– Сын, – отец нахмурился, – я понимаю, что у нас было тяжёлое время. Но мы бы выкрутились! Ты понимаешь, что один привод в полицию – и твоя мечта о военной карьере останется мечтой?
– Понимаю, пап, – кивнул Дин, – они ввели абитуриентский сбор. Пятьсот империалов.
– Откуда…
– Письмо прислали, пап. Официальное. С гербом академии.
– Ясно, – отец вздохнул, – имущественный ценз. Сволочи! Закрывают последний лифт!
– Ага, – кивнул Дин, – видно, многие простые парни, вроде меня, в последние годы ринулись в академию. Не давая проходу отпрыскам элиты. А тем ведь тоже некуда деваться, при бессмертных?то папочках…
– Соображаешь, парень, – отец снова вздохнул. Протянул руку, и взъерошил волосы у Дина на голове, – в кого ты такой башковитый? Ума не приложу. Хотя насчёт бессмертных ты не всегда прав, – он улыбнулся.
– Ну па?а?ап! – притворно возмутился Дин, – серьёзно! Не шути с такими вещами!
– Ладно, ладно, не буду, – сказал отец примирительным тоном, – ну и что нам теперь с тобой делать, а, парень?
– Нужны будут деньги на взнос, – сказал Дин, – пятьсот империалов. Нужно оплатить до конца месяца.
– Я так понимаю, они теперь у нас есть, – отец заговорщически подмигнул, кивая на стол, где лежала пластина.
– Пап, тут гораздо больше. Понимаешь? В оплату в банке для перевода это не примут. Начнут выяснять в налоговой, откуда это у нас.
– Могу оформить как доимперское наследство от дедушки. Я рассказывал, что семья твоего прадеда была состоятельной? Налоговая сможет проверить по архивам. Наследство хранилось нами, как раз для твоего поступления и обучения. Всё по закону!
– Логично, – кивнул Дин, – но ты обязан заявить о пополнении счёта на такую крупную сумму за сутки до операции. И предъявить заявленную пангалактическую ноту для экспресс?теста на подлинность. А в нашей глуши операция возврата в оборот может занять ещё больше времени!
– Ты что, изучил все банковские правила? – отец поднял бровь.
– Так они все в открытом доступе, – Дин пожал плечами.
– Ну и ладно. Предъявим и дождёмся, – сказал отец.
– Пап… меня очень волнует это время. Я не доверяю клеркам в банке. Мы на сутки превратимся в очень лакомую мишень.
– Что ж, – отец вздохнул, – думаю, это решаемо. Ты лучше скажи, дальше?то что? Куда такие деньжищи девать? Может, ну её, эту военную карьеру? Тут хватит на полный магистерский курс Университета Капитула! По любой специальности!
Дин пристально посмотрел отцу в глаза. Тот не выдержал, опустил взгляд.
– Просто быть военным – это всегда риск для жизни, – пробормотал он.
– Пап, я не этого боюсь, – Дин пожал плечами, – я не боюсь погибнуть. Я боюсь, что жизнь пройдет мимо меня. Какой бы долгой она ни оказалась.
Отец с прищуром взглянул на сына, как будто оценивая.
– Молодой ты, – сказал он.
– Молодой, – согласился Дин, – и ты сам ещё совсем не старый. У меня есть план. Нам надо убраться с этой планетки.
– Убраться? – отец от неожиданности приоткрыл рот и несколько раз моргнул.
– Да, – кивнул Дин, – не сейчас, конечно. Я уже зарегистрирован как кандидат в абитуриенты от нашей местности. Что?то менять поздно, надо поступать отсюда. Но, когда я уже буду зачислен – тебе ничто не мешает перебраться поближе. Купим квартирку. Может, дело небольшое. У тебя ведь руки золотые, будешь чинить силовые контуры на скутерах…
– Хех! Думаешь, так просто всё? – отец почесал затылок, – У нас в конторе весь парк примитивный. В более развитых мирах есть незнакомая мне техника.
