Глава 13
Лиза
От сна на диване у меня тянет спина.
Размявшись, осматриваюсь в парке по сторонам. Ужасно хочется есть. Наткнувшись взглядом на небольшой магазин, отправляюсь туда, чтобы купить йогурт, сендвич и шоколадку для Татьяны.
Возможно, придется попросить ее и завтра закрыть глаза на мой вынужденный ночлег в баре, если сегодня не найду хотя бы какую-то квартиру.
Усевшись на скамейке в парке, недалеко от детской площадки, набираю номер моей лучшей подруги Юли.
– Алло, – отвечает официально, так как с этого номера я звоню ей впервые.
– Юль, это я.
– Лиз? Господи, ты живая, слава Богу! – в голосе облегчение. – Я тут чуть с ума не сошла.
Я не говорила ей о своем плане уехать. Уверена, что отчим устроил ей допрос одной из первых, а он как никто умеет считывать с лица малейшую ложь. И для того, чтобы обезопасить её, я ничего не сказала.
– Я в порядке, Юль. Просто уехала…
– Куда?
– Не важно. Меня искали?
– Конечно! – нервно выдаёт она, – Собак разве что не подключили. Нас всех в отделение притащили, – всех – это нашу компанию. Что ж, я даже не сомневалась, – Благо хоть понимают, что мой отец тоже не последний человек в городе, поэтому не жестили, но расспрашивали конкретно.
– Мне жаль, что Борис дошел до этого…
– Да нам-то что? Допросили и отпустили. Но Глеб… слушай, я его таким не видела еще. В него как-будто бес вселился. Говорит из-под земли тебя достанет и ты пожалеешь, что вообще умеешь ходить. Он псих, блин. Не знаю, как твоя мама на это закрывает глаза…
Мама… после того, как умер папа, она обанкротила его компанию. Чтобы вести бизнес нужно в нем разбираться. Она не разбиралась. Мы почти все потеряли. Мама жутко боялась остаться без дома и денег, поэтому вышла замуж за Бориса, с которым познакомилась на одном из вечеров у ее подруги. Сомневаюсь, что он попал под действие её чар. Скорее, решил воспользоваться ситуацией. Поставил во главу фирмы отца своего старшего сына, которому удалось вновь поднять её на ноги, а потом решил взяться и за меня. Мало ему дивидендов от компании.
Мама же сильно боится снова вернуться в состояние, когда кредиторы вот-вот и отнимут дом. Ей проще сделать вид, что меня ждет прекрасная жизнь с Глебом, чем заметить его «больные» замашки.
– Им удалось что-то узнать, ты не в курсе? – спрашиваю, откусывая сендвич.
– Не знаю, зай. Когда они нас вызывали, то явно еще ничего не нарыли. Потому что оба взбешенные были. Твоя мама только плакала в углу, а потом подходила ко мне тихонько узнать, может я все же в курсе где ее любимая дочь…
– Ясно.
– Так ты как? Тебе может деньги нужны?
– Нет, я немного сняла заранее. Пока нормально. Ты только удали этот мой номер, ладно?
– Зачем? Давай я просто запишу тебя как «Марк» какой-нибудь. А лучше Маркуша. Так никто не догадается. Но во всяком случае, у меня будет с тобой связь и если какие-то новости появятся, я дам знать.
Наверное, это будет правильно… с Юлей мы дружим с самого детства и ей, как и мне, Борис жутко не нравится. Говорит, он заглядывался на неё пару раз, и позволял себе в её адрес недвусмысленные намеки. Поэтому она не сдаст. В ней я не сомневаюсь.
Немного поболтав, мы прощаемся, а я задумываюсь. Мысль о том, что Глеб и Борис роют пугает.
И если у Бориса на меня планы чисто коммерческие, то Глеб…
Невольно передергиваюсь. Он точно псих. Но псих, который хочет меня, потому что я чистенькая и правильная девочка, как он считает. Его это жутко заводит.
Надо испачкаться. Испачкаться так, чтобы ни он, ни отчим больше не хотели об меня марать руки. А для этого нужно засунуть куда подальше свой страх и брезгливость и танцевать на пилоне так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в моей испорченности.
