Режиссер тут же утвердил новый вариант сценария, стоило мне его показать. Наверное, те реплики и у него вызывали беспокойство. Сцены отсняли за два часа, и я получила приглашение на ужин.
Нас по традиции встречала Вера Ивановна.
– У него каждый вечер высокое давление, – шепнула она мне, когда приобняла на пороге.
– Да, вижу.
За ужином мы с Верой Ивановной мягко подводили режиссера к тому, что следует обратиться за помощью. Но он лишь отнекивался и просил напомнить об этом после завершения съемок.
Как и было обещано, я получила приглашения на последний съемочный день. В рабочей суматохе услышала заветные слова «стоп, снято». Мне захотелось поздравить режиссера, и я стала пробираться через толпу. На пути встретился Петр, и я тут же принялась его поздравлять.
– Как там Катя? – я решила не упускать шанс узнать.
– Если честно, я давно с ней не созванивался.
– А вот это зря. Позвони обязательно, и передавай от меня привет.
– Хорошо.
Наспех поздравила режиссера, поцеловала в обе щеки и отправилась домой. В павильоне, кажется, еще оставалось много работы.
Когда вечером Лев позвонил мне, чтобы поздравить уже в более спокойной обстановке, я решила обсудить тему, которая меня волновала:
– Тебе надо записаться к врачу.
– Да, обязательно, но позже.
– Знаешь, давай я завтра сама ему позвоню и запишу тебя на прием.
Ответом мне было молчание.
Я решила не откладывать, набрала врача и договорилась о приеме. Режиссеру сообщила время и добавила, что тоже приеду в больницу. К счастью, возражать он не стал.
На приеме врач сразу предложил остаться в больнице, но Лев заверил его, что завтра обязательно сдастся, но сегодня еще хотел бы вернуться домой.
– Я вечером могу приехать, помочь собрать вещи. Заодно захвачу новый рассказ, будет, чем заняться в больнице.
– Именно поэтому ты меня туда и укладываешь, да?
Я решила связаться с Петром, чтобы сообщить о ситуации с режиссером и узнать, как продвигаются дела с завершением фильма.
– Как вы там справляетесь?
– Справляемся неплохо. Передай Льву Борисовичу, чтобы не беспокоился и спокойно лечился. Да, хотел спросить, а ты с Катей давно связывалась?
– Она звонила мне через пару дней после вашей последней встречи. Знаешь, она была расстроена очень той ситуацией. Ты бы позвонил ей. Мне кажется, она ждет этого.
– Хммм.
– Или может у тебя кто-то есть? Тогда лучше сразу объяснись с ней. Она хороший человек, обязательно найдет себе кого-то, кто ее достоин.
– Да я люблю ее всю жизнь! Но понимаешь, у меня сложности с тем, чтобы сделать первый шаг.
– Я поняла тебя. Хорошо, попробую сама поговорить с Катей.
– Спасибо. А ко Льву Борисовичу можно приехать? Может нужно что-то привезти?
– Я позвоню, когда надо будет. Обещаю держать тебя в курсе.
Попрощавшись с Петром, я тут же набрала Катю и кратко пересказала наш разговор. Она обещала, что поговорит с ним.
Посещения режиссеру не разрешали. Доктор настаивал, что новости и гости ему пока не нужны, а вот отдых и лечение – необходимы. Поэтому я так удивилась, когда позвонил Петр:
– Представляешь, ко Льву Борисовичу приходил брат и вместе с ним бывшая режиссера. Устроила там выволочку, после которой ему стало плохо.
– А кто же их пропустил?
– Вроде дежурный врач. Решил, что родственникам можно.
– Как он?
– Обширный инфаркт.
– Я поняла. Спасибо, что сообщил.
Мой звонок лечащему врачу не особо прояснил ситуации. Мне было велено успокоится и ждать, пациент в надежных руках. В запасе оставался еще один вариант – узнать подробности у брата режиссера. Ему я и решила позвонить:
– Геннадий, добрый день. Помните меня? Я бы хотела узнать, что там произошло у вас в больнице.
– Добрый! Да, конечно помню. Понимаете, она связалась со мной и умоляла взять ее с собой в больницу. Обещала, что сможет подбодрить брата и это пойдет ему на пользу. Мы приехали, и она стала намекать на то, что хотела бы вернуться. Лев однозначно заявил, что этому не бывать. И она как с катушек слетела, устроила там грандиозный скандал. Нашла тоже место и время для выяснения отношений…
– Да уж, мне жаль, что так получилось.
– А мне как! Теперь чувствую себе виноватым, ведь именно я привез ее туда. Даже сплю плохо.
– Вам бы тоже стоило показаться врачу, чтобы не усугубить ситуации. А что говорит доктор? Какие прогнозы?
– Обширный инфаркт – это серьезно. Лечение будет долгим.
– Пусть быстрее поправится. Только вы не бросайте его там одного. И проследите, чтобы больше в палату никого не пускали.
Дослушать ответ Геннадия помешали слезы. Я быстро извинилась и положила трубку.
До круглого стола оставалось всего два дня. Я была настроена отказаться, поэтому решила сообщить об этом Михаилу Евгеньевичу:
– Я, наверное, не смогу присутствовать. Лев Борисович снова в больницу, обширный инфаркт. Сложно сосредоточиться в таких обстоятельствах.
– Очень жаль, желаю ему поскорее выкарабкаться. А вы все-таки приходите, вам не помешает немного отвлечься.
– Наверное, вы правы. Но я так нервничаю.
– Я заметил это в прошлый раз, да. Но любое публичное выступление делает человека сильнее, вы это знаете не хуже меня. Со слабостями надо бороться.
– Хорошо, я буду.
После разговора с Михаилом Евгеньевичем мое выступление сложилось в единую картинку. Я была гораздо более уверенной в себе, когда приехала и отыскала свою секцию. В зал вошли молодые люди, их было человек двадцать. После моего выступления вопросов не последовало, но так как оставалось еще пара минут, я попросила присутствующих записать несколько важных, на мой взгляд, советов:
– Каждое утро работайте над собой. Кроме физических упражнений организм нуждается в духовных и умственных, они стимулируют. Не забывайте говорить себе ободряющие слова. Беседуя с собой, вы можете управлять своими мыслями. Думайте о мужестве и счастье, о силе и покое. Говорите о вещах, за которые вы благодарны, тогда обязательно воспрянете духом, а душа запоет. Тревожные мысли записывайте в дневник, чтобы после проанализировать. Помните, что счастье внутри, оно не является результатом внешних обстоятельств. Каждый человек счастлив настолько, насколько полон решимости быть счастливым.
После окончания конференции было традиционное чаепитие, на котором я пересеклась с Михаилом Евгеньевичем. От него мне удалось узнать, что режиссер в критическом состоянии. Оставаться дальше там мне не хотелось, поэтому я быстро извинилась и покинула зал. Вечером позвонила Петру, чтобы узнать, что известно ему о состоянии режиссера.
– Вчера его перевели из реанимации в палату. Состояние стабильное, но к нему еще никого не пускают.
– Ты держи меня в курсе, ладно.
– Обещаю.
– А как дела с Катей?
– Я пока так занят на площадке, что все еще не нашел времени ей позвонить. Да и…не знаю, что могу ей предложить.
– Ты главное позвони, она ведь ждет.
– Да, я понял.
Я набрала Катю. Рассказала ей об очередном разговоре с Петром и предложила сходить завтра в храм. Она удивилась, немного помолчала и согласилась. В храме Катя выглядела слегка растерянной, и я обратилась за помощью к женщине, которая там служила. Нам помогли с записками за здравие и упокой, рассказали об иконах.
– В храме не надо торопиться. Лучше посидеть, подумать, помолиться Богу, а потом обращаться с просьбами. – наставляли нас, – Вы обязательно приходите на службу. Исповедайтесь, причаститесь, пообщайтесь с батюшкой.
Я поставила свечку и получила невероятный душевный заряд и облегчение. Катя, кажется, чувствовала то же самое. Здорово, что я взяла ее с собой. Когда мы вышли на улицу начал накрапывать мелкий дождь. Это было будто очищение. Мы подставили лица под капли и так и стояли перед храмом. Это ощущалось как божья благодать.
Вечером от Кати я узнала, что Петр все-таки решился ее набрать. Они договорились встретиться завтра. Видимо, Бог услышал ее молитвы. Я была рада за них. Петр позвонил и мне, чтобы сообщить о просьбе Геннадия помочь брату в больнице. Я мысленно поблагодарила Бога и всех святых за то, что режиссер понемногу выкарабкивается.
Когда я шагнула в небольшую одноместную палату, Лев, кажется, был удивлен и смущен моим появлением.
– Тебя разве не предупредили, что я сегодня зайду?
Вместо ответа он промолчал и продолжал внимательно меня разглядывать.
– Так, больной, надо приподняться, – я поправила подушку и протянула домашний куриный бульон. Чтобы развлечь его, я решила рассказать о том, как продвигаются отношения Кати и Петра. Режиссер был бледный, он сильно похудел, но старался принимать участие в разговоре и даже пару раз шутил.
Так прошли три недели. Я каждый день готовила и привозила еду в больницу. Ухаживала за ним и развлекала. Однажды меня пригласил в кабинет его лечащий врач и сказал:
– Это и ваша заслуга в том числе, что Лев Борисович выкарабкался после такого инфаркта. Но если он вам не безразличен, пожалуйста, контролируйте его состояние после выписки.
– Конечно, я буду помогать, пока будет нужна моя помощь.
Я старалась навещать режиссера дома и через пару недель предложила выйти на прогулку. После возвращения домой, Лев стал умолять меня переехать к нему на время. Я видела, что ему трудно оставаться одному в квартире. Процесс выздоровления шел, пусть и не очень быстро, и я согласилась.
Когда в очередной раз позвонила Катя, она стала рассказывать о своих претензиях к Петру и их отношениям. Я немного послушала, но решила перебить ее, чтобы поделиться собственными мыслями:
– Знаешь, я думаю, что именно на женщине лежит ответственность за сохранение нежных взаимоотношений. Конечно, она не должна всё взваливать на себя, необходима готовность обоих партнеров внимательно относиться друг к другу, а не упиваться собственным эгоизмом. В отношениях должен существовать баланс между желаниями двух людей. И если люди идут навстречу друг другу, проблем, как правило, не возникает. А появляются они тогда, когда кто-то не считается с чувствами другого. Счастливые отношения основаны на гармоничном согласовании желаний и потребностей обеих сторон. И, если хотя бы один в паре не придерживается этого правила, – ничего не выйдет. Ты, Катя, должна понимать, что Петр сейчас в трудной ситуации. Он очень устает физически и не меньше – морально. Если он сейчас не может объясниться в своих чувствах или рассказать, как видит совместное будущее, тебе стоит понять и принять это. Если ты, конечно, хочешь остаться рядом с ним. Мне кажется, ты эгоистично ждешь от него поступков, на которые он пока не способен. Время не учит, но лечит. Потерпи, не отталкивай его от себя. Он хороший человек. Возможно, именно тот, который тебе нужен.
– А разве он не должен считаться с моими чувствами? С такой работой ему всегда будет некогда.
– Это уж тебе решать. Но определись уже, чтобы не мучать ни себя, ни его.
– Мне просто хочется, чтобы любимый всегда был рядом, понимаешь? Чтобы гулять, держась за руку. Конечно, современная жизнь полна соблазнов. Будь знаменитым, богатым, красивым, посещай крутые тусовки – только тогда ты будешь по-настоящему счастлив. Но ведь это путь в никуда. Почему столько красивых, знаменитых, богатых людей употребляют наркотики? Почему так быстро распадаются их браки? Почему их нередко арестовывает полиция? Почему они становятся несчастными, как только перестают быть в центре внимания? А Петя, кажется, уже познал все эти чувства, связанные с работой в большом кино. Не знаю, справлюсь ли я…
– Пойми, проблемы появляются, когда одни из партнеров перестает считаться с чувствами другого. Отношения предполагают взаимную ответственность, готовность обоих внимательно относиться друг к другу, а не искать разнообразия в сексе или романтики чувств на стороне. Счастливый брак основан на гармоничной согласованности желаний и потребностей обеих сторон. В доме должен быть запах семейного уюта, сытного воскресного обеда, чистого белья, старинных вещей, семейного архива.
Мы попрощались. Кате явно нужно было о многом подумать.
Лев Борисович тем временем шел на поправку. Мы перешли на две прогулки в день по полчаса. После планового осмотра у врача он заявил:
– Мой доктор считает твоей заслугой то, что я поправляюсь и уже так много гуляю. Он назвал это чудом.
– Я в чудеса не верю.
– Знаешь, существует наука и есть нечто необъяснимое. Врач сказал, что сам до этого не верил в такое. Но на примере моего выздоровления теперь может смело заявить о силе любви. Кстати, он просил передать, что «снимает шляпу» перед женщиной, которая меня выходила. Мне еще нужно довести до ума фильм, хочется чем-то отплатить тебе за такую преданность.
– Может стоит купить тортик? – мне хотелось покинуть квартиру, чтобы побыть одной и подумать. Режиссер не стал меня останавливать, и я была благодарна за это. Было приятно, что доктор оценил мои усилия. Но оценил ли их сам больной? Он казался каким-то равнодушным. Впрочем, возможно, это болезнь так сказывалась. Обидно, что он упомянул фильм, будто это единственная причина ему помочь. В тот день я так и не вернулась в квартиру режиссера, только позвонила и сообщила, что переночую дома.
На следующее утро голова немного прояснилась, я все-таки купила торт и поехала ко Льву. Мы пили чай с Верой Ивановной, и я ощущала радость от домашнего тепла.
Вечером того же дня Катя огорошила меня подробностями их встречи с Петей:
