Я Бога вывожу за скобки
Георгий Александрович Куниловский
Георгий Александрович Куниловский родился 26 мая 1951 года в г. Владивостоке. В 1953 году их семья переехала в Комсомольск-на-Амуре, где он проживает по настоящее время. По окончанию Комсомольского-на-Амуре государственного педагогического института работал в школе. После службы в армии трудился журналистом в районной газете, затем около 20 лет – на городском телевидении, затем зав. кабинетом технической информации в Комсомольском отделении Дальневосточной железной дороги. А с 2003 года по 2021 год работал в системе АО «Издательский дом «Гудок» корреспондентом газеты «Дальневосточная магистраль». Стихи Георгий стал писать еще в юности. Но, работая журналистом, скрывал это, потому что это могло отрицательно сказаться на служебном поприще, и о его творчестве знал только узкий круг друзей. Первая подборка стихотворений прошла в 2009 году в журнале «Экумена» (Хабаровск), в котором в последующем стал регулярно публиковаться.
Георгий Куниловский
Я Бога вывожу за скобки
Стихотворения
Комсомольск-на-Амуре 2024 год
«ПРАВДА ЕГО ЖЕСТКА И БЕСПОЩАДНА…»
Сверхзадача поэта – сказать не лучше всех, а сказать по-своему. И пусть это «по-своему» будет и ярче, и красивее, и острее, но парадокс состоит в том, что от общего смыслового, художественного, сюжетного поля, столетиями возделываемого поэтами, никуда не уйти.
Автор книги «Я Бога вывожу за скобки» – читающий. знающий, умудрённый жизненным опытом человек. Именно в эту почву уходят корни его таланта. И, скорее закономерно, чем случайно цикл стихотворений «Формула человека» назван им философским. Ведь древние философы едва ли не первыми создали понятие реминисценции.
В стихотворении «Атака», взрывающим сознание трагичностью происходящего, поэт неявно отсылает читателя к библейским образам. И от этого смысл стихотворения расширяется, становясь актуальным и близким многим временам и народам.
«Погиб капитан, сквернословящий Бога.
Погиб и боец, что просил так немного.
Но тот, кто был свыше, обоих простил».
Есть у автора и свой образ «чёрного человека», разговор с которым вели поэты А. С. Пушкин в «Моцарте и Сальери», С.А. Есенин в одноимённом стихотворении, В.С. Высоцкий. Это мистика, или разговор со своей совестью? Явно – второе. В.С. Высоцкий: «Мой путь один, всего один, ребята – мне выбора, по счастью, не дано». А.С. Пушкин: «Гений и злодейство – вещи несовместимые». Г.А. Куниловский: «Довольно, тень. Мне ничего не надо». («Разговор поэта с тенью».
Настоящий поэт – субстанция, тонко чувствующая ложь, к материальному относящаяся, как к данности, не более того. Поэтому подкупить его невозможно!
О бренности вещественного и ценности непреходящего цикл стихотворений: «Сонет о вещих снах», «Родители», «Наследство», «Свидание». Интересен медленно проявляющийся сюжет стихотворения «Перед рассветом». Мелодика произведения, рождённая рефреном – напоминанием о завораживающей игре на дудочке Гамельнского крысолова, уводящим за собой околдованных людей, заставляет задуматься, куда идём, зачем и с кем?
Автор странствует в мире образов, отправляя читателя то во времена мифологических героев-атлантов («Ночные силы природы»), то к временам гладиаторских боёв («На жизненной арене»), умело соединяя миф и современные реалии бытия.
Стихотворение «Тень». Стрела – мысль автора, не отклоняясь от заданной траектории, бьёт в цель. Здесь предметная и воображаемая реальность слиты воедино. Краткость изложения, осязаемая образность и трагический финал. При сжатости сюжета читателю даётся свобода домысливания, интерпретации происходящего.
Множество остросюжетных историй записаны в блокноте репортёра-журналиста. Мудрое Слово, как бремя Атланта – его оружие. Он носит его то в военном планшете, то в гладиаторских ножнах, то в рюкзаке, то в портфеле, при этом нося его глубоко в сердце. И чаще всего взгляд на современную действительность беспристрастен, а правда его жестка и беспощадна. В стихотворении «В пути» – зрелое осмысление жизненного пути сродни осознанию героя Данте Алигьери в «Божественной комедии»: «Земную жизнь дойдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». Но герой Г.А. Куниловского нашёл свой родник и поведал нам: «И стал понимать я волшебную музыку слова».
Автор откровенен в неверии в Бога, но откровенен и в принятии сверхъестественного («Парадоксы разума»).
Можно поспорить с названием цикла «Формула человека», ссылаясь на двойственную природу всего сущего, но пусть это останется прерогативой автора, мыслящего такими масштабными категориями: «Всех вселенных тьма, помноженных на тьму».
Лирический герой автора внимательно наблюдает жизнь. На первый взгляд определяющей темой многих стихотворений является быт. Но если бы автор был приверженцем моносмысла и моносюжета! Многослойность, как многопрофильность самого поэта позволяет читателю видеть полноту его творческого мира. Непрост мир, в котором он живёт, но тем многограннее его отношение к окружающему. Он – любящий сын своих родителей и своей малой Родины. Ведь любящий малую Родину достоин большой любви. Его живое сердце как плач о живущих и уходящих. О нас с вами.
Татьяна Колесникова, член Союза писателей России
ФОРМУЛА ЧЕЛОВЕКА
( философский цикл)
АТАКА
Рассвет. Рота знает: идти ей в атаку.
И в эту атаку идти как на плаху,
На верную смерть – не бывает верней.
Бойцы понимают, быть может, последний
Их бой за высотку на крае переднем
За правду – её не бывает правей.
По-разному правду ту сносят и чают.
Глядит капитан, а он всё примечает:
Бывалые, выпив сто грамм, «хороши».
А этот молоденький страх свой смиряет,
Молитву с бумажки тайком повторяет,
Что мать припасла о спасенье души.
И чтоб ободрить молодого немного
«А что, быть слабо человеком без Бога? –
Спросил капитан, паренька невзначай. –
Но коль помогает, молись, разрешаю.
Но я, как народ, это так полагаю:
На Бога надейся, да сам не плошай».
Тут вышла команда « В атаку!». И скопом
В атаку бойцы поднялись из окопов.
Ударили дружно. В ответ – не слабей:
Косила ряды пулеметная сила.
И души бойцов в небо смерть уносила,
Как коршун уносит в когтях голубей.
А те, кто живыми на время остались,
К земле, как к последней защите, прижались.
Казалось, в атаку уже не поднять.
Но вот капитан приподнялся сначала,
И в «бога», и в «душу», и в «мать» прозвучало
(Надеюсь, понятно, какая там «мать») .
И с ним от земли поднялись еще в страхе
Все смертники этой рассветной атаки.
Им яростный крик смертный страх перебил.
Тот яростный крик, из корней непристойных,
Времен праславянских, язычески тёмных,
Подняться заставил, прибавил им сил.
И сотнею глоток был крик приумножен.
И в реве зверином уже был возможен
Рывок до окопов. И сделан рывок.
Рванул и боец, что молился до битвы.
Слова позабыв материнской молитвы,
Он тоже кричал, как кричать только мог. ..
История вышла там, впрочем, простая:
Ненормативная лексика злая
Бойцам помогла взять врага на распыл.