– Никогда не поздно обучиться. Когда деньги есть, – возразил Дин.
– Ты уверен, что у нас хватит на всё это? – отец с сомнением поднял бровь.
– Уверен, – кивнул Дин, – совершенно.
– А как же мама? Она ведь здесь…
– Пап… – Дин тяжело вздохнул, – я наводил справки в колумбарии. Я знаю, что ниша проплачена только до конца следующего года. Скажи лучше, ты когда и как собирался мне сказать, что её прах придётся развеять?
Отец закрыл глаза, откинулся на спинку стула, и тяжело вздохнул.
– Мы заберём её с собой, – твердо сказал Дин, – и проплатим захоронение на сто лет вперёд.
– Ох, парень… – отец покачал головой, – может, лучше я тихонько тебя здесь ждать буду, а? А ты будешь в отпуска прилетать, да на каникулы?
– Пап, что тебя тут держит? – спросил Дин, – только правду. Ладно?
– Дин, ты не всё знаешь обо мне… я ведь тоже молод был, и у меня тоже были какие?никакие, но амбиции, – отец вздохнул, – в общем, пока я живу здесь – я невидимка. Меня никто не видит, не слышит… не помнит.
– Пап… что ты натворил?
– Да ничего я не творил! – отец вздохнул, – собирался только. В общем, я был в списках Лируйских мятежников.
Дин потрясённо замолчал.
Лируйский мятеж – одна из немногих заслуживающих внимания с его точки зрения страниц истории их родного мира. Настоящие повстанцы, получившие оружие от врагов Империи, устроили заварушку, подавленную четырнадцатым Звездным Легионом. В школьной программе мятеж упоминался мельком, как миг позора, ставший возможным из?за расхлябанности и коррумпированности наместника, прошляпившего создание сепаратистской структуры по лекалам чужих. Но Дин, получавший материалы для подготовительного обучения по программе Академии, знал, что мятеж был очень серьезной угрозой. И повстанцы едва не одержали победу. Их мир вполне мог стать третьим человеческим поселением в межрасовом Союзе Облака…
– Вот так дела… – Дин почесал в затылке – точно так же, как это сделал отец несколько минут назад, – но послушай! Меня же зачислили в кандидаты в абитуриенты! Тебя, наверно, в списках нет!
– Тут есть одна тонкость, – сказал отец, – полные права нашего мира были восстановлены в Империи только десять лет назад. До этого у нас не было военкоматов. А сочувствующие мятежу, не совершившие тяжких преступлений, вроде меня, изначально проходили по гражданскому ведомству. Вот никто и не стал заморачиваться. Поэтому ты поступить в военную Академию можешь. А вот если я задумаю переезд – вся эта история всплывёт.
– Но слушай, – просиял Дин, – тогда сейчас просто идеальный момент для того, чтобы тебе отсюда улететь.
– С чего бы? – отец вопросительно поднял бровь.
– Траур же, – Дин пожал плечами, – кроме амнистии будет обнуление списков неблагонадёжных. Для тебя… для нас с тобой шанс начать новую жизнь! Последний раз такое было четыреста стандартных лет назад!
Глава 3. Размен
Конечно же, траурный кортеж в их системе так и не появился. Наместник, немного понервничав и перетряхнув давно налаженную систему взяток и откатов, даже сохранил своё место, получив официальные временные полномочия от Сената.
Так что траур продлился всего лишь неделю. И вот – возобновились занятия в гимназии. Открылись банки. Жизнь возвращалась в привычное русло.
– Дин, я сам прекрасно справлюсь, – отец, свежевыбритый, в приличном выходном комбинезоне (он надевал его только на корпоративные мероприятия), недовольно хмурился, стоя на пороге дома, – это странно, что я потащу с собой в банк школьника.
– Не школьника, а лишние глаза и уши, – настаивал Дин, – элементарная психология. Любой злоумышленник будет осторожничать. Особенно сейчас. Да, траур закончился, но полиция всё еще на ушах.
– Не на ушах она, а на рогах, – возразил отец, – со вчерашнего дня празднует окончание усилений. На них я бы точно сейчас не рассчитывал.