Немного погуляв, я настраиваюсь на то, что сегодня поставлю себя иначе. Меня должны запомнить.
Я обязательно смогу! Главное помнить для чего я это делаю.
Вечером я прихожу в бар ровно к шести. Рита уже там.
– О, крох. Я думала не придешь после вчерашнего, – шутливо чмокает меня в щеку.
– У меня выхода нет, – пожимаю плечами.
– Я тут тебе номер принесла. Это знакомый моего знакомого. Короче.. позвони. Он вроде сдает комнату, – протягивает мне клочок бумаги.
– Спасибо тебе большое, – не удержавшись, на радостях обнимаю её, и бегу переодеваться.
От вчерашней тренировки на шесте слегка побаливают руки, но к крепатуре я привыкла.
Сегодня я стараюсь лучше. Рита даже меня хвалит.
– Вот, когда клиенты придут также танцуй. Не прячься в свою ракушку.
– Я постараюсь.
Для выступлений мне подбирают новые наряды. Сегодня у меня больше танцев, и соответственно нарядов тоже больше. На грудь мне клеят наклейки, прикрывающие соски. Алла говорит – это заведет публику. Сверху накидывают черную кружевную ночнушку, и выдают сценические трусики в виде кружевных шортиков. Их можно надеть прямо поверх моих.
Макияж, как и вчера – нюд. Волосы распущены, на ногах – стрипы.
Из зеркала на меня снова смотрит Трейси, но на этот раз это должна быть другая Трейси. Откровенная и развязная.
Перед выходом на сцену у меня снова потеют ладони, трясутся поджилки и сбивается дыхание, но в этот раз я запрещаю себе нервничать.
– Беги, и давай покажи им на что ты способна, – подталкивает меня в спину Рита.
Под первые аккорды выхожу на сцену.
Людей сегодня не меньше. Половина зала точно заполнена, и идут еще.
Втянув в себя побольше воздуха, отключаю все эмоции. Если я не сделаю этого, неизвестно что будет со мной потом.
И я делаю. Намеренно не смотря на мужчин, сидящих перед сценой, плавно подхожу к шесту и делаю вокруг него оборот.
Пульс стучит в висках, я чувствую на себе их взгляды. Они кусают кожу и царапают её.
Качнув бедрами, снова кладу ладонь на шест, подтягиваюсь. Обхватываю его ногами, прокручиваюсь.
Сексуально изогнувшись, зажмуриваюсь, потому что слышу сзади одобряющий свист.
Моя пятая точка пылает, потому что на неё не просто смотрят. Её пожирают взглядом. Медленно распрямляюсь и оборачиваюсь на того, кто свистел.
Это мужчина лет сорока. С уверенным, липким взглядом. Махнув передо мной купюрой, пробегается языком по губам.
Подхожу ближе, позволяя ему засунуть ее себе в трусики. Блокирую брезгливость, когда чужие пальцы касаются кожи. Это отвратительно и мерзко чувствовать, как они намеренно медленно скользят по низу моего живота.
Но главное, что зрителям нравится. Этому, другому, сидящему рядом. Он тоже тянется ко мне с купюрой.
Лисьей походкой делаю шаг вперед, заставляя губы растянуться в улыбке. Девочки здесь все улыбаются, демонстрируя благодарность.
Мужчинам нравится, что их благодарят. Марго сегодня сказала – улыбаться даже когда хочется плакать. Плакать я сегодня себе запрещаю. Даю установку на будущее – это все ненадолго.
Вильнув бедрами, направляюсь дальше и вдруг замираю. Прямо по центру, перед сценой, в компании двух мужчин на кожаном диване сидит Леви. Пристальный оценивающий взгляд направлен прямо на меня.
Меня атакует невидимая дрожь, когда он заламывает бровь.
– Танцуй, Лиза, – говорит одними губами.
Глава 14
Александр
Девочка, еле заметно кивнув, останавливается напротив нашего стола. Изящно ведет ладонями по бедрам, приподнимая подол короткой кружевной сорочки.
Смотрит прямо на меня. Пытается таким образом сказать «У меня получается, я же говорила».
