– Я не женат, – ответили мне загадочным голосом. Все еще что-то обдумывая.
– Понятно, – начала я, оглядывая замок и халат. – Потому что хозяйство у вас маленькое!
Родственник расширил глаза от ужаса и чуть не подавился.
– Мужик с маленьким хозяйством – это горе для бабы! – ответила я, тяжко вздохнув. – Вот у нас у одного хозяйство маленькое было! Так ни одна девушка за него не пошла! Хотя всем предлагал! Женщине от мужчины что нужно? Чтобы хозяйство большое было! Что ж она в руках держать будет? А то смотришь на большое хозяйство – душа радуется! Прямо сердце поет! Есть к чему руку приложить!
– А с чего ты решила, что у меня хозяйство маленькое? – прошипел родственник. И сощурился.
– Вы на руки свои посмотрите, – вздохнула я. – Это ж по рукам видно! Вон какие руки у вас тонкие, изящные. А было бы большое хозяйство, то вот такие мозоли бы были! Чем больше хозяйство, тем больше мозоли!
Я с укором посмотрела на него. Тоже мне, родственничек! Позор!
– Утречком встал и сразу за хозяйство хвать! То яйца проверить! Мало ли, что за ночь изменилось? То хрен потеребить! Мало ли, что на нем выскочило? – рассказывала я, вспоминая, как иду мимо грядок и проверяю листики. – У нас вообще горе! В этом году многие без хрена остались! Пожрала их какая-то болячка! Красные такие, огромные штуки выскочили! За ночь, причем… Пришлось срезать всем под корешок!
Я чуть не заплакала, вспоминая, как своими руками хрен срезала.
– Плакали, но срезали! Бабы рыдают. Как же им теперь без хрена? Мужики рыдают! Им без хрена вообще никак! – выдохнула я, опустив голову и вспоминая вкусные закрутки из хрена. Ммм! Пальчики оближешь!
Родственник сидел в гробовой тишине. Видимо, сочувствует. Сердечный он, как погляжу. Сразу видно, что душевный человечище! Хоть и с хозяйством маленьким!
– У меня столько их было! – я чуть не разрыдалась, вспоминая грядки. – И большие! Толстые прямо! Загляденье одно! И маленькие! И средненькие! В рот берешь, так сразу такое блаженство! Все срезать пришлось. А что вы хотели? А вдруг гадостью какой заразят? Ой!
Я посмотрела на стол и опомнилась. Что это я все о своем хозяйстве, да о хозяйстве? Нет у меня больше хозяйства! Променяла я хозяйство на мечту заветную. Вон, одна банка с хреном осталась. Из старых запасов.
– Ешьте, что ж вы сидите, как неродной! – я показала на угощение. – Налетайте! Я что? Зря через полстраны везла? Ну-ка, давайте, за щеку и челюстями работайте!
– Я не хочу, благодарю, – на меня смотрели пристально. .
– Погодите! А вы точно не из этих? – спросила я, присматриваясь к лицу родственника. Внезапная догадка осенила меня. И я ужаснулась! Не может быть! К кому я приехала?
– Из кого? – с любопытством спросил мой родственник. И подложил кулак себе под подбородок.
– Ну… из этих! – припоминала я. И щелкала пальцами. – Бледная кожа… Вид у вас нездоровый… Глаза красные…
Его брови на секунду приподнялись. И тут же опустились. Уголки губ чуть-чуть дрогнули в улыбке.
– Вы живете один… – вспомнила я, как он бросился в дом, как только первые лучи солнца пробились сквозь тучи. – Боитесь яркого света…
– Продолжай, – послышался мелодичный голос. Улыбка становилась шире.
– Вы ничего не едите по утрам, – посмотрела я на нетронутые гостинцы. И тут же подняла глаза. – Я знаю кто вы…
Повисла тишина.
– Ну, говори, – в голосе послышалась усмешка. На меня смотрели с широкой хищной улыбкой.
– Вы – алкоголик? – с ужасом спросила я, зажав рот рукой. Вот только алкоголиков среди родни мне не хватало!
– Что? – резко встал с кресла родственник. – Алкоголик?
– Ой, да ладно вам, – вздохнула я. – Сразу предупреждаю! Я не пью! Ни капли в рот! А вы лечитесь! Если хотите, то я могу вылечить вас! Шансы серединка на половинку. И это то, что выживете! А то, что излечитесь – почти сто процентов!
Я посмотрела на старинные часы.
– Ой, что-то я засиделась! – всплеснула я руками. – Мне ж в Академию поступать сегодня! Ладно, побежала я! Скажете в какой стороне она? Туда или туда?
Я подошла к окну и слегка отодвинула глухую черную штору. Что-то отсюда Академии не видать совсем!
И тут я почувствовала, как меня схватили. Хоть и алкоголик, но такой замечательный! Просто диву даешься, как такие люди вообще в этом мире выживают!
– И я очень рада вас видеть! – выкрутилась я, обнимая его в ответ. – Вы такой милый и душевный человек! Я думала, что меня за порог выставят! А оказалось!
Нет, ну чудесный он! Я встала на цыпочки и по-родственному чмокнула его в щеку.
– Фу! – послышался голос. И меня тут же отпустили. На лице родственника читалось омерзение!
Мне стало стыдно. Запах не выветрился. Ничего, по дороге в Академию выветрится!
– Ой, простите! – вздохнула я, принюхиваясь к платью. Пахло оно жутко. Чесноком и немного хреном. – Это я в поезде чеснок хреном закусывала, чтобы с комфортом ехать! Чтоб сидишь такая, а вокруг никого! Даже ноги есть куда выпрямить! Красота!
Я помолчала.
– И осуждать меня не надо! – прокашлялась я. – Я на билет сама заработала! А эти лодыри безбилетниками ехали! Понабились в вагон, так еще и тебя с законного места сживают!
И тут я вспомнила! Мне ж в Академию надо! А то вдруг закроется? Тут в столице все по часам работает! Мне бабушка говорила.
– Ладушки, я в Академию! Вечером вернусь и все расскажу! – улыбнулась я. Нет, ну до чего же замечательный человек у меня в родственниках ходит! Главное, понимающий такой!
Я вышла в коридор. В коридоре стояло огромное зеркало. Занавешенное черной тканью.
Ну да, я же забыла! Тетка-то померла. Традиция!
Осторожно стянув ткань, я отряхнула свое единственное платье, приосанилась перед зеркалом и переплела косы. Ну все, красавица! Сейчас только чулки подтяну! И вперед! Завоевывать Академию!
Я сбежала по ступеням, как вдруг…
Увидела, что мой дорогой родственник стоит возле двери.
– Нет, – с улыбкой произнес он. – Ты никуда не пойдешь. Слишком поздно…
Я глянула в окно, отогнув шторку. Да не поздно! Вот, еще светло на улице! Поздно, это когда луна взошла. А пока день – деньской!
Эх, приятно, когда за тебя кто-то волнуется, переживает! Мы тут без году два часа знакомы, а он вон как тревожится!
– Ой, да не волнуйтесь вы! – улыбнулась я, глядя на эту заботу. – Понимаю, что девушке молодой нельзя вот так вот по столице разгуливать. Знаю я, что тут маньяков полным-полно! Бабушка говорила, что по статистике на каждую жительницу столицы два маньяка приходятся! Вот и следят за ней по очереди. Расписание составляют. Сегодня ты, а завтра я.
Я смотрела в розовые глаза с мольбой.
– Ну хватит вам, – вздохнула я. – Я очень ценю вашу заботу… Но мне срочно нужно в Академию! Вот прям срочно-срочно! Срочнее не бывает!
Глава четвертая. День закрытых дверей
Мой дорогой родственник стоял насмерть. Я решила не допускать членовредительства. И приберечь его для маньяка.
– Хорошо, я никуда не пойду, – вздохнула я, поворачивая обратно. Как только родственник успокоился и отошел от двери, я бросилась к выходу, дернула двери и выскочила на улицу.
– Вечером вернусь и все расскажу! – помахала я, направляясь к выходу из поместья.
Мне ужасно хотелось прогуляться по Тварьбургу и увидеть все его достопримечательности!
Я столько наслышана про этот чудесный город, в котором правит темная магия! Говорят, что в одном месте была вечно текущая канализация. Так вот, городские власти устали с ней бороться и сделали из нее фонтан! А еще есть великая яма! Прямо посреди дороги! Там исчезли двадцать шесть карет и три миллиона на ремонт! Как не посмотреть такую достопримечательность?
Пока я шла, любуясь городом, мои мысли возвращались к моему очень дальнему родственнику. До чего же он красив! Красивые мужчины, конечно, встречаются. Но в основном друг с другом. Эх!
Дождик оставил свои мокрые следы вдоль тротуара в виде огромных луж . Прохожие шарахались к витринам, когда очередная карета лихо окатывала их грязной водой.
Мне говорили, что Тварьбург – самый мрачный город на свете! И люди здесь злые. Особенно к провинциалам, вроде меня.
Но я что-то не заметила злобы и ненависти! Наоборот! Даже проезжающие мимо кареты приостанавливались, чтобы не обрызгать грязной водой из огромной лужи мое единственное платье.
– Спасибо, – вежливо улыбалась я каретам.
Может, дело в моей улыбке. А может, дело в огромном грязном кирпиче, который я демонстративно несла на вытянутой руке.
Бабушка всегда говорила: «Люди при виде улыбки сразу становятся добрыми и отзывчивыми. Улыбка – это ключ к сердцам людей. А окровавленный кинжал – это всего лишь приятное дополнение к милой улыбке!».