– Ну хорошо. Но вдвоём все равно надежнее.
Отец вздохнул, смирившись, глянул на своё отражение в мутном дверном стекле, и вышел на улицу.
Ближайшее отделение Коммерческого банка Сектора Тау?Ильмы, с живыми операторами, уполномоченными работать с пангалактическими нотами, находилось в центре города. Пешком топать минут сорок. Конечно, можно было воспользоваться скутером Дина, они бы вдвоём вполне поместились, но отец наотрез отказался. Мол, не солидно. Не пожелал он ехать и общественным транспортом. «Там все чекеры и операторы меня знают, – пояснил он, – увидят по камере – и объясняй потом, куда я так вырядился». С последним доводом Дин даже был вынужден согласиться. Лишнее внимание им совершенно ни к чему.
Дин глазел по витринам магазинов, чего обычно никогда не делал. А зачем, если всё равно не было возможности это всё купить? Да и нужды, если уж быть совсем честным, тоже не было. Для того, чтобы жить дальше, строить планы и думать – вполне достаточно простой еды, одежды и, конечно, учебников. Этим его отец худо?бедно, но обеспечивал.
А теперь он на себе почувствовал, как сильно могут поменять человека деньги. Он с любопытством глядел по сторонам, а не пялился себе под ноги, как обычно. Вот витрина со спортивной одеждой. Крутые модели, которые носят самые продвинутые ребята в школе. Вот коммуникаторы с нейроинтерфейсом, обеспечивающие поддержку основных протоколов дополненной реальности. Крутая штука для игр. Говорят, некоторые умудряются зарабатывать, играя. Дин в это не очень – даже самые прокачанные игроки из их гимназии только тянули из родителей деньги на это развлечение. Благо, было что тянуть.
Ему вдруг остро захотелось это всё попробовать: и адаптивную одежду, здорово помогающую в спорте, и игры.
Отец тоже вёл себя не как обычно. То и дело мечтательно поглядывал на небо. Часто улыбался, чем вызывал ответные улыбки у встречных прохожих.
Оказывается, у него очень красивая улыбка. Странно, что Дин успел забыть об этом. Отец ведь любил улыбаться и шутить – когда была жива мама…
Дин знал, что современная ему наука, может, и научилась делать вещи, которые в более ранние века посчитали бы чистой магией, вроде межзвездных перелётов или бесконечных омоложений. Но он так же знал, что ещё далеко не всё известно, и не всё открыто. Существует не менее десяти гипотез, объясняющих парадокс сохранения информации в неструктурированной тёмной материи. До сих пор неизвестна природа когерентности квантовых структур мозга, возникающая между любящими существами. Пару раз, исследуя мемуары крупных военачальников, он с удивлением обнаружил намёки на то, что некоторые высшие чины добровольно отказывались от биологического бессмертия, как будто что?то осознав…
В общем, Дин искренне верил, что мама не ушла до конца. Что она по?прежнему где?то рядом, в неощутимом пространстве, наблюдает за ним и отцом. Это знание давало силы идти дальше, и добиваться невозможного там, где любой другой опустил бы руки.
Глядя на улыбающегося отца, Дин немного грустил, вспоминая старое. Но и радовался, представляя, что может чувствовать в эту минуту мама.
Он никогда не был в банке раньше. Но ожидал от офиса чего?то кичливо?роскошного, статусного.
Реальность оказалась куда прозаичнее: простые серые стены, зеркальные окна, украшенные логотипом банка. Внутри – утилитарная мебель, самая простая отделка, напоминающая муниципальную больницу.
Народу было не много – в основном, государственные и частные пенсионеры, у которых подошла очередь на перепрошивку внешнего чипа или импланта.
Отец коснулся чипом?удостоверением автомата электронной очереди у входа, получил номер, и они направились вглубь помещения, на свободный диванчик из искусственной кожи.
Но до места дойти не успели. Раздался мелодичный звонок, и голос электронного ассистента назвал их номер, предложив проследовать к одному из окошек.
