоришь? – глаза у него округлились от удивления. К такому повороту он был не готов.
– Простой вопрос. Да или нет?
Муж смотрел мне в глаза, и ответ мне уже был не нужен. Я всё видела и так. И Семен, захваченный врасплох, понимал, что не сможет придумать объяснение так быстро… и актер из него так себе… Поэтому он смотрел на меня и молчал.
Мне вдруг стало всё равно. Даже не стала дождаться ответа. Отвернулась. Пошла на кухню. Поставила чайник.
Был тяжёлый день. И физически, и эмоционально я была истощена. Понимала, что не вывезу сейчас все эти объяснения, что не хочу слушать оправдания и подробности. Уже жалела, что начала разговор. Надо было оставаться ночевать у Иры.
Одновременно понимала, что если дать Семе ночь на размышления, то он придумает строгую логически-выверенную версию, как всё там у них с этой Катей складывается, почему складывается и зачем. Может быть, он даже убедит меня, что у них ещё ничего и не было.
Плевать. Я так устала от переживаний, от натянутых нервов, от внутренней истерики, что на меня вдруг опустилась спасительная апатия. Психика пыталась защитить организм от стресса любым способом, и я даже вздохнула с облегчением.
Муж зашёл на кухню, остановился, не зная, что сказать. Потом понял, что молчащим выглядит глупо, и начал неуверенно:
– Рита, ты чего? Что случилось?
– Сёма, я всё знаю. Про тебя и про твою Катю. Конечно, позднее меня будут интересовать подробности, но сегодня, прошу, оставь меня одну. Я очень устала. Езжай туда, где ты проводишь свои «хорошо оплачиваемые» ночные дежурства.
Дальше было как во сне. Сначала он пытался что-то объяснить, потом устроить скандал, оправдать себя, сделать дуру из меня. Громко кричал, но я уже не вслушивалась и не отвечала.
В итоге он повернул разговор так, будто это я его обидела своим недоверием, своим нежеланием объяснить, что мне известно и откуда. По итогу, наконец-то, хлопнул дверью и ушёл глубоко оскорбленный. Наверное, в надежде, что я побегу следом просить прощения и останавливать. Ну или может, на самом деле, ему тоже нужно было время, чтобы подготовиться к защите, и он решил взять паузу. Я лишь вздохнула с облегчением.
В последующие дни разговор, конечно, состоялся. Семен, стоит отдать ему должное, не стал отпираться. Признался, что у него действительно отношения на работе. Конечно же, они ничего для него не значат. И согласился, что раз уж так вот всё вышло, возможно, нам, действительно, стоит взять паузу. Не разводиться, нет, но все хорошенько обдумать, разобраться в первую очередь в себе… Не знаю зачем. Лично я в себе была уверена, мне разбираться было не в чем, я уже приняла решение. Ну а ему, видимо, нужно было еще разбираться… Что же… Договорились пожить раздельно.
Самое сложное, оказалось, рассказать обо всем родителям. А самое простое – что у нас не было детей. Сейчас и в будущем я часто думала: хорошо, что измена случилось так быстро. Да, с одной стороны, обидно как женщине, что прошло всего полтора года со дня свадьбы и я так быстро надоела мужу, что он обзавелся любовницей. А с другой стороны, хорошо, что мы разошлись еще до момента, пока семья обросла детьми, кредитами, большим домом с баней, о котором мы так мечтали или даже общим бизнесом…
Дни тянулись за днями… Сперва душа болела очень сильно, и я часто плакала ночами от разочарования, обиды и жалости к себе. Но постепенно привыкала к боли. Семен сказал, что временно снял квартиру, но я была уверена, что он живет у неё. Я не выясняла подробностей, хотела как можно скорее выкинуть его из своей жизни и своих мыслей. Притворялась, будто никогда не была замужем и постепенно избавлялась от вещей, которые имели к нему отношение.
И чтобы было полегче – с головой ушла в работу. Тем более что поработать действительно было с чем…
***
С анализами воды, которую нам привезли на исследование из местной деревни творилась какая-то чертовщина.
Я проводила тест за тестом, уже несколько дней сверяла результаты и каждый раз они были разными. Нет никаких пестицидов, токсинов или патогенных бактерий я не обнаруживала. Но химический состав воды каждый раз отличался. Хотя анализ делался из одной и той же пробы. Бактериологический, к сожалению, я повторить не могла. Жалела, что не догадалась разделить воду и провести два теста одновременно.
Грешила на неисправность оборудования и реактивы. Иначе пришлось бы признать, что я или полностью профнепригодна, или просто схожу с ума… В нарушение инструкции решила самолично отвезти пробу Ирке в областную больницу. Хотела, чтобы она (негласно, просто по дружбе) отдала воду в их лабораторию, и я смогла потом сравнить результаты. Но воды осталось совсем мало, вряд ли что-то получится.
Я сидела за столом в кабинете и размышляла над тем, что положенные семь дней прошли, дальше тянуть уже некуда, надо выдавать официальный результат.
Но цифры в раскрытом передо мной журнале мне не нравились. Вот совсем не нравились… а почему – понять не могла.
Приоткрылась дверь, и в кабинет заглянул Эдик.
– Ну, что тут у тебя? Областная названивает, торопят, ждут результаты.
Я недовольно поджала губы и покачала головой.
– Эд, зайди, надо поговорить.
– Мужчина бросил взгляд на закипающий на подоконнике чайник.
– Сейчас… принесу свою кружку, кофейку попьем. Кофе-то у тебя есть?
– Кофе есть, правда растворимый, а вот к нему – ничего…
– Ок. Понял, сейчас вернусь.
Эдуард Казимирович – мой коллега. Но если я работала в лаборатории, то он врач из эпидемиологии. Именно он ездил брать пробы воды, и именно он проводил расследование. Врачом он был грамотным, в его действиях я не сомневалась. Если ехал Эдик, можно быть уверенным, что все будет сделано как надо.
– Маринка моя вчера пирог с яблоками пекла, угощайся.
Вернувшийся Эдик поставил на стол пластиковый контейнер с выпечкой и залил кипятком растворимый кофе в обеих кружках.
Я открыла контейнер и с сомнением осмотрела шарлотку. Готовила жена Эдика откровенно говоря «не очень», но сказать об этом вслух никто не решался. Тем более сам Эдик был от жены в восторге. С удовольствием поглощал все ее домашние обеды и нахваливал. Отказаться неудобно, поэтому я взяла самый маленький кусочек и положила в рот. Ну… если не считать явный перебор сахара, есть можно.
– Бери побольше, вечно вы на диетах. Посмотри на себя бледная какая. На лице уже одни глаза остались…
– Спасибо, я чуть позже…
Я аккуратно размешала ложечкой кофе.
– Эдик, ты сам в деревню ездил?
– Демидково? Так не такая уж и деревня. Захолустье, конечно, но люди живут. Я не один, с твоей лаборанткой… как ее?.. Ленкой. Она пробы брала, пока я опрос проводил.
– И что? Правда подозревают легионеллез?
– Областная считает, что да. Хоть картина и не совсем типичная. Так, а что в воде?
– Легионеллы там точно нет. К тому же… вы воду из колодца брали? Изначально вероятность, что легионелла будет жить в холодной воде – не велика.
– Но исключения бывали…
– Бывали. Наверное. Но не в этом случае.
– Тогда что? Нитраты?
– И нитратов нет. Все с этой водой более-менее в норме. Не дистиллят, конечно, она же колодезная, причем явно не из глубоких… Но ничего опасного для жизни и здоровья в колодце не содержится. Никаких патогенных возбудителей.
– Так чего результат не выдаешь? Если все в норме?
Я молчала, не зная, что ответить. Ну не могла сказать ему, что в химическом составе то железо прыгает, то соли, то сульфаты… будто вода все время разная… Язык не поворачивался произнести такое вслух. Я и сама себе не верила, а Эдик точно сочтет чокнутой…
– Выдам, сегодня. Вот кофе допьем, и выпишу. А как в целом там обстановка в деревне? Много больных?
– С десяток…
– Ого! – по спине пробежал неприятный холодок.
