– Хорошо, доктор.
– Да, вот еще что. Обезболивающий укол ему надо поставить сейчас.
– Будет сделано. – Лиза направилась к выходу.
– Минуточку, вот еще что… – остановил ее доктор. – Хм, когда у вас выходной?
– Завтра. А что? – От неожиданного вопроса Лиза развернулась.
Уважаемый, толковый доктор, в компетенции которого не сомневались ни здесь, ни в Академии наук, почему-то робел перед этой особой и чувствовал себя неопытным мальчишкой. И так было только с Лизой. У него были женщины и покрасивее, и поинтереснее. Но в Лизе было что-то притягательное, и это не было связано с внешностью. Доброта, отзывчивость, неиспорченность, душевность выделяли ее среди других. Когда полгода назад он приехал работать в «Райский уголок», то самое первое, что заприметил в Лизе и что не оставляло его в покое, – это умение улыбаться одними глазами. Эти карие глаза с длинными ресницами искрились светом и излучали тепло, которое могло растопить любой лед.
Доктор встал из-за стола и начал мямлить:
– М-м-м, как насчет попить кофейку? Э-э-э, здесь неподалеку есть уютное кафе.
– Вы опять за свое?
– Почему опять? – Доктор опустил голову. – Снова.
– Кажется, мы это уже проходили. И я вам говорила, что я занята.
– М-м-м, нет. Вы свободны.
– Ах, вон оно как. Уже наводили обо мне справки?
– Почему справки? – возмутился доктор. Затем тихо добавил: – Просто интересовался.
– Интересовались, значит. И что говорят?
– Только хорошее. Что исполнительная, ответственная. Да это и так видно, – затараторил доктор, будто оправдываясь.
– И что еще видно?
– Кхе-кхе, – откашлялся доктор. – Что вы ничем не заняты в свое свободное время. И выходные дни проводите здесь.
– А вы что, следите за мной?
– Нет, – возмутился он. – Просто… просто я тоже здесь работаю и у меня есть глаза.
– А своей жене вы сказали, что ваши глаза за мной наблюдают?
– При чем здесь моя жена? – опешил доктор.
– А-а-а, этот момент вы «просто» решили от нее утаить?
– Я давно в разводе, – взволнованно одергивая одежду, произнес доктор. – И-и-и не считаю нужным перед ней отчитываться.
– Знаете, доктор, у меня тоже есть глаза. И я не дура. В следующий раз, когда будете разводить какую-нибудь девушку на свидание, не забудьте снять обручальное кольцо.
– Э-э-э, вы не так поняли, – занервничал доктор. – Лиза, я все объясню.
Доктор Бородин теребил безымянный палец, пытаясь снять кольцо, которое не поддавалось.
– Мне пора работать. Укол сам себя не поставит. – Бросив последнюю реплику, Лиза спешно удалилась из кабинета и демонстративно хлопнула дверью.
«Кем он себя возомнил, этот доктор Борода?» – возмущалась про себя Лиза, направляясь в процедурный кабинет выполнять назначения врача. Она была не в духе. Разговор с доктором ее разозлил. Изучив лист назначений, она открыла стеклянные дверцы шкафа, достала коробку с нужным препаратом. «Женатик, а все туда же. Тоже мне, ухажер нашелся», – сердилась Лиза. Резко вскрыла упаковку одноразового шприца. Ловкими движениями рук она опустошила ампулу, перетянув в шприц лекарство. «Пускай ищет другую идиотку», – продолжала негодовать Лиза. Затем привела медицинский столик в порядок, простерилизовав поверхность и утилизировав отходы. Сложила все медицинские атрибуты в лоток и вышла из процедурного кабинета. Рабочие моменты ее немного отвлекли, и она не заметила, как успокоилась.
Дверь в апартаменты к Дирижеру была открыта настежь, и Лиза вновь стала невольным слушателем душевных разговоров старика с сыном. Она не осмелилась перебить и побеспокоить их. Ждала подходящего момента, чтобы это сделать, и осталась стоять у входа в комнату.
– Я прожил хорошую, долгую жизнь, – роптал Дирижер. – Мне уже давно пора туда. Я здесь занимаю чужое место и уже проживаю чью-то жизнь.
– Отец, о чем ты говоришь. Кладбища полны молодых людей, – унимал сын старика. – Ты живешь свою жизнь, сколько тебе отмерено Богом.
– Сынок, я не боюсь умереть. Мне бы только перед смертью дочь увидеть. Попросить у нее прощения.
Лиза понимала, что если задержится и будет продолжать слушать, то обязательно расплачется. Она откашлялась, дав о себе знать, и произнесла:
– Извините. Время для процедуры.
– Проходите. – Посетитель встал со стула, отойдя от кровати отца в сторону и освободив место медсестре.
Отодвинув край одеяла, Лиза быстро и ловко поставила укол.
– Ну вот и все, Олег Валентинович. Отдыхайте.
– Вы не видели мою дочь? – спросил Дирижер, ухватив ее за руку, чтобы задержать. – Она не приходила?
– Нет, – вздохнула Лиза.
– Она может здесь заблудиться. Не найти меня.
– Не беспокойтесь. Как только она появится, я ее провожу к вам.
– Спасибо! Вы хорошая. – Дирижер отпустил руку девушки.
Лиза засобиралась и направилась на выход. Но в последний момент застыла возле двери. «Будь что будет! – подумала про себя Лиза. – Пускай уволят, не могу больше смотреть на мучения старика». Она подошла к сыну Дирижера и обратилась к нему:
– Уважаемый, можно вас на минуточку? – глазами приглашая его пройти за дверь.
Сын был заинтригован. Посмотрел на Лизу, недоумевая, и последовал за ней к двери. Лиза стояла в коридоре, переминалась с ноги на ногу и не знала, с чего начать разговор. Боялась смотреть посетителю в глаза. Волнение передалось сыну старика, и он начал первый:
– Вы что-то хотели сказать. Я вас слушаю.
– Да, – собравшись с духом, Лиза подняла глаза, сжала кулачки и промолвила дрожащим голосом: – Послушайте, я прошу прощения. Поймите меня правильно. Я желаю только добра вашему отцу. Мне очень тяжело смотреть, как он мучается.
Собеседник вежливо кланялся, принимая сочувствие, и с должным терпением ждал, когда Лиза договорит.
– У нас в пищеблоке работает женщина. Она очень хорошо говорит по-русски. – Голос Лизы продолжал дрожать.
– Не волнуйтесь вы так. Продолжайте.
– Спасибо! Так вот, она немолодая. Понимаете, в возрасте.
– Вы хотите попросить у меня помощи?
– Нет. Я вовсе другое имела в виду. Она кореянка.
В глазах мужчины проскочила искра.
– Вы только не сердитесь на меня. Поймите правильно.
– Так-так, продолжайте, – заинтересовался собеседник.
– Так вот, я могла бы попросить ее. Я думаю, она не откажет в помощи и сможет представиться дочерью Олега Валентиновича.
На этом Лиза замолкла и застыла в ожидании реакции сына Дирижера. Он молчал и не двигался. «Уволят или будет грандиозный скандал. Он пожалуется на меня. Какого черта я лезу туда, куда мне не следует».
– Вот я дурак! – Сын Дирижера схватился за голову. – Как я сам до этого не додумался.
У Лизы отлегло от сердца: сыну идея понравилась.
– Эта кореянка справится? – уточнил он.
– Мы ее немного подготовим, – улыбнулась Лиза. – Она знает корейский. Я думаю, ей удастся вжиться в роль дочери.
– Давайте попробуем. Хуже не будет. Отец не видел мою сестру много лет. Он даже не представляет, как она может сейчас выглядеть.
Сын Дирижера положил руку Лизе на плечо и добавил:
– Организуйте нам встречу. Я лично хочу переговорить с ней.
3. Королева
Лиза любила свободное от работы время проводить на свежем воздухе или в перерывах сидеть возле центрального фонтана, размышляя о событиях прожитого дня и о своей жизни.
Она всегда мечтала, как бы это банально ни звучало, о стандартных семейных ценностях: счастливой супружеской жизни, доме и ребенке. Так она была воспитана. Поначалу у Лизы оставались большие надежды, что возлюбленный разведется и уйдет из семьи. Главное ведь любовь. А его она любила безумно. Многолетняя связь с женатым мужчиной представляла собой короткие встречи, когда было удобно только ему. Вначале они проводили время в номерах гостиниц, потом в квартирах, снимаемых по суткам. Редкий раз удавалось провести с любимым несколько дней подряд. Она тосковала в одиночестве, пока он проводил свои отпуска с семьей. И так продолжалось не один год, а точнее целых пять. Он уговаривал ее набраться терпения, клялся, что непременно разведется. Давал многочисленные обещания, каждый раз взывал к пониманию, что сейчас не самое подходящее время: то заболела теща, то жена, то сын, проказник, требует повышенного внимания, то проблемы на работе не отпускают его, то материальные трудности, с которыми сначала безотлагательно надо разобраться. Умом она понимала: не разведется никогда, и это пустые слова. Но стоило ему приголубить, обнять крепче, и Лиза, словно под гипнозом, таяла и закрывала на все глаза, продолжая покорно и смиренно ждать того, чему не суждено случиться.
