Анастасия Александровна Агафнова "Мальчик, который не боялся петь"

Мальчик, который не боялся петь
Анастасия Александровна Агафнова

В древние времена было поверье, что песнями можно разбудить страшного зверя. Однако мальчик пел и танцевал, не смотря ни на что.

Анастасия Агафнова

Мальчик, который не боялся петь

На свете, во времена голода и страха,

Когда в избе гасили даже свет,

Во тьме ночной ,в одной рубахе

Шел мальчик одиннадцати лет.

Его удивляло, почему все боятся,

Отводят взгляд.

А некоторые и вовсе «замолчи!» говорят.

Ведь он просто шел, шел и пел,

Что сердце хотело, таков был удел.

Он шел по полям и опасным лесам.

Не было защиты – его хранили лишь небеса.

И вспоминалось лишь из далекого детства

Мама пела ему красивые песни.

Слушая ее, малыш представлял:

Красивые театры, балы, карнавал.

Только все это он слышал, в кровати лежа.

Ставни закрыты, двери заперты тоже.

Чтобы никто, ничего не услышал,

Мама пела, пока по улице ветер свищет,

Пока на улице метель или ливень стеной

Лишь бы хоть что-то нарушало забвенья покой.

Матери не стало – все стихло вдруг.

Мальчика охватил впервые испуг.

Утрату и скорбь он смог пережить,

Но тишина стала крепко душить.

И отправился мальчик искать, те долины,

О которых пела мама,

Воображал юный путник картины,

Которые смогли бы заживить его раны.

Но вот в городах, где молчанье хранилось годами,

Его, конечно, же все осуждали..

«Зачем ты поешь? Танцуешь зачем?»

Спросили его горожане,

Которые от страха дрожали.

По их странным поверьям,

Танцами и пеньем можно вызвать страшного зверя.

Он страшный, он превращает в руины города…

Они поклялись не петь никогда.

.

И вот идет мальчик одиноко.

«Почему они так однобоки?

Ведь танцы и песни помогают жить,

А вместо этого никто не хочет дружить»

Горожане кричали, горожане боялись.

Изгнать из своих городов они пытались.

Вилы и факелы всегда наготове!

Если тот негодный мальчишка появится снова!

Изгоем для всех тот мальчик стал,

Еду в наказанье ему никто не давал.

Отчаялся мальчик, дух его смолк,

Но желание петь усмирить он не смог.