– Слепошарый? ? огрызаются, не оборачиваясь. ? Овощной салат.
– С селёдкой?
– Девочке нужен фосфор.
Принюхиваюсь.
– И уксус?
– Беспроигрышный рецепт: помидоры, огурцы, лук, селёдка, рюмка укуса, две рюмки воды, сахар и специи по вкусу. Перфекто.
– Мда, ? забираю стоящий рядом с ней кофе, отпивая. ? Селёдка на завтрак. Говорю ж, ты чумная.
На меня сподобляются-таки обратить внимание, ощерившись.
– Моя кровать, моя комната, мой кофе. У тебя пунктик такой ? таскать всё чужое?
– Не жадничай, ? делаю ещё пару глотков и ныряю в холодильник: проводить ревизию. ? Ты мне, конечно, свинью подложила, ? останавливаюсь на палке сырокопченой колбасы. Резать её западло, поэтому просто снимаю шкурку и отгрызаю так. ? Еле оправдался. Чего орать-то как потерпевшая?
– Что такое? Ревнивая девушка?
– Мягко сказано.
– А, ? вилка с нанизанным ломтиком селёдины замирает у рта Карины. ? То есть, у тебя есть девушка?
– Номинально, ? всухомятку плохо идёт. Снова ворую её кофе.
– Класс. Ты ещё больший мудак, чем я думала.
– Обзываться обязательно?
– А быть мудаком обязательно?
– Если только "мудак" ? это синоним к слову "очаровательный".
– Не льсти себе.
– Не льщу. Это объективная оценка. А что по поводу тебя? Парень есть? Настоящий, не плюшевый.
– А чем тебе Василий не угодил?
– Значит, нет. Отлично. Я тут подумал и решил, что буду твоим парнем.
– А девушка-то твоя одобрит?
– А мы ей не скажем.
В пиалу насмешливо чихают.
– Ты неподражаем, Крестовский. Правда, ? усмехаются, вставая и относя тару к мойке. ? Но вынуждена отказаться. Эмоционально нестабильные мальчики с ограниченным кругозором ? не моя тема.
Эвана как приласкала. Прям леща отвесила.
– Эй, кофе-то оставь, ? торможу её, а то кружка уже занеслась над мойкой. ? Там ещё добрая половина.
– Я после тебя допивать не собираюсь.
– Ну а я не брезгливый. Давай сюда.
– Да пожалуйста, ? замешкавшись, оборачиваются, послушно протягивая кружку.
Чего это она такая добрая?
Ясно.
– Тьфу, ? отплёвываюсь, счищая с языка мерзкий привкус. ? Что за дерьмо? ? нюхаю содержимое, от которого уже тянет не кофеином, а другим знакомым запашком. Специй и уксуса. Жижу от салата мне туда залила, зараза. Испоганить капучино, души у неё нет! ? Ты маленький вредитель.
– Хлебай на здоровье, солнышко. И, кстати ? в трусиках с маечками моими можешь копаться сколько твоей извращённой душеньке угодно, но только просьба ? делай это, когда меня нет поблизости, окей?
– А когда тебя нет поблизости?
– Сегодня точно не будет до вечера. Так что наслаждайся и получай удовольствие.
– А чего это тебя не будет? Далеко собралась? ? ревниво уточняю.
– Тебе какое дело?
– Ты ? моё дело. И не дело, если ты будешь шлындать где-то, докучая другому. То исключительно моя привилегия на ближайшее время.
– Это что ж получается, я теперь ещё и отпрашиваться у тебя должна?
– Желательно.
– А как же свобода выбора и равноправие полов?
– Фигня. Эта мода на демократию скоро пройдёт.
– Ну-ну, ? награждают меня скептично и отчаливают, виляя бёдрами.
Не, ну она норм вообще? Кто такие короткие юбки одевает? Это ж как красная тряпка для мужика. И вообще, что за прикол? То есть, я должен тут тухнуть в гордом одиночестве, пока она будет непонятно чем заниматься?
Не, не пойдёт так.
Прямо вместе с палкой колбасы спешу сначала обратно наверх, чтобы прихватить бумажник с телефоном, а затем на улицу. К фиолетовой бэхе.
– Суетолог вошёл в чат. Погнали, ? ныряя на пассажирское, подмигиваю слегка опешившей Карине, только тянущейся к замку зажигания.
– Куда?
– Куда тебе надо, туда и погнали. Маршрут мне не принципиален.
POV СКВОРЦОВА
Торможу возле длинного белого паровозика с наростами в виде башен, украшенных голубой черепицей. Несмотря на то, что набережная расположена на расстоянии, это здание всё равно ассоциируется у меня не с учебным заведением, а с подобием гостиничного комплекса. Слишком уж светлое и праздное. Но за это я как раз его и люблю. Сюда приходишь не на каторгу, а для души.
– Да ладно? ? скептично кривится Крестовский. ? Универ? В воскресенье? Это так ты развлекаешься в выходные?
– Смотря, что ты имеешь в виду под развлечением. Тусовки в пьяном угаре?
– Да хоть бы и так.