Точнее, это оказалось не окошко. Под нужным номером находилась полноценная дверь, которая распахнулась, когда они приблизились.
За дверью был небольшой коридорчик, отделанный дорогим полимером под дерево, а за ним – еще одна дверь.
Оказавшись в помещении, Дин решил, что оно куда больше соответствует его прежним представлениям о банке. Тут были настоящие растения в горшках с почвой. Массивная мебель – или из подлинного дерева, или очень хорошая имитация. На стенах – обои под старину, светильники под докосмическую эру. И даже картины с какими?то фэнтезийными сюжетами: драконы, замки, пышногрудые девы и рыцари в латах.
За массивным столом, столешница которого была обтянута зелёным сукном, сидел сотрудник банка в форменном комбинезоне. Увидев вошедших, он поднялся, растянул тонкие губы в приторно?фальшивой улыбке и указал на кресла у стола.
– Господин Кунц? – спросил служащий, – присаживайтесь.
– Благодарю, – ответил отец, откашлявшись, и направился к креслу.
– Вы предварительно оставили заявку на экспертизу и обмен пангалактической ноты. Верно?
– Оставил, – кивнул отец.
– Позвольте поинтересоваться источником происхождения средств? – все так же улыбаясь, спросил служащий.
– Я всё подробно указал в заявке, – ответил отец.
– Простите, но таков порядок. Процедура предельно регламентирована, наш разговор фиксируется.
– Наследство отца, было на домашнем хранении. Он заработал средства, занимаясь бизнесом, национализированным после аншлюса, – неохотно пояснил отец.
– Я получил документы из архива, – сказал клерк, – ваш отец действительно получил компенсацию в размере, достаточном для приобретения пангалактической ноты. Подтвердите, что пангалактическая нота не является вознаграждением за контрабандную, террористическую, антигосударственную и любую другую деятельность, признанную законами Империи как преступности.
– Подтверждаю, – кивнул отец.
– Отлично. С формальностями покончено. Вы можете предъявить ноту.
Отец достал найденную Дином пластинку из скромного пластикового футляра, где обычно хранят ключи от криптовалют. Протянул её клерку. Тот аккуратно взял её кончиками пальцев; на руках у него были тонкие матерчатые перчатки.
– Отлично, – кивнул клерк, после чего, повинуясь его жестам, часть поверхности стола отъехала в сторону, открывая доступ к камере анализатора.
Опустив ноту на полку анализатора, клерк активировал устройство. Камера закрылась прозрачной крышкой. Послышалось низкое гудение, которое через секунду оборвалось.
Служащий банка достал ноту из анализатора, и протянул её обратно отцу. Отец уложил ценность обратно в контейнер.
– Великолепно, – кивнул он, – официальное заключение будет готово завтра в это же время. Могу записать вас заранее, чтобы не тратить время на регистрацию при входе.
– Да… да, пожалуйста, – ответил отец.
– Возмещение вы желаете получить на ваш счёт? Или понадобятся наличные? Напоминаю, что, согласно нашим правилам, пангалактические ноты мы меняем только на империалы. Для получения наличных в другой валюте потребуется двойная конвертация.
– Перевод на счёт меня вполне устроит, – кивнул отец.
– Буду рад вас видеть завтра, – кивнул в ответ клерк.
Когда они выходили Дин краем глаза увидел, как служащий достал из кармана свой коммуникатор. Вроде бы ничего такого – но нему не понравилось выражение лица, с которым клерк это сделал.
– Видишь? Вот и всё! – сказал отец, когда они вышли из отделения банка, – уверен, у них тут таких клиентов полно бывает. Наша планетка, и наш городок не так бедны, как можно подумать, глядя со стороны.
– Пап, я совсем в этом не уверен, – тихо сказал Дин, – и пойдем скорее. Помнишь план? Несколько раз проходим галерею, и подземные переходы на границе парка. Там камер нет, я проверял.
– Мне кажется, это всё лишнее! – отец беззаботно махнул рукой.
