Инна Матвеева "Спойлер: мы будем вместе"

Кстати, даже не знаю, буду ли я кого подключать. Больше влом. Непринципиальна роль – меня прёт, как девчонка ведётся. Надо будет, и Ромео из себя построю. Тем более там поцелуи всё равно есть…

Почитаю, кстати. Надо освежить в памяти.

Толком не слушаю по всей видимости хвалящего меня ректора. В мыслях опять девчонка-первокурсница. Вспоминаю её робкое пожатие моей руки, и в висках стучит кровь. Такая нежная дрожащая ладошка… Интересно, а целоваться Маша тоже ещё не пробовала? Было бы круто, если да. Хочу, чтобы весь этот огонь только для меня горел.

Не сдерживаю смешок, когда вдруг ловлю себя на мысли – жду, чтобы поскорее среда настала. В этот день драмкружок. Ну и в пятницу ещё.

*****

Вообще-то у нас разгар второй сессии. Я заканчиваю третий курс, Маша – первый. Интересно, насколько успешно? Наверное, она будет в шоке, если узнает, что я отличник и ещё помочь могу.

Ладно, пофиг. Куда важнее, что один из немногочисленных способов пересечься с ней в такое время – консультация перед экзаменами в одно и то же время. И в одном и том же корпусе.

Да, этажи разные, но это непринципиально. Не воспользоваться такой возможностью я не могу. К тому же, я ещё и старший брат хороший. Навестить сестрёнку никогда не лишне.

И пусть консультации я обычно игнорю, без того многие преподы мне автоматом ставят, но сегодня поприсутствую на радость ректору. Типа настолько я занялся универом, настолько внял всем его словам.

Подхожу к её группе и не сдерживаю улыбки. Во как удачно. Лиза как раз с Машей сейчас вдвоём лекции листают, сверяют там что-то друг у друга.

Моя вредина сегодня в платье. Как специально для меня. В цветастом, бело розовом. Оно талию выделяет. И округлости небольшие, но заманчивые, тоже. Удачно я подошёл…

Но не стоит настолько пялиться на Машу – по крайней мере, не сейчас, когда я тут типа из-за Лизы.

Останавливаюсь напротив именно неё. Хотя нужная мне девчонка совсем рядом получается. Я даже чувствую, как напрягается. Явно улавливает моё присутствие, хотя взгляда не поднимает, ещё сильнее в свой конспект утыкается, типа дофига сосредоточенная.

– Привет, сестрёнка, – расслабленно здороваюсь с Лизой. Которая как раз пока меня даже не замечает, судя по всему. – Как настрой?

– О, привет, – сестрёнка явно удивленно, но тепло улыбается мне. – А ты чего пришёл? Тебе же автоматом наверняка поставят.

Похоже, я превращаюсь в совсем уж поплывшего придурка, потому что при этих словах не сдерживаюсь, чтобы на Машу не посмотреть. Услышала, что я хорошо учусь?

Боже, что за детский сад. С каких это пор я бахвалюсь отметками перед девчонками? Пусть даже перед явными заучками – как не зайду к Лизе, так Машу вечно утыкающейся в учебник или конспект вижу.

– Наверняка, – небрежно соглашаюсь. – Но решил, почему бы и нет. На работе сегодня выходной, скучно.

Да, про работу тоже спецом вплетаю. Пусть Маша усвоит, что я не долбоёб, сидящий на шее у родителей. А то наверняка уже всякую херню обо мне себе придумала.

Упорно игнорирует, всё конспект свой смотрит. А сама так страницу и не перевернула, с тех пор, как я даже издали подходил.

Ловлю на себе недоверчивый взгляд Лизы и понимаю, что объяснение для неё так себе. Уж при скуке я быстро нахожу, чем себя занять помимо ненужных консультаций. Сестрёнка всё-таки меня знает.

– Плюс кто его знает, может, этот препод теперь предвзят. Вроде как общался с тем мудаком, – неохотно добавляю.

Пока не сталкивался с осуждением со стороны преподов, но мало ли. Среди студентов реакция на меня разная. А то, что про инцидент знают вот прям все – сомнений никаких.

– Уверена, ректор уже рассказал всему коллективу о причинах твоего поступка, – мягко возражает Лиза. И, вздохнув, добавляет: – Может, и ребятам донести? А то слухи разные ходят.

Маша всё ещё рядом сидит. Ближе всех – остальные чуть поодаль. Слышит наверняка. И уверен, что прислушивается.

– Похер мне на слухи. Скажем правду – тебя полоскать будут, оно нам надо? Ещё найдутся придурки, которые заладят песенку про «сама виновата», – отвечаю всё же только для Лизы.

Хотя был идиотский порыв развить тему так, чтобы не по обрывкам Маша собирала информацию, а сразу ясность получила. Уж это мне нафига?

– Тим…

– Всё, Лиз, закрыли тему, – обрываю чуть жёстко. Сестрёнка никак не перестанет проецировать свои чувства на меня, не понимает, что мне искренне пофиг на сплетни обо мне. – Лучше скажи, как там дома?

Она вздыхает, качает головой. Но знает ведь, что нет смысла спорить.

– Спокойно всё. Ждут тебя на выходных.

Да, я живу отдельно. С восемнадцати. С них же и обеспечиваю себя сам – моё решение, хочется самостоятельности. Универ окончу, на более нормальную работу устроюсь, а пока подработка нормально закрывает потребности.

– Приду, – киваю, информация не новая, с мамой уже обсуждал недавно, когда созванивались.

– В воскресенье, да? – уточняет Лиза. – В субботу у тебя волонтёрство.

Не получается сдержать усмешки – нефиговый диссонанс перед Машей рисуется. Автоматы, работа, достойная причина въебать преподу, волонтёрство… Девчонка уже не только откровенно уши греет, но и высовывается из конспекта, смотрит на меня. С таким удивлением, что даже забавно. Ну точно, значит, другой мой портрет у себя в голове рисовала.

Ловлю её взгляд и подмигиваю. Она поджимает губы и снова утыкается в свои записи.

А Лиза, кстати, ничего не замечает. В другую сторону смотрит – препод идёт.

– Может, в субботу вечером, с ночевой, – решаю спонтанно. – Ладно, ещё увидимся.

Глава 4. Тимур

Маша. Девочка-наваждение. Вот такое внезапное, но определённо нужное. Прибавляющее нехилое количество красок в мою жизнь.

В основном огненных красок. Как её глаза.

С трудом преодолел порыв подойти к сестрёнке и после консультации. Не хочу частить. Пусть лучше сплетничают о моём поступке с преподом, чем об интересе к одной хорошенькой первокурснице. А ведь интерес этот тяжело скрыть.

Я в итоге только взглядом зацепил уходящую Машу, и этого хватило, чтобы потом следующие сутки она появлялась в моём воображении в этом своём милом цветастом платье.

Только занималась она у меня в голове совсем не милыми вещами. Вернее, не сама занималась – я её распалял. Заставлял то смущаться, то сгорать от желания.

Представлял, как сажаю её на подоконник прямо в универе, раздвигаю стройные ножки, на что она будет смотреть на меня возмущённо смущённо, но при этом не предпримет ни единой попытки отстраниться или оттолкнуть. А потом я буду её трогать, касаться везде, водить то губами, то языком, то руками по нежной коже, целовать, лапать, засасывать до стонов робких и несдержанных. Может, даже сжимать, шлёпать или прикусывать слегка буду. Впитаю в себя эти стоны, дрожь её, неопытность и огонь. Оставлю на ней свои отметины. Обозначу, что моя: и ей дам прочувствовать, и другие чтобы даже не совались. Платье это разорву, потому что нехрен быть такой горячей и невинной одновременно.

Блять, неугомонная фантазия превращала меня почти в тормознутого придурка, в самые ненужные моменты лезла в башку. Во время работы в том числе. Хорошо хоть продолжал функционировать.

Так и дотянул до среды.

И вот уже подхожу к залу репетиций. Все в сборе, хоть я и не опоздал. Пунктуальные дофига. Маша тоже уже на месте, улыбается чему-то, глядя в свой телефон.

Надеюсь, чему-то, а не кому-то.

Я уверен в себе и готов поспорить, что не только я о ней думал эти дни, но и она обо мне тоже. И наверняка больше ни на кого не ведётся. Но при всём этом всё равно долбит по башке желанием узнать, что её такой довольной делает.