– Да, дело серьезное, потому такую шумиху подняли. Ты смотри внимательно. Потому что, как только хоть один из пациентов умрет, приедет столичная проверка. И если окажется, что мы плохо эпидемиологическое расследование провели… Трындец коту Ваське! А точнее нашему главврачу Василию Сергеевичу. Могут и с должности снять. А он, ты знаешь, какая сволочь, один не уйдет, весь хоровод за собой потянет. Нас-то может и не уволят, но с годовой премией можно будет попрощаться.
– Да что премия, Эдик. Там же люди болеют, не проворонить бы вспышку.
– Я делал, что мог. Все по инструкции и по протоколу. С этими деревенскими сложно. Молчат будто воды в рот набравши…
– Воды…– тихо повторила я и вздохнула.
Глава 4
– Что ты говоришь? Не расслышал.
– Ничего, продолжай.
– Не знаю, чем и где они могли заразиться. Их особо ничего кроме воды не связывает. В деревне колодец такой, знаешь, типа общественный. К нему вся улица за водой ходит.
– Прям таки уж и вся? – не поверила я.
– Наверное, в тех домах что поновее, есть свои колодцы или скважины. Но таких мало. Ни общей канализации, ни общего водопровода в деревне нет… Там на зиму наверняка не так уж много людей остается. Загнулась бы деревня, но близость к городу и к границе делает из нее неплохой перевалочный пункт. А летом дети приезжает: лес там, места живописные.
– А река? Озеро?
– Ничего такого. Болото есть, но далековато и совсем рядом с границей. Местные говорят, что туда не ходят.
– А кто болеет? Старики? Дети?
– Нет. Мужчины в основном.
– Странно это…
– Как раз нет. Именно поэтому признаку, а также по некоторым другим больница подозревает в том числе и легионеллезную пневмонию.
– А она заразная?
– Очень. Но от человека человеку не передается. Заражение идет в основном через воду. Легионеллы селятся в пресноводных водоемах, где паразитируют в амебах и других простейших. Но гораздо чаще – в канализации, в центральном горяче-холодном водоснабжении, общественных бассейнах и так далее. Но в деревне ничего этого нет!
– Да и легионеллы у них нет. По крайней мере в общественном колодце.
– Тогда что же?
– Не знаю. С больницей надо связываться. Вашему отделу. А мне продолжать работать. Может вскоре еще чего на анализ пришлют.
Эдик допил кофе. Забрал остатки шарлотки и ушел, а я решила поговорить с лаборанткой, которая ездила в деревню вместе с ним.
Заключение-то я выписала, но дело не шло у меня из головы.
Лену я нашла за заполнением журнала. Девушка старательно переписывала цифры в столбики, боялась сбиться и от напряжения даже высунула кончик языка.
Я присела рядом и несколько минут молча за ней наблюдала. Курносая, краснощекая блондинка Лена пришла работать в санстанцию примерно с полгода назад. С ней было комфортно. Не слишком болтливая, в меру смешливая, довольно аккуратная, грамотная. Пока никаких претензий ни у меня, ни у каких-либо других врачей она не вызывала.
– Вы что-то хотели? Маргарита Юрьевна? – оторвалась наконец девушка от журнала.
– Да, Леночка. Ты в Демидково за водой ездила?
– Я и Эдуард Казимирович. На служебной машине… значит и водитель еще. Но какой-то незнакомый, имя не подскажу. А в чем дело?
– Да черт знает… А расскажи, как ты воду набирала?
– Да как обычно. Вы мне не доверяете что ли? Взяла две бутылки по полтора литра…
– Из-под чего? – перебила я.
– Не из-под чего… – Лена смотрела на меня удивленно, – из лаборатории взяла, стерильные. Колодец там старый с ведром, без насоса. У моей бабушки в деревне такие, так что я пользоваться умею. Казимировича звать не стала, сама справилась. Опустила ведро на глубину примерно метр от поверхности воды и постаралась зачерпнуть именно со среднего слоя. Налила воду в обе емкости тонкой струйкой, заполнила целиком, чтобы не осталось воздушной прослойки. Подписала маркером и плотно завернула крышки. Потом в машину отнесла. После деревни мы никуда не заезжали, через два часа вода уже была в лаборатории.
– Вы только из одного колодца воду брали?
– Да, Казимирович сказал только с уличного брать.
