Очнулась я от того, что мне под нос совали склянку, аромат содержимого которой был похлеще запаха нашатыря. Такая дрянь и мертвого поднимет!
Вот меня и подняла.
Ну ладно, допустим, я была очень даже живой, но ощущения были такие, будто умерла парочку раз подряд, а сейчас меня усиленно воскрешали. Всячески трясли, похлопывали по щекам, ну и вот ароматы под нос пихали такие бодрящие, что этот мир, наконец, заново обрел для меня звуки.
– Мисс Фил! Мисс Фил!
Чье-то многоголосье доносилось до меня, как из трубы.
Медленно разлепила один глаз. Затем второй. Второй дался с трудом, но я его все же победила.
Надо мной склонилось несколько человек. Были здесь как студенты в сине-серебристых мантиях адептов академии, так и профессора в темно-синих мантиях сумрачных мастеров.
– О, хвала небесам, вы очнулись! – всплеснула руками Мири?нда, рыжеволосая девушка из числа совсем молодых преподавательниц, с которой мы вполне неплохо ладили. – Вас было так тяжело разбудить… Что с вами случилось, мисс Фил?
А чтоб я знала…
– Где я? – спросила сиплым голосом.
И удивилась, осознав, что еле ворочаю языком. С чего бы? Такая странная слабость…
– Ну как же? – удивилась Миринда, ее брови, такие же рыжие, как кудрявая шевелюра, взметнулись вверх, скрывшись под чёлкой. – В Академии сумрачных странников, мисс!
Да что вы говорите…
Огляделась и поняла, что действительно нахожусь в академии. Вернее, на ее пороге, где оказалась каким-то неведомым мне образом. Вот же они, хорошо знакомые мне ступени из камня цвета слоновой кости и огромный арочный свод главного входа.
Но… Я совершенно не помнила, как шла сюда.
Холм помню. Пики академии вдали помню. А вот дальше… Дальше ничего не помню.
Мысли были какие-то сумбурные, наскакивали одна на другую в безуспешной попытке организовать дружный строй воспоминаний…
Строй вырисовывался кривоватенький. И в этом строе затесались мутные обрывки воспоминаний с чьим-то печальным голосом «Ну я же предупреждал», «Больше так не делай, договорились?» и с чьими-то сильными руками, обнявшими меня, чтобы… чтобы что?
Дальше логическая цепочка туманных воспоминаний давала непреодолимый сбой.
Хм. А я шла вообще к академии? Или?..
Память услужливо подкинула лукавую улыбку очаровательного брюнета с его, э-э-э, весьма специфичным вкусом к одежде, если так можно сказать об отсутствии оной.
Рэйес!! Точно. Где этот свалившийся мне на голову красноглазый? И куда он вообще подевался!?
Осторожно уселась на каменном полу. Парочка адептов кинулась помочь мне, поддержать, но одного моего тяжелого взгляда было достаточно, чтобы от меня мигом убрали руки и сделали широкий шаг назад. Так, на всякий случай. А то вдруг покусаю?
Конечно, кусаться не планировала (в глубине души я предпочитаю сразу испепелять неугодных), но я не немощная девчонка, ни к чему, чуть что, кидаться меня спасать! Настолько не немощная, что прибыла сюда в академию для разбирательства с одним паршивым дельцем, аж по личной просьбе ректора прибыла. И, поверьте, ему пришлось сильно постараться, чтобы уговорить меня откликнуться на его просьбу. А чтобы сам лорд Туаретто?нг снизошел до подобных уговоров с тобой, необходимо было быть весьма незаурядной персоной. Иными лорд не интересовался и не стремился с ними сотрудничать, уж я-то знаю.
В общем, вся такая важная (и почти обессиленная непонятно с чего, ага), я еле поднялась на ноги, с трудом удерживаясь от желания хвататься за стеночку с абстрактными барельефами. Но спину держала ровно и голову подняла высоко, не подавая виду, что состояние мое пока оставляло желать лучшего. Если репутация уже подмочена непонятным обмороком на пороге академии, то следует хотя бы сохранять лицо. Ну и не мешало бы перейти в нападение, напустив побольше мистического тумана.
Поэтому требовательным голосом произнесла:
– Где он?
– Кто, мисс Фил?
– Мужчина… Темноволосый, в солнечных очках с изумрудными стёклами.
Точно, очки!! Я же их сняла с Рэйеса и… И что потом?
Помню только странное предупреждение «А вот это ты зря сделала, красавица», а потом…
Потом какой-то провал в памяти. Чернота перед глазами и полное непонимание, как я могла оказаться на пороге академии, да еще без сознания.
Это было колдовство? Но какое, что со мной произошло? Как на меня мог повлиять этот красноглазый?
– Так о каком мужчине вы спрашиваете? – настойчиво повторила вопрос Миринда.
– Я же объяснила: темноволосый, в солнечных очках с изумрудными стёклами, – повторила раздраженным голосом. – Это отличительная его черта, ее должно быть достаточно для опознания человека.
Еще отличительной чертой было полное отсутствие одежды, но вдруг, пока я была без сознания, мужчина лишился этой пикантной особенности? Впрочем, он и очков мог лишиться, которые я с него сняла, н-да… Сняла, а в руках их у меня более не было.
Адепты сделали еще шажок назад, подальше от меня, кто-то постарался бесшумно улизнуть. А вот Миринда была прям кремень, ее мое гневное раздражение ничуть не смутило. Она лишь развела руками и виновато улыбнулась.
– Таких замечено не было, мисс Фил. Во всяком случае, мне на глаза не попадался. И, прошу прощения за назойливость, но вам следует поторопиться, мисс Фил. Ректор заждался.
– Опоздание в пять минут не является опозданием для леди вроде меня, – холодно произнесла я, бегло глянув на наручные часы с тонкими стрелочками в виде сияющих голубых мечей.
О, кстати, любопытный момент: я действительно опаздывала сейчас на пять минут. А когда только столкнулась с Рэйесом (если мне это столкновение не приснилось, в чем я уже начала сомневаться), то на тот момент опаздывала на минуту где-то. И какое-то время мы провели на холме, разговаривая. А с холма еще до академии дойти надо. И главный вход находится в таком месте, что незамеченным в здание пройти невозможно. И вот теперь я тут, стою на ее пороге… Непонятно, как так быстро здесь оказалась. И, по идее, должна была видеть Рэйеса где-то в обозримом пространстве. Потому что телепортироваться на этой местности около академии невозможно, иначе я бы и сама прибегнула к такому способу передвижения, но увы. Через сумрачный эфир тут тоже нельзя пройти незамеченным, я бы такие колебания мигом учуяла. Слишком много странностей за такой короткий срок.
Машинально потянулась к потайному кармашку на рукаве мантии, достала оттуда крупную золотую монету с изображением двух скрещенных мечей и звездой посредине, подкинула ее на ладони, с замирающим сердцем. Монета подлетела в воздух, зависла на долю секунды и упала обратно на ладонь, как и положено падать монете в реальной жизни.
За моими действиями с бесстрастным выражением лица наблюдали собравшиеся вокруг адепты и преподаватели.
– Вы не спите, мисс Фил, всё в порядке, – с улыбкой произнесла Миринда.
– Да, это я уже сама поняла, – проворчала, пряча проверочный артефакт обратно.
А жаль, что не сплю. Это бы многое объясняло.
С материей сновидений у меня разговор короткий и чувствую я себя там, как рыба в воде. А вот что делать с поехавшей крышей реальностью – вот это была для меня загадка.
Застегивая кармашек с монетой, посмотрела на свою руку и… Оцепенела от увиденного.
На среднем пальце моей левой руки красовался золотой перстень с выгравированными крылышками. Тот самый перстень, который я ранее видела у Рэйеса.
Так все-таки он мне не привиделся? Я действительно с ним общалась? А куда он тогда делся, и что вообще между нами произошло?
Глава 3. Неопознанный снимый объект
– Что? Нет! Ни на какое кураторство я подписываться не буду! – сказала категорично, стукнув кулаком по столу. – Мы так не договаривались, Персиваль!
– Не торопись так сразу отказываться, – белозубо улыбнулся ректор. – Это очень интересный студент, Фэл. Позволь мне сначала рассказать все нюансы.
Лорд Пе?рсиваль Туаретто?нг, ректор Академии сумрачных странников, был единственным в помещении, кто не подпрыгнул от неожиданности, когда я грохнула кулаком по его же рабочему столу. Надо думать, ему по статусу положено держать мину при любых обстоятельствах. Даже когда над тобой нависает разгневанная блондинка вроде меня. Поправка: разгневанная блондинка, способная прибить тебя одной левой. Ну или одной правой затянуть в какой-нибудь лютый ночной кошмар, чтобы жизнь сказкой не казалась.
Остальные же сумрачные странники, сидящие за длинным столом для совещаний, как один, подпрыгнули на месте и вытаращились на меня дикими глазами. Слабаки.
– Меня не интересуют нюансы. Я же сказала: мы так не договаривались!
Я редко бываю эмоциональной. За мной вообще числится репутация эдакой ходячей и безэмоциональной глыбы льда.
Но если уж бываю, то взрываюсь так, что стены дрожат, и душа в пятки у всех присутствующих уходит.
Стены, кстати, действительно дрожали: они пошли мелкой рябью, что всегда происходило с помещением, в котором я находилась в очень злом настроении. Это стены так начинали терять свои реальные очертания, соприкасаясь с приграничным состоянием сумрака, который тянулся от меня длинным шлейфом. Сейчас этот самый шлейф разросся, стремясь заполнить собой всю комнату. Невидимый для обычных людей, такой шлейф могли видеть только сумрачные мастера. Но лишь такие здесь и собрались, так что впечатлений получили массу. Думаю, сегодня всем присутствующим приснятся кошмары, из-за соприкосновения с моим агрессивным сумрачным шлейфом, хех. Как приятно-то на душе от этого факта, м-м-м.
– Может, все-таки присядешь? – Персиваль невозмутимо кивнул на кресло. – Дай мне еще хотя бы пару минут, Фелиция. Если по истечении этого времени ты всё еще будешь мечтать размазать меня по стенке, то, так уж и быть, я не буду настаивать на твоем кураторстве над этим студентом.
У него была красивая улыбка. Лорд Туареттонг вообще весь был такой красивый и правильный, с аристократичными чертами лица. Он ужасно напоминал мне какого-нибудь манерного эльфа, с той только разницей, что у лорда были тяжелые черные волосы, в отличие от светловолосых эльфов. Зато такие густые и блестящие, что любая девушка может удавиться от зависти.
Он был одет в стандартную униформу сумрачных странников: в темно-синюю мантию с капюшоном с серебристой оторочкой, только на его мантии еще красовались золотые геометрические орнаменты, отличительные знаки ректора.
– Персиваль, – произнесла с тяжелым вздохом. – Я согласилась помочь с гуляющими по странам ожившими в реальности кошмарами, потому что это так же совпадает с моей непосредственной обязанностью как воина. А еще с натяжкой, но все же согласилась несколько раз в неделю заниматься со старшими учебными группами, чтобы ускорить их подготовку, ведь нам катастрофично не хватает сумрачных бойцов, а вчера еще целый элитный взвод пропал без вести, словно канул в Лету. Но личное кураторство над каким-то адептом-новичком? О нет, Персиваль, это не ко мне. Это слишком мелко для меня. Каким бы богатеньким аристократом этот ваш студент ни был, он меня подкупить не сможет.
– Но это совершенно особенный человек, Фелиция. Уверен, что ты с таким еще не сталкивалась. Про богатенького аристократа ты, кстати, промахнулась, – усмехнулся Персиваль и любезно подлил в изящную фарфоровую чашку мой любимый цветочный чай. – Вообще понятия не имею, кто его родители. И есть ли они у него.
– Ну и что же в нем тогда такого особенного, если не наличие толстого кошелька у подкупающей родни? – скептично спросила я.