Была долгая борьба с собой. Лиза изо дня в день сама себя уверяла, что штамп в паспорте и совместное проживание не главное. Но это не помогало. На шестом году знакомства вера в то, что он уйдет из семьи, почти сошла на нет. Радоваться было нечему. В какой-то момент тупиковые отношения с глубоко женатым человеком перестали ее удовлетворять. Словно спали шоры. И любовь угасла. «Беги, Лиза, беги! – неоднократно говорила ей мама. – Ты только теряешь с ним время. Жизнь коротка, надо ценить каждую минуту». Да, мама была права. Давно надо было бежать без оглядки, пока совсем не увязла в этом болоте безнадежности.
Очень вовремя от подруги поступило удачное предложение работы вахтой в хосписе на берегу озера в лесу. Иногда целой вечности не хватит, чтобы изменить свою жизнь, но Лизе стало достаточно одной ночи, чтобы изменить мысли. Она ясно осознала, что ей не быть в этих отношениях счастливой женой, матерью и не свить свое уютное семейное гнездышко, чаша ее терпения оказалась переполнена. Лиза наконец-то решилась разорвать бесперспективные отношения. Она получила эту работу, быстро собралась и уехала. «Райский уголок» как нельзя лучше подходил для того, чтобы забыться, передохнуть, пересмотреть свою дальнейшую жизнь.
В первую очередь она сменила номер телефона, а актуальный сказала только родным. Название нового места работы и адрес не сообщила никому. Знала только подруга, которая за нее хлопотала. Остальным, даже маме, сказала, что уехала в другой город и работает в частной больнице для богатых стариков. Мало ли таких больниц по стране. Не на одном «Райском уголке» свет клином сошелся. Лиза боялась, что любимый будет искать и уговаривать вернуть былые, выгодные только ему отношения. В минуты слабости, плача в подушку, Лиза в глубине души надеялась, что ее неожиданный побег без объяснений и долгая разлука послужат для ее мужчины толчком к решительным действиям. Ждала, что он изменит свой выбор и непременно будет ее искать. Но он не искал. Хотя при желании мог бы найти. Не на край же света она убежала. Но, видно, так ему было удобно.
Как Лиза и рассчитывала, со временем чувство несправедливости и обиды, слезы, стоящие комом у нее в горле, отступили, и она смирилась с положением вещей. Пошел уже третий год, как она трудилась в стенах хосписа «Райский уголок». Покидать его пока не торопилась, как не торопилась и вступать в новые любовные отношения, боясь вновь сильно обжечься.
Но жизнь Лизы изменил тот день, когда появилась она. Новая загадочная гостья «Райского уголка». Случилось это, как прекрасно помнила Лиза, в августовский солнечный день. К хоспису подъехала большая черная, блестящая машина. Персонал выстроился встречать нового гостя. Лиза встала со скамейки, отряхнула униформу и поторопилась к своим встать в ряд. Намечалась важная персона, если на встречу вышел сам директор хосписа. Директор, человек очень грузный, небольшого роста, с короткими ножками и ручками и с большим животом, для Лизы ассоциировался с колобком, так она его и прозвала. Колобок нетерпеливо переминался с ноги на ногу. С сотрудниками хосписа, со своими подчиненными директор вел себя строго, но чересчур лебезил перед гостями и их родственниками. Подхалим было его второе имя.
Дверь машины открыл водитель, и из нее вышла, по-другому сказать было нельзя, царская особа. Элегантная, со вкусом одетая, ухоженная женщина, которая прибыла одна, без сопровождения. Не хватало только красной дорожки. Все было при ней. Брючный костюм пудрового оттенка сидел изумительно на стройной, хорошо сохранившейся фигуре. В тон подобраны лакированные туфли-лодочки на небольшом каблуке-рюмочке и сумка под мышкой, напоминающая по форме конверт. Безупречный макияж и прическа из густых, натуральных седых волос. Изящные тонкие руки с большим перстнем, завораживающим мимолетными отсветами и яркими бликами мелких и крупных камней. На вид ей было чуть больше пятидесяти лет, но на самом деле восемьдесят два. Персонал стоял с открытыми ртами, хлопая глазами. Ее узнали все. Ее невозможно было не узнать, если человек хоть раз был в театре «Современник» или смотрел телевизор. Элеонора Аринская – известная всему миру советская и российская актриса театра и кино, народная артистка СССР. Одна из выдающихся отечественных киноактрис двадцатого века. В ней чувствовалась стать и порода. Красоты, шарма, артистизма природа отсыпала ей сполна. Именно поэтому с первых минут Лиза произвела прибывшую новую гостью в Королевы. С высоко поднятой головой и прямой спиной Королева, оставляя шлейф сладковато-цветочного аромата духов, гордо продефилировала мимо персонала к кинувшемуся к ней навстречу директору хосписа.
– Элеоно-о-о-ра! – разводя свои коротенькие ручки, улыбался во весь рот Колобок. – Как мы рады вас видеть. Для нас это честь. Вы обворожительны! Бесподобны! – Жеманничая, он целовал Королеве руки.
Колобок подхватил актрису под руку и повел в здание, продолжая петь ей дифирамбы. Кто-то из мужчин подхватил багаж, состоящий из большого количества чемоданов. Одни сотрудники, потрясенные столь неожиданным появлением такой знаменитости в стенах «Райского уголка», остались стоять в шоке. Другие принялись обсуждать событие, незаметно перешептываясь друг с другом.
Вскоре Лиза постучала в апартаменты актрисы.
– Войдите, – прозвучало за дверью.
Когда Лиза вошла в комнату, то застала Королеву расположившейся в бархатном кресле, как на троне. Только вместо скипетра и державы в руках у ее величества были мундштук с дымящейся сигаретой и бокал красного вина.
– Элеонора Андреевна! Меня прислали помочь вам разобрать вещи, – сказала Лиза.
– Кто? – спросила надменно Королева.
– Директор хосписа.
– Я спрашиваю, кто? – громко произнесла актриса.
– Забыла представиться, – Лиза кивнула в знак извинения и откашлялась. – Меня зовут Лиза.
– Кто Андреевна?
Лиза перепугалась. «Я не могла перепутать». Она не поленилась, подготовилась основательно, перед тем как прийти в апартаменты к новой гостье. Изучила краткую сводку о данной персоне в Интернете. Прочитала ее биографию, подняла в памяти названия фильмов, в которых она снималась. Не могла она ничего напутать. Андреевна она.
– Вы, – неуверенно произнесла Лиза.
– Сами вы Андреевна. Элеонора я. И никак иначе. Ненавижу эти фамильярности. В крайнем случае, можете меня называть мадам. Понятно?
– Поняла, мадам Элеонора.
– И Боже вас упаси назвать меня Элен или Норой. Будете уволены.
«Вот тебе на-а. Контакт не то что не состоялся, а провалился, – думала Лиза. – Задаст она здесь жару. Характер у Королевы тяжелый, явно слышны стервозные ноты».
– Приступайте! – милостиво приказала Королева. – Можете трогать все, кроме этого, – указав сигаретой на сумку, скомандовала актриса.
Бывали моменты, когда Лиза подумывала сменить работу, уйти отсюда. Больные люди, вскормленные жалостью к самим себе за свою обреченность на полный физический и интеллектуальный распад, несли агрессию как акт самозащиты либо упивались злостью. Они бывали колки на язык, эмоционально нестабильны, не всегда умели проявлять эмпатию к тем, кто о них заботится. Могли накричать, нахамить и в целом относиться к персоналу, как ко второму сорту. Разумом Лиза понимала, что бессмысленно реагировать на злобу ответной агрессией. Она осуждала коллег, которые опускались до этого. Нужно сохранять свою энергию и не растрачивать душевные силы попусту. Поэтому каждый раз Лиза себя останавливала и уговаривала не обращать внимания на выходки гостей. Подходила к этому вопросу с пониманием, что это издержки работы, что на больных людей не надо обижаться.
Лиза раскладывала наряды актрисы в шкаф и любовалась ими. Они все были как на подбор шикарны, современны и стильны. Затем она принялась расставлять туфли, которым не было конца и края. Складывалось впечатление, что гостья сюда приехала надолго либо привезла с собой все вещи, которые у нее имелись.
– Нет, нет! Это поставьте на нижнюю полку, – отдавала распоряжения Королева, медленно потягивая вино. – А это разложите по ящикам в тумбочку.
– Элеонора, как вам удобно: косметику поставить на трюмо или в ванную комнату? – спросила Лиза, удивляясь такому огромному количеству косметических средств. Она представить себе не могла, что женщине, даже очень тщательно ухаживающей за собой, столько нужно. Косметика была вся дорогая, профессиональная, это сразу бросалось в глаза, к тому же импортная, в красивых тюбиках и флаконах.
– Это положите на полку в ванной. А косметику для макияжа выложите на трюмо.