– Я из них выросла. И тебе советую.
Выросла или же попросту насытилась ими. Ма меня никогда не ограничивала, поэтому лет с четырнадцати я спокойно могла отпроситься на любую вечеринку.
Конечно, с условием: отзвон раз в пару часов, чтобы она знала, что я жива и в сознании, но по сути ? полная вседозволенность.
Даже когда по первой приползала домой в щи, не рассчитав меру, та никогда не ругала, лишь заботливо подставляла тазик и с утра рассольчик подгоняла для опохмела.
Наверное, это и сыграло роль. Имея на руках карт-бланш слишком быстро стало скучно. Одно дело, если ты тайком выбираешься из квартиры, подгоняемая бунтарским духом, и совсем другое, когда родительница выбирает вместе с тобой прикид для свидания, предусмотрительно снабжая доченьку презервативами и подробно объясняя: как, что, куда и для чего. Да ещё потом требуя подробный отчёт за завтраком. Ей же интересно.
Может, из-за доверительного отношения, а может, потому что я оказалась более-менее вменяемым подростком, но презервативы в большинстве случаев так и не пригождались.
Да и целом есть чем похвастаться: к двадцати годам я не курю, не принимаю запрещёнку, редко когда ужираюсь до состояния овоща и ещё не делала ни одного аборта. Достижение двадцать первого века, ёптыть.
А, ну ладно. Есть грешок: матюкаться люблю, но кто идеален, верно?
Точно не тело, сидящее рядом со мной с раздутыми как у хомяка щеками. Не, вы видели? Сгрыз целую палку в одно рыло и даже не подумал поделиться. Эгоист хренов.
– Ты думаешь, я от них балдею? ? облизывая жирные пальцы, с трудом дожёвывает остатки колбасы Крестовский. ? Это лишь отличная возможность склеить легкодоступную дурочку, минуя стадию тупых свиданий с не менее тупым анкетированием. Встретились, сделали дело, разошлись. На кой хер мне знать: какой у неё любимый цвет, если завтра я её в лицо не вспомню?
Мда. На самом деле я ужасаюсь и восхищаюсь одновременно его… Эм, вот прям даже не знаю, как это называть. Только мат и вертится на языке.
– Позволь уточнить: ты давно у дяденек в белых халатах был? Проверься, а то мало ли.
– На этот счёт можешь не переживать. Здоров как бык, хоть сейчас иди в космонавты. Но если для тебя это принципиально, могу справочку принести. Тогда дашь?
Я с него худею. И буквально, и фигурально.
– Крестовский, знаешь, что я хочу тебе сказать?
– Ммм?
– Ты просто эпический долбоёб.
– Но хоть красивый?
Хрюкаю от смеха.
– Красивый, красивый. Жалко только, что идиот.
– Что ж ты всё время обзываешься. Я ведь могу и рёмнем по попцу твоему очаровательному за это всыпать.
– Уже очаровательному? Был же жирный совсем недавно.
– Где жирный? Кто чушь такую сказал?
– Ты.
– Когда? А… Ооо… ? до него доходит. Правда почти сразу непонимание сменяется коронной усмешкой. ? Ля, а тебя задело. Ещё скажи, что из-за меня по утрам круги наворачиваешь?
– Естественно. Надо ведь быть в форме, когда придётся убегать с места преступления. Потому что если не заткнёшься, обещаю, я тебя прирежу, ? с досадой отмахиваюсь, жалея, что за каким-то чёртом вообще заикнулась об этом. Ехидства ж теперь не оберёшься.
Пресекая тему, вылезаю из своей малышки, чтобы достать из багажника большую тканевую сумку-чехол. Не столько тяжелую, сколько громоздкую из-за объёмной папки для черчения, лежащей внутри.
– Скворцова, ? Крестовский тут как тут. Маячит рядом, подпирая бедром мой "Баклажанчик". Машину, в смысле. ? Я просто обязан уточнить, во избежание необоснованных претензий: зад у тебя бомбический. Мне нравится.
– Только зад? ? накидывая лямку на плечо, хмыкаю.
– Да не, у тебя в целом всё как надо.
– Но узнать мой любимый цвет желания всё равно не возникает?
– А чего его узнавать? Это и так очевидно, ? кивают на расцветку тачки.
Укоряюще прицыкиваю, закрывая багажник и ставя авто на сигнализацию.
– Мимо, красавчик. Не угадал.
– Серьёзно? Тогда розовый.
– Нет, ? направляюсь к главному входу универа.
– Цвет лифчика, который на тебе надет сейчас? ? семенят следом, гадая на ромашке.
– С учётом существующей цветовой палитры тыкать пальцем в небо будешь дооолго, ? торможу его, выставляя вперёд руку и не давая зайти внутрь. ? Ну и куда ты?
– В смысле, куда? За тобой.
– Свободен. Дальше я сама.
– Не сомневаюсь в твоей самостоятельности, но не на улице же мне торчать. Я там расплавлюсь под солнцем.
– Могу в салоне оставить. Открою, так и быть, окошко, чтоб не задохнулся.