Но чашку в руки все-таки взяла. Персиваль, негодяй такой, знал, что от ароматного чая с лепестками розы и лаванды вприкуску с медовыми пряниками я просто не могу отказаться.
– Ну, во-первых, мы его очень странно обнаружили. По нашим документам он проходит как неопознанный снимый объект.
– Вы нашли его в материи сновидений? – нахмурилась я.
– На втором уровне сновидений, – кивнул ректор. – Он плыл в сумрачном пространстве, находясь в странном анабиозном состоянии, его нашла дежурная сумрачная группа, как обычно прочесывающая сновидения в поисках нечисти. Как этот молодой человек оказался в сумрачном эфире – неизвестно. Никаких следов вокруг не было.
Я задумчиво потерла подбородок. Хм, вот это было интересно.
Дело в том, что абы кто на второй уровень сновидений проходить не может. Это первый уровень является бесконечным «проходным двором», потому что именно его люди и видят во снах, а вот во второй уровень осознанных сновидений кто попало уже не проходит, тут уже нужна была особая практика, и все специалисты в этом деле тщательно отслеживались сумрачной канцелярией. Но Персиваль найденного объекта не знал. Да еще оказаться там в анабиозном состоянии… С таким мне в работе сталкиваться не приходилось.
– Нам не сразу удалось его разбудить, пришлось покорпеть, – продолжал ректор. – И тут же выяснилось, что он ничего о себе не помнит. Вернее, почти ничего. Даже правильнее сказать будет так: не только о себе не помнит, а вообще о жизни. Например, он даже на зубную щетку потом смотрел в ступоре, не понимая, для чего нужна эта штука. А еще он задавал странные вопросы, вроде банальные, но у нас на них не было ответа.
– Например?
– Например, зачем людям нужна одежда? – со смехом произнес Персиваль. – Знаешь, он так мило это спрашивал и так искренне не понимал наших объяснений, продолжая закидывать вопросами. У него была очень забавная цепочка вопросов: «Зачем людям нужна одежда? А почему нельзя просто всегда согревать себя чарами, если живете в мире магии? А почему людям стыдно ходить без одежды? А кого они стыдятся? А кто, когда и зачем вообще придумал это понятие стыда и навязал его людям?» – и это только часть вопросов, он буквально утопил нас всех в своих рассуждениях и ввел в ступор. Ты когда-нибудь встречала таких странных ребят?
– Не поверишь, но как раз сегодня встречалась с одним таким любителем-эксгибиционистом, – фыркнула я, покосившись на золотой перстень на своей левой руке, который мне зачем-то оставил негодник Рэйес.
Интересно, где он сейчас?..
– Это всё, конечно, очень мило и забавно, но я тут при чем? Что ты там недоговорил про «во-вторых» об этом студенте? – напомнила я.
– Ну и во-вторых, и это самое главное: он гений, – твердо произнес Персиваль. – Я такого самородка не встречал за всю историю академии.
– Н-да? – я скептично приподняла бровь. – В чем именно выражается его гениальность?
– Он ничего не знает о магии сумрачных странников – ну, вернее, не знал, когда мы с ним столкнулись, – но при этом ведёт себя в материи сновидений так естественно, будто он самый настоящий верховный сумрачных дел мастер. Он проваливается в сновидения легко, как дышит, и часто – случайно. При этом не пользуется вообще никакими специальными техниками. Но мало провалиться в сны, так ведь надо еще суметь оттуда вынырнуть легко и свободно, и не застрять в пограничном сумраке на долгие годы, верно? Кому, как не тебе знать об этом, Фэл. Так вот, этот адепт скользит в сумрачном эфире так легко, будто просто телепортируется в соседнюю комнату. Он вообще не напрягается при этом. Но, самое главное… Он может мгновенно перенести в свое сновидение всех людей, кто находится с ним в одном помещении. И не произносит никаких заклинаний, не воздействует физически, не использует артефакты. Да вообще случайно переносит и даже не понимает, как совершает эти действия. Он случайно унес в свое сновидение весь наш Верховный Совет, в полном составе.
– Ого!