Я вспоминала те деньки, когда сидела возле дома и мечтала. Вокруг меня роились стайкой голодные вампиры с местного кладбища. А я расчесывала мелкие вампирские укусы, предавалась мечтам о будущем.
Я мечтала о том, что однажды переступлю порог Магической Академии, надену форму и буду учиться. Конечно же, на отлично! Академия будет мною гордиться. А старенький ректор лично пожмет мне руку и вручит диплом!
– Свежие новости! Свежие новости! – шуршал газетами маленький босоногий мальчик в огромном потертом цилиндре. – В городе объявился известный маньяк-насильник! Запись по адресу…
Я с удивлением рассматривала ближайшую витрину. Ох, ничего себе! Это что за циферки такие? А! Это цены?!! Мамочки!
Мимо меня прошла настоящая темная фея. Огромные черные крылья торчали из спины. И я обернулась, чтобы рассмотреть ее получше. До чего же они красивые! В наших краях феи встречаются редко! Они обычно встречаются в столице. С богатыми и знатными дядями!
– Свежие новости! Свежие новости! – надрывался мальчишка охрипшим голосом. – В Тварьбурге проходит ежегодный фестиваль великих черных магов! Великие чернокнижники меряются концами света! В программе: ужасы, кошмары, паника и много-много жертв! Вход свободный! Туалет платный!
Я прошла мимо мальчика, рассматривая большие респектабельные дома. И завидуя тем, кто в них живет.
– Грабитель напал на добропорядочного гражданина и отобрал всю зарплату! Бедняга запомнил нападающего! Еще бы, жену трудно не запомнить! – хрипловато, но очень громко выкрикнул мальчишка. – Вот, сэр! Возьмите! Благодарю! Свежие новости! Свежие новости!
Я обернулась и увидела, как господин в черном покупает газету и несет ее в карету.
Однажды я тоже буду ездить в карете! И жить в роскошном особняке!
С этими мыслями я свернула за угол. В туманной дымке поднимались черные башни Академии. Грозно, неприступно и величественно они нависали над городом.
В шпиль одной из башен ударила яркая молния. Из соседней башни черной тучей сочилась тьма, вытекая из узких окон.
– Ух-ты! – выдохнула я, рассматривая каждую башенку.
Черные ворота были открыты. Я с радостью шагнула навстречу мечте. Сердце то замирало, то билось со страшной силой. Даже руки тряслись от волнения.
Остановившись перед огромными дверьми с ручками-горгульями, я выбросила кирпич и одернула платье.
Дверь открылась. Из нее хлынули студенты. В руках девочки, идущей мимо меня, был огромный потертый фолиант по черной магии для начинающих!
Я вошла в открытую дверь. Просторный черный холл гулким эхом отразил мое вежливое: «Здравствуйте!».
– Ничего себе! – задрала я голову, глядя на зеленых светлячков, которые облепили черные стены. Кровавый ковер под ногами вел меня в сторону роскошной лестницы.
– Вы куда? – спросила меня стража, стоящая возле лестницы.
– Эм… Я поступать! – улыбнулась я, рассматривая мрачную роскошь черной магии.
– Вступительные экзамены закончились вчера! – послышался хриплый голос одного из стражников.
– Так это ж здорово! – пожала плечами я, пытаясь пройти.
– Нельзя! – передо мной скрестились сверкающие ленты заклинаний. – Если вы по поводу результатов, то вон туда!
Меня развернули в сторону целой стены: «Информация для поступающих!».
Я подошла к стенду, глядя на кучу бумажек. «Результаты не обжалуются!», – прочитала я. Поводив носом и повставав на цыпочки, чтобы было лучше видно, я перечитала расписание результатов поступления. И списки поступивших.
– Ну, – спросила я у суровой охраны. Они стояли в темных доспехах. В прорезях сверкали жуткие глаза. – Где написано, что не берут? Я все прочитала!
– Экзамены закончились. Результаты на стенде, – хором ответила охрана.
– Приемная комиссия принимает с девяти до трех, – начала перечитывать я. – Все вопросы по поступлению в приемную комиссию!
Я бросилась обратно к охране. Огромные часы показывали пять часов. Зловещая большая стрелка подбиралась к пяти.
– А приемную комиссию можно? – спросила я, слыша эхо своего голоса.
– Они уже не принимают, – скрипнули зубами охранники.
– Завязали что ли? Так это ж хорошо, что уже не принимают! – обрадовалась я, вспоминая кличку местного зельеголика «Приемщик». – Дольше жить будут! А то принимать – это плохо! Раз принял, два принял, три принял, а потом постоянно принимать начинаешь! Скажите им, чтобы завязывали!
– С утра приходите, – послышался голос одного из охранников.
– Пока трезвые? Ну да, – согласилась я. – Пока трезвые еще можно поговорить. А когда уже приняли, то все! Я просто хочу поступить в Академию. Очень хочу. Мечтала всю жизнь! Представляете?