Как ни странно, узнаю. Причём сразу и не от неё.

– Тимур, большинство за «Ромео и Джульетту», – сообщает мне организатор. – Маша говорит, что ребята даже сейчас продолжают об этом писать, да и все эти дни активно выступали за этот вариант.

Кажется, я безнадёжный идиот, потому что меня от этой новости аж облегчением затапливает. Вот что, значит, делает её такой счастливой. Не хрен какой-то левый, а типа победа в нашем противостоянии.

Мило. Готов даже признать – окей, победила. Хоть я и не участвовал толком.

Занятно, что девчонка успела так быстро и стольких сагитировать. Полна сюрпризов, значит. И сейчас не скрывает злорадного взгляда на меня. Отрывается от экрана и разве что не ухмыляется мне в лицо.

Забавная. Горячая. Ещё и в шортиках сегодня. Не настолько откровенных, как хотелось бы, но облегающих и ноги открывающих.

Скольжу по ним взглядом – и только потом в лицо:

– Жалеешь, что не поспорила? – вкрадчиво интересуюсь, напоминая ей наш разговор о девственности.

Хочу снова увидеть, как смущается. Или возмущается. У неё и то, и другое получается отпадно.

Но Маша только ухмыляется – видимо, настолько воодушевлена победой, что смелости поднабралась.

– Да, может, и надо было, – заявляет мне с вызовом.

– Тогда я старался бы лучше, – поигрываю бровями, намекаю ей и ловлю себя на мысли, что с ней даже препираться, флиртуя, кайфово по-настоящему. – А так – готов быть твоим Ромео.

Маша разве что не шипит, но не отвечает – снова утыкается в телефон. Хотя уже не улыбается… А жаль, на самом деле.

– Ты всё равно участвуешь? – вмешивается организатор, который, конечно, слышал наш разговор.

– Да. Ректору уже обещал, что в главной роли тут буду, – сам не знаю, зачем об этом вру.

И так ведь понятно, что я тут главный кандидат на роль Ромео. Вряд ли придётся сильно стараться ради этого – возьмут и так. Но почему-то захотелось подстраховаться, чтобы наверняка.

*****

Роли распределяются быстро. Второстепенные в основном по желанию, ребята просто говорят, кто кем хочет быть. Джульетт сравнивают, заставляют проговорить разные сценки. Там четыре девчонки не против блеснуть в этих ролях. Моя среди них выделяется – даже если не учитывать, что уже зажёгся Машей, действительно талантливо выдаёт весь тот пафос, которым мы сочиться будем со сцены. Аж правдоподобно и гармонично у неё получается.

Слегка зависаю, слушая. Благо, мне не придётся самому прослушивание проходить – мне поверили, я тут Ромео по умолчанию. А Машка вот-вот Джульеттой станет. Я же вижу, что её соперницы сдуваются потихоньку, признать поражение готовы.

Непривычным чуть ли не волнением охватывает, когда Маша изображает влюблённый взгляд. Смотрит скорее в пустоту, но настолько правдоподобно её глаза сияют, что почти не дышу. И ещё больше хочется, чтобы так смотрела на меня. Только на меня. И что у неё в уме сейчас, интересно? Как получается так играть?

Прошибает нехило. Даже моргать забываю. Ещё и воображение дорисовывает картинку, что это Маша так передо мной стоит и говорит о любви своей. Ещё и в груди непонятно сжимается.

Что-то фантазия в последнее время неуёмная какая-то. Вроде как не отношусь к мечтателям. Скорее цели ставлю и воплощаю. Хотя даже думать о девчонке приятно. Представлять подобное – тоже.

Но пора бы и реальностью хоть что-то сделать.

А то пока она незавидная – уже спустившись со сцены, Маша ловит мой взгляд почти враждебным своим. И это притом, что ей только что вроде как приятную новость сообщили – о том, что Джульетта теперь.

Хочу уже кинуть какую-нибудь остроту по этому поводу, заодно напомнив, что я – Ромео, но не успеваю. Взгляд цепляется за организатора, который вкатывает на сцену вешалку на колёсах. А на этой вешалке на плечиках самые разные тряпки – средневековые шмотки на вид. Платья в пол вместо тех же шортиков, что на Машке. А мне вообще херню какую-то, судя по всему, надеть надо будет. Спасибо, что хоть не бриджи облегающие с высокими сапогами на каблуках.