Я мысленно присвистнула.
Так, а вот это уже действительно интересно.
Увести целенаправленно одного человека в свое сновидение само по себе являлось непростой задачей, с которой не могут справиться новички и даже многие старшекурсники. А уж усыпить разом весь Верховный Совет, в котором состоит порядка трёх десятков магов… Честно говоря, не уверена, что я сама с таким легко справлюсь. А я ведь верховный маг и сумрачных дел мастер – высшее звено в нашей сфере деятельности.
– И ему не подчиняется ма?трикс, – Персиваль выразительно постучал по месту потайного кармашка на рукаве мантии, где у каждого сумрачного странника был спрятан индивидуальный проверочный артефакт в виде золотой монеты. – Рядом с ним артефакт сходит с ума и беспрерывно крутится в воздухе, хотя все мы при этом находимся в реальности. Мы проверяли. Но этот странный господин излучает столь специфичный энергетический спектр, что подобрать ему ма?трикс пока что не представляется возможным.
– А как же он без него отличает сны от реальности? – нахмурилась я. – Мастерам-то бывает сложно отличить, а у новичков всегда с этим большие проблемы.
– А никак, – ректор развел руками. – Он реальность и сновидения вместе считает то ли одним странным сновидением, то ли такой вот поехавшей крышей реальностью, не разделяет эти понятия, что создает определенную путаницу, конечно. В общем, Фэл… С ним – сложный случай. Как думаешь, сможешь докопаться до истины, осилишь?
Ах, ну конечно, теперь мы играем в игру «я тебя заинтригую, а потом завуалировано возьму на слабо», ну да, как же.
Я вздохнула. Персиваль, негодяй, знал, чем меня зацепить. За время моего обучения и в дальнейшем работы в Академии сумрачных странников всякая «дичь» и различные сложные случаи, связанные со сновидениями и необычными сновидцами, стали своего рода моей узкой специальностью, моей визитной карточкой. Если где-то в сновидениях творятся странные дела, которые никто не понимает, – зовите Фелицию! – это вроде как стало аксиомой. Что ж, сама виновата в создании такой репутации.
– Ну ладно, где он, этот ваш гений? Покажите мне его. Я подумаю, стоит ли за него браться. Но сначала надо бы на него посмотреть.
– А мы не знаем, где он! – весело произнес Персиваль с дурной улыбкой на устах.
– В смысле? – мои брови поползли вверх. – Издеваешься надо мной?
– С этим нашим неопознанным снимым объектом курьезная ситуация произошла, – влез в разговор профессор Дора?йсон, мужчина средних лет с курчавыми волосами и ясными серыми глазами. – Мы ждали вас, мисс Фил, ждали вместе с этим молодым человеком. Он сидел вот тут, – Дорайсон кивнул на пустой стул почти в самом конце длинного стола. – Мы как раз обсуждали с лордом Туареттонгом, как нам быть с нашим новым подопечным, все высказали мысль о том, что уж под вашим руководством необычный адепт раскроется во всей красе, – профессор при этих словах отвесил мне льстивый полупоклон. – Мы собирались рассказать молодому человеку о вас, но только начали рассказывать, как он… Исчез. Просто взял и исчез, прямо так, не вставая из-за стола. Не телепортировался, нет. Исчез через сумрачный эфир, кажется.
Я мученически возвела глаза к потолку.
– В чем проблема пройти по следу? Вы же все – верховные маги и прекрасно умеете ориентироваться в таких вещах.
– А ты попробуй встать на его след, – хмыкнул Персиваль. – И сразу поймёшь, в чем проблема.
Я не стала медлить и задавать лишних вопросов и действительно попробовала. Подошла к указанному стулу, потопталась немного вокруг, прощупывая энергетический фон.
И обомлела.
– Его как будто нет, – недоверчиво произнесла я. – Как будто следа нет… Вернее, он есть, но настолько слабый, что пройти по нему представляется непосильной задачей. Это не след мертвеца, но и не след живого человека. Он будто живой и мертвый одновременно. Никогда не встречала такой след… Ни на что не похожий.