Усмехаюсь, делая глоток виски. Алкоголь жжет трахею, а кровь устремляется в пах. Получается, это правда.
Сегодня Лиза явно старается лучше. Горячо прогнувшись в пояснице, взмахивает волосами. Те взлетают и красивой волной опадают на плечи. Вздрагивает, услышав еще один одобрительный свист из центра зала, но выпрямив спину, гордо ступает к пилону, чтобы сделать вокруг него оборот.
– Охуенная девочка, – с восторгом жрёт её взглядом Роман.
Артелеменчук один из лучших друзей Верзицкого. Пока друг был жив, а я работал заграницей, они часто зависали здесь большой компанией, бухали и трахали девчонок. Такое себе руководство. Не удивительно, что клуб уверенно катился на дно.
После смерти Коли Рома все также продолжает захаживать сюда, иногда один, иногда в компании старых друзей, как сегодня. Помимо приятного времяпровождения он также один из главных претендентов на покупку клуба в будущем.
Пока что мы открыто не обсуждали этот вопрос, но Роман в курсе, что управление заведением я брал на себя лишь временно. Поэтому недвусмысленно намекнул мне, что когда я решу продать его, он хочет быть в числе первых, кто узнает об этом.
– Новенькая? – кивком головы указывает на Лизу Олег Яворский. Лучший друг Артелеменчука.
– Да. Нравится?
– Скованная, я больше по откровенным танцам.
– А меня заводит, – хищно ухмыляется Рома.
Перевожу с него взгляд на Лизу. Песня заканчивается, а она все еще не сняла сорочку. Хотя должна была еще на середине.
Видимо, наконец вспомнив, спохватывается и тянет медленно за шнурок. Найдя меня взглядом, смотрит только на меня. Цепляюсь за её эмоции. Немного растерянные, неуверенные, но охренеть какие возбуждающие. Другие танцовщицы имеют взглядом посетителей. Они как хищницы, вроде как предоставляют себя им, а сами в эти секунды сажают их на крючок откровенным призывом в глазах.
Стриптизерши и смущение не ходят рядом. Здесь только откровенная эротика на сцене, практически секс с каждым, кто смотрит на неё. Задача танцовщицы сделать так, чтобы этот секс захотели перевести в горизонтальную плоскость.
У Лизы же этого нет. Она не смотрит на всех, её внимание полностью принадлежит мне. А в больших глазах плещется самая настоящая робость. Вкусная робость, мне нравится. Как для стриптизерши – это плохо, и вряд ли даст ей возможность остаться надолго, но лично мне очень вкусно. Хочется жрать еще.
По тонким плечам скользит кружево, плавно падая к её ногам и оставляя девчонку в одних шортах и двух наклейках на сосках.
Скольжу взглядом по стройному телу. Талия узкая, бедра небольшие, но круглые. Пока она проходит по краю сцены, позволяя клиентам засовывать купюры в шорты, её взгляд безотрывно приклеен ко мне.
В паху ощутимо тяжелеет, что довольно непривычно. Девочки в моем клубе – табу. И для моего тела и для мозга в том числе. Я не смотрю на них как на объект, с кем можно качественно потрахаться.
Все они для меня команда. Каждая выполняет свою работу, за которую получает законную заработную плату. Смешивать личное с работой не про меня. Это лишние эмоции, напряги, мне это не нужно.
Поэтому я даже не реагирую на них так, как к примеру на других стриптизерш в других клубах. Там нет грани – начальник – подчиненная.
С Лизой же это правило не срабатывает. У меня на неё стоит.
Когда песня заканчивается, девчонка улепетывает за кулисы с трусами, набитыми купюрами.
Что ж, молодец, девочка. Надеюсь, дальше будешь демонстрировать себя не хуже.
На сцену выходит Хэннеси, и мой стояк тут же принимает лежачее положение. Её дерзкое раздвигание ног мне не вкусно.
Но вкусно другим, судя по тому, что с первых секунд к ней уже тянут руки с деньгами.
– Я отойду, – встав, забираю пачку сигарет и поднимаюсь к себе.
По пути пишу Кристине.
«Свободна сегодня?»
Отвечает почти моментально.
