Алексей Корнелюк "В этот день я познакомился с собой. Книга о том, как сын научил отца жизни"

Я вдовец. На руках сын инвалид, и каждый день я вынужден начинать сначала.Играть и делать вид, что всё хорошо, рассказывая 13-летнему подростку, что ничего не случилось.Родителей не выбирают. А страдание? А любовь, от которой становится только хуже?Всё меняется в тот момент, когда я решаюсь пойти на ложь и с удивлением обнаруживаю спящий талант сына.___Алексей Корнелюк – редкий тип писателя, способный пропитывать истории проникновенной мудростью, вызывать эмоции и дикое желание начать жить.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 28.05.2024


Каждое утро я должен придумывать правдоподобную легенду и рассказывать сыну о его таланте. Врать я не умел. Стоило мне начать что-то сочинять, как мысли путались, щёки заливались краской, глаза бегали, уши горели, словно к ним привязывали по угольку. Сын раскусит, как пить дать…

Я выпрямил ноги и случайно задел впереди стоящую деревянную стойку.

Скрип… Затем «ШШШШ» с задних рядов скамейки. Вжимаю шею в плечи, собрав ноги обратно.

Хорошо, а если отрепетировать заранее? Сделать видеозапись, попробовать несколько раз и лучший дубль отдать Никитке.

Ну а если он не поверит? Он помнит про аварию, помнит свою прошлую жизнь, но совершенно забыл вот уже 2 года после катастрофы. Для него каждый день – это первый день после того, как его выписали из больницы.

На этом можно сыграть, с самого начала рассказать всё, как есть, про провалы в памяти…

С задних рядов послышались всхлипывания. Украдкой обернулся через плечо. Старушка мягко покачивалась на лавочке.

Достаю телефон и открываю заметки. Чёрная линия подрагивает на белом экране. Что там священник предлагал?

Печатаю – «Художник, скульптор, писатель, фотограф, актёр, дизайнер…»

Палец завис над экраном. Точно… «Флорист». Закрываю заметки.

Получилось 7 талантов. Вроде в такой последовательности.

Всхлипывания сзади переросли в завывания, будто это был не плач, а перемолотый через жернова вой. Опираясь двумя руками о лавочку, встаю.

Старуха прекращает рыдать, смотрит на меня, затем медленно, как дуло пистолета, поднимает костлявый палец.

– ПУФ. – вижу, как из её рта вылетают слюни. Раздаётся смех. Будто мотор заводится и даёт осечку.

Опустив глаза, быстрым шагом иду к выходу.

Глава 9

Сидим, задумавшись каждый о своём.

Я краем глаза поглядываю на Никитку, его губы чуть шевелятся.

Затягиваюсь… Облокачиваюсь на ствол сосны.

Могучие ветки еле слышно поскрипывают на ветру.

Поднимаю с земли ладонь и выковыриваю прилипшие сосновые иглы.

– Сын…

Губы беззвучно замирают. Глаза закрыты.

– Я люблю тебя.

Брови хмурятся, уголки рта подрагивают.

Отвожу взгляд. Затягиваюсь…

Когда последний раз я слышал от него «люблю»?

Почёсываю затылок.

Волосы что-то дёргает, смотрю на ладонь. Ну вот, влез в смолу.

Зажав в зубах сигарету, большим пальцем оттираю зеленоватое пятно.

В глаза лезет едкий дым. Щурюсь.

– Пап, а что такое любовь?

От руки поднимаю глаза к сыну.

Затягиваюсь под самый фильтр и, вытащив окурок, рукой шарю под корнями сосны. Где же ты… Ухватив краем пальца кусок жести, незаметно тащу к себе. Спрятав за спиной открытую консервную банку, не глядя кладу бычок и прячу банку обратно.

– Как гласит Википедия… – начал я.

– Нет, как гласит папа. – перебил сын.

Я поскрёб бороду.

– Любовь – это когда ты смотришь на близкого человека и чувствуешь, как в груди разливается тепло.

Молчит.

Поэтичность не мой конёк. Тянусь за новой сигаретой и на полпути, услышав ответ сына, останавливаюсь.

– У меня в груди холодно… Пап, я болен?

Теперь уже я молчу, но по другой причине. В горле образовался ком, который, как пробка в вине, сдерживает стон. Пытаюсь сглотнуть.

Два года я воспитывал сына, как мог, как умел…

Что-то кольнуло под рёбрами, и, отведя взгляд, я сделал вид, что нашёл что-то в папоротнике.

Глаза слезились, в носу собирались сопли.

А вдруг я сам говорю «люблю» только для того, чтобы создавать видимость любви? Вдруг я сам уже зачерствел, что все разговоры о теплоте в груди – это лишь имитация? Отголоски прошлого, ведь любил… По-настоящему любил я только тогда, когда была жива Нина.

Мы с Никиткой синхронно шмыгнули носами.

Сжав губы, я решил, что больше не буду откладывать свой план и уже завтра сделаю, как задумал.

Возвращаю голову на место. Сын палочкой выводит на земле буквы. Я заглядываю ему через плечо и вижу слово – «ХОЛОД».

С его носа капает слеза и приземляется на букву Д, смазав края.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70728739&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом