Антон. Спорим на Фанту, что сегодня ночью опять будет прикол.
Никита. А ты что поставишь?
Антон. Коробку шоколадных конфет. Я вначале хотел её подарить Лоле, да она всё капризничает в ответ на моё предложение.
Явление тринадцатое. Кефир
В столовую заходит Елена. Через некоторое время она выходит.
Елена. Заходите на кефир. В столовую входят женщины, за ними мужчины.
Все выходят. Мужчины, кроме Евгений Станиславовича, уходят в свои комнаты. А женщины садятся за стол. Входит Ольга Николаевна.
Наталья Михайловна, Антонине. Тоня, ты знаешь, я вышла на пенсию досрочно из-за вредных условий труда. Нам по вредности молоко давали.
Антонина. А нам по вредности – кефир.
Наталья Михайловна. Ха-ха-ха. Потому, что наши таблетки вреднее высокой температуры и загазованности.
Ольга Николаевна. А что, вы правы. Только наши таблетки надо называть не вредными, а имеющими побочные эффекты. Ну, например, хлорпротиксен. Снотворное, а утром вызывает головокружение за счёт снижения артериального давления. Или акинетон. Удаляет тремор, зато вызывает запор. А вот ещё одно лекарство против дрожи рук – мидантан, зато вызывает задержку мочи. Или циклодол. Выписывают против неусидчивости. Так он у некоторых больных вызывает неконтролируемый бег в помещении.
Елена. Ольга Николаевна, помните, зимой был такой больной. Время тихий час, а он бегает по холлу. Всё пытался выбежать на улицу.
Ольга Николаевна. Так это Мареев был. Ему всё назначение отменили, а он всё бегает. Пока капельницу не поставили, не успокоился.
Антонина. Ольга Николаевна, а что это за комиссия министерства здравоохранения, что завтра будет?
Ольга Николаевна. Да она раз в год приходит. Всё бы ничего, да у нас проблемы. А их не спрячешь. Ну, посмотрят помещения, ну поговорят с персоналом, а потом будут задавать вопросы больным, мол, как вас лечат и всё такое. А у больного может запор уже седьмой день, а клизму не поставили. Вот тут-то комиссия и свою клизму ставит, только лечащему врачу и заведующей клиникой. Ну, от них и нам с Леной перепадает.
Входит Евгений Станиславович и подходит к Марии.
Евгений Станиславович. Мария, я хочу с вами поговорить, и не о мыле и зубной пасте.
Мария. Видно, что вы писатель.
Евгений Станиславович. Да, бог наказал.
Мария. Как это?
Евгений Станиславович. Стоит написать пьесу, как бог снова усаживает меня за рабочий стол, и я пишу другую.
Мария. Так у вас проклятие какое-то: писать, писать, писать.
Евгений Станиславович. Это проклятие пожизненное и не зависит от места. Вот еду сюда в клинику и думаю: полечусь, а в сумке общая тетрадь и ручки. Вот уже две трети тетради исписал, выбросил одну пустую ручку.
Мария. Так вы всё туже пьесу пишете?
Евгений Станиславович. Да-да.
Мария. А кто действующие лица?
Евгений Станиславович. Да все мы, от заведующей клиникой до уборщицы. Я удалил всех прежних действующих лиц, изменил количество действий, и имена я изменил.
Мария. А что же вы пишете на бумаге?
Евгений Станиславович. Да, письмо на ноутбуке быстрее и удобнее, но как-то решил, что ноутбук в эту клинику брать не буду и оказался прав.
Справа входит Александр Николаевич. Я вам не помешаю?
Мария. Нет-нет.
Александр Николаевич садится в кресло.
Евгений Станиславович, кивая на Александра Николаевича. Вот ещё одна жертва с проклятием писать.
Александр Николаевич. Сейчас я уже не пишу, а руковожу. Но тяга к письму осталась. Когда я был молодой журналист, я проклинал свою тягу писать. А теперь жалею по тем временам. Однажды, когда я был ещё молод, принёс материал для статьи. Главный редактор прочёл и сказал: да у тебя лёгкое перо, хорошо написано. А теперь я сам главный редактор.
Мария. Александр Николаевич, а приходилось ли вам говорить кому-то, что у него лёгкое перо?
Александр Николаевич. Нет. Сейчас нет журналистики в моём понимании. Раньше мы были авторами статей. За информацией мотались по стране и миру. А сейчас, сидя дома, можно скачать из интернета любую статью, переставить абзацы и заменить подпись. Многие читатели, обнаружив в интернете оригинал, перестают покупать наш журнал… А люди? У меня выпускающий директор – авиационный инженер. А выпускающий редактор должен быть как энциклопедия. А где теперь энциклопедия? Ну, та же Википедия. Заходи и правь всё в своё удовольствие. Википедия – это ловушка для графоманов. Пиши, что хочешь. А раньше статьи в энциклопедии писали академики. Э-э-э-х.
Входят Александра, Антонина и Лола.
Александр Николаевич. Евгений Станиславович, что ещё могут у нас украсть?
Евгений Станиславович. А что там у нас в тумбочках осталось нетронутым? Правильно, зубные щётки.
Лола. Так что нам теперь на ночь прятать зубные щётки?
Евгений Станиславович. Зубные щётки – это только предположение. А почему бы не унести шлёпанцы?
Александра. Вот дела, встала утром, а шлёпанцев нет. Так весь день босиком и проходишь.
Евгений Станиславович. Я лежал в тринадцатой городской больнице, так там у нас был больной, который надевал шлёпанцы соседей, когда вставал из койки. Но, самое интересное, он ещё и ложился в чужие койки.
Антонина. Ну, девчонки, дела. Приходишь к себе в комнату, а там, в твоих шлёпанцах, лежит лунатик.
Все смеются.
Лола. А чего это не видно Антона и его друга Никиту?
Евгений Станиславович. Так Антон на подозрении у Степана Степановича, а Никита его друг. Антона Степан Степанович допросил с пристрастием.
Александра. А вы видели?
Евгений Станиславович. Нет, пока шел допрос, я был в своей комнате. А когда вышел в холл, Степан Степанович уже ушел. Мне об это сам Антон рассказал. В общем, девушки, как говорили раньше, Степан Степанович «дело шьёт», статья кража и порча имущества, и помещение под стражу в изолятор «Матросская тишина», пока длится следствие.
Александра. И это всё из-за шутки.
Евгений Станиславович. Вы считаете, что это сделал весельчак Антон? Если ты гуляешь в середине ночи, это ничего. А если в это время пропадает зубная паста, то это совсем другое.
Лола. Так ему и надо.
Александра, удивлённо. А, почему?
Лола. Потому, что он бегает за каждой юбкой. Меня совсем замучил. Требует ответного признания, а сам ходит к Лене, санитарке, и ещё к одной, не буду называть. Лена вначале была довольна, а теперь хмурится.
Евгений Станиславович. Так это что? Любовный треугольник?
Лола. Нет, просто приставать ко мне он начал раньше, чем к Лене. В общем, она не устояла. Я думала: и слава богу. Так нет же, Антон и меня хочет и ещё… В общем, ходит по ночам. Вот и доигрался.
Евгений Станиславович. Лола, а вам не приходило в голову, что надо рассказать Степану Степановичу.
Лола. Я уже думала об этом.
Антонина. Евгений Станиславович, а вам не приходилось бывать в подобной любовной ситуации?
Евгений Станиславович. Да, в городской психиатрической больнице, правда ситуация была зеркальной. Я написал любовную записку буфетчице. А наутро узнал, что другой больной, безо всякой записки ходит к ней.
Все смеются. Входят остальные больные.
Явление четырнадцатое. Приём лекарств
В холл все, кроме Никиты. Из левой двери Ольга Николаевна выезжает с тележкой, на которой лекарства и стаканчики с водой и выдаёт больным таблетки по их фамилии.
Наталья Михайловна. Рябова.
Ольга Николаевна. Наталья Михайловна, получите. Сначала проглотите таблетки, затем – запейте их водой. Вот, хорошо.
Мария. Петрович.
Ольга Николаевна. Мария, получите. Стаканчик ставьте на столик.
Антонина. Степаненко.
Ольга Николаевна. Антонина, получите.
Александра. Белоглазова.
Ольга Николаевна. Александра, получите. Стаканчик ставьте на столик.
Лола. Мухамедова.
Лола, глотая таблетки. М-м-м. Совсем не горько.
Ольга Николаевна. Ну вот, я же говорила.
Александр Николаевич. Михайлов.
Ольга Николаевна. Александр Николаевич, вот стаканчик запить.
Александр Николаевич, с гримасой. А у меня всё также горько.
Евгений Станиславович. Фокин.
Ольга Николаевна. Ну, как там пьеса?
Евгений Станиславович. Пишется и развязка уже близка.
Антон. Бегунов.
Ольга Николаевна. Бегунов, где Балабанов?
Антон, показывая на открывающуюся левую дверь. Вон идёт.
Никита, подходя. Балабанов.
Степан Степанович. Рыбников.
Ольга Николаевна. Все лекарства получили? Пора домой. Ухожу. До свидания.
Ольга Николаевна покидает холл со своей тележкой. Антон и Никита уходят.
Оставшиеся больные и Елена. До свидания, Ольга Николаевна. До свидания.
Степан Степанович, подходя к Евгению Станиславовичу. Рухнула ещё одна версия. Я уже начал сомневаться в себе. А по силам мне всё это?
Евгений Станиславович. По силам, по силам. Надо взять на вооружение опыт молодых. Я имею в виду Антона и Никиту.
Степан Степанович. Засаду и поимку преступника?
Евгений Станиславович. Да-да. Кстати, у вас будильник есть?
Степан Степанович. Есть.
Евгений Станиславович. И у меня есть. Надо только не забыть завести будильник, его звонок, и установить одинаковое время: без пятнадцати два.
Степан Степанович. Пойду, проверю.
Степан Степанович уходит. Входит Никита.
Никита, Евгению Станиславовичу. Антон не хочет разговаривать со мной. Лежит в комнате на кровати, повернулся лицом к стене и молчит.
Евгений Станиславович. Ну, ты сам рассуди. На ловлю лунатика вышли вдвоём, а под подозрением он один.