Но всё равно… Всматриваюсь внимательнее. Не выдерживаю:

– Блять, мы ещё костюмы должны эти надевать?

– Ты всегда можешь отказаться, – слышу насмешливый голос Маши. – Ну или выбрать роль, где меньше мелькать надо.

О как. Она уже меня моим же оружием – почти дословно припоминает, злорадствует открыто. Вредина. Набралась дерзости-то как.

Хотя вряд ли представляет, что мне это даже нравится. Кайф своеобразный. Как прелюдия.

– И чтобы тебя целовал кто-то другой? Ну уж нет, – ухмыляюсь, многозначительно скользнув взглядом ей на губы. Продолжаю наш флирт.

Да, любые наши перепалочки – это именно он, хотя скажи я это Маше, наверняка разозлилась бы. Она и сейчас вспыхивает, руки на груди скрещивает, отворачивается. Интересно, хоть смутилась, а не только возмутилась? Это ведь первый раз, когда я чуть ли не открыто намерения выражаю.

Ну не считая предложение поспорить на девственность…

– Может, более современную постановку сделаем? Типа интерпретацию, так часто сейчас в театрах делают, – всё-таки предлагаю организатору, проигнорировавшему мой выпад про костюмы.

Я, конечно, не против побыть Ромео для такой Джульетты, но хоть немного бы послаблений…

– У нас нет времени на переделки. И так это голосование слегка затянуло процесс. Костюмы нам выдали, так что приступаем, – обламывает меня организатор. Который, кстати, либо тоже студент-старшекурсник, либо недалеко от нас ушёл по возрасту, а выёбывается, как дофига худрук какой-нибудь. – Репетируем с самой первой сцены. Нам нужен хор, Самсон, Грегори и Абрам.

Ещё и хор? Серьёзно?

Хмурюсь – тут народ суетиться начинает, и не похоже, что со мной обсуждать что-либо будут. А мне всё-таки эта роль нужна, не стоит слишком уж нарываться.

– Репетировать тоже в костюмах будем? – спрашивает немного полненькая брюнеточка.

И вот нафига она это сделала? Кажется, организатор был настроен начать репетировать прямо сейчас, в том виде, в котором мы есть. А теперь передумывает, спохватывается явно, аж глаза загораются. А у меня наверняка тухнут.

– Да, чтобы вы увереннее себя в них чувствовали. Разбираем, переодеваемся, – обозначает организатор, поправляя очки. Сам явно увереннее себя почувствовал, а нам в этой херне красоваться теперь. – Парни за этой ширмой, девочки за этой, – указывает нам на стороны, распоряжается.

Уныло плетусь в свою сторону, рассматривая, что там мне предназначается. В целом не так уж плохо, кстати. Белая рубашка то ли из шёлка, то ли ещё из какой приятной ткани, хоть и совершенно не пацанской. Сверху синяя то ли куртка, то ли пиджак, хрен поймёшь. Зато с поясом. Подвязки ещё какие-то стрёмные. Спасибо хоть не жабо и не рукава в кружевах широких.

На ногах всё-таки будет подобие высоких сапог. Только ненастоящих: там штаны так сделаны, чтобы казалось, будто они есть. Но в целом не так критично, что уж. Размер вполне мой. По крайней мере, не висит всё и не смотрится совсем уж уныло.

Интересно, а во что там Маша одевается?

Блять… Маша. Одевается. Соответственно, и раздевается тоже. И охренеть как рядом – несколько шагов только пройти нужно и чуть ширму сдвинуть.

Один из многочисленных минусов этих вот штанов на мне – слишком широкие, невозможно скрыть стояк. Но как перестать думать о девчонке в тех её шортиках совсем рядом? А уж представлять, как она эти шортики снимают, как они сползают с её стройных ног…

В итоге, как идиот, задерживаюсь за ширмой, когда остальные парни уже выходят. Приходится думать о костюмах-думать о костюмах-думать о костюмах, чтобы хоть как-то сбить возбуждение. Не сразу, но получается. Особенно когда ещё про хор вспоминаю.